Глава 44. Новомодные иностранные корабли

 

С конца 70-х и до середины 80-х гг. XIX столетия будущее линкора как вооружённой крупнокалиберными орудиями и сильно бронированной тяжёлой военно-морской единицы продолжало оставаться ненадёжным. Артиллерия получила превосходство над бронёй, что угрожало свести использование последней только для защиты орудии в виде очень толстых плит, возложив поддержание плавучести на подводную броневую палубу и плотное подразделение корпуса на водонепроницаемые отсеки. А когда на кораблях начали устанавливать артиллерийские системы весом в 100 т и уже дискутировался вопрос о создании 200-тонных моделей, многим казалось, что единственным ответом на всесокрушающую мощь этих медленно стреляющих монстров может стать только уменьшение размеров целей и увеличение их числа. Таким образом, в воздухе повисла идея относительно замены одного большого, но чрезвычайно уязвимого, линейного корабля большим числом лёгких быстроходных судов, несущих или одно крупнокалиберное орудие, или несколько мелких.

Одновременно с этим торпеда из не заслуживающего сколько-нибудь серьёзного внимания изобретения превращалась в серьёзную угрозу, когда инженерный гений Уайтхеда превратил идею капитана Лупписа в оружие, достаточно точное. Небольшие быстроходные миноноски потеснили на рострах крупных кораблей их паровые катера и казалось, что нет силы противостоять сокрушительной угрозе из-под воды, исходящей от роя ничтожных юрких судёнышек, действующих под прикрытием дыма или ночной тьмы. Оказавшись перед риском нокаутирующего удара огромным снарядом в надводную часть и торпеды с постоянно растущим как по весу, так и по качеству зарядом – в подводную, не удивительно, что корабли типа «Инфлексибл» более не могли расцениваться в качестве основы морской мощи, но скорее как дорогие и чрезвычайно уязвимые мишени, чьи дни непобедимости уже миновали.

Но те, кто себе ясно представлял ограниченные возможности торпедного оружия – немореходность маленьких миноносцев, трудности их выхода в ночную атаку и несовершенство самих торпед – более размышляли над альтернативной концепцией линкора и сравнительными выгодами средних или тяжёлых орудий. Цитадельные корабли Барнаби с несколькими тяжёлыми орудиями и лоскутом массивной брони так и не стали предметом симпатии моряков, понимавших, что сражения будут выигрываться кораблями, способными добиваться частых попаданий. «Султан» и «Геркулес» Рида, с их добрым бортовым залпом среднекалиберных орудий, продолжали оставаться фаворитами на флоте, где даже при самых благоприятных условиях тогдашняя артиллерийская техника могла обеспечить лишь несколько попаданий на фоне множества промахов, в то время как шансы добиться успеха из 80-тонного орудия по движущейся цели в лёгкий ветер были ничтожны.

В 1871 г. кэптен Коломб проанализировал практическую стрельбу «Монарха», «Кэптена» и «Геркулеса» по скале у Виго, которая велась в течение 6 минут с дистанции 5 кб; затем подсчитали, что, если бы данный сосредоточенный огонь всех трёх кораблей обратить против одного из них, то на двенадцать выпущенных снарядов было бы получено одно прямое и одно непрямое попадание, причём с гадательным результатом, пробил бы первый вообще броню или нет. В случае же, если бы эта скала являлась движущимся кораблём, то попаданий скорее всего не было бы вовсе и дальнейшие расчёты строить было бы не на чем.

Другим случаем, который произвёл глубочайшее впечатление на многих свидетелей, стал промах «Хотспура» на Порсмутском рейде «Глаттона» практически в упор. Если из тщательно наведённого орудия не удалось попасть с дистанции в 1 кб в полный штиль, то боевая ценность корабля с двумя или четырьмя подобными орудиями, весьма эффектными на бумаге, могла на практике обратиться в ничто.

Приводя в качестве аргументов все эти факты, многие прогрессивно мыслившие морские офицеры расценивали высокий темп стрельбы вкупе с многочисленными батарейными орудиями кораблей Рида выше ограниченных преимуществ вращающихся башен, а их общую защиту более предпочтительной с точки зрения того, чтобы уцелеть в бою, нежели цитадельные корабли с куцей защитой по ватерлинии, называемой ими не иначе как «выдумка». Защитники цитадели, с другой стороны, возражали, что раз поскольку противник может пробить подобное бронирование только из самых тяжёлых орудий, то британские броненосцы в данном случае столкнутся с медленным и неточным огнём с большой дистанции, неспособным уничтожить их небронированные оконечности.

В противоположность британскому цитадельному типу иностранными флотами примерно в 1879 г. были заложены три корабля, которые внесли дальнейшую сумятицу в споры относительно концепции линкора будущего:

– Французский «Амираль Дюпрэ» с четырьмя весьма тяжёлыми орудиями в четырёх барбетах и полным поясом по ватерлинии значительной толщины;

– Итальянская «Италия» с четырьмя орудиями-монстрами, но без пояса;

Китайская канонерка «Лунг-Вэй», с двумя мощными орудиями.

 

 

«Амираль Дюпрэ»

Несмотря на то, что Дюпюи де Лом создал для небольших прибрежных броненосцев наиболее прогрессивную конструкцию орудийной башни, во Франции для высокобортных мореходных кораблей продолжали предпочитать открытые барбеты, с 1879 г. комбинируя установку тяжёлых орудий на верхней палубе с закрытой вспомогательной батареей палубой ниже. Спущенный на воду в том же году 11000-тонный «Амираль Дюпрэ» сочетал в себе следующие особенности:

– 4 13,4» (340мм) орудия на верхней палубе в барбетах из 305мм брони на высоте 8,5 м над ватерлинией,

– Тяжёлую вспомогательную батарею из 14 140мм орудий на средней палубе в середине корпуса,

– Высокий надводный борт с полным, хотя и узким, железным поясом по ватерлинии толщиной в середине 560 мм, утончавшимся к оконечностям,

– Скорость хода в 14 узлов.

 

«Амираль Дюпре»

 

На бумаге «Амираль Дюпрэ» производил довольно бравое впечатление и Рид в своих выступлениях против цитадельных кораблей Барнаби особенно упирал на его полный, от штевня до штевня, броневой пояс. На самом же деле он был крайне уязвимым кораблём, оснащённым поясом, который в море почти всегда скрывался под водой, а получив пробоину сразу над этим поясом, этот французский линкор имел бы весьма малый запас остойчивости вследствие своего чрезвычайно сильно заваленного борта и узкой палубы. Его прямое влияние на конструкцию британских тяжёлых кораблей можно усмотреть из проекта созданных впоследствии «Имперьюза» и «Уорспайта», но в общем «Амираль Дюпрэ» подтвердил, что барбетные орудия можно располагать достаточно высоко и привлёк внимание к ценности вспомогательных орудий при атаке неброниро- ванных участков борта – а также к тому, что в проектах будущих кораблей по- требуется защита против огня подобных орудий.

 

 

Французские «Амираль Бодэн» (фото внизу) и «Формидабль» являли собой иную крайность. Превосходно защищенные (полный пояс по ватерлинии в 560 мм, перекрытый 100-мм палубой), эти тихоходные (14 уз) 12 000-тонные броненосцы обладали бортовым залпом из трёх 370-мм орудий, удачное расположение которых делало их опасными противниками с точки зрения тогдашней тактики ведения морского боя.

 

 

«Италия»

Совершенно не убоявшись ужасных пророчеств Рида относительно незавидной участи в бою «Дуилио» и «Дандоло», итальянское правительство в 1877-1878 гг. приступило к постройке двух даже ещё более экстравагантных кораблей – «Италии» и «Лепанто», воплощавших принципы нападения и защиты в настолько революционном виде, что на некоторое время эта пара стала полной доминантой в умах и дискуссиях морских специалистов. Италия нуждалась в чём-то более быстроходном и мореходном, нежели «Дуилио», с артиллерией, превосходящей вооружение любого уже плавающего корабля, скоростью, превосходящей ход любого линкора и в то же время подходящей для перевозки большого количества войск «чтобы иметь уверенность, что любая попытка [неприятельской] высадки или бомбардировки может быть сорвана». Для соответствия всем этим требованиям Брин разработал необычный проект, который навечно занял место среди шедевров военно-морской архитектуры. В водоизмещении 13850 т [в итоге оно возросло до 15000 т с 1700 т угля и лишь 8 6» орудиями] он разместил четыре 103-тонных казнозарядных орудия и 18 6й казнозарядных пушек, а также четыре торпедных аппарата; механизмы для развития хода в 16 уз – реально была достигнута почти 18-узловая отметка – и запас топлива в 1650/3000 т. Высота надводного борта равнялась 7,6 м, а высота тяжёлых орудий над ватерлинией составляла 10,0 м. Принимая за непреложный факт превосходство орудия над бортовой бронёй, он полностью отказался от пояса и цитадели, и свёл защиту только к брустверу вокруг тяжёлых орудий, шахтам подачи их боезапаса, основаниям дымовых труб и подводной броневой палубе. Поддержание плавучести возлагалось на сложную комбинацию переборок и подразделение корпуса на отсеки в сочетании с развитой водоотливной системой. Полный вес брони с подкладкой составлял 3012 т – 22,3% нормального водоизмещения.

 

 

«Италия»

 

Хотя клетчатый слой так никогда и не был принят на кораблях Королевского флота, Эмиль Бертэн, в бытность его главным конструктором французского флота, широко использовал его в сочетании с узким поясом по ватерлинии. Эта идея заслуживает несколько более подробного описания, поскольку успех или провал систем защиты кораблей стран-противниц Британии вполне может представлять гораздо больший интерес, нежели методы защиты, воплощённые в британских кораблях.

 

Из чертежа видно, что поддержание плавучести и остойчивости «Италии» в бою целиком и полностью зависело от клетчатого слоя, располагавшегося по всей длине корпуса и в чём-то напоминавшего мягкие оконечности «Инфлексибла», а также предложения из отчёта Комитета по проектам. В поперечном сечении 3 й карапасная палуба располагалась на 1,8 м ниже ватерлинии; на 3,3 м выше неё проходила плоская небронированная палуба (а) с двумя продольными переборками по каждому борту, формировавшая внешний ячеистый слой (б) и внутренний коффердам (в). Меэду внутренними продольными переборками по обоим бортам располагалась промежуточная водонепроницаемая палуба (г), подразделяющая межпалубное пространство на верхнюю часть (д), разбитую на множество мелких пустых отсеков и нижнюю (е), заполненную углем. Дымоходы на высоту 0,9 м выше ватерлинии защищались броневыми гласисами.

 

Весь проект «Италии» основывался на применении огромного центрального барбета из 480мм брони-компаунд, расположенного по диагонали на верхней палубе с двумя парами орудий на поворотных столах в каждом его углу. На практике темп ведения огня из этих гигантских пушек составлял один выстрел в 4-5 минут, в то время как 6» орудия на время стрельбы главным калибром действовать не могли (в конце концов их количество было сокращено до восьми).

Однако Брин не мог предвидеть ни создания скорострельных орудий, ни появления сильных разрывных зарядов. Появление этих революционных новшеств, самым прямым образом сказавшихся на проектах последующих линкоров, совпало с моментом вступления «Италии» в строй, так что ценность этого корабля была сразу сведена на нет. С этих пор он уже не мог расцениваться как линкор, а мог только считаться огромным бронепалубным крейсером -чем-то вроде прототипа британского «Фьюриеса», появившегося 40 лет спустя. Полковник Дж.Россо характеризовал его как «блестящее, но несчастливое творение великого кораблестроителя»11 и, хотя детище Брина ещё в течение нескольких лет привлекало внимание британских корабельных инженеров (Барнаби даже разработал в 1879 г. проект «увеличенной «Италии»), во флоте его никто всерьёз не воспринимал, а кэптен П.Фицджеральд рассматривал «Геркулес» в качестве надёжного противовеса итальянскому голиафу, высказываясь за предпочтительность шансов британского корабля.

Как и французский «Амираль Дюпрэ», «Италия» несла в открытых барбетах тяжёлые казнозарядные орудия, имела мощную вспомогательную батарею, обладала высокой скоростью и высоким надводным бортом – и всем этим отличительным признакам её проекта было суждено стать характерными особенностями британских линкоров всего через каких-нибудь несколько лет.