ДАМАСК
П осле тщательного изучения культуры Востока, мы с Коупом решили во время поездки делать вид, что не знакомы, но при этом остановиться в одной гостинице (может, в Дамаске и есть районы с толерантным отношением к туристам, но рисковать все же было ни к чему).
Пока я ожидала на выходе из аэропорта Коупа, который проходил таможню, то инстинктивно касалась рукой хиджаба, проверяя, не съехал ли тот. Патти купила мне большой, красивый черный платок с белоснежными цветами, который мы потом учились правильно повязывать, загибая его уголки за воротник рубашки так, чтобы только лицо оставалось открыто.
Я прижимала к себе ручную кладь. Я старалась не нарушать правило папы – отправляться в путь без рукояти меча. И теперь он находился в этой сумке, упакованный в большую коробку из-под конфет – мы даже оставили несколько штучек внутри, а сам пакет заклеили, чтоб он выглядел так, будто его не успели открыть. Какая унизительная маскировка для такого могущественного артефакта!
Как и в аэропорту Атланты, здесь все бурлило от наплыва людей: одни в тюрбанах и халатах, а другие в модных дизайнерских вещах. Их ауры состояли из смеси оранжевого и серого цвета, выдававших тревогу и волнение, которые сопровождали каждое путешествие. Воздух был наполнен запахом сдобренной приправами пищи и автомобильными выхлопами, надписи на незнакомом мне арабском окружали нас со всех сторон.
Коупу было дано задание – поменять деньги к завтрашнему утру. Убедившись, что он благополучно прошел таможню, я поймала такси. Наш выбор пал на ничем не примечательный отель вблизи старого города, всего в нескольких минутах ходьбы от места, где жил Князь Сонеллион и его дочь Зания. По прибытии в номер я бросила на пол сумку и с блаженным облегчением рухнула на кровать. Наслаждаясь моментом, я пробежала пальцами по красному бархатному изголовью и по одеялу, расшитому золотыми нитками. А потом, включив обостренный слух, я сосредоточилась на соседнем крыле гостиницы, куда заселился Коуп. Я знала, что сейчас он тоже будет прислушиваться.
– Коуп?
– Я здесь, – донесся до меня тихий рокот его голоса.
– Во сколько завтра утром мы должны отправиться?
– Давай встретимся во дворе отеля в девять тридцать
– Договорились. Увидим... Вот черт! – зажав рот ладонью, я невольно отшатнулась и ударилась головой об изголовье.
Просочившийся в номер демон навис над моим лицом. Приступ страха иголками пробежал по моей спине. У духа были темные, жутковатые кошачьи черты. Сомкнув зубы, я судорожно вдохнула через нос.
Чересчур напуганный вид мог выдать меня, поэтому, собравшись, я задрала подбородок и встретилась с его глазами.
– Что тебе нужно?
Глядя на демона и ожидая от него какого-нибудь нападка или зловещего предостережения, я вдруг поняла, что мы виделись раньше. В голове крутилась единственная мысль: мы попались, даже не успев приступить к выполнению миссии. И тут уголки рта у демона приподнялись, обнажая ряд острых зубов – если это была попытка свирепого оскала, то трюк явно не удался. Это было больше похоже на... неумелую улыбку. И теперь я его узнала – Азаэль. Союзник, которого не было видно вот уже шесть месяцев.
«Я извещу Белиала, что вы благополучно добрались.»
И так же стремительно, как смысл его слов добрался до моего мозга, он исчез, растворившись в стене отеля. Я поежилась. Почему бы отцу не научить их стучаться в дверь? Или ставить в известность о своем прибытии любым другим способом, который не вызовет у меня сердечный приступ. Я вновь приподнялась, вспомнив, что разговор с Коупом был прерван из-за моего прибывшего гостья. Но когда настроилась на волну номера своего напарника и позвала его, то в ответ получила только тишину. Тогда я прослушала коридор и обнаружила, что он стоит возле моей двери. Соскочив с кровати, я впустила его внутрь.
Его огромные глаза быстро просканировали комнату, а потом осмотрели меня сверху донизу.
– Все в порядке, – прошептала я. – Это был один из союзников моего папы. Он просто убедился, что мы благополучно добрались.
– Союзник Белиала?– он указал на стену.
– Ты видел это?
– Да, видел. Разве ты не узнала его? – спросил Коуп с не характерным трепетом в его голосе.
– Не сразу... – я коснулась пальцами затылка и поморщилась.
Стоя совсем близко, мы молча глазели друг на друга, не осмеливаясь произнести вслух имя демона или его титул – он был личным вестником Люцифера. Судя по всему, Азаэль был более влиятелен в аду, чем любой другой демон, и все же мой отец доверяет ему. Мы с Коупом стояли, скованные страхом, еще мгновение, но верили, что отец знал, как лучше поступить. И хорошо, если бы это было правдой, иначе у нас появились проблемы. В попытке успокоить меня, Коуп положил свою руку мне на плечо. Она показалась такой горячей, что я чуть не сбросила ее. Нахмурившись, он тут же убрал её и сделал шаг назад.
– Я сожалею, – произнес он, с опущенными глазами.
– Что? Ты о чем?
– Я не должен касаться тебя, когда мы остаёмся наедине.
Его голос, казалось, дрогнул.
– Мы друзья, Коуп. А друзья поддерживают друг друга.
Мне очень хотелось, чтобы он не предавал большого значения таким несерьёзным вещам. Это вызывает у меня чувство вины. От усталости вокруг его глаз проявились морщинки.
– Спокойных снов, Анна.
Я кивнула, не зная, что сказать. Задержавшись у двери, Коуп на несколько секунд прислушался, а затем вышел в коридор. Все еще ощущая на своем плече жар его горячей руки, я забралась в кровать.
В девять тридцать я ждала его, стоя во дворике, опутанном ветками лиан. Теплый воздух был наполнен оживленным гулом. Окружающая обстановка напоминала резервацию американских индейцев в штате Нью-Мехико – достаточно древняя смесь истории и таинственности, что даже трудно себе представить.
Мы находились в одном из старейших мировых городов – в таком же древнем, как разрушенный Вавилон, но, в отличие от последнего, Дамаск по сей день живёт своей жизнью.
Я заметила идущего ко мне Коупа. На нём были черные брюки и серая рубашка, верхняя пуговица которой была расстегнута, он выглядел достаточно модно. Подойдя ко мне, он что-то вложил ко мне в руку – это были деньги и обернутый в них маленький нож. Я покачала головой и вернула ему нож.
– Не хочу иметь при себе оружие, когда встречусь с ней, – тихим голосом пояснила я.
Он неодобрительно сжал губы, но все же сунул нож в карман и протянул мне еще один небольшой завернутый в бумагу предмет.
– Лепешка с хумусом, – пояснил он, и мы отправились в путь.
Вкуснотища! Я ела прямо на ходу, соблюдая дистанцию между нами. Улицы пошире были полностью замощены, но брусчатка выглядела достаточно потертой и местами крошилась, что добавляло городу облик старины. Я направилась к бурлящему открытому рынку, который утопал в лучах солнца. То тут, то там пробегали и кричали во всё горло заинтересованные игрой дети. Владельцы палаток, страстно выкрикивая и ожесточенно жестикулируя, торговались с покупателями. В отличие от других густонаселенных городов, цвет ауры людей на рынке Дамаска был приятен глазу.
Оказавшись за пределами базара, я остановилась на главном перекрестке, любуясь видом древних зданий Римской эпохи, для которых специально была отведена часть старого города. От благоговения по коже пробежали мурашки. Апостол Павел ходил по земле, на которой сейчас стояла я. Чуть утяжелявшая ногу рукоять меча была напоминанием об Ангеле–Хранителе Лейлафе.
Жилище Зании располагалось на улице, ведущей к узкой мощеной мостовой, от которой в стороны расходились дорожки, разделявшие между собой двухэтажные дома богачей. Я взглянула вверх, на выступающие вперед балкончики с витиеватой ковкой. Двери и окна домов были изготовлены из темной, промасленной древесины. Когда я приблизилась к последнему дому слева, мой желудок превратился в комок нервов. Остановившись у соседнего здания, я начала прослушивать дом Зании, сканируя каждую комнату. Но ничего не обнаружила. Я подошла и постучала в дверь, потом бросила взгляд через плечо на Коупа, который просматривал сразу несколько домов позади, а для того, чтобы не привлекать внимания, он притворялся, что завязывает шнурок.
Подождав еще несколько минут, так ничего и не услышав, я зашла за угол дома, где тот соседствовал с каким-то магазинчиком.
Должно быть, он закрыт, потому что ни рядом с ним, ни вниз по переулку не было видно ни одной души. Быть может, Зания отправилась на базар за покупками. Я рассеяно посмотрела на окно её дома, гадая, как долго нам придется ожидать ее возвращения. И в этот момент, рядом с моим отражением в стекле появилось еще чье-то, позже оттащившее меня назад. Холодное лезвие было прижато прямо к моей шее. Я издала испуганный вздох. Моё сердце билось как бешеное, но я не шелохнулась и не произнесла ни звука.
Нападавший человек с яростью сказал мне что-то на арабском, затем вцепился руками в мои плечи.
– Приятно познакомиться, Зания. – Мне не хотелось ослаблять её медвежью хватку, чтобы она знала, что я пришла с миром.
Мне захотелось увидеть ее, но моё лицо было «припечатано» к бетонной стенке.
– Мне жаль, – еле двигая челюстью, сказала я. – Но я не говорю на арабском.
– Кто тебя подослал? – на ломаном английском и со злостью в голосе произнесла она. Острие вонзилось сильнее, и я поморщилась, почувствовав, как оно надрезает кожу.
– Я не...
Звук потасовки прервал меня. С металлическим звоном ее нож упал на каменный тротуар. Тут же развернувшись, я увидела Коупа, который держал высокую, молодую женщину – одна из его рук обхватила ее за талию и прижимала руки, а другая закрывала ей рот.
Покрывавший ее голову черный с красными цветами платок за время борьбы сполз назад, и теперь темные волосы растрепались вокруг ее лица. Зания пыталась вырваться, но хватка Коупа была железной. Чтобы хоть немного успокоить ее, я подняла руки вверх в знак примирения и заглянула в её темно-карие глаза. Лицо Зании застыло, словно от боли, и я с тревогой посмотрела на Коупа.
– Я не причиняю ей боли, – заверил он. – Она напугана.
Скорее панически боится.
– Зания, – сказала я. – Пожалуйста, не бойся нас. Я Анна, а это Копано. Мы не причиним тебе вреда. Мы пришли поговорить с тобой, зная, что Сонеллион в отъезде. Он не подозревает, что мы здесь. Пока ты в безопасности. Я должна рассказать тебе кое-что очень важное. Ты сможешь вести себя спокойно, если Копано отпустит тебя?
Видимо, ее ответ был отрицательным, так как Коуп в то же мгновение вскрикнул и отдернул руку от ее рта. Но он не ослабил хватку, когда Зания начала выкрикивать целую цепочку бранных слов на арабском, и закончила выражением "Идите к черту!" на английском. Я наклонилась и подняла нож.
– Зания, послушай. Я знаю, что ты чувствуешь себя в опасности, потому и намерена отдать тебе нож, а Копано не причинит тебе вреда. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. У меня нет оружия, клянусь. Мы только хотим поговорить. Мы такие же, как ты. В нас нет преданности Князьям.
По правде сказать, я соврала про оружие, при мне всегда была рукоять меча, но она защитит меня лишь от демонов. Зания тяжело выдохнула, когда я медленно подошла и вложила нож в её руку. В моей голове мелькнула ужасная мысль, и я сжала ей плечо.
– Копано отпустит тебя, но не смей всадить в него нож, иначе между нами возникнут проблемы. Он хороший человек.
– Хороших людей не бывает, – огрызнулась она.
– Это не так. И ты сможешь убедиться в этом сама, если дашь ему шанс.
– Скажи этому хорошему человеку, чтобы, отпуская, он повернул меня спиной к улице.
– Ладно, только не убегай.
Задержавшись рядом еще на несколько мгновений, я постаралась не показывать того, как сильно хочу получить её расположение. Убрав свою руку с плеча Зании, я шагнула назад и кивнула Коупу. Повернув ее, как она и просила, Коуп отпустил ее и тут же шагнул в сторону, став рядом со мной. Развернувшись к нам лицом, она приняла защитную позу. Перебегая глазами с Коупа на меня и обратно, она явно ждала от нас чего-то враждебного. Ее платок болтался на спине, словно капюшон, и она раздраженно сорвала его и швырнула на землю. Сейчас она была похожа на воинственную принцессу.
– Возможно, мое присутствие мешает, – сказал Коуп.
Хорошее предположение. Она явно испытывала неприязнь к мужчинам. Соглашаясь, я кивнула, не сводя взгляда с Зании, но ее глаза были прикованы к Коупу. Он сделал осторожный шаг вперед, и она тут же выставила перед собой нож.
– Мне придется пройти мимо тебя, Зания, – сказал он глубоким, бархатным голосом. – Я не причиню тебе вреда, и буду придерживаться стены.
Каждый из них прижимался к своей стене и, конечно, соблюдал дистанцию, пока боковыми шагами они не разошлись в разных направлениях. Зания не сводила взгляд с Коупа, пока тот не скрылся из вида. Все еще оставаясь спиной к стене, она повернула голову в мою сторону.
– Я не дура. Он же всё равно находится рядом
– Да, ты права. Он мой друг, и хочет, чтобы со мной все было в порядке. Но он не будет вмешиваться, если только ты не решишь снова напасть на меня.
Произнеся это, я дотронулась до раны на шее. Она все еще кровоточила, но, возможно, уже начала заживать, хотя точно я не знала, так как адреналин притуплял боль. Я бросила взгляд на пятна крови, которые испачкали мою майку. А вот это может привлечь ко мне нежелательное внимание по дороге в гостиницу.
– Я хотела бы попросить у тебя чистую майку, – произнесла я, рискнув улыбнуться. – И где нам лучше поговорить? Здесь или ты предпочла бы пойти в другое место?
Ее дыхание, наконец, стало ровным, но она по-прежнему смотрела на меня настороженно.
– Ты можешь зайти внутрь, он – нет.
– Прекрасно, – сказала я. – Спасибо.
Взмахом ножа она показала мне, что я должна пойти первой. Когда я свернула за угол, Коупа нигде не было видно.
– Входи, – сказала она. Дверь была не заперта, и я зашла внутрь. Зания последовала за мной, по дороге бросив взгляд в боковое окно, а потом жестом поманила меня в гостиную, пестрота цветов и дизайн которой сразу бросился в глаза. Все в комнате завораживало меня, начиная от разноцветного персидского ковра и золотистых штор и заканчивая деревянной мебелью ручной работы. Присев в покрытое узорами кресло, я погладила набивную ткань бордово-желтой подушки с кисточками, а потом провела ладонью по мозаичной поверхности столика, стоявшего рядом. Подняв глаза, я увидела, что Зания наблюдает за мной с другого конца комнаты. В ее руке все еще был нож. И впервые я заметила темную дымку зависти, окружавшую ее черную демоническую метку, словно стремясь подавить в ней жизнь.
– Ты не присядешь? – спросила я.
Не ответив, она грациозно направилась к деревянному сундуку, внутри которого находился бар. Плеснув в рюмку жидкость темно-янтарного цвета, она выпила всё залпом, нож при этом оказался в опасной близости от ее глаза. Она наполнила вторую рюмку и посмотрела на меня. В этот момент я была словно натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть.
– Ты будешь? – спросила она.
"Да!" Моё сердце бешено забилось.
– Н–нет, спасибо.
– Нет? Только одну рюмку!
Я нервничала, не зная, что делать, но мой организм умолял меня выпить это. Как будто почувствовав мою внутреннюю борьбу, она улыбнулась и осушила вторую рюмку.
– Ладно, – еле слышно произнесла я. – Может...
Зания вдруг выпрямилась, лицо ее стало сосредоточенным.
– Он свистел. Зачем он это делает? Подает кому-то сигнал?
– Кто? Коуп? – Ох... Мои плечи поникли. Я единственная из всех нефов не применяла свои слуховые способности в повседневной жизни. Они были мне нужны только на специальных заданиях.
– Предупреждает, чтобы не пила.
Меня одернуло. Коуп не стал бы свистеть без причины. И если он говорит не пить, то мне стоило его послушать. Надо заметить, две девушки, неравнодушные к алкоголю и целая бутылка спиртного – это не самая лучшая комбинация. У меня было важное дело и не так много времени, чтобы завершить его.
Судя по ехидному взгляду Зании, она придерживалась другого мнения.
– Он запрещает тебе пить? И ты его слушаешь? Почему?
– Все не так просто, – я с трудом вздохнула. – Он не запрещает мне это делать, просто... заботится обо мне. Коуп знает, я могу натворить всякого, если не буду осторожна.
Фыркнув, она налила себе еще, затем села в кресло на другом конце комнаты и положила нож себе на колени. Мы молча смотрели друг на друга.
– Я помню тебя, – сказала она. – И ангелов. В ту ночь я была уверена, что именно со мной Князья хотят расправиться.
– А я считала, что саммит был созван из-за меня, – призналась я и подумала, что, может быть, тогда каждый неф боялся того же и с облегчением вздохнул, узнав, что эта участь выпала Герлинде.
– Тебе не следовало открывать рот той ночью, – сказала она.
Меня тогда предупреждали об этом. Я вздохнула.
– Могу я задать личный вопрос... о твоем грехе и о том, как он проявляется? – Спросила я. – Я имею в виду... ты на самом деле испытываешь ненависть к людям?
Она подняла бровь, и я инстинктивно попыталась глубже вжаться в мягкую подушку кресла.
– Я презираю мужчин.
По-видимому, не ожидая от себя такого открытого ответа, Зания удивленно распахнула глаза. Она судорожно зажала нож в ладонях, и в моей голове промелькнул образ Кайдена, который делал точно такой же жест, когда был растерян.
– Мужчины просто эгоистичные, тщеславные дураки. Поголовно. Мне нравится наблюдать, как они дерутся и калечат друг друга. Я мечтаю, что когда-нибудь они поубивают друг друга, и на этой весёлой ноте всё будет кончено.
Облизав губы, она молча ожидала моей реакции. Собравшись с мыслями, я произнесла:
– Ты знаешь моего отца Белиала?
– Я не встречалась с ним, но знаю, какой грех он несет. – Поднеся рюмку к губам, она отпила из неё. – Как тебе с такой лёгкостью удалось отказаться от моей выпивки?
– Это было вовсе нелегко. – На самом деле, пока Коуп не подал сигнал, я пыталась уговорить свою совесть, что будет некрасиво с моей стороны отказываться от одной единственной рюмки. Причем последние три слова были ключевыми. А отступать от принятых решений было не в моем стиле.
– А с наркотиками всё гораздо сложнее, – призналась я. – Помогает только то, что отец не принуждает меня работать по-настоящему, так что в большинстве случаев я лишь притворяюсь. Это упрощает мою задачу, потому что не приходится бороться с зависимостью.
Ее рука замерла в воздухе, пока она недоверчиво пыталась прочесть выражение моего лица.
– Зания, моя жизнь сильно отличается от жизни других нефилимов. Я питаюсь надеждой, что во время пребывания на Земле у всех нефов появится возможность перестать работать.
– Это невозможно.
Ее голос был лишь хриплым шепотом.
Я улыбнулась. Невозможное возможно.
Мы проговорили три часа. Зания не соглашалась помочь нам. Она не поверила мне даже после того, как увидела рукоять меча. И я не знала, как убедить ее за два дня до отъезда. Зания любезно отказалась от предложения позавтракать вместе, не желая, чтобы нас видели на публике, а так же не захотела слушать о знакомстве и разговоре с Коупом. В какой-то момент над городом пронесся тоскливый напев на арабском. Это был призыв к молитве. В день было две службы – вечерняя, которая звучала прямо сейчас и утренняя, которую я слышала на выходе из гостиницы.
Зания же никак не отреагировала на призыв.
– Ты когда-нибудь присоединяешься к молитве? – спросила я из любопытства.
Она слегка пожала плечами.
– Находясь в общественном месте, как все добропорядочные женщины, я совершаю молитву. В своём доме – нет, – ответив, она подняла очередную рюмку.
За эти три часа Зания выпила так много, что я удивилась, как она еще остается в сознании. Потом, принеся мне одну из ее рубашек, чтобы переодеться, она сказала мне, что пора уходить.
– Мы сможем еще раз обсудить это? – спросила я. – После того, как ты все хорошенько обдумаешь?
– Не думаю, что в этом появится необходимость.
Она стояла у выхода, положив ладонь на ручку двери. В моих глазах читалось чувство поражения и обиды.
– Чем ты собираешься заняться сегодня днем? – спросила я. Это был мой последний шанс её переубедить.
– Конечно же, я буду работать. Отцу свойственно подсылать союзников, которые следят за мной, пока он в отъезде. Поэтому мне приходится работать постоянно. А ты должна уйти.
Она открыла дверь и, расправив плечи, посмотрела на меня. Перешагнув порог дома, я обернулась, чтобы попрощаться, но она тут же захлопнула перед моим носом дверь. Потрясенная, я простояла там еще несколько минут. Что я теперь должна была делать? Повернувшись, я пошла в направлении, откуда мы пришли сюда, то есть к мостовой. Появившийся из-за переулка Коуп, последовал за мной. Я шагала, яростно прикусив нижнюю губу и опустив голову. Мне хотелось разрыдаться или пнуть что-нибудь. Вдобавок к паршивому настроению, я чуть не попала под машину, застыв на перекрестке, когда мне вдруг показалось, что я увидела Кая. У пешеходов в этих местах не было никаких прав. Проходивший мимо парень был такого же роста и телосложения, что и Кайден, но, когда он обернулся на сигнал автомобиля, лицо его было абсолютно незнакомым. Нелепое чувство горечи охватило меня. Я еле успела отскочить в сторону. В голове все перемешалось.
Когда мы подошли к отелю, идущий позади меня Коуп произнес:
– Ты все сделала как надо. Ей очень многое нужно обдумать. Сегодня вечером мы пойдём за ней. Быть может, пока она будет работать, у нас появится возможность показать, что мы хотим только лучшего для неё.
– Ладно, – согласилась я, стараясь впитать его оптимизм.
Солнце уже зашло за горизонт, когда мы как можно тише подошли к улице, на которой жила Зания. Используя свой сверхчеловеческий слух, я уловила раздававшиеся в ее доме шорох одежды и звон стакана. По выходу из дому, она на несколько секунд задержалась на пороге. Мы с Коупом, боясь пошевельнуться, стояли на ведущей в сторону от улицы дорожке, где она не смогла бы нас заметить. Мы подождали, пока Зания скрылась за углом, в конце улицы, а потом последовали за ней. Вокруг были люди, и я надеялась, что наши шаги останутся незамеченными. После десяти минут ходьбы, мы оказались возле ресторана для туристов, в который зашла Зания. Коуп ожидал не далеко, а я, подойдя поближе, заглянула в витрину заведения. Она направилась к бару, который отделялся от обеденной зоны огромным танцполом. Студенты – вот кто тусовался здесь. Поскольку на улице уже стемнело, в местах для отдыха горел приглушенный свет, и во всём ресторане царила атмосфера ночного клуба. Народу пока было немного, но все же достаточно, чтоб мы могли слиться с толпой. Я жестом показала Коупу следовать за мной внутрь, где мы заняли столик в глубине зала. На какой-то миг у меня возникла параноидальная идея, что всё это может привлечь нежелательное внимание, но на нас никто даже не посмотрел. Подошла официантка, и мы заказали горячий чай, который являлся визитной карточкой Дамаска (хотя мое второе «Я» желало чего-нибудь покрепче). Когда она ушла, я передвинула на край стола, стоявшие на столе цветы и подставку с меню для маскировки. Коуп сидел боком, поэтому Зания не могла рассмотреть его лица. Я опустила голову, когда она повернулась в нашу сторону. Но она поедала глазами столик напротив нее, за которым сидели мужчины.
Сигаретный дым, который щекотал легкие и жёг глаза, быстро заполнил всё уголки ресторана. Мне пришлось включить суперзрение и то, что я заметила, вызвало чувство паники. Четверо за столом отличались от основной массы посетителей. Большинство мужчин в баре и лаундж-зоне были одеты с иголочки, а парни зализывали волосы гелем и аккуратно выбривали бородку, тянувшуюся вдоль их скул. Они разговаривали и смеялись, танцевали и выпивали. Их ауры переливались радостными цветами. Мужчины же, за которыми «начала охоту» Зания, выглядели совсем по-другому. Они были одеты в традиционные длинные туники черного цвета, их нижняя часть лица скрывалась за густой бородой. Они не пили, и, похоже, были заняты обсуждением чего-то очень серьезного. Один из них заметил на себе взгляд Зании, и его аура сразу же потемнела. Она застенчиво улыбнулась, поправила волосы и отвела хищный взгляд, как будто смутилась. Он опустил глаза, поерзав в кресле, а потом вновь посмотрел на нее. Кончики её пальцев мягко пробежали по шее. Похоже, Зания была экспертом в таких вещах, как наполнять самые невинные жесты страстью. Темные вихри с яркими вспышками красного закружились вокруг мужчины, когда он увидел, как Зания прикусила подушечку указательного пальца. Этот тип производил пугающее впечатление. Из всех представителей противоположного пола, находившихся сейчас в ресторане, от этого я бы предпочла держаться как можно дальше. Его взгляд стал пылающим, но Занию, казалось, это нисколько не пугало. Каждые три минуты Коуп чуть отклонялся в сторону, чтобы лучше рассмотреть разворачивавшуюся сцену. Должно быть, что-то в выражении моего лица изменилось, так как он внезапно развернулся всем телом, стремясь увидеть, что происходит. Спустя мгновение, он занял прежнее положение, и мы посмотрели друг на друга. Наше беспокойство было взаимным. Зания отлично справлялась со своим предназначением.
Из всей толпы, она безошибочно выбрала мужчину, который, вероятно, гордился своим целомудрием. И, если все и дальше пойдет по ее сценарию, то этой ночью его мораль будет изменена, а мнение о женщинах окончательно упадет. Потом мужчина перестал бороться с желанием не смотреть на нее. Теперь, окруженный серо-красной дымкой ауры, он открыто глазел на нее, его взгляд был наполнен страстью и ненавистью. Его спутники, наконец заметив происходящее, смотрели то на него, то на Занию, которая отвернулась, чтобы допить свой коктейль. Мужчины начали приглушённо разговаривать на арабском, но яростно жестикулировали. Вытащив телефон, Коуп напечатал что-то, а потом протянул его мне.
