Первый же взгляд на карту Месопотамии показывает: Евфрат и Тигр гораздо короче Нила и значительно уступают ему в полноводности. В низовья этих рек большая вода приходит намного раньше, чем летняя жара. Поэтому воду нужно запасать в водохранилищах – но отсюда она быстро испаряется. Все это ведет к медленному, но неотвратимому засолению почвы Двуречья из-за подъема грунтовых вод. Оттого развалины большинства древних городов Двуречья сейчас окружены бесплодной землей и являются раем лишь для археологов.
Сейчас это – пустынный ад, а 6000 лет назад это был зеленый ад камышовых болот, куда поневоле переселялись скотоводы из усыхающей степи. Первопоселенцы назвали степь словом «эден»: в Библии это слово стало значить «рай». Новую родину первые земледельцы (шумеры) назвали Ки Эн Ги – «Земля Владыки Тростника».
Ранняя история Двуречья похожа на раннюю историю Египта. Но мир Двуречья выглядел менее тесным, чем Нильская долина. Вдобавок, навигация по Евфрату или Тигру из-за их бурного течения возможна лишь в одну сторону. Эта деталь отсрочила первое государственное объединение Двуречья на 700 лет, по сравнению с Египтом.
Да и позже Двуречье выглядело гораздо плюралистичнее, чем Египет – особенно на уровне языков и хозяйственных укладов.
Южное Двуречье (страна Шумер) состоит из речных наносов: камней там вовсе нет, зато летняя жара позволяет вызревать финикам. Напротив, в Северном Двуречье (стране Ашшур) скотоводство важнее земледелия; окрестные горы богаты рудами, но воды и тепла хватает только для злаков. Интенсивный товарообмен между разноукладными регионами рано привел к формированию денежной экономики и сложной городской политики. Двуречье уже в 3 тысячелетии до н.э. стало Страной Городов – тогда как Египет во все века оставался огромной деревней, со вкрапленными в нее храмами и дворцами правителей.
В отличие от Египта, мифы Двуречья сохранили память о «догосударственной» эпохе, когда правители были похожи на былинных богатырей, а не на божественных царей. Таков Гильгамеш, правивший в Уруке «в пятом поколении после Потопа» - то есть, во время постройки великих пирамид в Египте. Он совсем не похож на «живого бога» - вроде Джосера или Хуфу, а скорее на Алешу Поповича или Василия Буслая. Сотрудничество Гильгамеша с главной городской богиней Инанной (или Иштар) напоминает цепочку семейных сцен между мудрой киевской княгиней Ольгой и ее удалым сыном Святославом. Гильгамеш охотно покидает родной город на многие месяцы, чтобы добыть в горах кедровые бревна для храма Иштар. Он завязывает дружбу с вождем горцев Энкиду, не ведающим ни вкуса хлеба, ни тканой одежды. Потеряв друга, Гильгамеш отправляется на поиски лекарства от старости – и встречает на острове в Персидском заливе последнего человека, пережившего Потоп и обретшего бессмертие.
Через 300 лет после Гильгамеша мир Двуречья выглядит совсем иначе. Тогда власть в городе Аккаде захватил безродный удалец Саргон, скорее похожий на Тамерлана. Ему уже мало дружины: он создает первую армию из нескольких тысяч лучников. Это войско проходит Закавказье из конца в конец, взимая дань с городов – но не оставляя в них гарнизонов. Оттого завоевания Саргона сохранялись только в правление его сыновей и внука – около ста лет. Потом Аккад захватили и разграбили соседи – так, что археологи до сих пор не могут понять, какое из раскопанных ими городищ было Акккадом. Все аккадские памятники (скульптуры и надписи) найдены в других городах, куда их увезли победители в качестве талисманов или сувениров.
В эпоху Гильгамеша Южное Двуречье было заселено одними шумерами. При Саргоне шумеры и семитоязычные аккадцы населяют Двуречье вперемежку. Еще через 300 лет – около 200 года до н.э. – независимые города шумеров исчезают, подчиняясь многочисленным аккадцам. В последующие 15 веков шумерский язык сохраняется лишь в письменной форме – как латынь в Средние века, после падения Римской империи. Европейские лингвисты вновь открыли шумерский язык лишь в конце 19 века – когда археологи раскопали в руинах Ниневии остатки библиотеки последнего знаменитого царя Ассирии – Ашшурбанапала. Там нашлось немало аккадско-шумерских и арамейско-аккадских словарей и грамматических справочников – хотя живая речь шумеров перестала звучать задолго до образования Ассирийского царства.
Итак, шумеры вошли во всемирную историю (политическую и лингвистическую) благодаря тому, что они первые спустились в долину Евфрата и начали ее обрабатывать При этом они изобрели первую клинопись из иероглифов, приспособив более ранние рисунки для письма на влажной глине. Заслуга аккадцев в том, что они перенесли смысловую клинопись шумеров в свой язык – с иной лексикой и грамматикой. Так иероглифы впервые проникли в огромную Афразийскую семью языков. Более молодые народы из этой семьи – финикийцы и арамеи – создали в 13 и 12 веках первый клинописный алфавит на основе древних иероглифов. К этому источнику восходят все нынешние алфавиты Земли.
Когда и как письменность проникла в Индоевропейскую семью языков? Видимо, первыми грамотеями в ней стали хетты, переселившиеся в Малую Азию из степей Причерноморья в начале 2 тысячелетия до н.э. Здесь они переняли клинопись у местного народа «хатттов», которые прежде заимствовали клинопись у жителей Двуречья. Хетты издавна приручили коней; вскоре они освоили боевые колесницы и создали армию, покорившую Вавилон около 1600 года до н.э. Но удержаться там хетты смогли лишь в течение 30 лет – в отличие от аморреев, чья династия (прославленная Хаммурапи) владела Вавилоном 300 лет. После этого хеттские цари старались контролировать лишь торговые пути из Двуречья к Средиземному морю.
В 14 веке царство хеттов опять стало великой державой и на равных соперничало с Вавилоном, где тогда правили касситы. Оно успешно отражало натиск Египта в Азию. Кризис хеттов наступил в 12 веке – когда с Балкан началось шествие новых варваров, освоивших железную металлургию. С этого времени первенство в политике и войне перешло к Ассирии – воинственному царству скотоводов и охотников с центром в городе Ашшур – в верховьях реки Тигр.
