История Артема Новикова закончилась? 12 страница

‑ Ловите тех, кто облачен в богатые одежды, – сказал он. – Всех пленных везите к нашему повелителю.

…Захваченных цзиньцев ввели в походную юрту Чингисхана. Пленников было пятеро. Четверо – пожилые, дородные сановники, облаченные в коричневые шелковые халаты, расшитые золотом. На квадратных нагрудных и наспинных буфанах – изображения птиц, животных и солнца. Животы вельмож перетянуты широкими поясами, украшенными серебряными бляшками.

Увидев кипу белых войлоков, на которых возлежал владыка монголов, сановники бросились на землю и уткнулись лицами в ладони. Пятый пленник, одетый в неброский синий кафтан, молодой человек, почти юноша, чье лицо украшала короткая бородка, тоже опустился на колени и поклонился Чингисхану, но сделал это не спеша, с подчеркнутым достоинством.

‑ Ты! – толстый палец Потрясателя Вселенной указал на молодого человека. – Подойди!

Нукеры тут же подхватили чиновника под мышки и подтащили к войлочному трону.

‑ Подними голову! – рыкнул Чингисхан. – Я хочу говорить с тобой.

Послушно посмотрев в глаза завоевателю, молодой человек не выдержал и отвел взгляд.

‑ Боишься, – удовлетворенно произнес Чингисхан и засмеялся. – Все вы, цзинь, меня боитесь.

‑ Да будет угодно повелителю услышать правду? – тихо, но твердо спросил чиновник.

‑ Какую еще правду?

‑ Я – не цзинь, хотя и состоял на службе у императора. По рождению я – кидань.

‑ Вот как? Кидани оказали нам хорошую услугу, укусив руку Алтан‑хана, которую лизали много лет. Как тебя зовут?

‑ Елюй Чу‑сай, если угодно господину.

‑ Что ты умеешь делать?

‑ Я изучал труды Конфуция и даосских мудрецов, – ответил пленник. – Кроме того, я знаю грамоту и счет, умею подсчитывать налоговые сборы, и обучен государственному управлению…

Чингисхан тяжело засопел, сел, широко расставив толстые ноги, обутые в мягкие кожаные сапоги.

‑ Что проку в этих умениях?

‑ Если господину угодно, я отвечу, – все так же тихо произнес кидань. – Мало завоевать новые земли. Ими нужно управлять, чтобы они приносили доход, чтобы новые подданные жили в мире и благополучии.

‑ В мире… – пробормотал владыка монголов, закатив глаза. – В мире… Хм… И что же, ты сможешь научить меня этому?

‑ Я – лишь ничтожный сухой лист, принесенный ветрами перемен к твоим ногам, господин. Чему может научить лист?

Твоя армия совершила невозможное – сокрушила империю Цзинь. Не тебе у меня, а мне надобно учиться у тебя.

‑ Ха, – лицо Чингисхана расплылось в довольной улыбке. – Что ж, кидань, не иначе как само Вечное Синее небо послало тебя мне. Кто твой отец?

Этот вопрос, обычный для монголов, заставил молодого человека побледнеть. Но, переборов замешательство, он ответил:

‑ Его звали Ила Люй, он был чиновником по особым поручениям при дворе императора, мой господин и учитель.

‑ И что же за поручения выполнял этот человек? – незамедлительно спросил Чингисхан.

‑ Он… Он ездил в монгольские степи… Там его знали под именем… Звездочет.

Молодой кидань умолк. Потрясатель Вселенной закрыл лицо ладонями. В тишине, наполнившей юрту, стало слышно, как потрескивают фитили масляных ламп да украдкой ворочаются на полу у входа четверо цзиньских сановников.

‑ Звездочет, – тихо произнес наконец сквозь пальцы Чингисхан. – Вот как сплелся ковер судьбы…

Отняв руки, он грозно взглянул на Елюй Чу‑сая.

‑ Ты знаешь, что натворил твой отец?

‑ Знаю, господин мой и учитель.

‑ И ты не боишься говорить мне об этом?

‑ Нет.

‑ Почему?

‑ Наша жизнь – всего лишь краткий миг между двумя пределами великого ничто. Из ничего я вышел, в ничто и отправлюсь, чтобы возродиться для новой жизни.

‑ Не торопись, – со значением сказал Чингисхан. – Раз так угодно Тенгри, ты послужишь мне, ученый человек Елюй Чу‑сай. Назначаю тебя моим советником.

‑ Милость учителя не знает границ, – кидань низко поклонился.

‑ А остальных… – Потрясатель Вселенной зыркнул на коленопреклоненных сановников и резко чиркнул себя большим пальцем по шее. – К праотцам!

Понимаю – это последняя попытка коня вернуть меня на истинный, в его понимании, путь. Он показал мне, как мой предок стал слугой и советником Чингисхана. Но я – не Елюй Чу‑сай. И я не стану прислуживать тому, кто пролил реки крови в прошлом и наверняка не меньше прольет в будущем. Хватит, я наелся этого всего досыта. Осталось совсем чуть‑ чуть, и кошмар закончится.

…Верхушки сосен я замечаю случайно. Темно‑зеленые облака хвои, прошитые медными жилками ветвей, они качаются над тростниковыми метелками, вселяя в мое сердце надежду. Сосны растут на песке, предпочитая сухие, возвышенные места. Значит, через несколько минут я смогу выбраться на твердь земную и отдохнуть.

Тяжелый рюкзак давит на плечи. Одежда промокла насквозь. В довершение всех бед пасмурное небо разразилось дождем, и теперь вода повсюду – и сверху, и снизу.

Ворочаясь, как медведь в малиннике, выбираюсь из тростников и вижу песчаный берег. Он в пяти шагах от меня. Сосны высятся чуть подальше. Серые небеса надо мной неожиданно прорезает ослепительно‑белая полоса. Мощный рев заставляет меня пригнуться. Рев усиливается. Я задираю голову и вижу над сосняком сияющее пятно, окруженное языками пламени.

Секунду спустя пятно трансформируется в гигантский яйцеобразный аппарат, опускающийся вниз на огненных столбах. Поднимается сильный горячий ветер. Он вздымает в воздух песок, гнет сосны, укладывает на воду тростник. Я, все также по колено в воде, поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза. И тут пламя гаснет, рев смолкает. Стальное яйцо раскалывается на четыре отливающие сталью дольки, которые еще в воздухе претерпевают удивительные изменения. Гладкие поверхности прорезают тонкие линии, каждая долька начинает дробиться, мелкие сегменты двигаются, срастаются, вытягиваются или, наоборот, утолщаются, и вот уже в нижней части долек я вижу по две опоры, а по бокам – нечто напоминающее огромные руки. Четыре человекообразные металлические фигуры, не меньше пяти метров в высоту каждая, мягко опускаются на песок. Их руки‑манипуляторы заканчиваются устрашающего вида стволами, а из открывшихся на головогруди люков появляются зловещие острые головки ракет.

«Надо сваливать!», – запоздало думаю я.

Бежать и в самом деле поздно – вооруженные до зубов боевые шагающие машины, роботы, или чем там являются эти монстры? – находятся совсем близко. То есть они меня видят. Чувствуют. Осязают локаторами. И немедленно берут на прицел.

Такое вот будущее…

Один из четырех гигантов, издавая металлический шелест, начинает двигаться в мою сторону. Остальные занимают позиции на берегу.

– Черт! – машинально произношу я и поднимаю руки, показывая, что не имею никаких дурных намерений.

А что еще остается делать?

От холода и волнения у меня зуб на зуб не попадает. Монстр подходит совсем близко. Он нависает надо мной, как Голиаф над Давидом. Вот только у Давида была смертоносная праща, а у меня – только пистолет Нефедова. Он годится лишь на то, чтобы застрелиться.

Гигант останавливается. Надо что‑то делать.

‑ Я пришел с миром! – кричу изо всех сил и поднимаю руки выше, мол, смотрите, у меня ничего нет.

Неожиданно выпуклые сегменты брони на груди монстра раздвигаются, и я вижу внутри человека. Настоящего человека будущего. Он облачен в серый комбинезон, перехваченный в нескольких местах металлическими полосками; на голове – шлем с прозрачным забралом.

Воспринимаю все увиденное спокойно. Похоже, я просто разучился удивляться.

С тонким скрипом на песок ложится пандус и человек спускается, покидая свою боевую машину. Я рассматриваю его лицо, худощавое, усталое, с тонкими, плотно сжатыми губами. Глубоко посаженные глаза смотрят на меня с интересом, но в них я замечаю еще что‑то… Удивление? Недоумение? Да, пожалуй, именно недоумение, словно хозяин стального титана не ожидал меня встретить.

Или ожидал, но не меня?

Он делает шаг, другой, поднимает забрало и негромко спрашивает:

‑ С кем имею честь?

Спрашивает по‑русски!

Замечаю у него на груди, там, где сердце, белый кружок, а в нем греческую букву β.

‑ Артем Новиков, – отвечаю, как во время представления на соревнованиях, и добавляю зачем‑то: – Город Казань, Советский Союз.

Человек улыбается, приветливо машет рукой – выходи, мол, чего стоять в воде. Опускаю руки, выбираюсь на берег, сбрасываю мокрый рюкзак.

‑ Меня зовут Иван Ильич, товарищ Артем, – говорит человек. – Я так понимаю, вы – посланник?

‑ Т‑товарищ? – у меня в голове творится черт знает что.

‑ Ну, естественно, – он продолжает улыбаться, хотя улыбка становится какой‑то резиновой, ненастоящей.

‑ Вы давно в пути? – интересуется Иван Ильич, внимательно разглядывая меня.

‑ Очень давно, – искренне отвечаю я.

‑ Быть может, поднимемся на борт, – он кивает куда‑то вверх. – Отдохнете, пройдете курс восстановления…

‑ Увы, – развожу руками, – дел много.

‑ Да, дела, дела… – туманно произносит Иван Ильич. – А почему он сам не пришел?

Кто такой «он» – я, конечно же, не знаю. И чтобы не попасть впросак, неопределенно пожимаю плечами.

‑ Но у вас есть что‑то для меня? – опять очень неопределенно спрашивает он.

«Что у меня должно быть? – я чувствую себя неуютно. – Похоже, этот Иван Ильич принимает меня за другого. Вот откуда это радушие! Сейчас все вскроется, выяснится, и он отдаст приказ своим бойцам размолотить меня в пыль».

И тут я вижу шеврон на рукаве. Темно‑синий круг, вверху – красная звезда, в центре – черный волк на фоне полной Луны, а внизу две буквы: АП.

Мои последние сомнения рассеиваются. Эмблема почти такая же, как у нашего отряда «Црвены Вукови». Все верно, все правильно! Будущее наступило. И в нем победили наши. Поэтому я отвечаю на последний вопрос моего визави утвердительно:

– Да, есть. Вот, возьмите.

Иван Ильич озадачен. Иван Ильич даже напуган. Он неуверенно протягиваю руку, словно второй кожей облитую серой металлизированной тканью.

Я снимаю с шеи коня и вкладываю фигурку в его ладонь.

Вот и все. Так просто, так буднично. Не ощущаю ни головокружения, ни ментальных воплей из прошлого, ни холода, ни жара.

Ни‑че‑го.

Конь проиграл. А я? Я выиграл? Впрочем, сейчас раздумывать над этим вопросом нет времени. Потому что Иван Ильич спрашивает:

‑ Это он направил вас?

Опять загадочный «он»! Но надо что‑то отвечать и я говорю чистую правду:

‑ Я должен передать… вам. В вашем времени. Для ученых. Это очень важно.

‑ И все? – глаза Ивана Ильича буквально впиваются в меня.

Я смотрю на него, и с удивлением замечают, что радужки этого человека меняются. По ним расползаются от зрачков разноцветные волны. А, ну да, он же теперь имеет предмет! Однако быстро, у меня, помнится, глаза поменяли цвет чуть ли не через неделю после того, как я открыл шкатулку и взял коня в руки.

‑ Все.

‑ Ну, спасибо вам, – Иван Ильич перекладывает фигурку в левую руку и протягивает правую.

И тут где‑то глубоко в душе у меня начинает шевелиться червячок сомнения.

‑ Я живу в конце двадцатого века.

‑ Добро пожаловать в будущее! – он улыбается.

‑ У вас уже коммунизм?

‑ Практически да, – улыбка становится шире.

‑ А зачем тогда все это? – я киваю на шагающую машину. – Разве в двадцать пятом веке воюют?

Он бросает на меня быстрый взгляд.

‑ Нет, конечно. Это для защиты.

‑ От кого?

‑ От диких зверей. Тут… – Иван Ильич обводит окрестности, – давным‑давно поселились люди, решившие уйти от цивилизации. Неформальное движение «Назад к природе», не слышали?

‑ У нас такого, кажется, еще нет.

‑ Ну, это дело наживное, – продолжает улыбаться он. – Так вот, мы защищаем общину этих чудаков, следим, чтобы они не пострадали от зубов и когтей своей матери…

‑ Матери?

‑ Природы.

Я окончательно успокаиваюсь, тоже улыбаюсь. Господи, хорошо‑то как! Конь больше не давит мне на грудь, я не чувствую его обжигающе‑ледяных прикосновений.

‑ Давайте прощаться? – спрашивает Иван Ильич. – До свидания, товарищ Новиков!

‑ До свидания, товарищ!

Мы наконец жмем друг другу руки. Он идет к своей жуткой машине, я смотрю ему вслед…

Иван Ильич вместе со своими бойцами улетают в дыму и пламени. Возносятся за пределы зримого мира, как говорили в старину. Я провожаю глазами их удивительный боевой корабль до тех пор, пока он не исчезает за облаками.

Поворачиваюсь и бреду через тростники обратно к линзе. Бурление вод, запахи, вязкая топь под ногами… И несмотря на это, на душе у меня царит полное умиротворение. Я сумел победить, пересилить мощь коня – и Чингисхана.

Я – свободен! Теперь уже окончательно и абсолютно. И отныне никто и никогда не сумеет навязать мне свою волю. Что там Нефедов говорил про беспредметников? Может, это и есть мой дар?

Что же касается коня… Люди будущего, я убежден в этом, сумеют разобраться с предметом. Они изучат его, они применят его силу на пользу всему человечеству.

И уж точно они не дадут Чингисхану начать новую войну. Просто потому, что войн тут нет. Хотя… если нет войн, для чего тогда боевые шагающие машины? А, ну да, Иван Ильич же говорил – для защиты одичавших неформалов от местной фауны.

Конечно, есть какое‑то несоответствие между вооружением стальных гигантов и степенью опасности обитающих на болотах животных. Но мне сейчас не до этого.

Я теперь – странник. Чужой среди чужих. У меня есть карты Нефедова и пистолет. И меня ждет линза. Ждут аномальные зоны. Ждут пустынные демоны. Ждет спящий у костра Нефедов. Он сразу все поймет, едва увидит мои глаза. Поймет – и взбесится. Мне на все это плевать.

Потому что где‑то там, среди призрачного лабиринта аномалий, среди пространства и времени меня ждет Телли…

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

 

СЕРГЕЙ ВОЛКОВ

 

Российским читателям Сергей Волков знаком по фантастическим романам «Пасынок судьбы. Искатели» и «Пасынок судьбы. Расплата», «Твой демон зла. Ошибка» и «Твой демон зла. Поединок», по романам цикла «Пастыри»: «Последнее желание», «Четвертый поход», «Черные бабочки» и «Огненный дул».

В 2008 году вышел роман «Объект «Зеро»», повествующий о героической робинзонаде наших далеких потомков на загадочной планете Медея, в 2009 – мистический боевик «Стража последнего рубежа».

В настоящее время писатель живет в Москве, занимается журналистикой и литературным трудом. Женат, воспитывает двух дочерей и сибирскую кошку. Увлекается чтением исторической литературы, поэзией, любит хоккей и жареное мясо.

 

10 ВОПРОСОВ АВТОРУ О «ЧИНГИСХАНЕ 3»

 

История Артема Новикова закончилась?

Я бы так не сказал. Наоборот, он – двадцатилетний парень, стоит, можно сказать, на пороге жизни. Правда, к этому возрасту Артем уже набрался такого жизненного опыта, что ни дай бог никому. И тем не менее я уверен, что мы еще не раз встретимся с Новиковым на страницах книг сериала «Этногенез».