Г.: Правительство Гладстона

Перед самой закладкой «Коллингвуда» окончился срок правления кабинета Биконсфилда, в котором У.Г.Смит занимал должность первого лорда Адмиралтейства [т.е. морского министра. – Ред.], и в мае 1880 г. правительство вновь возглавил Гладстон, а военно-морское ведомство принял лорд Нортб-рук. Состав Совета при нём подобрался особенно сильным – каждый из его членов прошёл службу на флоте. Ими были: адмирал сэр Купер Ки, вице-адмирал лорд Джон Хэй, контр-адмирал Энтони Хоскинс, член Парламента Томас Брассей (в качестве гражданского лорда [с 1886 г. – издатель известного «Военно-морского ежегодника». – Ред.]) и вице-адмирал сэр Уильям Хьюстон Стюарт (инспектор). После периода прижимистой политики в отношении расходов на флот, которой отличался прежний кабинет, новый состав Совета был воспринят повсюду на флоте с большими надеждами, которые, однако, в большинстве своём остались несбыточными. Герцог Сомерсетский имел возможность как-то заметить: «Ум человеческий не может вспомнить те времена, когда руководство флотом со стороны Адмиралтейства не было предметом неудовлетворения»; но, как признавался лорд Брассей «администрация Нор-тбрука пользовалась нечто большим, нежели обычной непопулярностью: отныне, особенно после продления срока службы на флоте, на действия каждого нового состава Адмиралтейства взирали со скепсисом и подозрением».

Нортбрук был настоящим политиком и к тому же принадлежал к очень сильной партии. Усвоив с самого начала крайние взгляды на экономию и урезание расходов, ассоциировавшиеся с либерализмом, он всегда был более склонен сокращать бюджет, нежели брать на себя риск любых трат, способных, как он полагал, чрезмерно обременить министерство. Очень часто эта его точка зрения разделялась и членами Совета, которые поначалу просто не знали, каким типам кораблей следует отдать предпочтение при формировании кораблестроительной политики (и задерживая тем самым строительство кораблей на годы) или утверждая к постройке образцы, впоследствии не вызывавшие на флоте ничего кроме горького разочарования. И какие бы причины и оправдания не приводились теми, кто был ответственен за политику, проводимую в период с 1880 по 1886 г., министерство Нортбрука стало символом «голодания флота»; то, насколько этот позор достоин осуждения, со всей определённостью следует из последующих глав. Как и следовало ожидать, многие годы проволочек и оправданий привели к тому, что впоследствии было названо «Морской паникой» и чему был положен конец огромной программой нового судостроения.

Новый Совет получил в своё ведение флот, который даже уступал французскому по числу и линкоров, и крейсеров, хотя ни в Парламенте, ни в обществе не было особого чувства, что положение вещей совсем далеко от того, каким бы ему следовало быть. Флот в это время совершенно не имел поддержки прессы. Не было ни писателей, ни публицистов – ни в обществе, ни в среде морских офицеров – взявших на себя миссию образования общественного мнения в отношении правильного восприятия самой идеи морской мощи. Поскольку же закон о реформах возвёл экономию и сокращение расходов на флот в ранг фетиша, было ясно, что в качестве первой жертвы финансовой близорукости Гладстона был избран именно флот, и с этих пор огромные сокращения расходов стали проводиться путём разоружения кораблей, расчёта рабочих с казённых верфей и прекращением закупок припасов на нужды флота.

Десятью годами ранее Чайлдерс – с полного одобрения общества – установил лимит расходов на содержание военно-морских сил и Совет принял это без особых возражений. Состоялся, таким образом, прецедент, мистифицировавший даже сам флот в отношении его истинного положения. Сам Купер Ки, тогда занимавший должность члена Королевской комиссии по фортификации, посматривал в сторону армии в качестве разумной альтернативы морским силам в перспективе возможной защиты от вражеского вторжения. Поэтому тот факт, что французский флот уравнялся с британским, не стал в глазах общества причиной для какой-либо тревоги. Более того, поскольку всё ещё отсутствовала ясная позиция по вопросу типа будущего линкора, Совет ни коим образом не склонялся к дальнейшему воспроизведению модифицированного «Коллингвуда», отдав ему явное предпочтение перед теми же «Девастейшном», «Александрой» или «Темерером» – это была типичная политика невмешательства, которой хватило ещё на пару лет, прежде чем были предприняты какие-то шаги для увеличения линейного флота.

 

«Марсо»

 

Однако пока Королевский флот удовольствовался одним лишь «Коллингвудом», французы в 1880 г. поставили рекорд, заложив «Гош», «Марсо», «Нептун» и «Мадженту», почти по 10600 т каждый. В итоге число французских броненосцев, начатых постройкой с 1874 г., составило 22 единицы при суммарном водоизмещении 164451 т, в то время как британский флот мог похвастаться лишь 13 кораблями при 107220 т. Конструкция этих [французских] кораблей представляет определённый интерес, поскольку в них пришли к расположению артиллерии, оказавшему влияние на кораблестроителей в Англии. Исходные эскизы демонстрируют лёгкий трёхмачтовый рангоут в носу и корме, который подвергся замене на тяжёлые боевые мачты после добавления в проект полной средней надстройки, способной противостоять воздействию дульных газов при стрельбе собственных тяжёлых орудий. Но ещё до истечения первого года правления нового Совета его члены были вынуждены признать необходимость начала постройки кораблей второй линии для службы на удалённых станциях, равно как и ускорения общих темпов кораблестроения – ныне растянувшихся до целых семи лет на «Аяксе» и «Агамемноне». Однако имелись два важных соображения, по которым следовало принять решение до обсуждения новых.проектов: это были пушки и паруса. Количество и размер орудий, равно как и их расположение, варьировались в широких пределах, в то время как вопрос о том, решиться ли на использование парусов, или же наконец полностью от них отказаться, представлял собой настоящий камень преткновения.

Несмотря на то, что расчёты ясно показывали, что парусная тяга на броненосных кораблях полностью противоречила экономии, необходимость сбережения угля посредством использования парусов представляла собой всё ещё настолько сильный стереотип для морских специалистов, что разрушить его пока не было никакой возможности. Новые корабли, таким образом, должны были нести длинные казнозарядные орудия в сочетании с полным парусным вооружением, и как до этого додумались, вызывает недоумение до сих пор.

Итоговые требования для кораблей, создаваемых для дальних станций и призванных быть способными как догонять крейсера, так и уверенно противостоять броненосцам 2-го класса, состояли в 1) высокобортности, 2) вооружении их по крайней мере четырьмя тяжёлыми орудиями и несколькими средними, 3) высокой скорости хода и 4) полном прямом парусном вооружении в соответствии с традициями заморской службы. И в процессе поиска решения Совет вновь повернулся лицом к Франции.

В качестве исходного образца первоначально планировалась «Маджента». На бумаге расположение орудий по французской схеме позволяло концентрировать огонь трёх орудий по любому направлению по сравнению с или двумя, или четырьмя у «Коллингвуда» и выглядело предпочтительнее для корабля, с большей вероятностью предназначенного для одиночных поединков, нежели для боя в линии баталии. Именно такими и предполагались «Имперьюз» и «Уорспайт», официально именовавшиеся как «броненосные стальные барбетные корабли».

 

 

«Имперьюз» и «Уорспайт»

Место постройки Заложен Всплыл Введён в строй Стоимость, ф. ст.

«Имперьюз» Портсмут 10 августа 1881 18 декабря 1883 сентябрь 1886 543758

«Уорспайт» Чатем 25 октября 1881 29 января 1884 июнь 1888 538797

Размерения,м 96,0 х 18,9x8,00/8,31

Водоизмещение, т 8500 (корпус и броня 5190, оборудование 3210 т)18

Вооружение 4 9,2» казнозарядных 24-тонных 10 6» казнозарядных, 4 6-фунтовых скорострельных 16 мелкокалиберных, 4 457мм надводных торпедных аппарата

Броня, мм пояс 254, траверзы по краям пояса 229, барбеты: 51 (щиты)/76 (поданные трубы), боевая рубка 229, палуба: 102 (нос и корма)/51 (поверх броневого пояса), подкладка 254, (вес брони 1405 т)

Механизмы «Имперьюз» – «Моделей», «Уорспайт» – «Пени», два комплекта 3-цилиндровых инвертных компаунд, мощность 8000 л.с., скорость хода 16,1 уз (при форсированной тяге 10000 л.с. и 16,7 уз), цилиндрические и овальные котлы

Уголь, т 900/1130

Площадь парусов 1911 м2

Дальность, миль 7000 (10-узловым ходом)

Экипаж, чел. 555

 

«Имперьюз» и «Уорспайт» стали последними броненосными кораблями Королевского флота, изначально спроектированными с прямым парусным вооружением и первыми, получившими новые 9,2м (233,7мм) казнозарядные орудия. Они остались единственными британскими боевыми кораблями, которые несли их главную артиллерию в отдельных установках на французский манер и единственными обладателями сильно заваленного внутрь, опять же по французской моде, надводного борта. Их также запомнили как обладателей самой толстой, до самой постройки «Маджестика», броневой палубы (63-102 мм), превзойдённых в этом отношении лишь «Пауэрфулом» (76-152 мм). Проектное водоизмещение обоих компаньонов в ходе постройки было превышено на 1000 т. [Заслуживают внимания конечные значения составляющих нагрузки «Имперьюз» и «Уорспайт», приведённые в докладе главного строителя в 1887 г.:

 

«Имперьюз»

Исходный проект По вступлении в строй, 1886 г.

Вес корпуса, т 3574 3700

Вес брони с подкладкой,т 1501 1505

Вес механизмов, т 1210 1316

Вес вооружения, 365 525

Вес угля, т 400 400*

Снабжение (вкл. экипаж в количестве 430 чел.), т 550 569 (экипаж 507)

Средняя осадка, м 7,6 7,89

Отстояние нижней кромки броневого пояса от ватерлинии в середине корпуса (в грузу), мм 1450 1740

Отстояние верхней кромки броневого пояса от ватерлинии в середине корпуса (в грузу), мм 990 700

Скорость хода, уз 16 17,1

Примечание: 400 т угля включено в нормальную нагрузку, полная вместимость угольных ям – 900 т.

 

«Имперьюз» Рост осадки на 292 мм (11,5») произошёл в основном по трём причинам: вследствие увеличения веса корпуса на 127 т (3,5% изначального расчёта), механизмов на 106 т (9 %) и вооружения на 160 т (44%). (N.Barnaby. Fuel Supply in Ships of War // Transactions Institution of Naval Architects, 1887. p. 269).]

 

«Имперьюз» перед выходом на ходовые испытания. Он несет полное парусное вооружение брига

 

Лучшее, что можно сказать, характеризуя «Имперьюз» и «Уорспайт», это то, что они имели в бортовом залпе три 9,2» и пять 6» орудий при скорости 16 узлов. Насколько же можно судить по другим составляющим проекта, они могут твёрдо быть отнесены к разряду «паршивых овец» викторианского броненосного флота и, выступая в Парламенте, адмирал Дж.Коммерел характеризовал их как «практически полный провал идеи современного корабля, неудачно спроектированных, плохо построенных и абсолютно опасных» – хотя подобная критика явно была чересчур суровой. После переделок в процессе службы они были переклассифицированы в «защищенные» крейсера (protected cruisers) и считались весьма полезными в качестве флагманских кораблей [для удалённых вод. – Ред.], а в России они произвели такое впечатление, что там построили очень похожий корабль – «Адмирал Нахимов», который нёс полную оснастку брига и много лет провёл на Дальнем Востоке. Недостатки «Имперьюз» объяснялись в первую очередь изменениями в его устройствах и системах, внесёнными уже в процессе постройки, а также увеличением запаса топлива (рост водоизмещения привёл к переуглублению бортового бронирования); помимо этого корабли плохо ходили под парусами. Поскольку готовые корабли сильно отличались от своего первоначального проекта, их изначальные пробелы нуждаются в пояснениях, предваряющих общее описание конструкции.

Поначалу расчётный запас топлива составлял 400 т, при этом осадка в грузу равнялась 7,60 м. Однако в 1884 г. поступило распоряжение об увеличении количества угля до 900 т, а 9,2м 18-тонные и 6м 4,5-тонные орудия подверглись замене на соответственно 22- и 5-тонные модели, чему сопутствовали необходимые изменения в установках. Экипаж был увеличен с 430 до 515 человек, что вызвало соответствующее увеличение запасов. Ещё 10 т добавили на рангоут. В результате всех этих изменений средняя осадка этих небольших кораблей увеличилась на два фута и броневой пояс почти ушёл под воду, возвышаясь над ватерлинией лишь на 0,35 м. Однако этот итог не стал окончательным, поскольку подобная перегрузка не предусматривалась официальным расчётами и, в связи с путаницей и ошибками в подсчёте весов материала, прибывающего на стапель, ватерлиния поднялась ещё несколько выше, нежели это должно было быть при точном соблюдении изначальной спецификации.

Автору, обсуждавшему в своё время с покойным главным строителем историю «Имперьюз», удалось узнать от него, что «…все материалы, поступавшие на строительство корабля, взвешивались на специальных весах особым лицом [«Recorder of Weights»] – исключая, конечно, слишком уж большие узлы, взвешиваемые по прибытии прямо на рельсах. Я заметил, что взвешивание материалов для «Имперьюз» не производилось, а регистратор честно признался мне, что получил распоряжение от строителя ничего не взвешивать, поскольку корабль и так уже был перегружен. Строитель настаивал: «Не надо показывать никакого лишнего веса, потому что вес, отпущенный Адмиралтейством, уже превышен». Моей обязанностью было пригласить строителя к Генри Дэдмену, главному строителю верфи, и я могу Вас заверить, что он был сильно возмущён происходящим».

Чтобы как-то компенсировать опасения за остойчивость корабля, его деревянная обшивка по ватерлинии была утолщена со 102 до 254 мм, что дало уширение корабля на фут и увеличение метацентрической высоты на 0,15 м.

Водоизмещение подготовленных для испытаний кораблей достигало 8500 т. Совет проявлял озабоченность в получении хороших результатов пробы под парусами, поскольку для достижения этого пошли на слишком много компромиссов, однако, хотя более тяжёлый и полный «Темерер» показал себя хорошо под парусами, улучшенные обводы и облегчённая оснастка «Имперьюз» не дали ожидаемого. Паруса оказались скорее обузой, нежели помощью. Чтобы заставить его двигаться, был нужен сильный бриз, а стремление корабля приводиться к ветру было так велико, что удерживать его на курсе было крайне сложно. Из рапорта его командира:

«Для полного поворота оверштаг с левого галса ему требовалось 12 минут, а затем ещё 16 для того, чтобы начать движение на новом галсе. Он хорошо держался на ветру, оставаясь долго на одном и том же румбе, но затем получал задний ход до трёх узлов, так что я практически был вынужден лавировать кормой, чтобы его развернуть.

Тщательно подсчитав экономию угля в процессе параллельного использования парусов при различных условиях и эволюциях, вес мачт и парусов корабля, их сопротивление движению судна, когда он двигался под парами против ветра, трудности в управлении рулём под парусами и, следовательно, опасность столкновения [с мателотами] и отсюда необходимость постоянно поддерживать пар в котлах, я решительно полагаю, что сохранение на этом корабле мачт и парусов крайне нежелательно. Я уверен, что они дают минимум пользы при максимуме вреда. По моему мнению его боевая сила также будет во многом подвержена опасности при сохранении даже той оснастки, которая может потребоваться для возможности хотя бы изредка использовать паруса в помощь машине; и хотя отправляясь в бой я предполагаю опустить все стеньги, реи и прочее, находящееся выше марсов, всё равно остаётся большое количество тросов, опасных не только для винтов при свисании их при повреждениях за борт, но также и для жизни находящихся под ними в барбетах артиллеристов и могущих вообще заклинить барбеты от поворота, увеличивая таким образом риск несчастных случаев и аварий. Следует также учитывать и вес рангоута, такелажа и их запасных частей: тот же самый вес, отведённый под уголь (не только как топливо, но и элемент защиты) был бы использован намного более эффективно. Если бы можно было снять мачты, я бы осмелился предложить сильно увеличить в размере [ствол] грузового крана, оснастив последний боевым марсом». Перед лицом подобного рапорта Совет отбросил все предрассудки и сенти-менты, так что тяжёлые мачты были с корабля сняты, а на месте ствола шлюпочного крана между мачтами установили 35-тонную боевую мачту – это в итоге дало экономию в 100 т. С этих пор боевые марсы и прожекторные площадки заменили на мачтах броненосных кораблей прежние «ловители ветра» [т.е. паруса], так что через несколько лет только «Минотавр» и «Эджинкорт» могли служить воспоминаниями прежних дней.

 

Прежние мачты «Имперьюз» пошли на «Нортхэмптон», однако улучшения ходовых качеств последнего от этого не воспоследовало; рангоут же «Уорспайта» занял место на «Сюпёрбе» в процессе его долгого ремонта, но теперь он нёс только боевые марсы.

Лишённый прежних мачт «Имперьюз» обрёл совершенно новый вид и, имея водоизмещение 8400 т, завершил ходовые испытания вполне удовлетворительно. Но его с трудом расценивали в качестве броненосного корабля, так что он очень быстро сделался мишенью для сатирических выпадов – причём хор клеветников возглавил не кто иной, как Рид.

 

 

Корпус

Стремление проектировщиков обеспечить возможность ведения продольного огня из бортовых барбетов привело к необходимости завала борта в верхней части и использованию спонсонов; упомянутый завал также обеспечивал и сохранение требуемой ширины корпуса по ватерлинии. Если бы завал наружного борта проходил по плавной кривой от носа до кормы, он мог стать основной отличительной чертой внешнего облика этих кораблей, сделав его более благородным; в реальности же общий эффект оказался сильно смазан наличием большого количества вырезов, орудийных портов, шпигатов, спонсонами и огромными якорными нишами в носу. Корабли получились на 3,3 м короче и на 2 м уже, чем «Коллингвуд», имели более полную форму подводной части, широкий развал носа и протяжённый подзор кормы фрегатского типа с галереей, декорированной шестью фальшивыми окнами – украшение из разряда самых несовместимых в паре с форштевнем типа старого «Рипалса».

 

 

Вооружение

Четыре 9,2» (233,7мм) орудия располагались на поворотных столах в небольших концентрических барбетах, бронированные подачные трубы которых простирались вниз до самой защитной палубы. Маленькая надстройка служила экраном, прикрывающим боевую рубку и кормовой пост управления от воздействия дульных газов при ведении огня из бортовых орудий в направлении оконечностей, однако продольный огонь из них настолько сильно встряхивал все устройства на палубе, что сектора горизонтальной наводки бортовых орудий пришлось сократить до 140°. После этого преимущество ромбического расположения орудий было низведено до одного уровня с эшелонным, так что единственной альтернативой осталась система «Коллингвуда» -если не принимать в расчёт того, что 9,2» установки «Имперьюз» и «Уорспайт» не были двухорудийными, что могло увеличить их темп ведения огня почти вдвое.

Первоначально планировалась установка 10 6» орудий – и для всех них в бортах уже прорезали порты, однако в связи с соображениями экономии нагрузки корабли вступили в строй лишь с шестью 6-дюймовками. Позднее, когда количество вспомогательных орудий было всё же доведено до штатного, две 6м пушки приходилось в мирное время постоянно держать на берегу, используя их помещения в качестве кубриков личного состава. С апреля 1893 г. в корабельном формуляре «Уорспайта» фигурировало 8 6» орудий и только с марта 1900 г. их число было изменено на 10. Торпедные аппараты в марте 1887 г. подняли на 0,6 м, дабы обеспечить их надводное положение.

 

 

Защита

Пояс по ватерлинии из брони-компаунд толщиной 254 мм простирался по длине на 42,7 м (140 футов) в средней части корпуса. Ширина его составляла 2,22 м, из которых 1 м должен был возвышаться над ватерлинией при исходной нагрузке в 7600 т. Края пояса перекрывались торцевыми траверзами в 229 мм и это бронирование расценивалось главным образом как защита машинно-котельных отделений, так что его положение относительно уровня воды признавалось не важным. Пояс перекрывался 51мм палубой и – как и на «Коллингвуде» – поддержание плавучести вне защищенной бортовой бронёй части корпуса возлагалось на броневую палубу, в данном случае утолщённую до 102 мм против 76 мм на линкоре. Пространство между этой палубой [в уровне ватерлинии. – Ред.] и средней палубой выше неё было взамен бортового бронирования тщательно подразделено на водонепроницаемые отсеки, причём протяжённость расположенных здесь по всей ширине корпуса, от борта до борта, угольных ям составляла в нос от цитадели корабля 11,6 м, а в корму – 10,7 м. Второй – верхний – ярус бункеров простирался поверх 51мм броневой палубы цитадели. При полном наполнении всех угольных ям броневой пояс «Имперьюз» практически уходил под воду и защита корабля в этом случае зависела только от бортового слоя угля. В реальности при заведомо малом возвышении бортового бронирования над водой это имело небольшое значение, но чем большее расстояние проходил корабль, расходуя топливо, тем выше поднимался из воды и его пояс, улучшая защиту по ватерлинии. Совет совершенно справедливо счёл увеличение радиуса действия кораблей более существенным качеством, нежели то, насколько пояс выглядывает из воды.

 

«Имперьюз». Схема распределения броневой защиты

 

В любом случае попадание в районе ватерлинии в бою было маловероятно, поскольку практические стрельбы показали, что попасть в пояс почти невозможно даже с близкой дистанции при тщательном прицеливании. Гораздо большую опасность представляли попадания вдоль нижней палубы, которые могли вызвать затопление поверх броневой палубы, когда вследствие заваленного надводного борта существенно сокращалась площадь ватерлинии, сильно уменьшая при крене спрямляющий момент. Уголь в данном случае представлял весьма действенную защиту и корабли определённо находились в гораздо большей безопасности, когда они выходили в море с полными ямами, нежели тогда, когда у них начинал выступать над водой фут-другой броневого пояса.

 

 

Скорость

Несмотря на меньшее по сравнению с «Коллингвудом» на 1100 т водоизмещение и дополнительные 1000 л.с. оба корабля почти не отличались от него по скорости, поскольку их обводы оказались не так удачны, как у продукта Пембрука. Но и 16 узлов выглядели неплохо по сравнению с зарубежными современниками, так что выбор момента начала боя оставался за английской парой. На мерной миле при 10000 л.с. (форсированной тяги) «Имперьюз» развил 16,75 уз. На скорости менее 5 уз корабли управлялись неважно, но начиная с 10 уз -вполне удовлетворительно. В качестве орудийных платформ они были вполне устойчивы: размахи качки у «Имперьюз» в процессе совместного плавания с «Колоссусом» составляли лишь 3,25°, в то время как башенный корабль раскачивался на 17° и черпал воду обеими башнями.

 

 

Внешний облик

Оба корабля выделялись одинаковыми асимметричными силуэтами с неровной линией вентиляционных раструбов, шлюпок с их устройствами и высокой стойкой для флажных сигналов: на «Уорспайт» она была установлена сразу за носовым барбетом, у «Имперьюз» – возвышалась над ходовой рубкой.

 

Сразу после окончания испытаний «Имперьюза» реи и стеньги были сняты

 

 

«Имперьюз»

Поднял флаг в Девонпорте 28 августа 1886 г. для перевода в Портсмут, где был подготовлен к выходу в море и определён в резерв. Обширная программа испытаний завершилась демонтажем полного парусного вооружения. Повторно введён в строй в июле-августе 1887 г. для участия в Юбилейном смотре, затем снова выведен в резерв до марта 1889 г., когда был отослан в Китай флагманским кораблём, в каковом качестве и оста- ' вался до 1894 г. В июне 1894 г. выведен из строя в Портсмуте для продолжительного ремонта и в ноябре 1894 г. перевооружён восемью 6» скорострельными орудиями (число их в феврале 1897 г. увеличилось до десяти). В марте 1896 г. вышел в прежнем качестве флагманского корабля на Тихий океан и вернулся в метрополию в августе 1899 г., встав на ремонт в Чатеме. Вновь поднял флаг для участия в манёврах 1903 г., в сентябре того же года выведен в резерв (до февраля 1905 г.), после чего стал кораблём-базой эскадренных миноносцев в Портленде, сменив название на «Сапфир-П». В апреле 1909 г. прикомандирован ко 2-й дивизии Флота метрополии, а в июне передан в непосредственное распоряжение капитана над портом в Портленде. 24 января 1910 г. поднял флаг контр-адмирала командующего 1-й эскадрой линейных крейсеров. Связь корабля с Портлендом завершилась в декабре 1912 г., когда он был признан окончательно негодным и передан судоразделочной компании на слом после 27-летней службы. Продажа состоялась 24 сентября 1913 г. за 35555 ф. ст. (Почтовый ящик под названием «Имперьюз», действовавший в Скапа-Флоу вплоть до 1919 г., не имел отношения к этому кораблю, а был приписан к бывшему старому казематному броненосцу «Одейшес». – Прим. автора).

 

«Имперьюз» после установки одиночной боевой мачты

 

 

«Уорспайт»

Введён в строй в Чатеме 20 июня 1888 г. для манёвров и в сентябре выведен в резерв до следующего лета, когда вновь присоединился к флоту для манёвров. В феврале 1890 г. был отослан на Тихий океан для замены «Свифтшута» в качестве флагманского корабля и оставался там до июня 1893 г., после чего был выведен в Девонпорте в «Резерв В». В августе 1893 г. переведён в Куинстаун и находился там в качестве корабля береговой охраны до декабря 1896 г., после чего вернулся в Чатем и выведен в «Резерв А» для ремонта. Вновь совершил переход на Тихий океан в марте 1899 г. в качестве флагманского корабля для замены «Имперьюз», где оставался до июля 1902 г., когда вернулся в Чатем и был окончательно выведен в резерв. Продан на слом 4 апреля 1905 г.