Книга вторая Возвращение домой 3 страница

Он подплыл к ней и обвил длинными руками ее талию, заглянув в глубину ее глаз. Проведя с ней столь долгое время, он чувствовал себя в море так же свободно, как и она. Она потянулась к баллону с воздухом, но вместо этого его губы нашли ее. Он поцеловал ее нежным поцелуем.

Поцелуй был слишком коротким. Он по-прежнему не мог задерживать дыхание так долго, как истинные мираи.

Она передала ему баллон с воздухом, и он взял в рот кончик дыхательной трубки. Она смотрела, как он делает два вдоха. Он жестом показал, что с ним все в порядке. Она высвободила второй баллон и сделала то же самое, затем устремилась к разбитому корпусу эльфийского корабля. Они поднялись на несколько пядей и нырнули вниз, к темным внутренностям корабля. Каст держал ее за руку. В холодной воде его ладонь казалась теплым угольком.

Вдвоем они проскользнули в пролом корпуса, напоминавший раскрытые в зевке челюсти. Эльфийский корабль-разведчик не был большим, меньше, чем две длины драконьего корпуса. Его нос вмещал всего три кают-компании и маленькую кухню. Корма заканчивалась складским помещением.

Каст жестом показал, что он мог бы проверить каюты в передней части корабля. Она кивнула. Прежде чем покинуть левиафана, они проанализировали ситуацию. Поскольку тело родственницы Мерика не всплыло, возможно, оно лежит под обломками.

Сайвин потянулась к плечу и высвободила один из двух своих гарпунов. Она передала оружие Касту, помня о скальной акуле, шнырявшей до этого вокруг корабля. Затем она достала свой собственный гарпун и встряхнула пару светящихся шаров размером с кулак на его торце. Они вспыхнули зеленым сиянием, заливая деревянные внутренние шпангоуты корабля болезненным светом.

Каст последовал ее примеру, затем поднял свой гарпун в салюте и скользнул к ней. Он проверит носовую часть корабля; Сайвин достанется корма.

Повернувшись, Сайвин стала рассматривать хаос ящиков и бочек, заполнявших кладовую. Некоторые плавали у нее над головой. Содержимое других было достаточно тяжелым, чтобы они лежали на палубе. Она переместила взгляд дальше в темный трюм. Свет шаров на ее гарпуне не мог проникнуть в дальний конец.

Бросив взгляд через плечо, Сайвин увидела, как ноги Каста исчезли в люке. В одиночестве она вернулась к мрачным внутренностям складского отсека корабля. Подняв гарпун над головой, она отбросила распорку и скользнула в центр нагромождения обломков. Спрятан ли хоть какой-нибудь ключ к разгадке судьбы корабля среди этих ящиков? Она плыла медленно, выискивая что-либо подозрительное.

Своим гарпуном Сайвин оттолкнула плавающий ящик, потревожив большую морскую черепаху. Обитательница океана посмотрела на нее с явным раздражением и поплыла прочь.

Сайвин двинулась глубже в трюм.

Вскоре она обнаружила, что скользит над маленькими, странной формы бочками. Каждая из них была идеальной овальной формы и размером не больше человеческой головы. Они выглядели словно крупные яйца. Но самым странным был их цвет: глубокий эбеновый – такой темный, что яйца, казалось, скорее поглощают свет, чем отражают его. Она подплыла ближе, заинтригованная, и увидела прожилки серебра, разбегавшиеся по черному, словно трещины на скорлупе.

Сайвин наклонилась ближе, и неожиданно поняла, что же она обнаружила. Милосердная Небесная Мать! Почти задохнувшись в панике, она отшатнулась, загребая руками воду. Она оттолкнулась гарпуном от загроможденной палубы, но ударилась спиной о шпангоут, удерживаясь над лежащей внизу мерзостью. Она двинулась узкими кругами. Предметы были разбросаны повсюду. Здесь было больше сотни.

Ее глаза расширились в страхе.

Они все были сделаны из черного камня! Яйца из черного камня!

Она попятилась от кладки, отбрасывая ящики, плававшие под потолком. Она доплыла до разбитой секции корпуса и посмотрела на солнце, сияющее высоко над океаном, яркое размытое пятно на поверхности. Свет наполнил ее силой, как если бы его чистота могла стереть то, что стояло у нее перед глазами.

Что-то коснулось ее плеча.

Она вскрикнула в страхе, выплюнув трубку своего баллона с воздухом и набрав полный рот морской воды. Чьи-то руки схватили ее и повернули кругом. Каст вглядывался в нее с беспокойством. Его лицо было лучше любого солнца.

Он бросил свой гарпун и подобрал ее баллон с воздухом. Она с благодарностью взяла его, выплюнув воду изо рта, и вдохнула воздух. Почти рыдая, она бросилась в его объятия и уткнулась лицом в его грудь.

Он держал ее, пока ее не перестало трясти.

Вдохнув несколько раз, она почувствовала себя достаточно сильной, чтобы высвободиться из его объятий. Она послала ему вопрошающий взгляд. Он покачал головой. Он не смог найти тело капитана. Но он поднял руку – в ней была зажата книга. Судя по всему, это был корабельный журнал. Она кивнула. Если вода не повредила его слишком сильно, может быть, там есть запись о том, что произошло… или где корабль получил столь омерзительный груз.

Кусая губы, она потянула Каста к кормовому трюму. Ему следовало увидеть то, что она нашла. Он подобрал свой гарпун, и вместе они решились вернуться в лабиринт ящиков и бочек. Она быстро нашла кладку яиц из черного камня и указала на нее.

Каст, казалось, пришел в такое же замешательство, как и она поначалу. Он поплыл было вниз, но она не дала ему подплыть слишком близко. Она опустила светящиеся шары на конце гарпуна ниже и почувствовала, как он застыл, узнав то, что ему открылось. Он обернулся посмотреть на нее, и страх стоял в его глазах.

Она попыталась увести его прочь, но он дотянулся до ее пояса и отцепил маленькую сеть, сплетенную из морских водорослей, обычно использовавшуюся для того, чтобы собирать морские клубни и прочую снедь. Он передал ей свой гарпун и журнал, затем раскрыл ее сеть. Она знала, что он собирается делать.

Она схватила его запястье, желая остановить его, но знала, что он прав. Они должны вернуться с одним из этих жутких яиц. Остальные могут захотеть увидеть их, изучить и предположить, могут ли они быть опасны.

Сайвин встретилась глазами с Кастом и взглядом попросила его быть осторожным. Он кивнул, показывая, что понял.

Он скользнул прочь от нее, туда, где одно яйцо лежало отдельно от других. Каст набросил на него сеть, стараясь не касаться его поверхности.

Потом он махнул рукой, чтобы она уходила первой, а он поплывет за ней следом. Прижимая корабельный журнал к груди, она быстро поплыла из разбитого корабля наружу, в светлые воды.

Сайвин обернулась и жестом позвала Каста ближе. Пристроив гарпуны за плечом, она плыла, гребя руками, словно птица в полете. Он кивнул. Они должны доложить в замке о своих находках так быстро, как это возможно.

Каст всплыл вслед за ней. Он передал ей свою ношу. Ей не хотелось брать ее, но выбора не было. Держа книгу и сплетенную ручку сети в одной руке, другой она коснулась мужчины, которого любила. Он взял ее пальцы и поднес ладонь к губам. Жар его поцелуя обжигал.

Он приблизился и с силой притянул ее к себе, и одна его нога скользнула между ее ног. Он словно выдавил из нее страх своими сильными руками. Забыв дышать, она, подняв голову, смотрела в его глаза и видела в них любовь.

Наконец она протянула свободную руку к его щеке и коснулась татуировки в виде дракона. Его тело выгнулось одновременно от боли и удовольствия. «Ты нужен мне», – позвала она мысленно.

Мир вспыхнул вокруг нее. Песок взвился в безумном вихре. Она повернулась. Ее ноги раздвинулись одновременно магией и мускулами. Под ней дракон обрел форму, крылья раскинуты, рев отдается эхом в сознании и в ушах. Она железной хваткой вцепилась в свою ношу. «В замок, Рагнарк. Скорее».

Драконьи мысли и чувства мешались с ее собственными: «Как ты желаешь, моя связанная».

Ее ноги скользнули по горячим чешуям, которые поднялись плотнее вокруг нее, чтобы защитить. Она прижалась к шее. «Вперед, мой милый гигант».

Взрывом мускулов и энергии дракон устремился вверх, к солнцу, на поверхности воды. Сайвин держала крепко свою ношу, но где-то в глубине своего сознания она задавала вопрос, не будет ли самым лучшим оставить это все на дне океана.

Дракон и всадник вырвались из моря. Вдалеке она заметила корабли на воде и в воздухе. Еще дальше левиафаны выбросили в воздух струи водяных брызг, пополняя свои чудовищные запасы. Мир ждал ее, и впереди была опасность, с которой придется столкнуться.

Рагнарк лег на крыло и направился к острову и величественному замку Алоа Глен, последнему бастиону свободы в этом темном мире.

Сайвин глянула вниз, на свой упакованный в сеть груз, подумав снова, что за ужас она несет, забрав его из этой водной могилы. Она представила темную кладку в разбитом трюме и содрогнулась.

Какое бы зло ни таилось там, оно должно быть остановлено.

 

* * *

 

– Винтерфелл… – прошептала Елена.

Эррил пристально смотрел на потрясенную женщину. Как же ему хотелось прижать ее к груди и успокоить, стереть это выражение испуга с ее лица! Она, казалось, ушла в себя, поглощенная воспоминаниями детства, которое закончилось для нее слишком рано. Ее глаза, обычно яркого изумрудного цвета, сейчас выглядели далекими, словно она искала что-то в глубинах памяти. Он попытался вспомнить маленькую девочку, которую он впервые увидел на мощеных улицах Винтерфелла. Ему тоже показалось, что это было давным-давно.

Внезапно он обнаружил, что она вновь смотрит на него. Что она видит? Старика с лицом молодого человека? Что еще мог он предложить ей? Он отказался от собственного бессмертия ради этой женщины рядом с ним, возложив на ее хрупкие плечи все надежды на будущее Аласии. Ему вдруг ужасно захотелось упасть перед ней на колени и молить о прощении.

Вместо этого он остался стоять на своем посту: рыцарь, вассал, защитник… и немного муж. За прошедшие месяцы они прекратили отрицать те чувства, что жили в их сердцах. Связанные законом эльфов, они были мужем и женой. Но за то, что могли допустить их сердца, приходилось расплачиваться их телам. Он страстно желал ее, но их разделяла пропасть лет. Она была ребенком в теле женщины. Он был стариком, прятавшимся в обличье молодого человека. Из-за этого различия им приходилось довольствоваться нежными прикосновениями, взглядами и короткими поцелуями.

– Эррил, – обратилась к нему Елена, возвращая его к выбору, перед которым их поставил этот язвительный клоун в шутовском костюме, увешанном бубенчиками. – Мы не можем не считаться с тем, что господин Квэйл сказал нам. Это похоже на правду. Мы знаем, что Врата Виверны направлялись в Винтерфелл, когда мы обнаружили их. Я не знаю, как этот подлый огр собирается довести дело до конца, имея в распоряжении всего лишь одни Врата, но это необходимо остановить.

Эррил кивнул:

– Несомненно. Но как?

– Мы уничтожили другие, – сказала Елена. – Мы уничтожим и эти. Врата Виверны – последнее, что удерживает Чи в заключении. Разрушь их – и Чи освободится. Темный Лорд Блэкхолла лишится силы.

Эррил скривился:

– Так сказали духи.

Но он не был уверен. В течение последнего месяца Елена и Эррил много разговаривали с духами Кровавого Дневника: тенью тетушки Филы и духом Чо. Пять веков назад брат Чо, Чи, был пойман в ловушку четырех Врат. Учитывая, что трое Врат было разрушено, никто не мог сказать с уверенностью, почему Чи продолжают удерживать последние Врата. Эррил сомневался, что Врата Виверны были единственным ответом.

– Нельзя возлагать все наши надежды на то, что эти духи правильно излагают суть дела.

Арлекин заговорил у очага:

– Духи, шлюхи или шуты – какая разница? Я прочитал послание Шоркана к его прихвостням. К кануну Середины Лета, утверждал он, битва будет окончена. Последние слова в его послании я могу процитировать: «Итак, к кануну середины лета, ведьма и мир сгорят на погребальном костре, сложенном для них господином», – Арлекин пожал плечами и потеребил заусеницу на пальце. – Я не знаю. Это звучит достаточно мрачно для меня.

Мерик откашлялся:

– Кажется, сказано достаточно ясно.

– Это может быть ловушкой, – сказал Эррил. – чтобы заставить Елену покинуть это место… или заставить нас действовать до того, как мы будем готовы.

Лицо Верховного Килевого искривилось, как будто он попробовал что-то тошнотворное.

– Или это уловка, чтобы вызвать среди нас разногласия.

Какое-то время все молчали, оценивая различные возможности.

– Я не могу не считаться с угрозой Винтерфеллу, – сказала Елена. – Ловушка или нет, мы должны попытаться разрушить последние Врата.

Эррил вздохнул, поняв, что она приняла решение:

– Что с атакой на Блэкхолл? Ждать ли нам, пока не разберемся с Вратами?

Елена посмотрела на свои руки в перчатках:

– Мы не можем. Пока стихийная магия наших союзников уменьшилась еще, мы должны избавить их от опасности вулканической крепости. Возможно, если внимание Темного Лорда сконцентрировано на его собственной защите, мы сможем расстроить его планы в горах.

– Мы? – спросил Эррил.

– Если эти последние Врата содержат ключ к цели Темного Лорда, тогда он, конечно, собрал сильные войска для их защиты – даже сильнее, чем когда его мощь была поделена между четырьмя Вратами. Если мы преуспеем, понадобится моя сила. Мы возьмем один из эльфийских кораблей; как только Врата будут уничтожены, мы можем вернуться и помочь с осадой Блэкхолла.

– Вы можете использовать мой корабль, – сказал Мерик. – «Штормовое Крыло» – самый быстрый из кораблей, и моя магия самая сильная среди моего народа. Я приведу вас в горы и обратно.

– Ты понадобишься, чтобы вести свой народ, – сказала Елена.

Мерик отмахнулся от ее слов:

– Капитан Грозовых Облаков, наших боевых кораблей, может вести их не хуже меня, и он лучший воин и тактик, чем я. Если Врата Виверны так важны, как полагает друг лорда Тайруса, тогда мои умения лучше всего подойдут, чтобы помочь вам.

Дальнейшее обсуждение было прервано громким ударом, сопровождаемым скрежетом царапаемого камня. Все посмотрели наверх, как только их достиг знакомый рык.

– Рагнарк, – сказал господин Эдилл со своего места.

Мерик выпрямился:

– Возможно, они принесли вести о корабле моей родственницы.

Лорд Тайрус сдвинулся со своего места возле очага:

– Я посмотрю, так ли это.

Принц пиратов торопливо вышел в маленькую дверь башни, впустив порыв океанского бриза.

Послышались голоса, и затем Тайрус вернулся, но уже без плаща. Следом вошел Каст, босой и укутанный в одеяние принца, рядом с ним шла Сайвин. Оба пришедших несли что-то в руках и дрожали, их лица были мрачны.

– Тут, у камина, есть горячий кофе, – сказал Эррил.

Каст и Сайвин подошли, приманенные теплом очага. Им обоим быстро дали дымящиеся кружки и ввели в суть дела.

Каст посмотрел на Мерика:

– Я должен сообщить в добавление к этому более зловещие вести.

– Конечно, должен, – сказал Арлекин с наигранной веселостью.

Мерик нахмурился:

– Что-то о корабле моей родственницы?

Каст кивнул:

– Мы не нашли ее тела, но мы нашли это, – он извлек большой том в кожаном переплете из-под плаща. – Судовой журнал капитана.

Мерик принял журнал, положив ладонь сверху:

– Благодарю тебя. Я молюсь, чтобы там содержались какие-то ответы.

– Молись усердно, – Каст кивнул Сайвин. – Журнал – это не все, что мы нашли.

Сайвин подняла большой темный предмет, положила его на стол и осторожно сняла сеть из водорослей.

– Яйцо? – спросил господин Эдилл.

– И что в нем особенного? – спросил Верховный Килевой.

Эррил смотрел, не в силах поверить. Он почувствовал, как что-то сдавило его горло, и не мог произнести ни слова. Он видел похожую реакцию у людей по всей комнате.

– Черный камень! – наконец выдохнул он.

– Мы тоже так подумали, – сказал Каст.

– Почему вы принесли это сюда?

– Мы подумали, что лучше всего, если вы увидите это сами, – его голос становился все мрачнее по мере того, как он смотрел на Эррила. – Там свыше сотни этих проклятых штук в трюме затонувшего корабля.

– Сотни?..

– По меньшей мере, – добавила Сайвин тихо.

Елена указала на яйцо:

– Но что это такое? Зачем они?

Мерик прищурил свои льдисто-голубые глаза:

– Что более важно, почему моя родственница принесла их сюда?

– Возможно, ее заставили, – предположил господин Эдилл.

Группа собралась настороженным кругом возле стола.

– Какую бы опасность это ни представляло, – сказал Каст, – я думаю, нам следует быть готовыми. Представьте, какую угрозу несет это единственное яйцо, и затем подумайте о целой кладке под поверхностью моря.

Эррил заметил, что один из них, обыкновенно быстрый на язык, оставался безмолвным. Арлекин Квэйл смотрел на яйцо из черного камня с блеском в глазах, который невозможно было понять – никаких колких комментариев или язвительного остроумия.

Эррил двинулся к Елене, передвигаясь вокруг стола так, словно он хотел рассмотреть яйцо со всех сторон. Оказавшись за спиной пиратского шпиона, Эррил бесшумно достал меч из ножен и приставил его острие к основанию черепа коротышки:

– Что тебе известно об этом?

Арлекин даже не вздрогнул.

– Что ты делаешь, стендаец? – потребовал ответа лорд Тайрус.

– Стой где стоишь, – предупредил его Эррил. – Этот парень побывал в Блэкхолле и вернулся обратно, как и корабль, ведомый родственницей Мерика. Возможно, ему известно что-то об этой опасности.

Арлекин вздохнул и медленно повернулся. Он посмотрел в лицо Эррила. Острие меча теперь касалось ложбинки на его горле.

– Я не знаю ничего об этих черных камнях.

Глаза Эррила сузились:

– Ты лжешь.

– Мы опять вернулись к тому же?

– Эррил… – проговорила Елена предупреждающе.

– Я живу уже больше пяти столетий, – сказал Эррил. – Я могу сказать, когда человек что-то скрывает.

– Я ничего не скрываю, – Арлекин повернулся обратно к столу, не обращая внимания на меч. – И я сказал правду. Я никогда не видел такого яйца прежде, – он пристально посмотрел через стол на Елену. – Но я видел его светлых близнецов.

– Объяснись, – сказал Эррил.

Арлекин подошел ближе к столу и оперся на него руками.

– Как я говорил прежде, когда я был в Блэкхолле, я видел, как свершались презренные действия – некоторые с теми, кто заслуживал этого, другие – с невинными. Это был лабиринт мучений и резни. Крики и стенания не смолкали. Ты привыкал к этому спустя какое-то время, словно к птичьим песням в лесу. Это было просто повсюду.

Арлекин смотрел на яйцо:

– Однажды я вошел в помещение на самом нижнем уровне, на который я только мог попасть. Это был длинный коридор, тянущийся на всю длину горы. С двух сторон шли ниши. В каждой стояла колонна вулканического базальта, на вершине которой покоилось яйцо идеальной формы, такого же размера, как и это. Но те яйца были не черными, словно полночь, а розовыми, словно рассвет. Каждое было вырезано из камня сердца.

– Камня сердца? – прошептала Елена.

Арлекин кивнул:

– Они были прекрасны. Коридор тянулся далеко, каждое яйцо сияло блеском, который пронизывал тебя до костей и заставлял чувствовать себя целостным и чистым. Это был первый раз, когда я плакал в этом тошнотворном месте, но то были слезы не ужаса и боли, а красоты и радости. В некотором роде это было самое жуткое, что я там видел, – такая красота в источнике тьмы.

– Яйца из камня сердца в Блэкхолле, – Эррил опустил свой меч. – Из черного камня – здесь. Не вижу никакого смысла.

Елена нахмурилась.

– Может быть, смысл есть. Когда мы разрушили Врата, черный камень превратился в камень сердца. Может ли быть более явное свидетельство некоей непонятной связи между этими двумя камнями?

Эррил нахмурился сильнее.

– Связаны они или нет, – вставил слово господин Эдилл, – сотня этих нелепых штуковин, утопленных так близко к нашим берегам, – это причина для беспокойства.

– Я согласна, – сказала Сайвин. – Они, несомненно, отравят воду одним своим присутствием.

Елена кивнула:

– Мы найдем способ извлечь останки и груз корабля оттуда. Тем временем мы изучим корабельный журнал капитана и узнаем, могут ли ученые нашего замка выяснить что-либо об этих яйцах.

Елена медленно вернулась на свое место:

– Время поджимает, и мы не можем тратить его на загадки, которые не в состоянии сейчас разгадать. Мы должны сконцентрировать наши возможности и таланты на войне, что грядет.

Эррил пересек комнату, чтобы встать позади кресла Елены, в то время как она продолжала:

– Я бы хотела, чтобы все четыре полководца различных наших войск встретились в следующие три дня, – она кивнула на присутствующих в комнате. – Верховный Килевой Дреренди, представляющий наш флот на море, и господин Эдилл из мираи, координирующий наши силы под водой. Лорд Тайрус, глава пиратского отряда, будет продолжать управлять нашими разведчиками и шпионами. И, наконец, Мерик, тебе нужно будет предупредить командира Грозовых Облаков, что необходимо встретиться с теми, кого я назвала, чтобы подготовить эльфийские военные корабли.

– Я сделаю это немедленно, – ответил Мерик.

– Мы также должны предупредить Веннара и легионы дварфов, – добавил Эррил. – нужно, чтобы он двинул своих пеших солдат на север от Пенрина, к Каменным лесам.

Елена кивнула:

– Я оставлю эти детали командующим каждой армией. Эррил будет выступать в качестве моего посредника в течение нескольких следующих дней. Через семь дней я хочу увидеть наши войска готовыми выступить против Блэкхолла.

Верховный Килевой стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла:

– Будет сделано!

– Что об опасности в горах? – спросил Арлекин.

– Оставь это мне, – Елена не отводила взгляда от яйца.

Арлекин бросил взгляд на лорда Тайруса, затем снова посмотрел на Елену:

– Я хотел бы попросить об одной вещи, если вы не возражаете: чтобы мне было позволено отправиться с вами в горы.

Елена нахмурилась, и заговорил Эррил:

– Зачем?

Арлекин поднял руки, забренчав колокольчиками:

– Я похож на воина? Я вор, карманник, скользящий в тенях. От меня нет толку, когда мечи поднимаются и слышны барабаны войны. Но я могу предложить свои способности там, где они больше всего нужны, и последовать по пути, который я начал, до конца.

Прежде чем Елена смогла ответить, Эррил положил руку на ее плечо:

– Если мы предпримем попытку выполнить эту миссию, Елена должна быть окружена теми, кому она доверяет более всего. И, хотя она может не придавать значения шепоткам предательства, я – нет.

Елена открыла было рот, чтобы возразить, но Эррил остановил ее мрачным взглядом:

– Я твой вассал? – спросил он холодно. – Твой защитник и советник? Или ты лишаешь меня этих званий?

– Конечно, нет, – тихо ответила Елена.

Эррил заметил боль в ее глазах. Возможно, он был слишком резок, но Елена иногда открывала душу слишком легко. Хотя она и выжила в эти последние зимы, она оставалась слишком мягкой, уязвимой. Ему хотелось защитить ее. Он мог быть жестким там, где Елена не могла. Это придавало смысл столетиям, которые он провел в странствиях.

– Я не знаю тебя, господин Квэйл, – сказал Эррил. – Так что, несмотря на уверения лорда Тайруса, я не стану доверять тебе. И пока это так, тебя среди нас не будет. Тебе хорошо заплатят золотом.

Арлекин тронул золотой колокольчик, заставив его зазвенеть:

– У меня хватает золота, – он повернулся на каблуках и отступил к двери, двигаясь быстро.

Лорд Тайрус покачал головой, когда тот вышел:

– Ты, не зная человека, запросто отбросил то, что он предложил тебе.

– Именно так, – сказал Эррил непреклонно.

Елена заговорила:

– Близится полдень. Возможно, лучше нам разойтись и начать воплощать в жизнь то, что мы так долго планировали для войны.

Господин Эдилл встал с помощью Сайвин:

– Я приду на совет. Они сейчас близки к тому, чтобы повыдергать друг другу волосы.

Все остальные главнокомандующие начали продвигаться к дверям, уже строя планы между собой.

У двери Елена смотрела, как каждый выходит. Она прошептала каждому слова доверия, пожимая руки и тепло прощаясь. Эррил наблюдал за ней. Водопад кудрей, отросших почти до плеч, обрамлял изящные черты ее лица, подчеркивая ее эльфийское происхождение. Но в то время как эльфы все были тонкого сложения, Елена обладала изящными формами, словно цветок, выросший на земле, а не облако, носимое ветром. Эррил обнаружил, что забыл, как дышать, пока смотрел на нее.

Вскоре комната опустела. Елена подошла к нему. Эррил приготовился быть отчитанным за свою несдержанность с Арлекином.

Вместо этого Елена прильнула к нему, прижавшись щекой к его груди.

– Елена?..

– Просто обними меня.

Он обвил ее руками. Внезапно стало не так трудно вспомнить девочку из Винтерфелла.

– Мне страшно возвращаться домой.

Он обнял ее крепче:

– Я знаю.

 

* * *

 

Мерик спускался по длинной спиральной лестнице наполовину машинально, сжимая под мышкой промокший корабельный журнал. Потерянный в мыслях о своей родственнице и ее судьбе, он едва слышал за спиной спор между Хантом и лордом Тайрусом. Дреренди и лорд пиратов не любили друг друга. До того как оказаться вместе здесь, обе стороны были заклятыми врагами – две акулы южных морей, охотящиеся за ничего не подозревающими торговыми кораблями и друг за другом. Старую вражду трудно изжить.

– Твои корабли, может, и быстрее, – огрызнулся Хаит, – но они хрупкие, как хворостинка.

– По крайней мере, на наших кораблях мы свободные люди. Не рабы!

Хант зарычал:

– Это древняя клятва! Узы чести… твоим флибустьерам и каперам никогда этого не понять!

Впереди показался конец лестницы. Мерик поторопился вперед, чтобы спастись от их спора, и столкнулся с Нилан.

Она отступила назад, широко раскрыв глаза, удивленная, что лестница башни заполнена людьми.

Мерик поддержал ее, не дав упасть.

– Принц Мерик! – воскликнула Нилан, вновь обретя равновесие.

– Папа Хант! – раздался детский крик. Из-под плаща женщины нимфаи вырвалась маленькая фигурка, темные волосы взвились, когда она пробежала мимо.

Высокий Кровавый Всадник наклонился, чтобы посадить маленькую девочку на плечо.

– Шишон, что ты здесь делаешь?

Шишон быстро заговорила:

– Мы были в месте, где все в цветах. Но Родрико сделал еще цветов своим пением, – Шишон указала на мальчика рядом с Нилан. Застенчивый юнец прятался в плаще матери; его глаза были большими и круглыми.

– И я съела жука, – гордо закончила Шишон.

– Ты сделала что?

– Он залетел в мой рот, – она сказала это с уверенностью, что это все объясняет.

Верховный Килевой протиснулся мимо своего сына, что-то ворча о лестнице. Мастер Эдилл согласился:

– Почему они строят все эти башни такими высокими?

Два старейшины проследовали вниз к коридору. Хант кивком поблагодарил Нилан и последовал за своим отцом.

Мерик остался с Нилан и лордом Тайрусом, который нес сеть с яйцом из черного камня. Они должны были отнести яйцо и корабельный журнал к ученым в библиотеках.

– Куда ты направляешься? – спросил Мерик Нилан.

– Я должна поговорить с Еленой.

Мерик посмотрел вверх на извилистую лестницу.

– Сейчас нё лучшее время. У нее достаточно того, что нужно срочно осмыслить, – он повернулся обратно и наконец заметил страдание на ее лице и боль в глазах. – Что случилось?

Нимфаи посмотрела вверх явно в нерешительности. Что-то потрясло ее до глубины души. Она взглянула на прильнувшего к ней ребенка.

– Это… это Родрико.

Мерик изучающе посмотрел на мальчика:

– Он болен? Что-то не так?

– Я не уверена, – Нилан была близка к тому, чтобы расплакаться. – Этим утром Родрико пел песнь пробуждения бутонов для своего юного дерева, шаг к союзу и связи, – ее голос начал ломаться. – Но к-кое-что случилось.

Мерик подошел ближе и положил руки на ее плечи. Она задрожала, и ее голос понизился до шепота:

– На его дереве появились бутоны. Родрико был принят, но… но новые цветы, новые бутоны – они темные. Черные, как любой из Мрачных духов.

Мерик встретился глазами с лордом Тайрусом поверх головы нимфаи. Оба были хорошо знакомы с Мрачными с Холма Ужаса, искаженными духами сестринской общины Нилан.

– Эти бутоны вызывают отвращение, когда смотришь на них. – Слезы бежали по ее щекам. – Какое-то ужасное зло заключено в них.

– Мы не знаем этого наверняка, – попытался утешить ее Мерик, но он знал, что это деревце было последним деревом народа Нилан, и родилось оно от союза духа ее собственного дерева и Мрачного духа. Могло ли прикосновение Мрачного как-то повлиять на дерево?

Нилан явно думала именно так. Она смотрела на Мерика ранеными глазами.

– Бутоны расцветут впервые этой ночью, высвободив их уникальную магию. Но я не знаю, какое зло может пробудиться в бутонах, несущих отпечаток Мрачного, – она закрыла лицо одной рукой и притянула мальчика ближе, наполовину укрыв его своим плащом, чтобы он не слышал ее слов. – Я не могу позволить своим надеждам подвергнуть опасности Алоа Глен. Дерево должно быть срублено.

Мерик застыл от этой мысли. Во многих отношениях дерево представляло собой все надежды Аласии. Посаженное на месте изначальной коаконы, которая была однажды дарована острову на века, деревце представляло собой новое начало, будущее.

Стоя на один шаг выше, лорд Тайрус подал голос: