Преступление как акт человеческого поведения принято характеризовать с двух сторон – с внешней (объективной) и с внутренней (субъективной). В реальной действительности оно представляет собой их неразрывное единство, которое может быть подвергнуто вивисекции исключительно на теоретическом уровне в целях осуществления всестороннего анализа и уголовно-правовой оценки совершенного преступления.
Получение информации о содеянном осуществляется посредством восприятия либо совершаемых лицом деяний (например, нанесения удара человеку, поджога имущества), либо произошедших в результате этого процесса изменений в окружающей действительности (в частности, трупа с признаками насильственной смерти, сожженного дома). И то, и другое являет собой объективирование преступления вовне. Именно внешнюю характеристику совершенного преступного посягательства и представляет собой его объективная сторона[195]. Описывая объективную сторону различных составов преступлений, закон включает в её содержание не все возможные внешние проявления того или иного деяния, а только те, которые, по его мнению, наиболее значимы, типичны и принципиальны. Поэтому и в ходе уголовно-правовой оценки (квалификации) содеянного следует принимать во внимание те внешние обстоятельства совершенного посягательства, которые непосредственно установлены в законе. Само собой разумеется, что их объём существенно меньше, нежели фактический круг всех внешних черт содеянного.
Внутренняя характеристика преступления осуществляется посредством установления и анализа его субъективной стороны, то есть психической деятельности лица, связанной с совершением посягательства. Однако об её содержании можно судить, исходя, в первую очередь, из внешних (видимых) проявлений совершенного деяния.
Итак, объективная сторона преступления - это внешняя сторона, внешнее проявление преступного посягательства. В процессе рассмотрения состава преступления уже давалось общее понятие объективной стороны и образующих её признаков, которые в теории уголовного права принято подразделять на обязательные и факультативные. Объём обязательных признаков объективной стороны зависит от законодательной конструкции состава преступления. Для материальных составов – это общественно опасное деяние, общественно опасное последствие и причинная связь между ними.
Содержание объективной стороны преступлений с формальным составом гораздо у же и включает лишь общественной опасное деяние. Общественно опасные последствия выведены законодателем за рамки названных составов. Они не подлежат учету при решении вопроса об окончании соответствующего преступления, хотя в реальной действительности в результате совершения деяния могут и наступить. Тем не менее, в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела применительно и к преступлениям с формальным составом необходимо устанавливать, наступили ли какие-либо общественно опасные последствия, поскольку они могут быть предусмотрены в законе в качестве квалифицирующего признака. Например, похищение человека (ст.126 УК) является преступлением с формальным составом. Однако в п. «в» ч.3 названной статьи в качестве особо квалифицирующего признака указано причинение по неосторожности смерти потерпевшему или наступление иных тяжких последствий. Соответственно, особо квалифицированный состав является материальным, и в конструкцию его объективной стороны включается наступление преступных последствий.
Общественно опасное деяние совершается в определенное время, в определенном месте, в условиях соответствующей обстановки, нередко с использованием тех или иных способов и с применением конкретных орудий либо средств. Перечисленные обстоятельства, также причисляемые к категории внешних (объективных), отнесены законодателем к числу факультативных (или необязательных) признаков состава преступления. Это означает, что они присутствуют в характеристике объективной стороны не всех, а лишь некоторых преступлений при условии их существенного влияния на её содержательную сторону, на уровень общественной опасности содеянного или решение вопроса об отграничении одного посягательства от другого, сходных по тем или иным признакам. Следует отметить, что факультативными (необязательными) они являются безусловно, то есть применительно и к материальным, и к формальным составам преступлений. Вместе с тем значение факультативных признаков состава умалять не следует, поскольку и они имеют крайне важное уголовно-правовое значение, о чем будет сказано ниже.
Таким образом, не может идти речи о преступлении при отсутствии установления факта совершения общественно опасного и противоправного деяния (действия или бездействия). Именно оно – единственный обязательный признак, присущий всем без исключения составам преступлений независимо от их законодательной конструкции. Согласно основным постулатам российского уголовного права лицо может подлежать уголовной ответственности лишь за конкретное деяние, предусмотренное уголовным законом. Такой вывод вытекает из анализа ст.8 УК, устанавливающей основание уголовной ответственности, и ст. 14 УК, в которой закон в качестве основы понятия преступления называет общественно опасное деяние, то есть деяние, которое причиняет вред общественным отношениям или создает угрозу причинения такового. Отсутствие выраженного вовне в виде конкретных деяний намерения лица (пусть даже преступного), его криминальных помыслов исключает человека из сферы уголовно-правового воздействия, делает невозможным привлечение его к уголовной ответственности.
Значимость объективной стороны состава преступления может быть проиллюстрирована тем, что в Особенной части УК РФ нет ни одной статьи, диспозиция которой не содержала бы указания на признаки названного элемента состава, главным образом на такой из них, как общественно опасное деяние. Причем подобный подход является традиционным для российского уголовного права, о чем свидетельствует обращение к историческому опыту формирования уголовного законодательства.
Анализ его основных источников (Русской правды; Судных грамот – Новгородской, Псковской, Двинской; Судебников 1497 и 1550 гг.; Соборного Уложения 1649 г.; Артикула Воинского Петра I 1715 г.) показывает, что уголовное законодательство Руси во все периоды своего существования связывало основание применения уголовного наказания, в первую очередь, с фактом совершения конкретного деяния. Причем в названных источниках вопросы субъективной стороны (в первую очередь, вины) представлены в недостаточно разработанном, а порой (это касается самых ранних документов) и в примитивном виде. Иногда на них вообще не обращено внимание. Деяние же названо всегда, с большей или меньшей степенью разработанности его содержания и признаков. Нередко закон обращал внимание и на последствия совершенного преступления.
Вместе с тем следует заметить, что в отдельные исторические периоды преступлением наряду с запрещенным деянием признавался так называемый «голый» умысел, то есть выраженное вовне (например, словесно) намерение лица совершить то или иное посягательство, не объективированное в определенном действии (бездействии). В частности, это было свойственно Артикулу Воинскому 1715 г. Так, Артикул 127 устанавливал: «Кто какую измену, или сему подобное учинить намеритца, и хотя он сие к действу не произведет (курсив мой – Авт.), однакоже имеет по состоянию дела и признанию воинского суда, таковым же высоким наказанием наказан быть, яко бы за произведённое самое действо».
В Своде законов 1832 г. (ст. 1 раздела первого книги первой тома XV) и Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. впервые было сформулировано понятие преступления. В частности, Уложение содержало положение о том, что «преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано» (ст.4). Таким образом, акцент был сделан именно на положении о том, что преступление, в первую очередь, есть деяние, то есть внешний акт поведения человека. В нормах названного законодательного акта и Уголовного Уложения 1903 г., посвященных конкретным преступным посягательствам, основное внимание так же уделялось определению их внешних (то есть объективных) признаков. В уголовно-правовой науке названного периода применение уголовного наказания связывалось с объективным проявлением виновности, другими словами, с деятельностью, в которой она получала свое осуществление[196].
Уголовные кодексы Советского периода (УК 1922, 1926 и 1960 гг.), придерживаясь в определенной мере принципа преемственности в формировании уголовного законодательства, продолжили названную традицию. Так, ст.6 УК РСФСР 1922 г. определяла преступление как «всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Обращает на себя внимание отсутствие в представленной дефиниции указания на признаки внутренней (субъективной) стороны преступного посягательства. Устанавливая основание уголовной ответственности, УК РСФСР (РФ) 1960 г. указывал, что в качестве такового выступает умышленное или неосторожное совершение предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния. Таким образом, вновь сделан акцент на внешнем проявлении соответствующей деятельности человека, но уже с указанием и на её внутреннее содержание.
Связывает применение наказания с совершением указанных в законе деяний и зарубежное уголовное право, также придерживаясь принципа ответственности только за выраженное вовне в виде конкретных актов поведения преступное намерение человека. В уголовном праве государств англо-саксонской семьи ответственность возможна только при наличии actus reus, то есть внешнего проявления преступной деятельности человека. Последняя может выражаться как в активной форме (деяние), так и в пассивной (бездействие). Уголовное право государств романо-германской семьи также выделяет в содержании преступления внешнюю (материальную) и внутреннюю (моральную) сторону. Установление признаков обоих этих элементов обязательно при решении вопроса об уголовной ответственности. Материальный элемент предполагает определенное поведение лица, то есть совершение им деяния (действия или бездействия). Бездействие наказуемо, как правило, при условии причинения в результате его допущения существенного вреда тем или иным интересам. Мусульманское уголовное право, практически не содержащее доктринального обоснования предпосылок ответственности лица за содеянное им, тем не менее, в соответствующих актах содержит указание на то, что наказание допустимо лишь за определенный человеческий поступок[197].
Объективной стороне придаётся исключительно важное значение как в теории уголовного права, так и в судебной практике. Его можно свести к констатации следующих моментов.
Во-первых, объективная сторона как элемент состава преступления структурно входит в основание уголовной ответственности.
Во-вторых, она определяет объективные границы уголовной ответственности – виновное лицо отвечает только за совершенное деяние и причиненный им вред. За мысли и убеждения, не объективированные вовне, ответственность не устанавливается.
В-третьих, объективная сторона является важнейшей предпосылкой правильной уголовно-правовой оценки (квалификации) преступления. Только тщательный ее анализ позволяет определить направленность умысла виновного (например, о намерении лишить человека жизни свидетельствует совокупность установленных в процессе правоприменительной деятельности внешних проявлений содеянного - силы ударов и их количества; локализации и характера нанесенных ран; орудий или оружия, применённых виновным).
В-четвертых, объективная сторона имеет важное значение для разграничения сходных по отдельным признакам составов преступлений. Так, например, причинение тяжкого (ст. 111 УК) и средней тяжести (ст. 112 УК) вреда здоровью отличаются, главным образом, содержанием общественно опасных последствий; кража (ст.158 УК) и грабёж (ст.161 УК) – способом совершения общественно опасного деяния. Её установление необходимо и для отграничения конкретного преступления от иных правонарушений (например, уголовно наказуемого хулиганства и мелкого – административного проступка).
