Жизнеописание Антониса Мора (Antonis Mor), знаменитого живописца из Утрехта

большинстве случаев причинами, побуждающими людей изучать и заниматься искусством, бывают почести и материальные выгоды. Ибо если дерзновенная юность, надеющаяся на свои природные дарования, видит пред собою пример какого‑нибудь славного художника, достигшего высоких почестей и пользующегося особенным расположением знатных особ, ею овладевает страстное желание подражать этому примеру, чтобы достигнуть такой же славы. Так было и с искусным живописцем Антонисом Мором, который, будучи свидетелем славы знаменитого живописца каноника Яна Скорела, пожелал поэтому поступить к нему учеником в школу и здесь употребил все свое старание, чтобы изучить искусство и сделаться хорошим мастером. Этого он достиг вполне, проявив особенные дарования в написании портретов с натуры.

После того он отправился путешествовать и в 1552 году был в Испании, где при мадридском дворе писал портрет короля Филиппа, так как еще раньше, по ходатайству кардинала Гранвеллы[193], был определен на службу к императору. Сначала император послал его в Португалию, где он написал инфанту, невесту короля Филиппа, а также короля Иоанна и королеву, младшую сестру императора. За эти три портрета ему заплатили помимо жалованья и великолепных подарков шестьсот дукатов. Правители Португалии, где он пользовался особенно радушным гостеприимством, поднесли ему в дар золотую цепь стоимостью в тысячу гульденов.

Он писал там еще много портретов с разных знатных особ, получая от них по сто дукатов за каждый или около того, смотря по их состоянию. Кроме прочего, он получил еще несколько золотых цепей. При дворе Карла V он также написал много разных произведений.

Потом император послал его в Англию писать королеву Марию, вторую супругу короля Филиппа[194]. За этот портрет ему заплатили сто фунтов стерлингов, золотую цепь и, кроме того, годовое жалованье в сто фунтов. С лица королевы, которая была очень красивой женщиной, он сделал несколько копий на досках в натуральный размер и раздарил их разным высокопоставленным особам, как, например, членам ордена Золотого руна и кардиналу Гранвелле. Один такой портрет он преподнес императору, который заплатил ему за него двести гульденов. Но рассказывают и так, что Мор привез один из этих портретов в Брюссель кардиналу Гранвелле, а тот велел ему отвезти его и предложить императору. Но император сказал: «Я не держу больше двора; я все передал моему сыну». Потерпев неудачу, живописец вернулся к кардиналу, и тот сказал: «Теперь предоставь действовать уже мне». Он поехал к императору и, чрезвычайно расхвалив там его портрет, а в особенности красоту принцессы, спросил, что он пожаловал живописцу. «Ничего», – отвечал император и в то же время спросил, сколько должен он заплатить за это. «Тысячу гульденов или триста дукатов», – сказал кардинал. Затем император и поручил ему завершить дело. Все это произошло, как надо думать, через полтора года по возвращении его из Испании.

Когда между Испанией и Францией был заключен мир, Мор вместе с королем снова поехал в Испанию, где при его дворе, окруженный высокими почестями и находясь в дружеских отношениях с самим королем, писал портреты как с него, так и со многих знатных особ. Здесь Мор держал себя настолько вольно, что, когда однажды король потрепал его рукой по плечу, Мор, в свою очередь, ради шутки положил ему муштабель на плечо, что было весьма рискованным поступком, так как прикасаться ко львам очень опасно. Эта вольность могла бы обойтись ему очень дорого, если бы один высокопоставленный дворянин, из дружбы и расположения, не предостерег его. Ибо инквизиция начала уже беспокоиться и подозревать, что он чересчур посвящает короля в нидерландские дела, а потому намеревалась дать приказ о взятии его под стражу. Вследствие этого Мор, получив отпуск, под каким‑то наскоро выдуманным предлогом и обещанием вернуться, покинул Испанию и возвратился в Нидерланды.

Король, высоко ценивший Мора и его искусство, неоднократно писал ему письма с приглашением вернуться к нему работать, но он постоянно под самыми благовидными предлогами отказывался или уклонялся от этих приглашений вплоть до тех пор, пока, наконец, не приехал в Нидерланды герцог Альба[195], который письма короля стал прятать, а Мора взял к себе на службу и заставил его в Брюсселе писать с натуры всех своих любовниц.

Король, заботясь о детях Мора, делал им щедрые подарки и давал такие великолепные места, как каноников и подобные. Когда также и герцог Альба осведомился о его детях, то Мор сказал, что у него есть дочь, находящаяся замужем за очень ученым человеком. Вскоре после того герцог дал его зятю в Западной Фландрии место сборщика податей, приносившее огромные доходы, так что он жил потом очень широко и нередко приезжал в Брюссель с большой пышностью, окруженный многочисленной конной свитой. Одним словом, Мор через свое искусство достиг блестящих успехов в жизни.

Рассказывают еще, что, когда герцог Альба предложил ему переехать из Утрехта в Брюссель, он сжег все свои мольберты и раздарил много произведений. Вообще он был человек статный, внушавший почтение и красноречивый. В молодости он путешествовал по Италии и был в Риме.

Кроме портретов Мор писал также и другие произведения, из которых «Воскресение Христа с двумя ангелами и апостолами Петром и Павлом» было замечательно и по исполнению, и по краскам[196]. Он удивительно умел обольщать глаз зрителя своими красками, так как обладал способностью до того близко подходить во всем к природе, что это вызывало изумление.

Для короля он превосходно скопировал «Данаю» Тициана и несколько других картин. Наконец, картина, изображавшая Обрезание Христа, которую он писал для церкви Богоматери в Антверпене и работая над которой умер, была бы, несомненно, также великолепным произведением.

Много потратил я труда, чтобы собрать о Море такое большое количество сведений, ибо ни от кого из детей я ничего не мог узнать о нем, хотя и просил их об этом самым настоятельным образом. Они, кажется, вовсе не заботились о том, чтобы сохранить память об отце. Это обстоятельство служит причиной, что я не могу с твердостью установить время его смерти. Но все‑таки имя его никогда не будет забыто в потомстве.

Примечания

Антонис Мор ван Дасхорст (между 1516 и 1520, Утрехт – 1576/77, Антверпен), которого современники на итальянский манер именовали также Антонио Моро, – один из крупнейших европейских портретистов второй половины XVI в. После обучения в мастерской Яна Скорела в Утрехте он переехал в Антверпен, где в 1547 г. получил звание мастера. Встреча с архиепископом Аррасским, будущим кардиналом Гранвеллой, испанским наместником Нидерландов, который стал его покровителем, определила блестящую карьеру художника. Он стал портретистом европейской знати, после 1555 г. – придворным живописцем Филиппа II Испанского. Много ездил по Европе: посещал Италию, где познакомился с произведениями Тициана и Бронзино, сыгравшими важную роль в формировании его творческой манеры; работал в Испании, Португалии, Лондоне, Брюсселе. Однако местом его постоянного жительства оставался Утрехт, куда он неизменно возвращался после исполнения официальных заказов. После 1570 г. документальные сведения о Море отсутствуют, сохранилась лишь одна его работа этого периода – погрудный портрет гравера и нумизмата Губерта Голциуса, друга художника (1576, Брюссель, Королевский музей изящных искусств). Европейское искусство обязано Мору прежде всего созданием типа парадного аристократического портрета, который получил повсеместное распространение во второй половине XVI – начале XVII в. Творческое наследие Мора весьма внушительно. К наиболее значительным его произведениям относятся портрета Гранвеллы (1549, Вена, Художественноисторический музей), герцога Альбы (1549, Нью‑Йорк, Музей Испанского общества), инфанта Филиппа (ок. 1550, Алторп, собрание лорда Спенсера), принца Вильгельма Оранского (1556, Кассель, Картинная галерея) и юного Александра Фарнезе (1557, Парма, Национальная галерея), Филиппа II в доспехах (1557, Мадрид, Эскориал) и его сестры Маргариты Пармской (Берлин, Государственные собрания), «Портрет Пежерона» (1559, Мадрид, Прадо); «Портрет карлика кардинала Гранвеллы с собакой» (ок. 1560, Париж, Лувр), парные портреты музыканта Жана Ле Кока и его жены (1559, Кассель, Картинная галерея), «Ювелир» (1564, Гаага, Маурицхейс), парные портреты Томаса Грэшема и его жены (ок. 1570, Амстердам, Рейксмузеум). Особое место в наследии Мора занимают два автопортрета художника: ранний (1558, Флоренция, Уффици), где он изобразил себя с палитрой и кистями в руке, сидящим за мольбертом, к которому приколот лист бумаги с текстом посвященного ему дифирамба поэта Лампсониуса, и поздний (1569, Вашингтон, Национальная галерея). Творчество Мора сыграло важную роль в развитии национальной школы. Он был первым из ее представителей, кто всецело посвятил себя искусству портрета.