Книга четвертая Темные моря 5 страница

Только ночью он уловил какое-то движение в глубине леса, но это могли быть и обычные лесные создания. Тайрус чувствовал, что движение ночью в лесу было обычным.

Только еще одно существо он заметил в лесу. Оно было большим и с шумом пробиралось вдоль вершины холма в отдалении. Оно было не похоже ни на что, что Тайрус когда-либо видел: серого цвета – или, возможно, покрыто пеплом, как он сам, – и двигалось на всех четырех ногах. Голова была как у быка, но над большим ртом висели щупальца. Оно шло, собирая щупальцами зелень с земли и отправляя ее в рот.

Тайрус дал ему пройти. Даже гранит может быть расколот, если по нему пройдется такое огромное существо.

Но, не считая этого зверя, лес казался лишенным жизни. В нем царила мертвая тишина – ни птичьих песен, ни даже стрекота насекомых.

Тайрус был рад, что у него есть компания на этом пути, пусть даже и молчаливый Волхв. Каменный лес был не тем местом, где приятно гулять в одиночестве. Это было место безумия, где пустынные холмы и долины лишали присутствия духа и одиночество давило тяжким грузом.

Наконец Волхв нарушил давившую, словно каменная плита, тишину.

– Мы рядом с моим старым домом. – Его лицо повернулось, словно растение, ищущее солнечный свет. – Я бы взглянул на него, прежде чем мы войдем в более дремучий лес.

– Это разумно? – спросил Тайрус. Он боялся, что его спутник потонет в давних воспоминаниях и горе при виде бывшего жилища. – Возможно, нам следует идти прямо к Раалю.

– Нет, – пробубнил Волхв, поворачиваясь на запад. – Я хочу увидеть мой дом снова.

У Тайруса не было иного выбора, кроме как следовать за ним. Волхв двинулся по длинному склону и затем через участок леса, где деревья росли ближе друг к другу. Пока Тайрус шел за ним, он заметил странные отверстия на древесных стволах, мимо которых они проходили. Сначала ему показалось, что отверстия естественного происхождения, но их становилось все больше, и стало ясно, что из деревьев вырезаны пирамиды и кубы.

Он остановился, чтобы осмотреть одно из таких отверстий. Оно было примерно две ладони в высоту и одну в ширину и вырезано довольно грубо.

Волхв заметил его заинтересованность.

– Сырье, из которого родились фэй-ни. – Он проговорил это, поднимаясь по холму. – Я вырезал кусок дерева и сидел рядом с ним, пока он не начинал говорить со мной.

Тайрус подошел ближе.

– Говорить с тобой?

– Каждый кусочек в конце концов открывал мне свою форму – мужчина или женщина, ребенок, животное, – он пожал плечами. – Затем я обрабатывал дерево, чтобы освободить то, что крылось внутри.

– А потом ты давал ему жизнь, – проговорил Тайрус.

Голос Волхва упал до шепота:

– Моя мать… Она была болезненной, но всегда улыбалась своему единственному ребенку. Она передала мне наш фамильный дар.

Наследие стихий, передаваемое из поколения в поколение, подумал Тайрус. И теперь оно перешло к фэй-ни.

– Но Рааль… – в голосе Волхва зазвучала горечь. – Он похитил дар моей матери и извратил его.

Тайрус вздохнул. Он только надеялся, что маленькая тварь все еще владеет этим даром – тогда он мог бы освободить армию дварфов и своих спутников там, в деревне. Очень хрупкая надежда привела принца в этот тусклый лес.

Волхв добрался до вершины холма и посмотрел вниз. Тайрус присоединился к нему.

Внизу лежала небольшая долина, обращенная в камень – отблеск времени, когда был создан Блэкхолл. Небольшой участок леса был расчищен. Каменный забор отмечал границы некогда бывшего здесь сада. Сохранились даже останки каменных строений, крыши которых давно обвалились. Это, видимо, был загон или небольшой хлев. Дальний склон долины был расчищен от деревьев, там не было ничего, кроме пепла и камня. Открытые дыры зияли в склоне, на некоторых еще блестели остатки стекла, словно сверкающие зубы некоего подземного чудовища, – окна в доме Волхва. Большая дыра, окруженная осколками разбитого камня, вероятно, была входом.

У подножия холма с ленивым журчанием бежал ручеек, его вода была болезненного зеленого цвета. Это место пахло пеплом и серой.

– Дом… – простонал Волхв, и в его голосе звучало разбитое сердце. Однако он продолжил спускаться вниз по склону, решив встретиться с застарелой болью.

Тайрус последовал за ним. У него не было выбора: он открыл эту рану там, среди каменных статуй дварфов, и теперь должен был увидеть, чем это закончится. Они перешли ручеек, не обратив внимания на остатки узкого моста. Они оба были сделаны из камня, и зараженная вода не могла отравить их.

Перейдя, Волхв направился к входу.

– Я не был здесь с тех пор, как в ужасе покинул свой подвал.

– Пять веков?

Волхв кивнул и склонился перед входом:

– Я хочу зайти внутрь один.

Тайрус собрался было возразить. Что бы Волхв ни обнаружил там, это непременно повергнет его в мрачное уныние, из которого он может и не выбраться. Но не было смысла спорить. Камень, что покатился с горы, остановить непросто.

Волхв перебрался через завал камней и исчез внутри. Тайрус заметил, что каменные плиты тоже были окаменелым деревом – то, что осталось от двери, некогда прочный дуб, а сейчас расколотый камень.

Тайрус попятился от входа с чувством отвращения. Слабый ветер завывал в вытянутых ветвях деревьев вокруг – они казались костяными пальцами, царапающими мглистые, наполненные копотью небеса. Это была земля Темного Лорда – словно беглый взгляд в мир, который он создал.

Отчаяние сомкнулось, словно корка льда, на гранитном сердце принца.

Он отвернулся от неба. Что-то яркое слева привлекло его внимание. Он так выделялся на фоне пепельно-серого ландшафта – маленький нарядный цветок, проросший меж двух каменных плит у входа. Он выглядел нездоровым: немного зеленоватый, слабые завитки желтых лепестков не больше ногтя. Но он пробился между камнями и сделал мир ярче своей короткой жизнью.

Тайрус улыбнулся. Он никогда не видел ничего более красивого. Это зрелище разожгло отчаянную решимость в его сердце.

Даже здесь жизнь противостояла искажению, принесенному Темным Лордом.

Тайрус взглянул на жуткий лес и небо с обновленной надеждой.

Позади него раздался крик, эхом пришедший из подземного дома – крик, полный боли, ужаса и гнева.

Тайрус обернулся, вытаскивая меч – кусок полированного гранита.

– Волхв!

Крик затих где-то далеко в лесу.

– Волхв! – проревел вновь Тайрус. – Ответь мне! – Он задержал дыхание, но ответа не было. Тишина давила на уши, сжимала горло. Даже ветер стих, словно потрясенный этим криком.

Тайрус повернулся к темному входу в подземное жилище. Подождав мгновение, он сделал шаг к двери. Он не знал, что лежит по ту сторону, но знал, что должен пойти посмотреть. Волхв был единственным, кто знал, где в Каменном лесу прячется Рааль. Если есть надежда спасти остальных, Тайрусу придется спуститься в темноту внизу.

Крепче сжав меч, принц пробрался между осколков камня и нырнул в дверь. Зал по ту сторону был темен, а коридоры, что вели из него, – еще темнее. У него не было факела. Но Волхв нашел путь вниз без света. Была надежда, что разбитые окна дают немного освещения.

Держа меч перед собой, он двинулся вниз по коридору, которым, как он видел, пошел Волхв. Темнота тотчас же сомкнулась вокруг него. Он осторожно делал шаг, поворачивался, держа меч в руках, ища преграды. Постепенно он пробирался все дальше. Его глаза напряженно и быстро оглядывали окружающее пространство. Его уши ловили малейший звук, который мог привести его к тому, кого он искал.

Коридор заканчивался развилкой. Тайрус остановился. Слева путь казался немного светлее. Должно быть, туда свет проникал через окно. Но каким путем пошел Волхв – к свету или от него? Тайрус нахмурился. У него были некоторые догадки о том, куда мог направиться его спутник. Волхв вернулся, чтобы встретиться со своим прошлым, вернулся в то место, где он был вновь рожден в этом каменно-холодном мире, – в подвал этого заброшенного дома.

Тайрус чувствовал, что лучше идти вправо; в этом направлении пол, казалось, немного понижался. Глубоко вдохнув, он направился прямо в темноту. Вскоре он был вознагражден, увидев ступени. Он стоял наверху лестницы. Раздался слабый стук кусочка камня, прыгающего вниз по ступеням. Кто-то прошел здесь недавно, потревожив то, что лежало нетронутым веками.

Так, значит, Волхв отважился спуститься по темной лестнице? Возможно, крик был следствием падения? Возможно, Волхв ударился своей каменной головой и потерял сознание?

Нет, крик был полон гнева и ужаса. Тайрус сделал шаг вниз по ступеням. Затем другой. Спуск был узким и крутым, края ступеней крошились под его ногами – опасный спуск даже при свете. В темноте он был просто предательским. Глаза Тайруса искали хоть какой-то свет.

Снова посыпались камешки, потревоженные его собственными ногами. Узкая лестница шла спиралью. Сделав еще один поворот, он начал различать свою руку, держащую меч, – более темную тень, прорезавшую мрак. Свет! Свет проникает снизу!

Он ускорил шаг. С каждой ступенью становились различимы новые детали: каменные стены, стертые ступени, поворот лестницы. Свет стал ярче, превратившись в красноватое сияние. Огонь.

Кто мог разжечь пламя внизу? Он достиг конца лестницы и остановился. Короткий коридор тянулся к открытой двери. Оттуда мерцал свет, явно костер или факел.

Учитывая сыпавшиеся камешки и его собственные отдающиеся эхом шаги, уже не было смысла таиться.

– Волхв! – выкрикнул Тайрус. – Ты в порядке?

Повисла долгая пустая тишина, затем – тихий смех.

– Волхв?

Смех продолжался, полный безумия и злобы. Он эхом отразился на лестнице.

Но как только Тайрус сделал шаг, он понял, что ошибся. Смех позади него не был эхом. По ступеням запрыгали, упав сверху, камешки. Лестница позади него уже не была пустой.

Голос, достаточно громкий, чтобы разбить стекло, позвал его из подвала:

– Входи, принц пиратов, присоединись к нам там, где все началось.

Не было сомнений в том, кто говорит. Это был не Волхв, а его создание – Рааль.

Тайрус двинулся вперед. Ему придется встретить это существо; он не может позволить себе колебаться. И, судя по звукам за спиной, вряд ли ему будет позволено уйти.

Пройдя сквозь дверь, он вошел в подвал. Комната была недлинной, но широкой; единственный факел освещал старые, рассохшиеся полки и мешки, сваленные в углу. Пепел и пыль покрывали все.

В центре подвала спиной к Тайрусу стоял Каменный Волхв. Он замер на месте, вновь став статуей. Смех доносился из-за фигуры.

– Добро пожаловать, принц гранита!

Тайрус отошел от стены, обогнув застывшего Волхва, чтобы увидеть Рааля.

Но, обойдя Волхва кругом, он увидел, что пространство перед ним пусто. Тайрус нахмурился. Рааль тоже обошел статую, постоянно оставаясь скрытым за ней?

Тайрус заподозрил ловушку и остановился, держа меч наготове.

– Кто говорит? – спросил он. – Покажись.

– Ты знаешь, кто я! – весело ответил голос. Каменный Волхв повернул голову и посмотрел на Тайруса. Смех слетал с его каменных губ. – Я Рааль, владыка и король фэй-ни!

 

* * *

 

Каст перегнулся через палубное ограждение «Воронова Крыла» и смотрел на странное море, проплывающее под килем корабля. Будучи Кровавым Всадником, он плавал во многих опасных водах: лабиринт Архипелага, Проклятые Отмели с их непрекращающимися ветрами, внушающие страх каналы Кри-кри, окутанные туманом берега Джунглей Брешена. Но он никогда не видел ничего подобного этим северным водам, что окружали Блэкхолл.

Это был океан льда и пламени.

По всему заливу Тлек горы льда оседлали волны, будто сине-горбые морские чудовища. Остальное море клубилось паром, кипело, словно чайник, подвешенный над пламенем. Пар и туман скрывали бурю, что тревожила поверхность моря. Течения в заливе были запутанными, словно веревка со множеством узлов. Дно залива было ловушкой вулканических рифов и выступающих атоллов, которые, казалось, появлялись и исчезали по собственному капризу.

Ничто не было постоянным в этом море. Ни ветра, ни погода.

Мастер Эдилл стоял рядом с Кастом. Среброволосый старейшина мираи смиренно покачал головой:

– Эти воды станут непростым полем для ведения войны.

Каст не пытался изображать поддельную веселость. Его лицо осталось мрачным.

– Нам следует достичь флота к рассвету, – сказал старейшина.

– Если капитан сможет управиться с этими капризными ветрами.

– Эта девочка сильная. Она справится.

Каст кивнул. За последние два дня он начал уважать гибкого капитана «Воронова Крыла». Лисла держала корабль в порядке и, казалось, не знала устали, несмотря на недуг, что влиял на ее силы. Эльфийский корабль несся над океаном, словно древесный лист в бурю. У нее было трое искусных заклинателей ветра – стихий, способных управлять ветрами и днем, и ночью. Они менялись, давая одному отдохнуть четверть дня. Пара, что оставалась на службе, непрерывно помогала своему капитану.

Каст оглянулся на Лислу, стоявшую у штурвала корабля. Ее медные волосы раздувал ветер. Ее кожа была такой же бледной, как облака, что неслись в вышине. И хотя голубые глаза были столь же остры, как и два дня назад, когда они только вылетели, он не был уверен, что за это время ей удалось хоть раз поспать.

Он восхищался ею. В норме путешествие занимало от пяти до шести дней; она же смогла сократить время в два раза. С такими людьми, как она, Каст почти готов был предсказать победу в грядущей войне.

– Я говорил с Ксином, – продолжил Эдилл. – Он по-прежнему не может добиться четкой связи с лордом Тайрусом. Принц жив, на мы не знаем деталей.

Каст услышал беспокойство в голосе старейшины мираи. Заметил он это и по тому, как его спутник потер перепонку между своими большим и указательным пальцами.

– Что тебя беспокоит? Возможно, это просто из-за иссякающей стихийной энергии.

– Нет, Ксин разговаривал с Джоахом этим утром. Он сказал, что Джоаха было слышно четко и ясно, хотя расстояние даже больше, чем до лорда Тайруса.

Бровь Каста изогнулась.

– Так ты думаешь, принц в беде?

– И что об армии дварфов? Где они? Лорд Тайрус искал их вдоль побережья, а сейчас он таинственным образом оказался недосягаем для связи. Мне это не нравится. Темный Лорд уже напал на Алоа Глен, использовав эту тошнотворную кладку чистого зла, и сейчас он угрожает заразить этими яйцами флот. Кто может сказать, какое зло он использовал против наших наземных армий? – Эдилл указал рукой на неспокойное море льда и пламени и продолжил: – Не условия битвы беспокоят меня, а состояние наших войск. Полнолуние наступит через пять дней, а мы далеки от готовности к полноценной атаке.

– Война никогда не начинается в удобное время, – сказал Каст. – Ты просто должен взять меч и либо защищаться, либо умереть.

Старейшина покачал головой и проворчал:

– Сказано истинным Кровавым Всадником.

Каст вздохнул:

– Мы выиграем эту войну.

– Почему ты так думаешь?

Он повернулся к туманному морю и горизонту на севере.

– Потому что мы должны. Без победы не будет и будущего.

Повисла долгая тишина; затем мастер Эдилл тихо проговорил:

– И не будет надежды для Сайвин?

Каст сжал ограждение, наклонив голову.

– Я люблю мою племянницу, – проговорил старейшина. – Но война, что грядет, имеет большее значение, чем одна личность. Потребуется принести тяжелые жертвы. Помни, что ты возродившийся Родич Драконов.

Каст нахмурился, но его рука поднялась, коснувшись татуировки в виде черного дракона на щеке и шее. Он вспомнил изображение прародителя обоих их народов, Дреренди и мираи. Фигура древнего была изображена восседающей на белом драконе и с такой же татуировкой. Прошлое сделало полный круг, который замкнулся в настоящем, как свернувшийся дракон на его щеке, чей кончик хвоста касался носа.

– Родичу Драконов приходилось принимать нелегкие решения в былое время, и я подозреваю, что ты встретишься с необходимостью принимать решения еще сложнее.

Каст промолчал. Одна проблема уже давила своей тяжестью на его сердце, то, что он не обсуждал ни с кем. Слова Шишон эхом звучали в его сердце: «Папа говорит, тебе придется убить дракона».

– Тебе придется поставить благо мира выше желаний твоего собственного сердца, – закончил мастер Эдилл. – Сможешь ты сделать это?

Каст сжал кулак на ограждении палубы:

– Похоже, что я должен.

Эдилл кивнул:

– Ты истинный возрожденный Родич Драконов.

Он похлопал его по плечу, затем направился в безопасность нижних палуб.

Каст остался на верхней палубе в одиночестве, его мысли затерялись в порывах ветра. Он вспомнил изображение своего предка, сидящего на огромном белом морском драконе. Что бы сделал Родич Драконов, случись ему оказаться перед таким же выбором? Мог бы он убить своего скакуна? Был ли он столь жесток? Может ли кто-нибудь быть столь жесток?

За время их союза стены между драконом и человеком истончились. Каст знал сердце дракона так же хорошо, как и свое собственное. В сердце Рагнарка была дикость, но была там и бездна преданности и любви к Сайвин, и эта бездна была неизмеримой, как и его собственная. В этой любви мужчина и дракон были связаны теснее, чем могут быть связаны всадник и дракон. Он не знал, как убить Рагнарка, да и если бы знал, разве смог бы он сделать это?

Слова-предупреждение эхом звучали в его голове: «Дракон поглотит мир». Дар Шишон в рэйджор мага не подвергался сомнению, но она была всего лишь ребенком. Могла ли она неправильно понять значение своих вещих снов? Осмелится ли он вложить столь важные решения в ее руки?

И, кроме того, еще была Сайвин. Только магия Рагнарка могла разрушить власть чудовища со щупальцами, что угнездилось в ее голове. Если он убьет дракона, не убьет ли он и всякую надежду на ее свободу?

Каст стоял под хлопающими парусами «Воронова Крыла», которое слегка накренилось на левый борт, поддавшись быстрым ветрам. Он мчался навстречу судьбе, которую не могло предсказать даже пророчество. Но, пока он стоял здесь, он верил своему сердцу. Он не мог не заметить уверенность в глазах Шишон. Он почувствовал, что это правда, едва это было произнесено. Он по-прежнему смотрел на север, позволяя холодному ветру сметать слезы с его щеки.

Рагнарк должен умереть.

Дрожь прошла по его телу, дрожь ужаса и отчаяния. Поначалу он подумал, что это из-за его решения, но ощущение нарастающей вокруг угрозы казалось сжимающейся хваткой демона. Снизу донесся крик, эхом пройдя сквозь палубу.

– Сайвин!

Другие отчаянные голоса послышались на палубе. Летящий корабль дернулся, как будто потерял управление.

Каст обернулся и увидел Шишон. Она держала в руках кусочек полуобработанной слоновой кости. Он машинально взял его. Это была грубо вырезанная лодка с парусами и выступающим килем, но было в ней что-то зловещее. По бокам были вырезаны грубые лица, искаженные злобой или ужасом.

– Костяная лодка, – сказала Шишон.

Крик Сайвин затих, и бросающий в дрожь ужас прошел. Корабль выровнялся. Усилием воли Каст взял себя в руки.

– Работа по кости, – кивнул он, соглашаясь с ребенком. – Слоновая кость.

Он вернул лодку ребенку. Но Шишон, казалось, потеряла интерес к своей работе.

– Не это! – сказала она, указывая вниз на море: – Вон там.

Каст взглянул туда, куда она указывала. На фоне темно-синего моря корабль внизу казался белым, словно кто-то посыпал море сахарной пудрой. Но он двигался со скоростью, которой не могли помешать ни ветра, ни течения. Казалось, сам океан отвергает странное судно и старается изгнать его из своих вод, гоня на север.

Нахмурившись, Каст снял бинокль, висевший у него на бедре, чтобы рассмотреть корабль получше. Ему потребовалась доля секунды, чтобы найти лодку. И как только он сделал это, каждый волосок на его руках и шее поднялся дыбом, а кожа покрылась мурашками. Он знал, что смотрит на источник ужаса, который парализовал его только что. Не ветра наполняли те паруса, а страх. Судно, должно быть, прошло достаточно близко к ним, чтобы они почувствовали его присутствие.

Он смотрел на чудовищный корабль. Его нос венчал скелет, чьи костяные руки были простерты к небесам в мольбе или боли. Его борта были не из дерева, а из костей и черепов. Даже его паруса выглядели сделанными скорее из кожи, нежели из ткани. И это впечатление усиливалось кровью, которая, казалось, струилась по такелажу, словно по венам трупа.

– Костяная лодка, – пробормотал Каст.

Шишон указала рукой:

– Каст там, внизу! Давай посмотрим, что он будет делать!

 

* * *

 

В пыльном подвале Тайрус всмотрелся в Каменного Волхва.

– Рааль?

Фигура полностью повернулась к нему лицом. Каменные глаза сузились, и губы растянулись в усмешку злобного веселья.

– Добро пожаловать в сердце моего королевства, – он слегка поклонился, явно насмехаясь. – Один лорд камня пожаловал к другому.

– Я не понимаю.

Статуя выпрямилась, проведя по себе ладонью, словно разглаживая смятую одежду.

– Мы разделяем эту каменную темницу. Волхв и король. Человек и фэй-ни.

Потрясение медленно проходило.

– Вы – одна личность!

– Две души, одно тело.

Тайруса подумал о Фердайле и Могвиде. Близнецы были связаны похожим образом.

– Магия…

– Она не просто исказилась. Она переплелась. Чары, что вернули дух Волхва в его каменные останки, вплели в них и меня, подобно тому как дрожжи смешивают с мукой, когда пекут хлеб.

– Тогда почему ты ждал до этого момента, не открывая свое присутствие?

– Это был не мой выбор. – Знакомая горечь прозвучала в его словах. – Волхв выпускает меня изнутри лишь тогда, когда тонет в своем колодце тьмы настолько глубоко, что я могу выскользнуть наружу.

– А могу я поговорить с Волхвом? Он может услышать меня?

– Нет – до тех пор, пока я не позволю этого! Я контролирую тело, – засмеялся Рааль. – А я этого не позволю, – он зажал уши каменными ладонями. – Пусть спящий спит!

Тайрус наблюдал за ним, нахмурившись. Отношения, столь похожие на связь Могвида и Фердайла, но явно другие – и что-то казалось ему неправильным. Этот новый голос продолжал звучать похоже на голос Волхва. Было ли это ограничение возможностей каменного горла или что-то более зловещее? И Рааль называл его по имени мгновение назад, знал, что он принц и пират. Его душа не могла знать этого, если бы не делила с Волхвом слух и разум.

Едва уловимые детали бросились в глаза Тайрусу: то, как Рааль скашивал глаза влево, прежде чем начать говорить; то, как пальцы одной из рук сжимались и разжимались, пока он говорил. Эти черты Волхва сохранились и в Раале. Были ли эти двое на самом деле разными существами? Были ли они двумя душами в одном теле, или же одна душа разделилась пополам?

– Пойдем. Прошла вечность с тех пор, как я встречался с моими детьми. Давай-ка посмотрим, как они поживали в мое отсутствие. – Рааль направился тяжелой каменной походкой к двери. Он остановился, только чтобы снять факел со стены.

Тайрусу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Рааль направлялся к спиральной лестнице. Он вытянул факел вперед и позвал:

– Дети фэй-ни, придите к своему королю! Придите поприветствовать гостя нашего скромного замка!

За границами света факела этому призыву ответил смех. Камушек скатился по ступеням, затем еще один.

– Они идут, – прошептал Рааль, его губы растянулись в улыбке. – Мои дети…

Тайрус слышал эхо боли Магнуса в этом возбуждении, но его собственное внимание было приковано к лестнице. Первый из фэй-ни робко вошел в свет огня.

Тайрус вытаращил глаза.

Первое существо было не выше двух ладоней, безволосое и с серой кожей. Оно шло на двух ногах, как человек, но его колени изгибались назад, словно птичьи. На голове были два глаза, черные и влажные. Рот под ними представлял собой лишенную губ щель.

Другие спустились вслед за ним: некоторые длинные и тонкие, со слишком большими для их тел головами, другие приседали со льстивым выражением на лицах, некоторые шли прямо, другие – на всех четырех. Там были даже двое, соединенные одной рукой. Но, несмотря на различные формы, все они обладали одинаковыми большими черными глазами, полными мрачного озорства.

Рааль опустился на колени, чтобы поприветствовать своих отпрысков. Они пришли к нему, словно крысы, обследующие труп, взобрались на его каменные руки, уселись на его плечи и голову. Рааль рассмеялся, и его дети подхватили этот смех – резкий звук, вылетавший из сотен крошечных глоток.

Тайрус попятился, боясь, что они к нему прикоснутся.

Рааль выпрямился, стоя посреди моря серой плоти.

– Их отец дома.

Тайрус нахмурился, глядя, как все больше фэй-ни пробираются в это мрачное жилище.

– Ты сделал их всех?

– Собственными руками, моей магией.

Эта работа должна была занять столетия. Один из фэй-ни подобрался близко к Тайрусу. Существо двигалось так, словно было лишено костей. У него был лишь один глаз, и оно вытянуло шею, чтобы понюхать Тайруса, любопытное, но осторожное. Оно забралось на ногу Тайруса. Затем, двигаясь быстрее, чем мог уследить глаз, оно вскарабкалось по его ноге до пояса.

Тайрус почувствовал, как когти вонзились в его гранитную плоть. Существо продолжило обнюхивать его, явно озадаченное. Тайрус схватил его и снял с себя. Существо зашипело, кусая его за пальцы, глубоко вгрызаясь в гранит. Было больно. Похоже, что его гранитная плоть не была неуязвимой для фэй-ни. Рожденный из ядовитого окаменевшего дерева, камень мог ранить камень.

Он бросил существо обратно к его собратьям, где оно затерялось в двигающихся телах и конечностях. Тайрус прижал раненый палец к груди. Капля крови упала на пол. Другой фэй-ни навострил нос, затем слизнул ее.

«Кровопийцы».

Тайрус сделал еще шаг назад. Здесь не было двух одинаковых существ. Казалось, бред сумасшедшего дал им форму и материальность.

Тайрус пал духом перед невыполнимостью задачи, что стояла перед ним. Как можно было убедить Волхва или Рааля помочь ему? Надежда на исцеление армии дварфов таяла, но он знал, что не может сдаться, не попробовав. Возможно, если бы он лучше понимал здешнюю магию…

– Рааль! – позвал он.

Каменная фигура повернулась к нему.

– Я бы хотел увидеть, как ты создаешь твоих фэй-ни.

Рааль взмахнул рукой, сбросив одно из своих творений. Тот упал на других, завизжав. Рааль не обратил на него внимания.

– У меня достаточно детей, о которых нужно заботиться.

– Неужели еще один будет для тебя бременем? Или ты не можешь оживить еще одного?

Глаза Рааля сузились:

– Ты сомневаешься во мне…

В его словах чувствовалась угроза.

Тайрус задержал дыхание, чувствуя, что ситуация может начать развиться в любом из направлений. Сотни пар глаз повернулись к нему – так стая ворон смотрит на червяка. По слову короля его могли разорвать на части, и его тело стало бы кровавым пиром для этой мерзкой братии. Но что-то еще было в Раале, скрытое за угрозой: одиночество и страх.

Он понял. Сколько времени прошло с тех пор, как кто-либо разговаривал с Волхвом или Раалем? Свора у его ног явно была лишена разума – создания безумия, давшего им жизнь. Они были не слишком хорошей компанией.

– Подойди, – наконец сказал Рааль. – Я покажу тебе, что я могу сделать. – Он поднялся на ноги среди фэй-ни. Они убежали вперед и взобрались по лестнице.

Тайрус пошел следом, стараясь не наступить на отставших фэй-ни, которые двигались более медленно, волоча ноги или ползком. Его палец все еще болел от укуса. Взбираясь по лестнице, он держал меч между собой и этими последними фэй-ни. Маленькое существо, похожее на шестиногого паука, карабкалось перед ним. Он прошел мимо этого неуклюжего существа и последовал за Раалем, несущим факел.

Они добрались до верхних ступенек и направились в комнату с большим холодным очагом. Разбитое окно впускало тусклый солнечный свет. Рааль вставил свой факел в отверстие на стене и поманил Тайруса внутрь.

Фэй-ни ринулись вперед по знаку их повелителя и забрались на стулья, столы и скамьи. Глиняная посуда упала с полки с громким звоном, заставив Тайруса вздрогнуть. Другие фэй-ни залезли в очаг, оставив крошечные отпечатки ног на золе.

Рааль нахмурился, но обратился к Тайрусу:

– Они так взволнованны, когда у них гости.

– Я вижу.

Орда фэй-ни вспугнула древесную крысу. Та побежала по каменному полу, но была окружена фэй-ни. Они разорвали ее прежде, чем она успела пересечь половину комнаты. Ее визг был коротким и прекратился, когда в нее вонзилось множество когтей и зубов.

Рааль подошел в скамье у дальней стены. Металлические инструменты были разбросаны по столешнице и висели на крючках на стенах. Тайрус узнал резцы, шила и ножи для работы по дереву. Куски окаменевшего дерева в различных стадиях обработки лежали на скамье.

Рааль потянулся к одному из них.

– Я работал над ним, прежде чем Волхв в последний раз забрал у меня контроль над телом. – Он поднял кусок камня, вырезанного в форме собаки. Ее зубы были слегка оскалены.

Взяв остро заточенное шило, Рааль начал работать над куском материала. Он вонзал шило и скоблил, менял инструменты, поворачивал свою работу то так, то этак. Тайрус смотрел, как он работает, боясь нарушить его сосредоточенность.

Солнце успело сесть, и наступили сумерки, пока одна статуя работала над другой.

Тайрус в это время разрабатывал свой план. Если Рааль в самом деле может обращать камень в плоть, он должен убедить его снять заклятье с дварфов. Но какую плату он может предложить этому безумцу?