Большую выгоду имеет тот из начинающих в нашем искусстве, которому выпадает счастье найти для своей природной склонности поощряющий пример вместе с хорошим, твердым и разумным обучением, как это случилось с искусно владевшим кистью Иоахимом Бекеларом из Антверпена, которому при врожденных дарованиях и склонности к искусству выпало счастье иметь своей теткой жену известного живописца Питера Артсена, по прозванию Питер Длинный, сделавшегося его истинным руководителем и указателем пути к совершенству в живописи.
Вначале ему стоило большого труда хорошо писать красками, пока дядя Питер не заставил его все такие предметы, как фрукты, мясо, дичь, рыба и тому подобное писать с натуры. Потом благодаря тому, что очень много писал эти предметы с натуры, он передавал их цвета с такой верностью и тонкостью, что сделался одним из самых выдающихся мастеров в этом роде и при этом картины свои писал необыкновенно легко, как бы совсем не трудясь, а между тем достигал изумительных результатов.
Однако мир так устроен, что все, что у нас перед глазами или что легко дается, ценится обыкновенно очень мало и, напротив, что принадлежит уже прошлому времени или достигается с большим трудом, того добиваются с жадностью. Так случилось и с прекрасными картинами Бекелара, ибо его картины, которых он в течение своей жизни писал множество и продавал по ничтожным ценам, после его смерти ценились так высоко, что за них иногда платили в двенадцать раз больше того, что за них было уплачено первоначально.
Он по большей части писал внутренние виды кухонь и, среди других произведений в этом роде, написал для начальника монетного двора в Антверпене великолепную картину, которая была ему заказана за самую ничтожную цену. При этом начальник монетного двора постоянно осложнял его работу, принося с собой ежедневно какой‑нибудь новый предмет для изображения его на картине, так что Бекелар не мог даже заработать себе на хлеб и сыр, настолько картина была переполнена всякой живностью, рыбой, мясом, фруктами и овощами.
В церкви Богоматери в Антверпене находился превосходно написанный им «Вход в Иерусалим», который погиб при вторичной вспышке иконоборчества. Две замечательные его картины находятся у господина Циона Луца в Амстердаме; они представляют рынки (одна – рыбный, другая – фруктовый), со всякого рода припасами, превосходно написанными с натуры, кухарками и другими лицами, переданными очень близко к природе и по формам, и по краскам.
У начальника монетного двора в Мидделбурге Мельхиора Вейнтгиса есть также превосходная его «Кухня», с фигурами в натуральную величину и «Вход в Иерусалим», исполненный гризайлью.
У Якоба Рауварта в Амстердаме я видел маленькую его картинку, на которой изображен красивый рынок, а на заднем плане «Представление Христа (Ессе Homo)»[222] в терновом венце, все это было написано очень искусно и приятно для глаза.
В Харлеме, у купца Ганса Ферлана, живущего неподалеку от Журавля, есть также две прекрасные его картины, с фигурами в натуральную величину. Одна из них, написанная очень хорошо и яркими красками, представляет четырех евангелистов[223], а другая – семейство св. Анны[224].
Вообще же я не могу указать всех тех мест, куда попали его прекрасные картины, равно как не могу и воздать им хвалу сообразно с их достоинствами. Но крайне прискорбно, что такой человек принужден был, как уже сказано выше, работать за столь низкое вознаграждение и что он, через то ли, что сам невысоко ставил себя, или по какой иной причине, был ценим так мало, ибо ему часто приходилось работать и за поденную плату, как, например, для Антониса Мора, дававшего ему писать одежды на своих портретах, и для других художников, причем ему платили по одному гульдену или талеру в день. За пять или за шесть фунтов он писал большие и прекрасные картины. Вышеупомянутая картина «Ессе Homo (Се человек)», наверное, находится теперь у императора. Она, если я не ошибаюсь, была продана Якобом Раувартом графу Липпе в одно время с «Фруктовым рынком» Бекелара и двумя картинами Хемскерка: «Четыре конечных исхода человека»[225] и «Потоп» – последняя из названных картин замечательна по своим удивительно красиво и чисто написанным плавающим по воде нагим телам мужчин, женщин и детей, где особенно бросается в глаза наивность детей, из которых некоторые держат в своих безжизненных руках игрушки и куклы; и еще одной картиной Дирка Барентса, изображавшей то место из мифа о Персее, где рассказывается, как народ превращается в камни. За все эти картины вместе было уплачено около тысячи фламандских фунтов, хотя такие выдающиеся произведения стоили гораздо дороже.
Иоахим умер в Антверпене в последние дни пребывания герцога Альбы в Нидерландах[226]; он работал тогда для одного военачальника армии по имени Вителли. Он, как говорят, лежа на смертном одре, жаловался, что ему приходилось всю свою жизнь работать за ничтожное вознаграждение. Он немного не дожил до сорокалетнего возраста.
Примечания
Живописец и рисовальщик Иоахим Бекелар (ок. 1534, Антверпен – 1573, там же), работавший в Антверпене, был учеником и последователем Питера Артсена, женатого на его тетке. Он получил звание мастера и был внесен в списки местной гильдии живописцев в 1560 г. В 1570‑е гг. его творчество достигло расцвета. Подобно Артсену, Бекелар писал в основном жанровые сцены с изображениями рынков и кухонь, в которых важное место отводилось натюрмортным деталям. Часто в композицию подобных картин он вслед за учителем включал евангельские эпизоды, например «Христос в доме Марфы и Марии», «Се человек» и др., придававшие его произведениям дидактический характер. Реже он создавал работы чисто исторического жанра, выполнял и рисунки для витражей. Помимо нескольких картин, упомянутых К. ван Мандером, сохранился еще ряд произведений художника: «Сцена в кухне с Христом у Марфы и Марии» (1561 и 1565, обе – Стокгольм, Национальный музей); «Чудесный улов» (1563, Малибу, Музей Пола Гетти); «Сельский праздник» (1563, Санкт‑Петербург, Государственный Эрмитаж); «Женщина с овощами» (1563, Валансьен, Музей изящных искусств); «Блудный сын» (1563), «Натюрморт» (1564), «Рыбный рынок» (1571 или 1574, все – Антверпен, Королевский музей изящных искусств); «Крестьянский праздник» (1563), «Лавка дичи» (1564), «Христос в доме Марфы и Марии» (1565, все – Брюссель, Королевский музей изящных искусств); «Воскрешение Лазаря» (Париж, Нидерландский институт); «Кухонная сцена с Христом у Марфы и Марии» (1566, Амстердам, Рейксмузеум). Сохранилось также несколько рисунков Бекелара (Берлин, Франкфурт‑на‑Майне), предназначенных в основном для витражей.
