Знаменитый Тэппер заключил союз во грехе с новой примадонной 5 Страница

– Очень мило… – Татьяна немного опешила. – На чем я остановилась? Ах да, Керр. Я просто не понимаю, почему он решил жениться именно на мне. Считается, что геи любят женщин типа Лайзы Минелли. Ну, вы понимаете, таких, какими им самим хотелось бы быть, если бы они были женщинами.

– Мужчины‑гомосексуалисты хотят быть Лайзой Минелли?

– Ну, они же все любили Джуди Гарланд, а Лайза – второй номер после нее. У Джуди, правда, есть другая дочь, Лорна Лафт, но она снялась в фильме «Бриолин‑2».

– Что‑то я не улавливаю ход ваших мыслей.

– Вы видели фильм «Бриолин‑2»?

– Нет.

– Тогда возьмите кассету напрокат, и после того, как вы посмотрите фильм, мы снова вернемся к этой теме.

Доктор Джи стала проявлять слабые признаки раздражения.

– Давайте вернемся к вашему гневу.

– Ладно. На Мелину я тоже не могу злиться. Она выбрала более высокооплачиваемую работу и более высокий уровень жизни. Знаете, для нелегальной иммигрантки она поступила очень по‑американски. У нее настоящий капиталистический склад ума. Как я могу на это злиться?

Доктор Джи пожала плечами.

– Но на Джереми я имею право злиться.

– Это ваш агент?

– Бывший. Сукин сын меня бросил!

– И это вас разозлило?

– Не совсем. В конце концов я поняла, что ненавидела Джереми всегда. Он на редкость гнусный тип, никогда не обращался со мной уважительно. Но может быть, это и хорошо, потому что у меня возникает желание с ним поквитаться. Ну, вы понимаете, есть такая идея, что лучший способ отомстить – это добиться успеха. Ванесса Уильяме, бывшая «Мисс Америка», тоже ее придерживалась. Ее все бросили, но она показала, на что способна – фильмы, музыкальные хиты, Бродвей. Она даже исполняла музыкальную тему Покахонтас в диснеевском мультфильме. Если задуматься, она прошла прямо‑таки фантастический путь.

– А как насчет вашего пути, Татьяна?

Иногда доктор Джи становилась просто невыносимой.

 

Глава 5

 

– В обеденный перерыв я познакомилась с некоторыми вашими работами, – сказала Клео Марс.

Татьяна внутренне сжалась. Встреча только началась, они едва успели поздороваться, однако дрянной сериал с ее участием уже упомянут в разговоре. Знак не очень хороший.

– Не волнуйтесь, у меня были клиенты, которым пришлось пережить кое‑что похуже.

– Неужели? – удивилась Татьяна, но тут же мысленно одернула себя: никогда нельзя подвергать сомнению собственный потенциал, особенно вслух.

Будущая звезда должна излучать уверенность. – Да, конечно. Например, Сандра Баллок. Вспомните фильм «Скорость‑2» с ее участием. Клео улыбнулась:

– Согласна, это был крупный провал. Однако если мне не изменяет память, у Сандры было утешение в виде одиннадцатимиллионного гонорара. А сколько вы получили за фильм «Женщина‑полицейский под прикрытием‑4: Квартал красных фонарей»?

– Примерно столько же… за вычетом десяти миллионов девятисот тысяч долларов.

Клео коротко кивнула с торжествующим видом.

– Есть одно очень важное правило, которого стоит придерживаться: поднимаясь по лестнице успеха, нельзя предаваться самодовольству.

Татьяна оцепенела. С одной стороны, она почувствовала себя ничтожной и жалкой, но с другой – ей очень хотелось услышать еще что‑то полезное из уст этой легендарной женщины, создательницы звезд.

– Дэвид Уолш о вас очень хорошо отзывался, – продолжала Клео. – Он сказал, что в вас есть изюминка. Я тоже это вижу. А если мы с ним сходимся во мнениях, мы никогда не ошибаемся. Во всяком случае, до сих пор такого не случалось.

– Он очень приятный человек, подозреваю, что во всем Голливуде он – единственный продюсер, который не изменяет жене, – скороговоркой сказала Татьяна.

На столе у Клео зазвонил телефон. Она нажала кнопку.

– Мэксин, ни с кем меня не соединяй.

– Но это…

– Я сказала – ни с кем! – Клео посмотрела на Татьяну и обнажила зубы в улыбке, похожей на оскал. – Моя новая секретарша. Если она не научится слушать, что ей говорят, через неделю ей придется искать себе другую работу. – Клео вздохнула и выпила воды из большой бутылки, стоящей на ее столе. – Давным давно, сто лет назад, я получила первую работу в нашей области именно от Дэвида – он тогда был обозревателем сценариев в продюсерской компании. Никогда не забуду, в тот день он проводил кастинг стриптизерш для какого‑то фильма Берта Рейнольдса. Представьте себе картину: я жду своей очереди на собеседование в окружении целой толпы девиц, каждая из которых годится для центрального разворота мужского журнала. – Клео засмеялась, вспоминая. – Наконец меня вызвали к Дэвиду. Он мне сразу сказал: «Я не сплю с кем попало, так что, если вы надеялись сделать себе карьеру через постель, ничего не выйдет». А я ему: «Я лесбиянка». Тогда он говорит: «Вы приняты». Татьяна захихикала.

– Вы говорили серьезно? В смысле, что вы…

– Лесбиянка? Да, окончательно и бесповоротно.

– Вот это да! Вы опередили свое время. В том смысле, что заявили об этом открыто.

– Я всегда придерживалась точки зрения, что не скрывать свою сексуальную ориентацию гораздо важнее, чем то, какова эта самая ориентация.

Татьяна подняла брови.

– Мой муж наверняка одобрил бы вашу позицию. Клео поморщилась:

– Так это правда?

– А разве таблоиды когда‑нибудь врут?

– Обычно нет.

– Хотя то, что они написали про меня и Стивена Болдуина, – полное вранье, но все остальное более или менее верно.

– У меня недавно появилась новая коллега, она может помочь вам с прессой. Я вас с ней позже познакомлю.

После этой фразы Татьяна немного расслабилась: похоже, Клео уже решила, что примет ее в число своих клиентов.

– Человек, который скрывает свою сущность, слаб, – продолжала Клео. – Необходимость что‑то скрывать мешает настоящему успеху. Подумайте об этом. Вы когда‑нибудь видели, чтобы по‑настоящему сильный, могущественный человек носил парик? Хозяин Вселенной не стесняется показывать свою лысую макушку.

Татьяна подумала над ее словами. Актер, игравший детектива в сериале «Женщина‑полицейский под прикрытием: Массажный салон», носил парик, но вряд ли его можно отнести к могущественным. Хотя ему удалось получить роль в рекламе одного лекарства, которую показывают до сих пор. Может, он просто оказался удачливым?

– Я могу говорить на эту тему хоть целый день, но мы встретились для того, чтобы поговорить о вас.

Татьяна села прямее.

– Если завтрашняя читка сценария с Грегом Тэппером пройдет успешно, то роль в картине «Грех греха» – ваша.

Сердце Татьяны забилось быстрее.

– Небольшая речь, которую вы произнесли перед Дэвидом Уолшем в Каннах, оказалась очень действенной. Кроме того, Грег связан обязательствами по другим проектам, и снимать «Грех греха» нужно сейчас, пока у него образовалось окно, иначе съемки придется отложить на два или три года.

– Мы с Грегом учились в одной актерской школе. Клео криво улыбнулась:

– Не обижайтесь, если он будет делать вид, что не помнит этого. Воспоминания Грега не идут дальше его первой крупной работы в кино.

Татьяне вспомнился прием по случаю выхода первого диска Бена Эстеса. Она была на нем с подругой, Кэндис Роули. Грег тоже присутствовал, но прошел мимо Татьяны, даже не кивнув. Зазнайка.

– Прежде всего я потребую, чтобы переписали сценарий, это будет главным пунктом переговоров.

Татьяна посмотрела на Клео с любопытством. Ей‑то казалось, что сценарий отличный. Впрочем, то же самое она думала про каждый фильм из серии «Женщина‑полицейский под прикрытием». Каждый раз ей казалось, что именно этот фильм станет хитом. Что она понимает?..

– Ваша героиня в конце погибает. Если фильм будет иметь успех, студия станет на коленях умолять снять продолжение. А если публика будет ждать возвращения Никки Александер, вы смело сможете потребовать заоблачный гонорар. Ваши запросы по другим проектам тоже мгновенно подскочат.

Татьяне понравилось, как это звучит. Деньги ей не помешают, она еще ни цента не отложила на образование Итана и Эверсон.

– Я сделаю все, что смогу, чтобы добиться для вас хорошего гонорара за фильм «Грех греха», но на многое не рассчитывайте. Богатой вас должен сделать не этот фильм, а следующий. Вы согласны с этим смириться?

– Последние десять лет я довольствовалась гораздо меньшим.

Клео встала из‑за массивного стола, и стало видно, что она на последних сроках беременности. Татьяна ахнула.

– Ребенок должен родиться через несколько недель.

– Поздравляю. Это ваш первенец?

– Это наш второй. – Клео снова потянулась за бутылкой воды. – Первого вынашивала моя партнерша, теперь моя очередь. Но донор спермы тот же. Он учится на медицинском факультете Калифорнийского университета, красавец и умница.

Татьяна улыбнулась. Клео нельзя было не восхищаться. Она внушала уважение с первого взгляда. Миниатюрная, не выше пяти футов, она носила модную короткую стрижку, ее черные волосы, белоснежная кожа, эффектно подведенные глаза и губы, подкрашенные темной помадой, мгновенно обращали на себя внимание.

– У вас назначены встречи с другими агентами? – спросила Клео.

Татьяна замотала головой.

– Это хорошо, вам лучше остановиться на мне. У моих клиенток женского пола сексуальность составляет существенную часть их актива, и я предпочитаю работать в чисто женском окружении. Не поймите меня превратно, в этом городе найдется немало мужчин, способных выполнить такую работу. Но в какой‑то момент в отношения между агентом и клиентом неизбежно просачивается определенная доля сексуального напряжения. А мы с вами на этот счет можем быть спокойны.

– Мой предыдущий агент был геем.

– Это Джереми Джонсон?

– Он самый.

– О, к сожалению для него самого, все не так просто. За то время, что я его знаю, он был и геем, и гетеро‑сексуалом, и бисексуалом, и переодевался женщиной, и даже входил в секту фетишистов, помешанных на чучелах животных.

– Брр! – поморщилась Татьяна.

– В этом городе мужчины вроде него – распространенное явление. Им предлагали секс слишком часто и в большом количестве, в результате они пресытились и теперь пробуют все подряд, пытаясь вернуть остроту ощущений.

– А чем плох романтический ужин и неспешная ночь любви?

Клео рассмеялась:

– Романтика? О, это им и в голову не придет попробовать.

Они вместе вышли через приемную в коридор. В настенной росписи Татьяна узнала руку Роя Лихтенстайна. На стенах коридора висели в рамках обложки журналов и рекламные плакаты с фотографиями именитых клиентов Клео.

– Я хочу, чтобы вы встретились с Китти Бишоп. С некоторых пор я внедрила в отношениях с клиентами подход бутика. Если вы подписываете контракт с агентством Клео Марс, вам предоставляется приоритетный доступ к агенту по рекламе, бизнес‑менеджеру и стилисту. Их услуги, конечно, не бесплатны, но условия более выгодные, чем где бы то ни было. Китти только недавно переехала к нам из Нью‑Йорка, она гений пиара, это она помогла Бену Эстесу добиться известности.

– Несколько месяцев назад я была на приеме по случаю выхода его нового диска.

– Бен прямо‑таки создан для того, чтобы сниматься в кино. Мы с Китти пытаемся его в этом убедить.

Клео остановилась у открытой двери. За письменным столом, заваленным бумагами так, словно на него обрушилась лавина, сидела сурового вида блондинка. Она ругалась с кем‑то по телефону, разговаривая через наушники и одновременно полируя ногти.

– Дорогой, мне что, нанять летчика, чтобы он нарисовал тебе это дымом в небе? Никаких дурацких вопросов о разводе! Эта тема закрыта. И точка! – Она нажала кнопку, завершая разговор, и покачала головой. – Господи Иисусе!..

Клео постучала по двери.

Китти подняла голову, все еще кипя от негодования:

– Конни Чанг слышит только то, что хочет слышать. Клео, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет.

– Я хочу познакомить тебя с…

– С Татьяной Фокс, – перебила Китти. Она встала и протянула Татьяне руку, ее рукопожатие оказалось неожиданно крепким. – Это будущая Шэрон Стоун.

Татьяна лишь смущенно улыбнулась. Такое внимание, причем доброжелательное, было для нее в новинку. Она привыкла жить в мире, где агенты тебя оскорбляют, а режиссеры за ошибку в реплике осыпают ругательствами.

– Клео мне о вас рассказывала. Татьяна боялась сглазить.

– Еще ничего окончательно не решилось.

– Скоро решится, – уверенно сказала Китти. – Ни одна актриса, которая уже сделала себе имя, не захочет предстать на экране в таком неряшливом и неприглядном виде. Если, конечно, фильм не претендует на «Оскара». А все знают, что «Грех греха» – просто зрелище под поп‑корн. Этому фильму совершенно необходимо непримелькавшееся лицо. С Кипом Квиком я уже переговорила. Этот маменькин сынок передо мной в долгу, я его нанимала режиссером на съемки первого музыкального клипа Бена Эстеса.

– Вы приняты, – сказала Татьяна.

– Отлично. Мое первое распоряжение, касающееся работы: бросьте Стивена Болдуина. Он вам не принесет никакой пользы.

– Я в этом не сомневаюсь. Но это выдумка журналистов, я с ним даже не встречалась ни разу.

– Нам надо будет придумать что‑нибудь получше, минимизировать ущерб, так сказать. Я подброшу им мысль, что вы встречаетесь с Марком Уолбергом.[8]

Татьяна посмотрела на Клео.

– Я вас на время оставлю, – сказала та. – Татьяна, завтра ждите от меня звонка.

С этими словами суперагент тихо удалилась. Китти громогласно продолжала:

– Как только начнутся съемки, вам нужно будет завести страстный роман с Грегом Тэппером. Для рекламы фильма нет ничего лучше, чем роман на съемочной площадке.

Татьяна засомневалась.

– Мне нельзя быть неразборчивой в связях, у меня есть маленькие близнецы, я должна подавать им пример.

– На это я скажу вам только два слова: Памелла Андерсон. Она играет мамочку‑шлюху как по нотам, и это отлично работает. Доверьтесь мне. «Грех греха» – очень сексуальный фильм. Нельзя играть такую роль, как ваша, и при этом считаться этакой идеальной мамашей. Публика вам просто не позволит. Надо будет подыскать вам и рок‑звезду. Лени Кравитц очень сексапильный, он вам нравится?

У Татьяны зазвонил мобильный, и она была безмерно рада, что их прервали. Но, услышав, что звонит Энрике, она запаниковала. Как‑никак она оставила своих малышей под присмотром непомерно сексуального помощника двадцати с небольшим лет от роду, который не более внимателен, чем старик с симптомами старческой амнезии, до того как примет очередную дозу лекарства.

– Что случилось?

– Ничего. Ты не забыла про собеседования с нянями?

– Черт!

«Может, это мне нужно лекарство от амнезии?»

– Первая кандидатка уже пришла. Керр и Джейрон ее одобрили и готовы предложить ей работу.

Внутри у Татьяны что‑то лопнуло.

– Какого черта? Что там делает Керр?

– Он позвонил, и я ему рассказал, что у нас происходит. Он сказал, что выбор няни – очень серьезный вопрос и он тоже хочет принять участие в его решении. Я не знал, что ты будешь против, все‑таки он их отец.

– Ладно, а кто тогда Джейрон? Их мачеха?

– Ну, это еще не самый плохой вариант, могло быть хуже. Я тебе не рассказывал про мою мачеху?

– Энрике! Я выезжаю сию же минуту. Пусть без меня ничего не решают.

Татьяна захлопнула крышку телефона и замерла, осмысливая услышанное.

– Похоже, наша встреча закончена, – сказала Китти.

– Прошу прощения, но я должна срочно вернуться домой и убить моего будущего бывшего мужа. Это не пригодится для рекламы?

Китти пожала плечами:

– Может быть, но из истории с голубыми мы сумеем извлечь больше пользы. Кроме того, в передаче «Репортажи из зала суда» обычно паршивое освещение, и вы будете смотреться очень бледной.

Всю дорогу до дома Татьяна выполняла дыхательные упражнения, которым ее научили на занятиях йогой. Она была так зла, что, казалось, у нее кровь вскипала в жилах. Ну Керр и наглец! Сначала бросил ее с двойняшками, а потом явился со своим бойфрендом, чтобы решить, кто будет их воспитывать!

На подъездной дороге перед ее домом стояли «мерседес» с откидным верхом и «додж‑неон». Одно из двух: или претендентка на место няни очень хорошо устроилась в жизни, или Керр подцепил богатого старика.

Татьяна застала всю компанию у бассейна. Все четверо развалились в шезлонгах и, потягивая коктейли (Энрике хорошо готовил «Маргариту»), смеялись, как старые друзья по колледжу.

Энрике первым почувствовал опасность и вскочил, чтобы ее предотвратить.

– Не злись, – прошептал он, – я приготовил коктейли, чтобы Лекси Эпштейн расслабилась. Так мы сможем лучше узнать, какая она на самом деле.

Взгляд Татьяны скользнул мимо него. Посмотрев на Лекси, она увидела, что будущая няня могла бы запросто работать фотомоделью, демонстрируя нижнее белье.

– Это ее уволили за то, что она спала с отцом своих подопечных? – догадалась Татьяна.

Энрике кивнул.

– Но здесь это исключено, – добавил он вполголоса. – Я видел, Керр на ее задницу даже не взглянул. Ни разу. Я специально следил.

– За Керром или за ее задницей? Энрике прикинулся простачком:

– У меня, знаешь ли, два глаза.

Татьяна оттолкнула его и прошла вперед. Не обращая внимания на Керра, она посмотрела на Джейрона, как на грязь под ногами, и направилась к Лекси. Та приветствовала ее чересчур фамильярно:

– Прилет! А мы как раз о вас говорили. Мне до смерти хочется посмотреть фильм «Женщина‑полицейский под прикрытием», похоже, это суперское грязное кино. Ну, знаете, как «Помидоры‑убийцы» или типа того…

У Татьяны появилось желание столкнуть идиотку в бассейн и подержать ее под водой, скажем, столько времени, сколько идет это самое «суперское грязное кино», которое ей до смерти хотелось посмотреть, то есть примерно полтора часа.

– Как зовут двойняшек? Лекси явно растерялась.

– Э‑э?..

– Как зовут детей, о которых вам предстоит заботиться, если вам посчастливится получить эту работу? Как их имена?

Лекси посмотрела поочередно на Энрике, Керра и Джейрона, ища у них поддержки.

– Не знаю. Когда я пришла, они спали. Татьяна смерила ее неодобрительным взглядом.

– Не думаю, что вы нам подходите, но все равно спасибо, что зашли.

Ошеломленная Лекси снова растерянно посмотрела на остальных. Керр жестом приказал ей не двигаться и отвел Татьяну в сторону, взяв за руку. Татьяна резко стряхнула его руку.

– Отпусти меня! Между прочим, за последние несколько месяцев это первый раз, когда ты ко мне прикоснулся.

– Сейчас речь не о нас, – сказал Керр. – Положение сложное, Мелина уволилась, а близнецам нужен надлежащий уход.

Татьяна холодно взглянула на него:

– Совершенно с тобой согласна, но эта особа не соответствует моим представлениям о хорошей няне.

– Откуда ты знаешь? Ты не провела рядом с ней и пяти минут. Мы с Джейроном здесь уже час.

– Именно это я и имею в виду. За этот час она хотя бы поинтересовалась, как зовут малышей? Спросила, что они любят, чего не любят, какой у них режим дня?

Керр отрицательно покачал головой.

– «Надлежащий уход», мать твою, да у нее нет даже надлежащего любопытства!

Керр нахмурился, до него наконец дошло.

– Может быть, ты и права.

Татьяна торжествующе сверкнула глазами и повернулась к Энрике:

– Будь добр, проводи Лекси до двери. Я имею ввиду входную дверь, а не дверь в спальню.

Керр не двинулся с места. Когда Энрике пошел провожать девушку, он вяло улыбнулся и еще более вяло помахал ей рукой. Потом тяжко вздохнул и повернулся к Татьяне:

– Я понимаю, Тат, это странно, но я надеялся, что мы останемся друзьями.

Татьяна недоуменно воззрилась на него. Темные волосы, маленькая, аккуратно подстриженная бородка, подтянутое тело бегуна – Керр был хорош собой, и, хотя он оказался никудышным мужем, он всегда был славным парнем.

– Но почему?

– Из‑за детей. Будет лучше…

– Нет, – перебила Татьяна. – Я не о том спрашиваю. Почему ты вообще на мне женился? Ты же не мог просто так в один прекрасный день понять, что ты гомосексуалист… – она поколебалась, – если ты, конечно, не Энн Хеч.

– Я понимаю, с моей стороны было очень эгоистично жениться на тебе, возможно, это был самый эгоистичный поступок в моей жизни. Если честно, я надеялся, что у меня это пройдет.

– В каком смысле? Как прыщи, которые выскакивают перед менструацией? Керр, речь идет о сексуальной ориентации, такие веши не проходят. Ты что, не видел «Бухту Доусона»?

Керр просиял:

– Джейрон рассказал мне содержание первых серий, и теперь мы вместе смотрим сериал каждую среду. Тебе нравится бабушка Джен?

Татьяна легонько шлепнула его по голове.

– Ты бросил меня с двумя детьми, и это при том, что я с самого начала была против усыновления!

– Но ты отлично справляешься. Я и оглянуться не успел, а ты уже раскусила эту няньку. – Керр взял Татьяну за руку. – Пойдем, я познакомлю тебя с Джейроном.

Разлучнице, точнее, разлучнику… короче говоря, разрушителю семьи было лет сорок с небольшим, он был по‑своему красив, в стиле «немножко от Дональда Сазерленда, немножко от Джеймса Вуда», и очень элегантен. Джейрон раскрыл объятия:

– Ну, девочка, иди сюда, обними меня!

Татьяна вдруг оказалась в объятиях, пахнущих духами «Ангел» от Тьерри Мюглера.

– Девочка, я не крат у тебя мужа. Я очень люблю Элизабет Тэйлор, но это не мой стиль. Мне не нравится, как она поступила с Дебби Рейнольдс. И я вообще никогда не понимал, почему две потрясающие женщины дрались из‑за Эдди Фишера.

Татьяна отстранилась. Джейрон сжал ее руки в ладонях.

– В жизни вы гораздо лучше, чем в тех фильмах. Художника по свету надо было бы подвесить за ноги. Вы потрясающая женщина!

Татьяна чуть было не расхохоталась. И ради этого субъекта Керр ее бросил?

– Я понимаю, вам это кажется странным. Вы, наверное, думаете: что общего у моего мужа с этим старым гомиком?

«Гм, по крайней мере он проницателен».

– Ответ на этот вопрос очень прост: мы с Керром – родственные души. Я это почувствовал, когда прочел его стихи. Такое впечатление, как будто он живет в моем сердце и заставляет его трепетать. Мне трудно объяснить это словами.

– Можете не объяснять, – сказала Татьяна. – Я всегда терпеть не могла поэмы Керра. Вы двое друг друга стоите.

Джейрон отстранился.

– А вы славная. Немного стервозная, но славная. Я не хочу, чтобы между нами оставалась неловкость, мне хочется, чтобы мы стали друзьями, честное слово. Я даже убедил Керра найти работу, чтобы он мог помогать детям деньгами. Кто знает, сколько еще ждать, пока Опра выберет его стихи для своего книжного клуба.

«Я знаю: этого не будет никогда».

– Пока этого не произошло, ему нужно зарабатывать на жизнь другим способом. И на этой неделе он начнет торговать косметикой «Мэри Кэй».

Татьяна покосилась на Керра. Ее муж (формально он еще им оставался) робко улыбнулся:

– Ты не против, если я устрою вечеринку для клиенток здесь?

В ответ она натянуто улыбнулась:

– Когда мы сможем официально получить развод? Хотелось бы поскорее.

 

Джек никак не мог выкинуть из головы эту женщину. Татьяна Фокс. Сумасшедшая с рыжими полосами, безумным взглядом и потрясающим телом. День выдался ужасный, и встреча с ней, возня с се детьми были единственным светлым пятном.

Попадись ему сейчас Хью Холивелл, он бы сыграл его башкой в футбол. Чего стоил его треп насчет «дружбы» с Дэвидом Уолшем! Прослушивание было унизительным. При одном упоминании имени Хью Дэвид как‑то скис, а Кип Квик потребовал, чтобы персонаж, которого убьют через две минуты после начала фильма, произносил свою единственную реплику с бостонским акцентом!

Все пошло прахом. Эта роль в «Грехе греха» означала бы не только быстрый заработок, но и карточку Гильдии актеров кино, которая помогла бы проторить дорожку к новой работе. А что теперь?

Он оглядел дешевый гостиничный номер – один из тех, что снимают надолго, на неделю. В номере пахло плесенью, а когда Джек вернулся с прослушивания, его встретил огромный таракан. Надо искать способ заработать деньги, причем как можно быстрее. Джек погладил себя по руке в том месте, где Татьяна написала номер телефона. Повинуясь импульсу, он снял трубку и набрал номер.

– Алло?

Голос звучал недовольно.

– Что у вас было на ленч? – спросил Джек. – Только, чур, не врать.

– Жвачка, несколько крекеров в виде фигурок животных и «Маргарита».

Джек даже по телефону почувствовал, что она улыбается.

– Как только вы начнете тренироваться под моим строгим надзором, вам придется есть что‑нибудь более существенное.

– Ну‑у… – протянула Татьяна, – пока‑то я не под вами, правда?

Джек усмехнулся ее двусмысленному замечанию. В искусстве флирта этой женщине не откажешь.

– Между прочим, – продолжала Татьяна, – я не собираюсь платить вам четыреста долларов в час. Это ни в какие ворота не лезет. Моя подруга платит тренеру три сотни, но он написал книгу по фитнесу, которая попала в список бестселлеров.

– Моя биография в прошлом году тоже стала в Англии бестселлером, – парировал Джек.

– Это не то же самое. – Татьяна помолчала. – Но все равно впечатляет.

– А какая зарплата, по‑вашему, была бы справедливой?

– Дайте подумать… Мой психотерапевт берет сто пятьдесят долларов в час, но у нее весь кабинет увешан дипломами. Предлагаю такой вариант: я плачу вам пятьдесят долларов и могу предложить бонус, еще двадцать пять за акцент, но тогда вам придется разговаривать. И много. Скажите: «Идем сжигать жир!»

Джек покачал головой, глупо улыбнулся, но все‑таки послушно повторил затасканное выражение посетителей тренажерных залов:

– Идем сжигать жир! Татьяна засмеялась:

– Мне нравится, как это звучит. Вы мой новый тренер.

– Мне придется заниматься с вами как минимум шесть раз в неделю.

Татьяна ахнула:

– Неужели я в такой плохой форме?

– Да нет, просто мне нужны деньги.

– Слава Богу, вы меня успокоили. Значит, по рукам.

– Отлично. Приступаем завтра в семь утра. Не забудьте по крайней мере за час до тренировки как следует позавтракать.

– Это что же, значит, мне придется встать в шесть утра?

– Ну и что?

– Я открываю глаза не раньше девяти. Потом я читаю газеты, смотрю сериал «Реджис и Келли», болтаю по телефону с Септембер – это моя подруга – и снова ложусь спать до полудня.

Джек не верил своим ушам. Даже некоторые пенсионеры и те более активны по утрам.

– А Итан и Эверсон все это время заботятся о себе сами?

– Ой! – Казалось, Татьяна была искренне потрясена. – Про них я совсем забыла. У меня же до сих пор нет няни! Черт! Наверное, мне придется вставать в пять утра, чтобы их покормить. Не грудью, конечно, из бутылочки. Мне еще повезет, если я успею принять душ.

Джек помолчал.

– А что с их отцом? Татьяна вздохнула:

– Лучше не спрашивайте. Их отец вдруг неожиданно понял, что он гей, он от меня съехал и теперь играет в семейную пару с новым любовником. Я бы ему позвонила, но он предупреждал, что завтра весь день будет на семинаре «Мэри Кэй».

– «Мэри Кэй»?

– Это косметика, которая продается не в магазинах, а через представителей. Может, слышали, розовый «кадиллак» и все такое…

Джек наморщил лоб.

– Да, что‑то вроде слышал. Так ваш бывший муж торгует косметикой?

– Ха, хотела бы я, чтобы он был моим бывшим! Мы еще официально не получили развод, на это требуется время. Но ему все равно нужно как‑то зарабатывать на жизнь. Его бойфренд богат, но он настаивает, чтобы Керр тоже вносил свой вклад в семейный бюджет. Жалко, что я не обладаю такими же способностями надсмотрщика. У меня этот нахлебник годами только тем и занимался, что писал плохие стихи.

На минуту Джеку показалось, что Татьяна его разыгрывает, но ее голос звучал совершенно серьезно, и он понял, что это не шутка и не розыгрыш.

– Похоже на шоу Джерри Шпингера.

– Это не шоу, дорогой, – непринужденно откликнулась Татьяна. – Просто это Лос‑Анджелес.

 

Глава 6

 

Татьяна уснула стоя, положив одну руку на спинку Итана, а другую – на спинку Эверсон. Только так ей и удалось их уложить.

И вот теперь, оказавшись наконец в кровати, она со слипающимися глазами пыталась читать сценарий «Грех греха» и в миллионный раз задавалась вопросом, не погорячилась ли она с нянями. Да, Лекси – потаскуха. Да, Гретхен нарочно ввела их в заблуждение – оказалось, что она работала не на знаменитую Рози О'Доннел, известную журналистку, ведущую юмористического шоу, издателя журналов, а на никому не известную Рози О'Доннел из Канзас‑Сити. Все верно, но так ли уж это важно, когда речь идет об уходе за детьми? У Лекси и Гретхен по крайней мере есть опыт в этом деле.

Накопившаяся за день усталость давала о себе знать, и Татьяна быстро заснула. Через несколько часов она проснулась как от толчка. Ей приснилось, что она потеряла близнецов на небольшом тыквенном поле, которым заправляют Тори Валентайн и ее мерзкий дружок, рок‑звезда Муки. На тумбочке возле ее кровати лежал блокнот, она записала в него все, что смогла вспомнить из своего сна, чтобы потом обсудить с доктором Джи. Может быть, на следующем сеансе психотерапевт поможет ей проанализировать сон и вскрыть его более глубокий смысл.