Лекции.Орг


Поиск:




История, которую рассказал Коротышка Барбарис




 

Эта история произошла задолго до появления здесь Трех Чародеев. Тогда у Таврики не было правителей, колдуны тех времен только изучали эту землю. На юге, у самого моря, была построена крепость, которую назвали Харакс. Никто точно не знает, сколько людей тогда жило за крепостными стенами Харакса, но известно, что правителем этого поселения был архонт Тирексий — старый колдун и алхимик.

Тирексий был из тех магов, что одержимы какой-нибудь безумной идеей и посвящают всю свою жизнь умножению познаний по части магии. Седой старец играл с магией словно дитя. Как алхимик он бесконечно ставил какие-нибудь опыты. Новорожденная земля, источающая магию, подходила для его исследований, как никакое другое место.

Много лет Тирексий занимался какими-то таинственными поисками. Он то уходил в леса, растущие вокруг Харакса, и не возвращался неделями, то запирался в подвалах крепостных башен, где располагались его лаборатории, и месяцами не поднимался на поверхность. Ни простые маги-послушники, живущие в крепости, ни приближенные к архонту лица не знали, чем занимается их предводитель.

И вот однажды, когда Тирексий пробыл в своих лабораториях особенно долго, как никогда прежде, на крепость Харакс налетела буря. Мир словно бы сошел с ума. Дневной свет спрятался за окоем, небо над Хараксом почернело. Сквозь крепостные стены, будто бы прямо из-под земли, ударили яркие вспышки света — цветов немыслимых, не имеющих названия ни на одном человеческом языке. И тогда вышел из своего добровольного заточения архонт Тирексий и объявил встревоженным обитателям крепости, что ему наконец удался давно лелеемый опыт, которому он посвятил всю свою жизнь, — он открыл двери в другие миры.

Крепость Харакс превратилась в коридор между мирами. Но случилось то, чего не мог предвидеть одержимый ученый маг Тирексий. Вскоре стало ясно, что миры, в которые он открыл двери, стали проникать в наш мир.

Каждый из чужих миров желал поглотить новое пространство. Своей магией колдун попытался остановить происходящее. Маги-послушники помогали ему по мере сил. Противостояние длилось долго, несколько дней, лишенных восхода и захода солнца, под черным испещренным молниями небом, и в конце концов крепость не выдержала. Стали рушиться крепостные стены и башни. Гремел гром над Хараксом. Вскоре от крепости остались только руины. Двери в другие миры закрылись. Но на месте развалин, словно отрезанные ломти хлеба, то тут, то там разбросало небольшие островки чужих миров, которые на долгие века стали единственными обитателями руин Харакса, ибо в тот день, когда они проникли сюда, бесследно исчезли все чародеи, жившие в крепости, и сам архонт Тирексий.

 

— Погоди, Барбарис, — озадаченно нахмурилась Мила. — Но я думала, никаких «других миров» не существует! Когда-то я спросила у Акулины про мир По-Ту-Сторону. Я думала, речь идет о другом мире, но Акулина сказала, что мир един, а наша Таврика вместе с Троллинбургом — это просто одно из особых мест, куда не каждый может попасть. Яшка, мой сокурсник, как-то объяснил, что Таврика — это нора в пространстве мира… — Мила потрясла головой. — Но я не об этом! Я о другом… Акулина сказала, что мир один, а из твоей истории выходит, что миров огромное количество. Я запуталась.

Барбарис усмехнулся, делая глоток кваса из кружки.

— Не тараторь, — по-хозяйски велел он Миле. — Объяснить это просто. Твой друг правильно сказал: Таврика есть не что иное, как нора в пространстве нашего с тобой мира. Почему мы говорим «Внешний мир»? Да потому, что он на виду. А такие местечки, как Троллинбург, спрятаны от глаз, как и приличествует норам. Но и Внешний мир, и мир По-Ту-Сторону — все это цельный мир, наш, родимый. А есть другие миры.

Мила совсем запуталась.

— А чем отличаются норы мира По-Ту-Сторону от этих «других миров»?

Барбарис неодобрительно покачал головой.

— Эк я тебе удивляюсь, девочка! Порой сметливая, сообразительная, а бывает, вот как сейчас, куда уж проще понять, что к чему, — а она спрашивает, словно у самой у нее всю смекалку из головы сквозняком выдуло.

Мила насупилась, размышляя, обижаться ей или не стоит. В конце концов, решила, что не стоит.

— Ветер на улице, — отмахнулась она. — А я без шапки, вот и выдуло… Объясни.

Барбарис снова покачал головой, но уже довольный, усмехаясь в бороду.

Никак характер проверял, подумала Мила, памятуя, как Барбарис ценит в людях наличие этого самого характера. Обиделась бы — он был бы страшно разочарован.

— Да уж поясню, куда деваться… Норы эти, которые мы миром По-Ту-Сторону кличем, они ведь не сами по себе существуют. Они ведь с Внешним миром связаны — не разделишь, как пальцы, с рукой сросшиеся. Отруби руку целиком — и в пальце жизни не станет. Так и мир По-Ту-Сторону без Внешнего мира никуда. А другие миры, они сами по себе. Где и как они существуют — того не знаю. Архонт Тирексий, может, и рассказал бы тебе, что тут к чему, поведал бы, как он дотянул те миры до нашего, чтобы двери открыть, да нет его — поплатился за содеянное. А мне такое неведомо — не ученый я. Одно только точно могу сказать: те миры, что безумец этот Тирексий чуть было в наш мир не впустил, — чужие они. Совсем чужие. Не понять нам, что они такое.

Какое-то время Мила размышляла над словами Барбариса.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я, кажется, теперь немного лучше понимаю, что такое руины Харакса. Спасибо за рассказ, Барбарис. Правда спасибо за то, что беспокоишься обо мне и пытаешься помочь.

Мила душевно улыбнулась старому гному. Потом задумалась на секунду и, будто разговаривая сама с собой, негромко произнесла:

— Жаль только, что ты не можешь рассказать ничего об этих застрявших в руинах мирах. Это бы здорово помогло, наверное. Кажется… это будет самое сложное.

Барбарис многозначительно хмыкнул, привлекая внимание Милы. Очнувшись от своей задумчивости, Мила подняла на него глаза.

— Ну… — протянул Барбарис, — кое-что я все-таки тебе расскажу.

Он озадаченно насупил брови. На широком бородатом лице неуверенность сменялась озабоченностью.

— Не знаю, правда, будет ли тебе от того хоть сколько-то проку, но… — вздохнул Барбарис. — О мирах этих я все же самую малость слыхал. Точнее, об одном из них.

— Барбарис! Но это же здорово! — воскликнула Мила. — Это может помочь!

Он качнул головой.

— Не уверен. Никто ведь толком не знает, сколько их там — островков чужих миров. Вполне может статься, что тот мирок, о котором пойдет речь, тебе на пути и не встретится. Скорее всего, так оно и будет. Но что знаю, то скажу. Вреда тебе от моего рассказа никакого, но хотя бы знать будешь, насколько чужое оно, то, с чем может свести тебя судьба в руинах этих распроклятых. Фурия их забери…

Барбарис осуждающе покачал головой, стукнув кружкой о стол так, что во все стороны полетели брызги кваса.

— Эх, не моего ума это дело, но зря — ой, зря! — они тащат вас в эти руины. Не Велемира это задумка, не его. Не пошел бы он на такое. Но ничего не попишешь — не один он решения принимает. Триумвират есть Триумвират.

Мила слушала причитания Барбариса, не слишком разделяя его тревогу. В конце концов, в этом и заключался весь смысл Соревнований: то, что подстерегало их во время испытаний, должно быть приравнено к реальной опасности, которая может встретиться им во взрослой жизни. К тому же в глубине души Мила сомневалась, что руины Харакса могут оказаться опаснее, чем улица Ста Личин или улица Безликих прохожих. Во время первых двух испытаний не ей одной уже довелось столкнуться со смертельной опасностью. А если что-то угрожает твоей жизни, то имеет ли значение, где именно это происходит?

— Так что ты собирался рассказать, Барбарис? — напомнила Мила.

Коротышка тяжело вздохнул и принялся рассказывать.

 

ЕЩЕ ОДНА ИСТОРИЯ,





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2018-11-12; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 144 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Настоящая ответственность бывает только личной. © Фазиль Искандер
==> читать все изречения...

806 - | 689 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.011 с.