Книга вторая Возвращение домой 6 страница

Грешюм изучающе смотрел на нее, пока поток его собственной магии все приближался к темно-красным водам.

Призрачная женщина повернула лицо к Грешюму, и, хотя расстояние было большим, он почувствовал, как ее пристальный взгляд нашел его. Рука медленно поднялась, указывая, обвиняя.

Грешюм поднял свой посох, описал им круг и создал заклинание щита вокруг себя и Рукха. Хорошо, что он предпринял меры предосторожности: мгновение спустя его порожденное кровью заклятье достигло края рубинового пятна, вызвав слепящую вспышку энергии. Буря яростной силы вырвалась оттуда во всех направлениях. Грешюм съежился вместе с Рукхом в защитной сфере. Он увидел, как деревья были вырваны с корнем. Парусная лодка пролетела у них над головой, кувыркаясь, сопровождаемая стеной вздыбленной воды в два раза выше самого высокого дерева.

Все это вырвалось за границы озера, прочь от островка безопасности Грешюма. Он отдавал все больше и больше магической силы щиту и глазел на представление. Какая мощь! Он молился, чтобы его магия оказалась достаточно сильной, чтобы устоять в этой буре.

Сквозь свой магический щит он услышал звук, не похожий ни на что, – рев ветров, которым не было места в этом мире.

Пока он пытался обнаружить источник звука, полная тьма окружила его и все вокруг. На один удар сердца Грешюм почувствовал исчезновение мира.

Его кровь заледенела от ужаса.

Он был в Пустоте.

 

* * *

 

Елена почувствовала магическую вспышку за мгновение до того, как она произошла. Она оторвала взгляд от чистых страниц Кровавого Дневника и посмотрела на луну. Кровавые реки неожиданно остановили свое течение, замерзнув на месте. Она знала, что это не к добру, напротив, это что-то хуже… намного хуже.

– Эррил… – предупредила она.

– Что это?

Она открыла рот, но не нашла слов. Она просто указала в небо.

Рубиновое пятно на серебряной луне начало темнеть, затем всплыло на поверхность, словно пузырь, поднявшийся из невероятных глубин.

– Беги, – прошептала она.

– Куда? От чего? – Эррил схватил ее за руку.

Елена вырвалась. Она отдала ему Дневник и схватила свой кинжал ведьмы и сделала глубокий порез на одной ладони, затем на другой. Она не чувствовала боли, только нарастающую панику.

Эррил убрал Дневник под свой плащ и коснулся ее.

– Елена…

Не обращая на него внимания, она подняла обе руки. Она знала, что уже слишком поздно. Не издав ни звука, темный пузырь взорвался. Своими заколдованными глазами она наблюдала в ужасе, как вспышка огненной энергии неслась к ним по призрачному следу энергии, оставленному цветением дерева.

– Беги! – крикнула она.

Прежде чем кто-нибудь смог сделать хоть шаг, взрывная волна бури ударила по внутреннему двору, словно огромная масса воды, опрокинутая сверху.

Елена послала магию обеими руками, но энергия сверху даже не заметила ее попытки и ударила с силой штормовой волны. Мир вокруг исчез. Бесконечная тьма поглотила Елену.

Прежде чем хоть одна мысль смогла сформироваться, крошечная искра разбила темноту, мерцая и переливаясь в тесном беспорядке нитей и ответвлений. Паутина оплела ее, прошла сквозь нее, вокруг нее. Ее разум охватывал мириады нитей, простираясь дальше. Она узнала связь. Она уже сталкивалась с этим раньше, каждый раз, когда касалась своей магии в самых сокровенных ее глубинах.

Это была паутина жизни, бесконечная связь, соединяющая все живое в мире. Голоса наполняли ее голову. Размытые образы нахлынули на нее. Чужие желания, ощущения, мечты проносились сквозь нее. Она боролась за то, чтобы удержать себя целой, сохранить от потери самой себя в этой сияющей путанице жизни.

Она потерпела поражение.

Елена начала падать к центру паутины, блуждающий огонек в вихре. У нее не было якоря. По мере того как она падала, она ощущала некое более великое присутствие, наполнявшее ее разум, что-то, что было жизнью, но не жизнью. Она неожиданно поняла, что не одна здесь. Глубоко в беспорядке паутины жизни мира существовало что-то. Она почувствовала, как внимание этого существа медленно изменяет ее путь. Оно было бесконечным, неизменным, вечным. Это был паук в этой паутине, ткач.

Она начала бороться, чтобы сбежать. Она знала, что не вынесет взгляда этого существа.

Неожиданно руки схватили ее, таща ее наверх и прочь. Слова оформились в ее сознании: «Ты не должна идти туда!»

Нахлынуло облегчение. Это была Чо, она вернулась.

Затем она вспыхнула с яркостью тысяч солнц.

Боль пронзила ее.

«Ты никогда не должна идти туда!»

 

* * *

 

Тайрус добрался до дверей, ведущих во внутренний двор, в тот момент, когда ударил гром. Взрыв бросил его на колени. Весь замок встряхнуло. Толстая дверь из железного дерева перед ним содрогнулась и треснула.

– Милосердная Мать! – выдохнул он.

Молния ударила прямо за порогом? Тряся головой, чтобы прогнать отдающийся эхом гул, он схватился за дверной засов и вскрикнул от боли и удивления. Его рука мгновенно примерзла к металлу, такому холодному, что он обжигал. Тайрус рванулся назад и оставил добрый кусок кожи на ручке.

Ксин был в шаге позади него:

– Что-то не так.

– Думаю, я уже столкнулся с этим! – огрызнулся Тайрус. Он обернул обожженную руку плащом и снова схватился за засов, но дверь не пошевелилась. Зарычав, он вышиб ее, неожиданно проломившись сквозь слой льда.

Сады Большого внутреннего двора по ту сторону выглядели нетронутыми. Там не было признаков удара молнии или какой-то бури в небе. Пока Тайрус поворачивался, оглядываясь, край его плаща задел розу. Бледно-розовый цветок рассыпался осколками хрустальных лепестков.

Тайрус потрясенно уставился на них.

Ксин дотронулся до ветви цветущего кизила. Ветка отломилась со звоном и упала, разбившись вдребезги о покрытую гравием дорожку.

– Все замерзло, – сказал Тайрус.

При полной луне сады сияли неестественным светом. Все вокруг было покрыто льдом и мертво.

Какое-то движение привлекло его внимание. Маленькая фигурка выползла из-под дерева в центре сада, под которым пряталась, – Родрико. Мальчик коснулся пурпурного цветка деревца коаконы почти успокаивающим движением. Его лепестки оставались мягкими, незамерзшими. Дерево наполняло теплое сияние, блеск, исходивший от сотен открытых цветков. Кроме мальчика, дерево было единственным живым существом здесь.

– Где остальные? – спросил Ксин.

Тайрус покачал головой. У него не было ответа. Сады были пусты.

 

* * *

 

Каст первым отреагировал на грохот, потрясший замок. Воспользовавшись тем, что его пленители застыли в замешательстве, Каст резко рванулся и сумел освободиться от рук, сжимавших его. Брат Рин, продолжавший держать в пригоршне студенистые щупальца, покачнулся. С рычанием Каст схватил край библиотечного стола и швырнул его вверх, задействовав всю силу своей боли и ярости. Тяжелый дубовый стол взлетел высоко, удар пришелся по собравшейся братии и камину. Угли рассыпались, и два куска скорлупы черного камня с клацаньем свалились на пол.

Пальцы сомкнулись на его рукаве. Он обернулся. Это была Сайвин.

– Каст!.. – в этот момент голос прозвучал похоже на нее.

– Сайвин?

Она испуганно смотрела на него.

Он сильно ударил ее кулаком по лицу, сломав ей нос, потом схватил ее за руку и перекинул через плечо.

– Схватить его! – крикнул Брат Рин.

Каст увернулся со сноровкой, выработанной за десятилетия, проведенные на качающейся палубе. Маленькая Сайвин не была для него бременем; он устремился к дверям библиотеки. Их было слишком много, чтобы сражаться, особенно учитывая силу, данную им демоническим отродьем. Ему нужно собрать остальных защитников, затем вернуться и вымести порчу из этих залов.

У дверей Касту в голову пришла неожиданная мысль, и он толкнул плечом ближайший ряд поставленных друг на друга полок. Высокая деревянная полка покачнулась. Скрученные пергаментные свитки делали ее тяжелой.

Преследователи почти догнали его.

Взревев от ярости, Каст снова ударил плечом. Сайвин застонала, но к этому времени полка упала с треском, ударив следующий ряд, толкая соседку. Ряд за рядом падали. Поднялась пыль, и книги и свитки разлетелись.

Каст устремился к двери, но сделал не больше четырех шагов. Он опустил Сайвин на пол, затем схватил факел и лампу со стола.

Вернувшись к двери, Каст бросил светильник в первого из преследователей, попав ему в грудь. Стекло разбилось, и масло забрызгало белую мантию мужчины. Каст грубо впихнул его обратно в библиотеку, ткнув факелом в грудь:

– Прости, брат мой.

Масляная мантия занялась пламенем вмиг. Каст толкнул кричащего мужчину на упавшие кипы пыльных томов и изъеденного червями дерева. Старое сухое дерево было словно специально приготовлено для пламени. Огонь разгорался с ревом. Каст отпрыгнул назад, бросив свой факел в глубь груды упавших книг, затем бросился к двери и наружу.

Он захлопнул толстую дверь и запер ее при помощи воткнутого в косяк кинжала, затем привязал замок своим поясом. Делая это, он слышал вопли изнутри. Дверь тряслась: кто-то молотил по ней кулаками. Другого выхода из библиотеки не было, за исключением спиральной лестницы в обсерваторию и смертельного падения, которое ожидало всякого, кто попытается бежать в этом направлении.

Каст отвернулся от воплей. Ему придется отправиться за помощью, чтобы увериться, что этот рассадник мерзости выжжен полностью. Заторопившись, Каст вернулся туда, где он оставил Сайвин.

Факел он использовал, чтобы устроить пожар, а без него коридор был темным, тени густыми – и пол пустым. Он всматривался в темный коридор.

– Сайвин…

 

* * *

 

Грешюм пытался пронзить взглядом темную Пустоту вокруг себя. Где он? На мгновение он заметил вспышку света, словно трещину далеко в черноте, вспышку лазурной молнии. Затем она исчезла.

Он поддерживал магией защитное заклинание, вытягивая остатки темной энергии из своего костяного посоха. Отчаяние поселилось в глубине его души. Позади него Рукх продолжал скулить. Неужели это существо чувствовало их общую судьбу?

Грешюм опустил посох, смирившись с неизбежным. По крайней мере, он вновь вкусил вино молодости, пусть всего лишь глоток.

Затем, словно лопнувший пузырь, Пустота исчезла, и мир вокруг вернулся. Внезапное появление света и материи бросило Грешюма на колени. Рукх зарыл свое похожее на звериную морду лицо в грязь, хныча. Грешюм ткнул его локтем:

– Тихо, собака!

Но в его приказе не было злобы. Зрелище, открывшееся перед ним, заставило его потерять дар речи.

Они оба по-прежнему стояли на том же самом клочке земли, но Лунное озеро теперь было сухим. Земли вокруг были разрушены водой. Лишенный листвы поваленный лес лежал вокруг насколько хватало глаз. Ясная луна висела над этим краем опустошения, слепая и равнодушная к руинам.

Повсюду вокруг ночь оставалась тихой, безмолвной. Ни песен птиц, ни голосов, ни криков. Грешюм пытался услышать голоса хоть кого-то из выживших. Ничего.

Он осмотрелся; тусклое мерцание привлекло его взгляд, и он повернулся к центру озера. Вода оставалась в более глубоких впадинах на песчаном дне; он подумал поначалу, что увидел всего лишь отражение лунного света в какой-то луже. Но сияние стало ярче, словно луч солнца, проникающий меж темных облаков, – лунное копье, протянувшееся с неба на землю.

– Что это? – пробормотал он, щурясь.

Он чувствовал ток магии, пульсирующий в сердце сверкающего луча. Он поднял свой пустой посох. Если он сможет вобрать эту энергию…

Он сделал шаг по направлению к озеру. Прежде чем он смог сделать второй, копье света взорвалось, разлетевшись ураганом сколков. Порыв ветра заставил кусочки вонзиться в песчаную грязь. Лед?

Он коснулся кончиком посоха этого вещества. Энергия лунного света ответила ему – это были замерзшие частицы озера. Он втянул маленькую частичку магии в сердцевину своего оружия, затем посмотрел на тысячи осколков льда и улыбнулся. Это было не то количество магии, на которое он надеялся, но сейчас и оно сгодится.

Осматривая озеро, он заметил фигуры, поднявшиеся из песка и ила в центре пустого озера. Он осторожно отступил на шаг назад. Тихие звуки, свидетельствовавшие о потрясении и потере ориентации, донеслись до него.

– Где мы? – спросил слабый голос.

– Я не знаю, – в этом было больше силы. А еще он звучал знакомо.

– Невозможно, – прошептал Грешюм, пригибаясь. Он использовал частичку магии в своем посохе, чтобы усилить зрение и заострить слух. Фигуры, покрытые грязью и какой-то гадостью, все вместе двигались к центру озера.

Грешюм подавил возглас досады. Этого не могло быть.

 

* * *

 

Эррил пробирался по грязи рядом с Еленой. Ил грозил стащить сапоги с его ног.

– Я не знаю, где мы, но, судя по звездам, это должно быть далеко от Алоа Глен.

– Где-то в лесах Западных Пределов, – ответила Нилан.

Эррил бросил взгляд на миниатюрную женщину нимфаи. Мерик и один из стражников замка помогали ей встать.

Арлекин Квэйл оставался сидеть в грязи, выражение его лица было сердитым.

– Западные Пределы… великолепно.

– Вы уверены? – спросил Джоах, когда другой стражник поднял его на ноги. Он оперся на свой посох, состроив гримасу при виде слоя ила высотой по лодыжку.

Нилан оглядела порушенный лес.

– Я слышу песню деревьев за горизонтом, – ее пальцы рассеянно счистили тину с лютни. – Но здесь лес мертв.

– Мы это видим, – сказал Мерик.

– Нет, ты не понимаешь, – голос Нилан надломился. – Он не просто мертв – он безжизнен. Сама Земля здесь пуста, – она отвернулась от остальных. – Вы можете почувствовать это?

Эррил изучал лежащий в руинах пейзаж. Он в самом деле выглядел неестественно тихим.

– Даже мертвые деревья становятся частью корней и плодородной земли, – продолжила Нилан, – отдавая энергию своего разложения и магию обратно Земле. Но эта почва пуста. Что-то разрушило это место, отняв стихийную магию у дерева и Земли.

Никто не проронил ни слова. Темный и безмолвный лес приобрел более зловещий оттенок.

Арлекин наконец нарушил тишину, поднявшись из топкого ила с кислым видом:

– Но как мы оказались здесь и как нам попасть обратно?

– Это была Чо, – ответила Елена. – Я почувствовала ее, когда волна магии ударила по внутреннему двору. Мы должны были поддерживать мост – от одного заклинания до другого.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Эррил.

– Чо увидела две противоположных силы в эту ночь полнолуния, – она указала на небесное тело, теперь спускавшееся к горизонту. – Призрачный мост был возведен, и некая сила тянула энергию вниз… вниз сюда, я бы предположила, – она оглядела темный ландшафт. – Взрыв затянул нас в обратный поток – вверх по призрачному мосту и вниз в это место, словно мусор на поверхности стремительной реки.

– Не всех нас, – голос Мерика понизился в страхе, когда он обернулся к Нилан. – Родрико…

Нилан покачала головой:

– Не бойся. Я смотрела на него, когда нас ударило волной. Ветви его дерева укрыли его. Он закончил свою песню… соединившись с деревом. Как дерево укоренено во внутреннем дворе, так и мальчик.

– И он в безопасности? – спросил Мерик с явным облегчением.

Лицо Нилан напряглось.

– Я должна верить, что это так. Я бы почувствовала, будь это иначе.

Эррил вздохнул:

– Нам бы лучше найти убежище, развести огонь и вылезти из мокрой одежды. Потом мы будем искать путь обратно домой.

Джоах стоял поблизости, дрожа.

– «Огонь» звучит неплохо. Поскольку я отдохнул, я могу попробовать связаться с Ксином через мою черную жемчужину, – он похлопал себя по карманам.

Эррил кивнул. Он знал, что Джоах и шаман зулов были связаны – обмен дарами и именами. Эта связь позволяла им общаться на больших расстояниях. Но так далеко? Этот вопрос мог подождать до утра. Сейчас главным был надежный лагерь.

Они направились к лесу, старательно обходя илистые углубления. Эррил выслал стражников вперед разведать обстановку и помочь выжившим. Он произвел учет имеющегося у них оружия. У него был меч, как и у Мерика. У Джоаха был его посох, но есть ли у него сила, чтобы воспользоваться им?

Эррил нахмурился и побрел к Елене. Она шепотом разговаривала с Арлекином. Коротышка отвечал, размахивая руками и звеня колокольчиками. Что бы он ни говорил, эту вызывало улыбку на губах Елены. За эту улыбку Эррил готов был обнять странного парня.

Но вместо этого он увел Елену в сторону.

– Что такое? – спросила она.

Он взял ее руки в свои, и у него перехватило дыхание. Елена нечасто разлучалась с магией Розы, и поэтому редкостью было держать ее руки без перчаток. Он успел забыть мягкость ее кожи и тепло ее ладоней.

– Эррил?..

Он встретил ее взгляд:

– Мы не знаем, какая опасность поджидает нас здесь. Ты бы лучше обновила свой холодный огонь, пока луна еще на небе.

Елена словно ослабла, ее улыбка угасла.

– Конечно, – она высвободила свою руку из его и отступила в сторону.

Он потянулся к ней, затем опустил руку. Были пути, которыми она шла, но по которым он не мог идти следом.

Елена подняла левую руку к луне. Ее глаза медленно закрылись, когда она направила магию снова в себя. Эррил смотрел только на ее лицо. Лунный свет превратил ее фигуру в серебро и тьму. Спустя мгновение он увидел, как ее губы сжались, а брови нахмурились. Она опустила руку, затем повернулась к нему, протягиваю руку, по-прежнему бледную и белую.

– Это… это не работает.

Эррил подошел к ней:

– Ты уверена? Ты сделала это правильно?

Она бросила на него сердитый взгляд, затем посмотрела на небо.

– Что могло пойти не так?

Елена прильнула к нему:

– Я не знаю. Может быть, магия луны была слишком жестоко использована этой ночью. Или, может быть, это потому что Чо исчезла. Это ее сила течет во мне.

– Мы разберемся, – уверил ее Эррил. – Если дело в луне, мы узнаем это к восходу. И ты сможешь обновить свой ведьмин огонь с восходом.

Голос Елены понизился:

– А если не выйдет и тогда тоже?

Эррил слышал страх в ее голосе, но и тоненькую ниточку облегчения. Он обнял ее крепче. Как и о мягкости ее кожи, он иногда забывал о тяжелом бремени на ее плечах. Он просто окутал ее своим теплом. Он всегда был ее вассалом, но в такие моменты, как этот, он мог быть и ее мужем тоже.

Они стояли, обнимая друг друга, довольно долго, чтобы остаться позади остальных.

Наконец Елена потянулась к своему плащу, доставая из внутреннего кармана Кровавый Дневник. Она пробежалась своими бледными пальцами по обложке. Позолоченная роза продолжала нести легкое сияние лунного света. Елена сделала дрожащий вдох.

– Если это не луна, тогда мы должны искать Чо. Мы не можем выиграть войну без ее силы.

Эррил только кивнул.

Елена открыла книгу. Она посмотрела на страницы, и тихий вскрик вырвался у нее. Она держала Дневник в вытянутой руке, и Эррил увидел это снова – страницы, открытые в темный мир, наполненный клубами малинового и лазурного газа и звездами, собравшимися слишком близко друг к другу.

Пустота вернулась.

Елена огляделась вокруг с ожиданием. Не было вспышки или вихря света. Они ждали, и губы Елены чуть-чуть искривились. Она легонько встряхнула книгу, как если бы хотела вытряхнуть духов со страниц.

Потом повернулась к Эррилу, продолжая хмуриться:

– Где Чо?

 

 

Книга вторая Возвращение домой

 

Глава 5

 

Толчук съежился под дождем, похожий на каменную глыбу в бурю; вода стекала по его грубым чертам. Он взобрался на обнаженную часть гранитного пласта, которая давала ему широкий обзор: долина внизу и вздымающееся нагорье по ту сторону, затянутое тяжелыми облаками и пеленой дождя. Рассвело, но едва ли можно было сказать, что ночь кончилась и начался день: за последние три дня они не видели ни проблеска луны или солнца, лишь синевато-серые небеса и слабое зарево.

– Что за промозглая страна, – проговорил голос позади него.

Ему не пришлось оборачиваться, чтобы узнать Магнама. Саркастический тон дварфа никогда не менялся.

– Сейчас сезон дождей, – сказал Толчук. – С приходом середины лета земля окончательно просохнет, и так будет, пока не начнутся зимние шторма.

– Звучит восхитительно. Если бы у меня были детишки и ворчливая жена, я бы непременно привез их сюда отдохнуть.

– Ты мог бы уйти с Веннаром и другими дварфами.

Магнам хмыкнул и вытащил из кармана курительную трубку, размахивая ею, словно флагом:

– Я не воин. Лагерный повар – вот кто я. Я думал, что поглядеть на твои родные земли будет лучшей идеей, – Магнам вскочил на скользкую скалу и оглядел исхлестанное дождем нагорье. – Да, ну и земли же у вас, огров.

Толчук оглянулся.

– По крайней мере, никакого иван-чая через каждые пять шагов и серных копей, – сказал он, намекая на земли дварфов в Гульготе – иссушенное ветрами и насквозь прогнившее место. Но когда он увидел выражение лица Магнама – как будто его ранили, – он пожалел о своих жестоких словах.

Машам долго хранил молчание.

Сила духа каждого из них подверглась жестокому испытанию, что приводило к спорам и угрюмому молчанию. Полет сюда занял намного больше времени, чем ожидалось. Эльфийский капитан, Джеррик, совершенно вымотался, сражаясь со штормовой погодой и берущей верх болезнью, высасывающей его стихийную магию. Им приходилось часто сажать корабль-разведчик на землю для отдыха, и каждый раз Джеррику требовалось все больше времени, чтобы восстановить силы – иногда целые дни. Только благодаря тонизирующим напиткам Мамы Фреды они смогли достичь гор к первой луне лета.

Магнам сгорбился под порывами влажного ветра и попытался разжечь свою трубку при помощи уголька от костра. Наконец он сдался и выбросил уголек, громко вздохнув:

– По крайней мере, мы наконец-то здесь, – он протянул руку и похлопал Толчука по забинтованному колену: – Добро пожаловать домой.

Толчук смотрел куда-то вдаль через долину. Там неясно вырисовывался Великий Клык Севера, его верхние склоны были белы от смерзшегося снега, который никогда не тает. Даже грозовые облака не могли скрыть величия пика, который возвышался, словно башня, над своими собратьями. Только его сестра вдалеке на юге, Южный Клык, могла бы поспорить с ним за господство над цепью пиков.

Прищурив янтарные глаза, Толчук пытался пронзить взглядом туманы, чтобы увидеть свои родные земли, но тщетно. За следующей долиной лежало Сердце земель огров. Его народа. Почему эта мысль пронзила его таким страхом? Одна рука дотронулась до сумки на бедре, прикоснувшись к его сокровищу – обломку камня сердца размером больше козьего черепа, который почитался как средоточие духовной силы кланов огров. Толчук сумел снять проклятье с Сердца его народа, открыв его истинную силу и красоту. Чтобы завершить свою миссию, он должен был вернуть драгоценность старейшинам своего племени, древней Триаде. Так почему же после столь долгого путешествия ему хочется сбежать отсюда?

Магнам, кажется, почувствовал его состояние:

– Возвращаться домой не всегда легко.

Толчук долго молчал, прежде чем ответить:

– Меня беспокоит не возвращение домой.

– Тогда что же?

Толчук покачал головой. Он покинул эти земли как убийца, изгнанник, последнее семя грязного Клятвопреступника. Теперь он вернулся с исцеленным кристаллом, но у него самого на сердце стало тяжелее. Ему придется предстать перед Триадой и открыть им правду о том, что он, потомок Клятвопреступника, узнал: его проклятый предок по-прежнему жив. Клятвопреступник на самом деле – Темный Лорд этих самых земель, тот, кто носит столь мерзкие имена, как Черное Сердце, или Черный Зверь, или среди дварфов – Лишенный Имени. Походило на то, что у каждого народа было свое бранное слово, чтобы называть его предка.

Таково было бремя, которое он нес в сердце, но он не мог уклониться от своего долга. Ему придется вынести этот позор, чтобы узнать больше о своем предке и о связи между камнем сердца и черным камнем.

– Это должно быть сделано, – прошептал он Северному Клыку.

Хруст ветки возвестил о том, что кто-то пришел нарушить их утренние размышления. Фигура промокшего человека выступила из-за тяжелых от дождя ветвей. Его каштановые волосы мокрыми прядями лежали на его лице, наполовину скрывая его черты. Он пришел голым к выходу гранитной породы, нисколько не смущаясь отсутствием одежды. Он широкими шагами прошел к ним, двигаясь с уверенной грацией и легкостью.

– Солнце встало, – сказал мужчина.

– Фердайл? – спросил Магнам.

Человек кивнул. Хотя у него было лицо Могвида, это был явно его брат, Фердайл. Некогда близнецы, теперь двое делили одно тело. Могвид занимал его в течение ночи, Фердайлу доставался день. Единственным преимуществом столь странной перемены в их судьбах было возвращение их способности к изменению формы.

– Пойду разведаю путь впереди, – сказал Фердайл. Его глаза сузились, когда он изучал нагорье; голова запрокинута, нос по ветру – чутко принюхивается к сырому воздуху.

Вздрогнув всем телом, он припал к земле. Вытянувшись, его руки и ноги развернулись и согнулись так, словно в них не было костей, затем приняли новую форму, сохраняя, однако, свой вес. В это же время голая кожа начала бугриться и уплотняться, затем покрылась темным мехом. Рычание раздалось из волчьей глотки. Шея изогнулась, а опущенное вниз лицо вытянулось в оскаленную морду. Вскоре Фердайл-мужчина перестал существовать, его заменил гигантский древесный волк, житель дремучего леса. Только одно осталось в звере от мужчины: пара янтарных глаз, сияющих мерцающим светом.

Образы прошлого промелькнули в сознании Толчука, когда он встретил взгляд своих собственных глаз – такая же пара кристаллов янтаря, наследие его матери, силура, изменяющей форму подобно Фердайлу и Могвиду. Хотя Толчук не мог менять форму, он мог мысленно разговаривать с другими силура. Слова-изображения, посланные волком, заполняли его разум: «Четкий след, неясный в конце… одинокий волк идет по тропе, нюхая землю».

Толчук понимающе кивнул.

Неясной тенью волк исчез в лесу. Снова Фердайл идет первым, разведывая путь для них.

– Ему в самом деле неплохо бы подумать о разнообразии, – пробурчал Магнам. – Эта волчья форма уже не нова. Вот, например, что ты думаешь о барсуке?

Толчук бросил взгляд на дварфа.

– Большой, просто огромный барсук, – Магнам спрятал в карман свою так и не разожженную трубку. – О да, я бы посмотрел на это.

Толчук нахмурился, выпрямившись:

– Не суди Фердайла. Волк – это форма, которую он хорошо знает, – он посмотрел туда, где исчез изменяющий форму. – Я думаю, это действует на него умиротворяюще.

– Могвид несет не меньшее бремя.

– Осмелюсь не согласиться. Он даже не слышит себя, скулящего ночь за ночью.

Толчук взобрался на гранитный валун. Ему недоставало терпения объяснять, чем ему не нравится несдержанный характер Могвида, даже если бы он и мог это сделать. Вместо этого он указал на лес:

– Нам следует помочь остальным свернуть лагерь.

Они вместе прошли сквозь деревья. Над их головами с сосновых игл стекала вода. Несколько шагов в глубь леса – и стало видно яркое сияние, отмечавшее место их ночного лагеря. Они пошли на свет за выступ скалы, под которым все еще весело потрескивал маленький костер – это место так разительно отличалось от туманного лесного мрака. Магнам присоединился к оставшимся членам их маленького отряда – эльфийскому капитану Джеррику и слепой пожилой целительнице Маме Фреде, которые скатывали спальные мешки и складывали их в сумки.

Большинство их припасов осталось на эльфийском корабле-разведчике, безопасно спрятанном на открытом высокогорном лугу в дне пути отсюда. Это было самое близкое расстояние, на которое они решились подойти при непрекращающихся штормовых ветрах. К тому же Толчук беспокоился, как отреагируют его соплеменники на столь странное средство передвижения, если оно приземлится на их территории. Огры имели обычай сначала нападать, а уж потом задавать вопросы. Так что в целях безопасности они оставили свой корабль позади и решили пройти последний отрезок пути пешком.

Толчук посмотрел, как они сворачивают лагерь, и покачал головой:

– Я все еще считаю, что лучше всего было бы, если бы вы все остались на корабле.

Он боялся привести даже такой маленький отряд на землю своего народа. Фердайл в облике волка – это одно, но привести дварфа, женщину и эльфа на территорию огров означало рисковать их жизнями.

– Остаться позади? – Мама Фреда выпрямилась, держа в руках маленькую сумку со своими травами и эликсирами. – Судьба всей Аласии может зависеть от того, что мы узнаем здесь. Кроме того, нагорье не безопаснее, чем твои родные земли.

Толчук не мог поспорить с этим. Во время полета сюда им приходилось видеть внизу целые деревни, разрушенные до основания. Они слышали разговоры среди крестьян о странных чудовищах, бродящих в ночи. Когда они подошли к подножью холмов, отряды вооруженных местных жителей посоветовали им держаться подальше от мест, пораженных мором и теперь закрытых. Однажды ночью корабль пролетал высоко над пылающим городом. Далеко растянувшееся войско, озаренное факелами, маршировало к северу от города, словно колонна красных муравьев. Джеррик тайно наблюдал за ними. «Не люди», – вот и все, что он сказал, когда опустил бинокль.