Поиск: Рекомендуем: Почему я выбрал профессую экономиста Почему одни успешнее, чем другие Периферийные устройства ЭВМ Нейроглия (или проще глия, глиальные клетки) Категории: Астрономия Биология География Другие языки Интернет Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Механика Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Транспорт Физика Философия Финансы Химия Экология Экономика Электроника	Главная О нас Популярное ТОП Новые страницы Случайная страница Контакты FAQ ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ Коэффициенты преступности в разных странах ⇐ Предыдущая49505152535455565758Следующая ⇒
(Кф на 100 тыс. всего населения)
Страна	1980 г.		1985 г.
СССР	576		752
в том числе РСФСР	742		988
НРБ	282		245
ПНР	950		1463
ВНР	1218		1555
ЧССР	1272		1440
ГДР	772		681
ФРГ	6198		6909
Франция	4876		6507
Англия и Уэльс	5459		7258
Япония	1160		1328

Только в Японии коэффициенты преступности были близки аналогичным коэффициентам в бывших странах социалистиче­ ского лагеря. Этот феномен изучался, и, в частности, японский криминолог Кан Уэда специально анализировал причины более

благополучной криминальной ситуации в стране по сравнению с другими капиталистическими странами¹.

Можно было бы, конечно, указать на то, что в странах рыноч­ ной экономики полнее регистрируют преступность. В частности, на этом настаивали германские криминологи из западных зе­ мель, выступая на одном из семинаров по проблемам борьбы с преступностью в начале 90-х гг. Однако в области точного отра­ жения статистикой реальной преступности везде существуют серьезные проблемы. Например, американский криминолог В. Фокс пишет: «Общеизвестно, что полицейские органы, имею­ щие относительно высокий профессиональный уровень, добро­ совестно сообщают в ФБР точные сведения о преступности, в то время как полицейские органы, имеющие относительно низкий профессиональный уровень, обычно существенно занижают дан­ ные или, быть может, «реже» обнаруживают преступления»². По­ этому различия интенсивности преступности в 9—10 раз это не объясняет. Тем более что они образуются в основном за счет только имущественных преступлений. Например, было зарегист­ рировано умышленных убийств в 1985 г. в СССР — 18 723 (с по­ кушениями)³, в США - 18 976⁴, в 1990 г. - 24 875 (СССР) и 23 438 (США).

Здесь надо учитывать особенности сути общества. В социали­ стическом обществе при отсутствии официально признаваемой и существующей оппозиции меньше возможности разоблачения преступлений власть имущих и их наказания в уголовном поряд­ ке. Подавление оппозиции в истории социализма было связано с массовыми политическими внесудебными репрессиями, и такого рода по сути преступные действия представителей власти не ре­ гистрировались как таковые. Такого размаха массовых репрессий не знало общество рыночной экономики.

Надо помнить и о том, что социалистическое общество в его реальном воплощении далеко не соответствовало тем высоким идеалам, во имя которых оно создавалось.

Обобществив все средства производства, идеологи социали­ стической революции не решили практически проблему эффек­ тивного управления этой собственностью, особенно в условиях

¹ См.: Уэда Кан. Преступность и криминология в современной Япо­ нии. С. 95—103. См. также: Лупеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М., 1997.

² Фокс В. Введение в криминологию. М., 1985. С. 298.

³ См.: Преступность и правонарушения в СССР. Статистический сборник. М., 1990. С. 38.

⁴ См.: Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировой криминологиче­

ский анализ. С. 224.

282                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

нарастания ее объемов. Государство объявлялось только управ­ ляющим общенародной собственностью, но так и не было найде­ но оптимального решения вопроса о том, какими же должны бы­ ли быть отношения правительства, министерств и конкретных государственных предприятий, а также взаимоотношения разных государственных предприятий.

Гражданское право регулирует отношения независимых соб­ ственников, но, как писал академик А. В. Венедиктов, прослежи­ валась все усиливающаяся тенденция «к превращению правовых отношений между формально самостоятельными и обособленны­ ми участниками гражданского оборота в организационно-техни­ ческие отношения между отдельными звеньями единой синдици­ рованной промышленности. Этот процесс... отражает... процесс превращения движения товара от одной «самостоятельной хозяй­ ственной единицы» (треста) к другой (синдикату) в движение продукта внутри замкнутого хозяйственного комплекса...»¹.

Далее отмечалась неотложность работы юристов и экономи­ стов над этой проблемой. Однако до сих пор ведутся споры во­ круг проблем гражданского и хозяйственного права. Между тем при указанном движении продукта внутри замкнутого хозяйст­ венного комплекса ошибки в централизованном управлении та­ ким комплексом практически не могли радикально компенсиро­ ваться инициативой и разумными решениями в рамках отдель­ ных госпредприятий. То есть система не имела достаточной надежности.

Заметим, что опыта практического решения задачи управле­ ния гигантским хозяйством ранее не было. Командно-админист­ ративные методы, которые казались наиболее быстро дающими результаты, оправдывавшие себя в экстремальных ситуациях (война), в стратегическом плане оказались неэффективными. Новых решений найдено не было и начались застойные явления: социалистическая система в экономическом отношении стала все очевиднее проигрывать рыночной.

Социалистическая собственность не имела надлежащего учета и контроля, руководители предприятий, министерств, страны, разваливавшие экономику, не несли никакой материальной или иной ответственности.

Существенно и другое: был провозглашен принцип «от каждо­ го по способностям, каждому — по труду». Но как оценивать труд? До сих пор не существует в мире других оптимальных мето­ дик, помимо рыночной оценки результатов труда. Со временем

' Венедиктов А. В. Правовая природа государственных предприятий. Л., 1928. С. 150-151.

при социализме появилась оплата на основе государственной оценки труда (нормировщики и т. п.) и так называемой рыноч­ ной (шабашники).

Обобществление средств производства, общественный харак­ тер труда сочетались с личной формой присвоения. Это отра­ жалось на реальной системе приоритетов людей: обеспечение личного благосостояния за счет общественных фондов, государ­ ственной и общественной собственности, нарушения закона. Особенно в условиях должностных злоупотреблений тех, кто управлял этой собственностью, установления ими для себя осо­ бого режима материального благополучия и доступа к социаль­ ным благам.

Существовала основа для сохранения социального типа лич­ ности, ориентированного на свободную конкуренцию, достиже­ ние личного благополучия любым путем.

Введение «потолков» фонда заработной платы сочеталось с фактическим неравенством физических, интеллектуальных и других возможностей людей, их положения. Все это служило предпосылкой расширения теневой, или «параллельной», эконо­ мики. Последняя же практически все больше размывала офици­ альные социалистические отношения. Усиливалась дифферен­ циации населения по уровню реальных доходов, расширялись социальные слои, которым становилось тесно в рамках социали­ стических отношений.

В 1985 г. криминологи при проведении исследований в раз­ ных регионах страны задавали вопрос: известны ли опрашивае­ мым лица, которые живут значительно лучше окружающих, и ес­ ли известны, то за счет чего эти люди выделяются своей матери­ альной обеспеченностью?

Что такие люди им не известны, отвечали не более 16 процен­ тов опрошенных, в основном в сельской местности. В первую очередь опрошенные называли следующих выделявшихся мате­ риальной обеспеченностью лиц:

лица, имеющие по работе доступ ко многим материальным благам (работают на складе, в магазине, пищевом предприятии и т. п.), — в Московской и Ростовской областях их назвали 40% опрошенных, в Курской — 41%, в Башкирской АССР — 47%, в Свердловской области — 52%, в Тувинской АССР— 43%;

«нужные» люди, которым оказывают услуги и делают подарки (в том числе работники бытового обслуживания, медицинские работники и т. п.), — в Московской области — 20%, в Ростов­ ской — 26%, в Курской — 25%, в Башкирской АССР — 24%, в Свердловской области — 19%, в Тувинской АССР — 17%;

284                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

лица, занимающие ответственное положение, — соответствен­ но 18, 22, 8, 19, 21 и 17%;

лица, работавшие по договорам, совместительству (в основ­ ном в теневой экономике), — соответственно 17, 7, 11, 12, 10, 12%.

О людях с высоким уровнем образования и учеными звания­ ми упоминали в этой связи 8—16% опрошенных в разных регио­ нах, о высококвалифицированных рабочих — 11 — 18%; о лицах, выполнявших заказы частных лиц, — 5—18%; прямо о корыст­ ных преступниках — 5—16%.

В 1990 г. при ответах на тот же вопрос в Ростовской и Мос­ ковской областях на первое место по распространенности опро­ шенные вновь поставили лиц, имевших по работе доступ к мате­ риальным благам (склады, магазины и т. п.), — соответственно 57 и 51%; на второе — членов кооперативов (35 и 23%); на третье — лиц, занимающих ответственное положение (32 и 24%). Прямо на преступников, совершавших кражи и хищения, указа­ ли соответственно 13 и 16% опрошенных¹.

Такое преимущество социализма, как сильные социальные программы, более низкая преступность, в противостоянии с ры­ ночным обществом не стало решающим. Основным оставался экономический фактор. Ослабление экономического потенциала начинало сказываться на всех сферах жизни общества, в том чис­ ле и на преступности, которая характеризовалась последователь­ ным ростом.

С другой стороны, и общество рыночной экономики, господ­ ства капитала — это совсем не рай в криминологическом отно­ шении. Оно характеризуется резкими экономическими контра­ стами, психологией крайнего индивидуализма. Это общество гос­ подства частной собственности, идей свободной конкуренции. А преступность, по образному выражению Ф. Энгельса, «лишь последовательное осуществление принципа, заложенного уже в свободной конкуренции». Для такого общества характерны вну­ шительные размеры бедности, безработицы и бездомности.

То, что рыночное общество обладает сильным криминальным потенциалом, высокой криминогенностью, убедительно показы­ вают многие зарубежные криминологи, изучавшие такое общест­ во изнутри.

¹ Исследование проводилось сотрудниками отдела общих проблем криминологии Всесоюзного института по изучению причин и разработ­ ке мер предупреждения преступности, позже — НИИ проблем укрепле­ ния законности и правопорядка.

Бывший министр юстиции США Рамсей Кларк, например, пишет: «В условиях массового общества, где все зависят друг от друга, государственное вспомоществование — существенно важ­ ное условие, позволяющее выжить; однако действующая в США система социального обеспечения лишь увеличивает неспособ­ ность этих людей покончить с бедностью и часто подавляет ини­ циативу, столь необходимую для того, чтобы это сделать»'.

Американский социолог Эдвин М. Шур, говоря о том, что американское общество преступно, отмечал, что оно преступно, поскольку является обществом неравноправных, и здесь в пер­ вую очередь важны проблемы нищеты и отсутствия благоприят­ ных экономических возможностей. Далее, оно участвует в массо­ вых насилиях за рубежом; в американских культурных ценностях есть порождающие преступность элементы. Шур пишет в связи с этим: «У нас высоко ценятся динамизм, индивидуализм, конку­ ренция и личный успех (он чаще всего проявляется в материаль­ ном достатке), которые помогают вырабатывать общий характер американской жизни. Как мы увидим, чрезмерная привержен­ ность к таким ценностям, превращение их в доминирующие в сочетании с некоторыми структурными характеристиками наше­ го общества могут создать определенные стимулы, толкающие индивидов на преступление»². Шур отмечает еще два момента, характеризующие американское общество, по его мнению, как преступное: оно «создало» дополнительные преступления в ре­ зультате чрезмерной регламентации; руководствуется «нереаль­ ными и недейственными принципами при подходе к проблеме преступности»: недооцениваются программы борьбы с нищетой, улучшения расовых взаимоотношений, на первом плане оказыва­ ются методы принуждения.

Не вдаваясь в вопрос о том, по какому пути должны идти ре­ формы — выбирать ли России рыночную, плановую, смешанную экономику, отметим только: рынок, свободная конкуренция, ча­ стная собственность с ее господством органически связаны с преступностью. В капиталистических государствах длительное время отрабатывались способы противостояния высокой пре­ ступности, недопущения ее роста, смягчения социально-эконо­ мических контрастов. Но при проведении реформ последние об­ стоятельства практически не учитывались или учитывались край­ не слабо.

Общество переходного типа имеет свои специфические про­ блемы, не существующие ни при реальном социализме, ни при

¹ Кларк Р. Преступность в США. М., 1975. С. 71.² Шур Э. М. Наше преступное общество. С. 38.

286                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

развитой экономике. В частности, на быстрый рост преступности влияет, как показывают криминологические исследования, не­ системный характер преобразований. Например, с 1992 г. в Рос­ сии «открытие шлюзов» для развития частного предприниматель­ ства, приватизация проходили одновременно с обесценением трудовых сбережений граждан в Сберегательном банке. Затем рост безработицы взаимодействовал с резким понижением уров­ ня жизни и падением объемов производства, отсутствием дейст­ венной социальной поддержки молодежи. В этих условиях осо­ бенно активно заработали преступные капиталы и реальным ори­ ентиром для многих граждан стал именно криминальный путь решения проблем. Причем резкий рост безработицы, снижение внутреннего валового продукта и ряд других крайне негативных изменений отмечался во всех бывших социалистических странах Восточной Европы и России¹.

Все эти криминологически значимые особенности макросре­ ды разного типа важно учитывать при анализе причин преступ­ ности.

Социально-государственная среда — особый феномен, завися­ щий и от состояния мета-, макросреды, и от исторических осо­ бенностей развития данного государства, его экономики, поли­ тики, духовной основы, даже его геополитического положения.

Процессы перестройки и реформ, например, имели особенно­ сти в разных государствах. Так, в новых восточных землях Герма­ нии (бывшей ГДР) иначе, чем в России, происходили процессы приватизации, были приняты радикальные меры по борьбе с ле­ гализацией преступных доходов. В России за все годы реформ та­ кие меры практически не принимались.

В результате реально проводившейся политики Россия стала быстро обгонять государства рыночного типа по дифференциа­ ции материальной обеспеченности населения, пропаганде идей крайнего эгоизма и оправдания любых средств обеспечения сверхдоходов. Последние, пожалуй, скорее учитывали опыт со­ циалистических государств, чем наоборот. Страны рыночной экономики воспринимали (разумеется, в допустимых для них пределах) социальные программы предупреждения преступности в условиях социализма, а власти России в период реформ прак­ тически полностью от них отказались. Там развивают институты участия населения в борьбе с преступностью, а граждане России все больше отчуждались от сотрудничества с государством, в том числе в области борьбы с преступностью. Последнее произошло

¹ См.: Безработица, структурная перестройка экономики и рынок труда в Восточной Европе и России. М., 1995.

и потому, что многие граждане были брошены на произвол судь­ бы в период перехода к рынку, лишены многолетних трудовых накоплений, и из-за их незащищенности от мести преступников,

и из-за боязни коррумпированности сотрудников правоохрани­ тельных органов, и из-за низкой оценки профессиональных ка­ честв государственных служащих, и по другим причинам.

Сотрудники Института социально-политических исследова­ ний в 1994 г. писали, что «динамику материального расслоения населения можно считать беспрецедентной. Согласно официаль­ ным данным, 20% самых богатых русских присваивают 43% сово­ купных денежных доходов, 20% самых бедных — только 7%. Со­ циальная дифференциация населения России подошла к черте, за которой в верхних и нижних слоях общества начинают формиро­ ваться взаимоисключающие интересы. Практически полное от­ сутствие смыслового целеполагания и системного подхода к со­ циальной политике привело к тому, что деградация уровня и ка­ чества жизни, социальная поляризация уже создали предпосылки

тотального социального конфликта в российском обществе»¹. В 1996 г. отмечалось, что «80% россиян живут за чертой бедно­ сти... население 90% субъектов Федерации едва сводит концы с концами. Доходов здесь хватает на приобретение лишь 3/4 корзи­ ны физиологического минимума»². И тогда же признавалось, что «в нашей стране живут уже тысячи долларовых миллионеров... Из 140 крупнейших отечественных предпринимателей 40 занимались ранее незаконным бизнесом, около 20 процентов привлекались к уголовной ответственности»³.

Такого рода процессы безусловно повлияли на те крайне не­ благоприятные изменения преступности в России, о которых го­ ворится в главе 6.

Среда среднего уровня. Это может быть, во-первых, региональ­ная среда, во-вторых, социально-групповая. Причем они диалекти­ чески взаимосвязаны.

Региональная среда — социальная среда определенной терри­ тории со своеобразием комплекса ее экономических, политиче­ ских, социальных и духовных характеристик.

Содержание территориального (регионального) фактора дале­ ко не исчерпывается географическими особенностями того или

¹ Социальная и социально-политическая ситуация в России. Анализ

и прогноз. М., 1994. С. 23.

² Петрусенко С. Инфляция уменьшается. Доходы тоже // Ваше пра­во. 1996. № 38.

³ Миллионер. Собирательный портрет // Российская газета. 1996. 27 дек.

288                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

иного региона, даже в единстве с социальными последствиями этих особенностей. Здесь криминолог встречается с одним из ос­ новных уровней совместной деятельности людей, который харак­ теризуется общностью территории, экономической жизни, язы­ ка, социальных условий, ряда черт культуры, социальной психо­ логии и т. п. Общность территории диалектически взаимосвязана со многими аспектами совместной деятельности граждан.

Наиболее обширное криминологическое изучение территори­ альных различий преступности в России и их причин было про­ ведено в 1984—1985 гг. на базе семи регионов России: Тувы, Башкирии, Московской, Ленинградской, Курской, Ростовской, Свердловской областей.

В преступности этих регионов общими были тенденции пре­ ступности: увеличение ее распространенности, превышение удель­ ного веса корыстной преступности над насильственной, определе­ ние общих характеристик зарегистрированной преступности об­ щеуголовной преступностью, высокая латентность хозяйственно-корыстной (экономической) преступности и ряд других.

Различия преступности на протяжении 15 лет, данные о кото­ рых исследовались, носили устойчивый характер при одной и той же иерархии коэффициентов преступности, выстроенной на ос­ нове коэффициентов по фактам и лицам. Такая иерархия сохра­ нялась и при сравнении регионов по сопоставимому массиву преступлений. Оказалось, что различия в регистрируемой карти­ не преступности в основном происходили за счет преступлений, вероятность совершения которых могла быть в принципе равной. На нее не влияли, например, разная численность автомототранс-порта, сказывающаяся на «автомототранспортных преступлени­ ях», разная структура производства и т. п.

В процессе исследования проверялось, не связаны ли разли­ чия в интенсивности преступности с различиями в характере на­ селенных пунктов, в том числе с разным этническим, социаль­ ным составом населения. Например, не скрываются ли за высо­ кими средними коэффициентами преступности в области, автономной республике только очень высокие коэффициенты в некоторых городах или районах, либо, наоборот, не определялись ли общие низкие коэффициенты преступности большим числом населенных пунктов с очень низкой интенсивностью преступно­ сти, существовавших наряду с населенными пунктами, где пре­ ступность была высокой. Это предположение не подтвердилось.

В автономных республиках и областях с более высокими коэффици­ ентами преступности все города и районы оказывались сдвинутыми по шкале в сторону высоких коэффициентов. Противоположноеположение отмечалось в регионах с низкой интенсивностью пре-

ступности. Следовательно, на общую картину преступности в ре­ гионе влияли какие-то общие для него социально-экономиче­ ские и иные явления, в том числе, как показало исследование, региональные особенности борьбы с преступностью. Это законо­ мерное явление в отсутствие жесткой централизованной полити­ ки в разных бывших автономных республиках, краях, областях, а также вследствие крайне ограниченных полномочий органов ме­ стного самоуправления.

Проверялось также, связаны ли различия в интенсивности преступности с половозрастной структурой населения. Напри­ мер, не выше ли преступность там, где больше мужчин молодого возраста. Оказалось, что примерно одинаковая половозрастная структура населения встречалась в регионах с высокими и низкими коэффициентами преступности. А различия общих коэффициен­тов преступности были связаны примерно с такими же различия­ ми специальных коэффициентов мужчин и женщин, несовер­ шеннолетних, молодежи. Другими словами, различия общих ко­ эффициентов преступности отражают различия не столько в половозрастной структуре населения, сколько в степени крими­ нальной активности одних и тех же социальных групп.

Судя по полученным данным, половозрастная структура населе­ ния определяет не столько интенсивность фактической преступно­ сти, сколько ее структуру. Где выше коэффициенты преступно­сти несовершеннолетних и молодежи, там выше коэффициенты общеуголовной преступности, как корыстной, так и насильствен­ ной.

Исследование не подтвердило ранее высказывавшийся в лите­ ратуре тезис о том, что более высоким или низким коэффициен­ там преступности соответствуют более высокие или низкие ко­ эффициенты всех ее видов. В ряде регионов за более низкими, чем в других, общими коэффициентами преступности скрыва­ лись более высокие коэффициенты хозяйственно-корыстной (экономической) преступности.

Было установлено, что территориальные различия преступности определяются особенностями целостных процессов, происходящих в регионах. Они являются итогом, во-первых, региональной спе­цифики явлений социально-экономического, социально-культур­ ного, организационно-управленческого, правового характера; во-вторых, особенностей динамики этих явлений в регионах; в-треть­ их, специфики взаимодействия разных явлений в одном и том же регионе, разных характеристик условий такого взаимодействия — состояния внешнего социального контроля, предупредительной и правоохранительной деятельности.

290               Раздел III. Детерминация и причинность преступности

Базовыми, определяющими территориальные различия преступ­ ности являются социально-экономические явления и процессы. При­чем социально-экономические изменения влияют на преступ­ ность не сразу, а через определенный период, поскольку, во-пер­ вых, механизм данного влияния опосредуется характеристиками населения, субъективным фактором; во-вторых, преступность порождают не сами по себе экономические процессы, пусть даже неблагоприятные, а отрицательные последствия недостаточного учета или игнорирования этих процессов в управленческой дея­ тельности, предупреждении преступности.

Во всяком случае не было установлено однозначной, автома­ тической детерминации региональных различий преступности экономическим фактором. Например, все регионы находились в условиях рассогласования экономического и социального плани­ рования, планирования производственных заданий и их ресурс­ ного обеспечения; практически во всех регионах существовал де­ фицит благоустроенного жилья, бытовых услуг, высококачест­ венных товаров, ряда продуктов питания. Однако в регионах различались способы преодоления последствий этих обстоя­ тельств. Так, в Свердловской области имело место наиболее от­ четливо выраженное управление распределением продуктов и то­ варов недостаточного ассортимента (на основе предварительных заказов, контроля за строгим их исполнением), и там реже, судя по опросам, люди прибегали к услугам спекулянтов, лиц, зани­ мавшихся поборами.

Разумеется, соответствующие управленческие меры смягчали только до определенных пределов криминогенность дефицита товаров и услуг, но не могли снять полностью его влияния на преступность.

Выявилось и влияние географического фактора на преступность, но оно имеет место в условиях его взаимодействия с другими об­ стоятельствами, в том числе особенностями управления социаль­ ными процессами. Так, в России в 1985 г. выделилось два крими­нологических типа региона:

1) так называемый «северный тип» с особо неблагоприятными характеристиками общеуголовной преступности, существовавшей на фоне явного и острого рассогласования экономического и со­ циального развития регионов, трудонедостаточности, высокой «криминальной зараженности» населения, значительной доли в нем деморализованного контингента, распространения традиций злоупотребления спиртными напитками;

2) «южный тип», выделявшийся неблагоприятными характе­ ристиками хозяйственно-корыстной или экономической пре­ ступности и той части общеуголовной корыстной, в основе кото-

рой лежало стяжательство. Он существовал на фоне получения частью населения доходов в результате деятельности вне сферы общественного производства, превращения личного подсобного хозяйства в товарное, необеспеченности новых потребностей на­ селения в развитии инфраструктуры стихийно складывающегося широкого рынка товаров и услуг, решения проблем несбаланси­ рованного планирования, просчетов в социальном управлении, за счет взяток и поборов с использованием преступных и иных теневых доходов, усиления различий в материальной обеспечен­ ности разных социальных групп населения, расширения ориен­ тации населения на частнопредпринимательскую деятельность, усиления частнособственнических настроений.

Были регионы и переходного типа. Но можно полагать, что в южных регионах благоприятные природные условия, позволяю­ щие получать большие доходы от личных подсобных хозяйств, сдачи внаем помещений, обслуживания отдыхающих, при про­ счетах налоговой политики, равнодушном отношении органов управления к данным явлениям приводили к отмечавшимся вы­ ше процессам. В южных регионах у определенных контингентов населения оседала часть «северных» денег (вырученных от прода­ жи сельскохозяйственной продукции, сдачи внаем помещений и т. п.) со всеми вытекавшими из этого социально-экономиче­ скими и социально-психологическими последствиями.

Существенно то, что указанные выше процессы касались не южных регионов в целом, а отдельных контингентов проживаю­ щего там населения. В результате именно там была более ощути­ ма напряженность во взаимоотношениях между группами, живу­ щими исключительно на доходы, полученные на основе закона, и деятелями теневой экономики. Именно в южных регионах на­ чали получать распространение акции бандитизма, вымогатель­ ства, совершавшиеся в отношении владельцев крупных теневых, в том числе криминальных, капиталов. То есть уже тогда проис­ ходило криминальное перераспределение криминальных дохо­ дов¹.

Интересно, что Монтескье в своей книге «О духе законов» писал, что по мере приближения к экватору увеличивается пре­ ступность, а по мере приближения к полюсам — пьянство. Пре­ обладание имущественных преступлений в структуре преступно­ сти в южных районах Франции по сравнению с северными в 1825—1830 гг. отмечал Герри Шампнеф. В то же время, упоминая

о «термическом законе преступности», Майо Смит писал, наобо-

¹ См. подробнее: Территориальные различия преступности и их при­ чины. М., 1988.

292               Раздел III. Детерминация и причинность преступности

рот, что имущественные преступления больше распространены в зонах холодного климата, а ближе к экватору больше совершает­ ся насильственных преступлений¹. Здесь, очевидно, имелись в виду только наиболее очевидные общеуголовные преступления и не учитывались высоколатентные экономические. Судя по на­ шим данным, для южных регионов более характерны, чем для се­ верных, именно экономические корыстные преступления или связанные с ними опасные общеуголовные корыстные преступ­ ления, совершаемые с применением физического или психиче­ ского насилия. Характерная для южных регионов криминологи­ ческая картина отмечается также в столичных городах, где сосре­ доточены органы государственной власти, банковские и другие учреждения, проживают многие владельцы крупных состояний.

Чем более централизовано управление государством, тем больше криминальная ситуация в регионах определяется центром и тем ме­ нее разнообразны ее региональные характеристики. Так, в годы ре­форм в России расширялась область принятия регионами само­ стоятельных решений. Различия в коэффициентах преступности также усиливались. Если в 1985 г. по числу зарегистрированных преступлений на 100 тыс. жителей регионы различались более чем в четыре раза, то в 1995 г. — более чем в семь раз, в 1999 г. — более чем в восемь раз.

Существует и более дробная классификация регионов: город и сельская местность, разные районы городов: центральные, слу­ жащие местом совершения многих преступлений, «спальные», где проживают лица, совершающие преступления, а также про­ межуточные.

Среда среднего уровня — это, как уже отмечалось, и социально-групповая среда. Представители разных социальных групп характе­ ризуются различной криминальной активностью. Беспрецедентно высока она среди лиц без определенных занятий и источников дохо­ дов, без определенного места жительства.

Социально-классовые, социально-групповые различия, осно­ ванные на социально-экономических критериях, всегда были важны для криминологов.

При криминологической классификации регионов немало за­ рубежных авторов выделяли регионы повышенной делинквент-ности, которые оказывались районами бедности и нищеты. Там были распространены общеуголовные преступления или «обыч­ ные», по классификации таких исследователей.

Однако это не означало меньшей криминогенное™ особо обеспеченных слоев, получивших доступ к власти. Для них, по

См.: Mayo-Smith R. Statistics and Sociology. Cambridge, 1907.

замечанию все большего числа авторов, характерно совершение должностных преступлений, экологических, такого масштаба экономических преступных махинаций, разоблачение и наказа­ ние которых не обеспечивается обществом, в котором получают власть эти лица.

«Беловоротничковой» преступностью Э. Сатерленд назвал пре­ ступления лиц, занимающих высокое общественное положение, и совершаемые ими в процессе своей профессиональной деятельно­ сти¹. Э. Шур писал: «Бизнес как бизнес, без сомнения, скрывает в себе широчайший спектр укоренившихся «беловоротничковых» преступлений»².

Шур выделяет «респектабельную преступность» в связи с по­ казом фактического неравенства перед уголовным законом лиц, характеризующихся разным социальным положением: подозре­ ваемые или обвиняемые представители среднего класса оказыва­ ются под защитой существующей системы по той причине, что они-де вовсе не являются «преступными элементами». Для тако­ го рода «респектабельных преступников» характерны служебные и другие «беловоротничковые» преступления, а также так назы­ ваемые пограничные уголовные преступления, связанные с «ле­ гализацией порока» (наркоманией и т. п.). Данная проблема ак­ туальна для многих стран, включая Россию. Действительно, не­ редко, когда говорят об усилении борьбы с преступностью, имеют в виду именно преступность общеуголовную, продуцируе­ мую в основном выходцами из малообеспеченных, малообразо­ ванных и деморализованных семей. Между тем «респектабельная преступность» по своей общественной опасности может конку­ рировать с преступностью общеуголовной. Даже наиболее тяж­ кие насильственные преступления нередко провоцируются или даже «заказываются» «респектабельными гражданами».

В отечественной криминологии исследовались преимуществен­ но социально-демографические аспекты преступности (М. М. Ба­ баев, Э. В. Кузнецова, М. М. Королева и другие авторы). Наибо­ лее глубокое криминологическое исследование социально-груп­ пового фактора было предпринято В. П. Мурашовым. Этот автор выделил так называемые криминогенные группы, которые, по его мнению, относятся к «условным социатьным группам» по­ добно, например, группе мигрантов и других лиц, между которы­ ми нет непосредственных взаимосвязей. Такие группы выде­ ляются по определенной направленности их деятельности, уже

' См.: Сатерленд Э. X. Являются ли преступления людей в белых во­ ротничках преступлениями? // Социология преступности. М., 1966.

² Шур Э. М. Наше преступное общество. С. 224.

294               Раздел III. Детерминация и причинность преступности

допущенным нарушениям закона и грубым нарушениям мораль­ ных норм¹. Криминогенные группы не совпадают с группами, выделяемыми на основании социально-экономических, социаль­ но-демографических и других критериев. Связь таких кримино­ генных групп и указанных выше если и обнаруживается, то но­ сит, как правило, не причинный, а функциональный или иной характер. Например, в основе крайней нищеты и преступного поведения некоторых групп населения лежит крайняя деморали­ зация личности, связанная с пьянством. Нежелание работать, конфликты между собутыльниками находятся между собой не в причинной, а в иной зависимости. Но аморальный образ жизни

и преступное поведение связаны причинно через определенные взаимодействия, в которых значимы состояние социального кон­ троля в обществе, программы помощи алкоголикам, наркоманам

и т. п.

Поэтому криминологами выделяются такие специфические характеристики населения, как степень его «криминальной зара­ женности» (распространенность в нем лиц, совершающих или ранее совершавших преступления) и «социальная запущенность» (распространенность лиц, допускающих иные отрицательные от­ клонения в поведении непреступного характера: наркотизм в разных его проявлениях, проституция, бродяжничество, нищен­ ство и другие формы социального паразитизма).

Криминальная и аморальная среда могут представлять собой специфическую социально-групповую среду, в которой существуют свои нормы, стандарты поведения, идеалы и т. п. Лиц, принадле­жащих к этой среде, нельзя отнести к какой-то из традиционно выделяемых экономистами и социологами социально-экономи­ ческих, иных социальных групп. К. Маркс в «Капитале», анали­ зируя пауперизм (паупер — человек, лишенный всяких средств к существованию), писал следующее: «Если оставить в стороне бродяг, преступников и живущих проституцией, короче говоря, весь люмпен-пролетариат в собственном смысле этого слова, то этот слой общества состоит из трех категорий...» Выделенные группы — продукт такого функционирования общества, при ко­ тором оно продуцирует негативные социальные отклонения и в процессе движения к продуцированию преступности или пре­ ступности в более опасных проявлениях порождает специфиче­ ские социальные группы. Их иногда называют маргинальными.

¹ См.: Мурашов В. П. Влияние некоторых криминологически значи­ мых характеристик населения на территориальные различия преступно­ сти // Территориальные различия преступности и их причины. М., 1988. С. 73-83.

Криминологически значима и этническая среда, не совпадающая с региональной. Например, это может быть русская, армянская,татарская, чеченская, еврейская или другая диаспора. Отказ от реализации идеи культурно-национальной автономии и призна­ ние территориально-национальной автономии находились в рус­ ле решения вопроса, что считать первичным в конкуренции тер­ ритории и этноса, народа, нации.

Часть преступности как раз бывает связана с нерешенностью проблем учета характеристик населения, состоящего из предста­ вителей разных национальностей, но находящегося в условиях одного региона с его социально-экономическими и политиче­ скими условиями. С другой стороны, нередко за такими явле­ ниями, как призывы к учету «национальной специфики» и стремление к самоопределению, скрываются чисто корыстные и властные устремления определенной части той или иной народ­ ности, попытки уйти из-под социального контроля федеральной государственной власти и власти закона.

Взаимодействия социально-групповой среды и региональной среды бывают весьма сложными. Например, не совпадают соци­ альная среда Чеченской Республики как субъекта Федерации с ее многонациональным населением и социальная среда чеченцев, многие из которых живут вне пределов Чечни. На примерах Кир­ гизии, Тувы можно было видеть грубые просчеты в оценках про­ цессов взаимодействия этих двух типов социальной среды. Они приводили к росту числа очень серьезных преступлений, обост­ ряли криминальную ситуацию в регионе.

Значительно большее внимание этническому фактору тради­ ционно уделяли зарубежные криминологи. В частности, они ис­ следовали влияние на преступность расы, национальности. И практически почти всегда приходили к выводу, что такое влия­ ние опосредуется другими, социально-экономическими фактора­ ми. Например, бедностью, миграцией.

Японский криминолог Кан Уэда среди факторов сдерживания роста преступности в Японии выделяет так называемый естествен­ ный фактор: преимущественно однородную этническую структуру населения, островное положение государства и единство языка, недопущение в политических и экономических целях в течение длительного времени систематического притока представителей других народов. Он пишет: «В США и странах Западной Европы иммигранты, приезжающие на заработки, составляют дискрими­ нируемые низшие слои общества. В каждой из указанных стран высокий уровень преступности среди этих слоев влияет на повы­ шение коэффициента преступности в целом. Кроме того, само по себе наличие на одной территории представителей различных на-

296                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

циональностей создает конфликты культур, ослабляет возможно­ сти социального контроля над преступностью и увеличивает ее в обществе»¹.

Действительно, усиление миграции связано с повышением преступности, так как у мигрантов возникает немало социально-экономических, социально-психологических, организационных проблем, связанных с интеграцией в новую для них общность. Нельзя при этом игнорировать возможный конфликт традиций, ценностей национально-культурной и социально-государствен­ ной среды. Кровная месть признается среди отдельных народов, но преследуется в уголовном порядке законами государства. Из­ вестен также конфликт между законом и обычаями многоженст­ ва, выкупа за невесту. В этих случаях, разумеется, существует проблема такого законодательства, которое бы не преследовало без достаточных оснований то, что укоренялось в традициях на­ рода веками. Но в то же время трудно представить, чтобы госу­ дарство не преследовало, например, каннибализм либо убийство человека на почве кровной мести.

Микросреда человека опосредует влияние более широкой соци­ альной среды. Поведение личности, ее формирование весьма за­висимы от семьи, среды ее непосредственного общения — друзей, товарищей, знакомых, соседей и т. п. Как отмечает Л. П. Буева, «разумеется, каждый из этих элементов несет в себе общие, осо­ бенные и единичные признаки, в разной степени в них выявля­ ются типичные для данного общества социальные отношения, могут сочетаться противоречивые элементы, порожденные раз­ личными социальными условиями»².

Изучение микросреды — это вовсе не реализация некоторой изолированной «теории микросреды» и отрицание криминологи­ ческого изучения макроуровневого характера³. Микросреда рас­ сматривается во взаимосвязи с другими уровнями среды, но мо­ жет играть и относительно самостоятельную роль. Например, способна изолировать личность от влияния социально-государст­ венной среды, может своеобразно ретранслировать исходящую от нее информацию; бывает и весьма противоречивой (семья требу­ ет одно, друзья — иное, сослуживцы — третье). Или бывает так, что пребывание девочки в школе требует одного уровня доходов,

¹ Уэда Кап. Преступность и криминология в современной Японии.

С. 95.

² Буева Л. П. Социальная среда и сознание личности. М., 1961.

С. 125.

³ Такая позиция была высказана в работе «Комплексное изучение системы воздействия па преступность» (Л., 1978. С. 45).

семья имеет другой, более скромный уровень, а подруги вообще ориентируют на расходы, обеспечиваемые только сверхдоходами.

Все это значимо не только в плане выявления причин инди­ видуального преступного поведения, но и преступности. Досуго-вые группировки, в том числе криминогенные, «гэнги», по тер­ минологии американских авторов, «галери», по терминологии венгерских авторов, а также банды, преступные организации, преступные сообщества — это тоже варианты своеобразной мик­ росреды со своей экономикой, социальной, духовной сферами.

Какие типы микросреды распространены, как они взаимодей­ ствуют с другими — важные вопросы, влияющие на состояние преступности.

Длящееся криминологическое изучение бывших несовершен­ нолетних преступников через 10 и 20 лет после первого этапа об­ следования в сочетании с данными других исследований показа­ ло, что причинно связано с преступным поведением следующее взаимодействие в их микросреде, когда они не достигают возрас­ та 18 лет: неблагоприятные семейные условия и связи с группами лиц, характеризующихся антиобщественным поведением, при недостатках воспитательного воздействия со стороны официаль­ ных институтов общества и государства (учебных заведений, об­ щественных организаций и т. п.). Утрата семьей положительного влияния на несовершеннолетнего, неудачи в школе и его сбли­ жение с отрицательной досуговой группой могут иметь различ­ ную последовательность, но почти во всех случаях наблюдается взаимодействие этих трех моментов.

Характеристики социальной среды разного уровня диалекти­ чески взаимосвязаны. Применительно к отдельным социальным группам и типам личности они представляют такое сочетание, которое требует в каждом случае конкретного криминологиче­ ского изучения и конкретного, дифференцированного подхода к предупреждению преступного поведения. Соответственно ни од­ на страна не может автоматически заимствовать у другой систему борьбы с преступностью. Такая система не может оставаться не­ изменной в условиях социальных реформ и катаклизмов.

§ 3. Выделение основных сфер жизнедеятельности

и учет их особенностей

В криминологическом исследовании традиционно выделяют­ ся следующие основные сферы жизнедеятельности: экономиче­ ская, социальная, политическая, духовная. При этом учитывается,что каждая из этих сфер представляет собой диалектическую

298               Раздел III. Детерминация и причинность преступности

взаимосвязь, органическое единство деятельности и отношений участников соответствующей деятельности.

Криминологами в интересующем их аспекте изучается не только состояние экономических, политических, других отноше­ ний, экономическая или иная деятельность разных групп населе­ ния, но также деятельность по управлению экономикой, политикой

и т. п.

Выделение этих основных сфер для криминолога важно, по меньшей мере в трех отношениях:

1) поскольку преступность вплетена в живую ткань обществен­ ных отношений, надо знать особенности этих отношений, законо­ мерности, присущие разным сферам жизнедеятельности, то есть учитывать экономические, социальные и иные законы развития, функционирования общественной жизни. Иначе существует опасность такого воздействия на преступность, в результате кото­ рого могут оказаться в обществе «зияющие пустоты». Эту мысль когда-то высказывал еще Г. Тард. Здесь уместна аналогия с рако­ вой опухолью, поражающей человеческие органы. Нельзя прогно­ зировать ее развитие и принимать решение о воздействии на нее без понимания того, как функционирует соответствующий орган и будет ли жить человек при удалении опухоли. Ведь может так случиться, что перестанет функционировать и жизненно важный орган, пораженный этой опухолью. Например, в социалистиче­ ский период строго преследовалась спекуляция, но значительная часть населения пользовалась услугами спекулянтов и не была за­ интересована в искоренении этого преступления. Дело было в том, что она не видела другого способа удовлетворения своих не­ отложных потребностей в качественных товарах. Государство в борьбе со спекуляцией не вводило альтернативные системы обес­ печения этих потребностей. При переходе к рыночной экономике стали строго преследоваться факты уклонения от уплаты налогов. Но налоговая система в России не позволяла выжить производи­ телю после уплаты всех налогов в их полном объеме;

2) при изучении причин преступности применяются методы восхождения от абстрактного к конкретному и другие, при кото­ рых криминолог использует результаты экономических, социоло­ гических, политологических, социально-психологических и иных исследований. Он должен ясно представлять, какого рода инфор­ мацию обязан проанализировать при изучении тех или иных ас­ пектов детерминации и причинности преступности, какие имен­ но специалисты изучают закономерности в той или иной сфере жизнедеятельности общества;

3) ранее уже отмечалось, что криминолог, изучая ближайшие

к преступлению и преступности системы детерминации, причин-

ные комплексы, затем обязан передать эстафету другим специа­ листам, с тем чтобы они углубленно проанализировали явления и процессы, включенные в указанные причинные комплексы и системы детерминации. И здесь важно грамотное решение, кому именно передать соответствующую информацию.

Все это имеет значение и при организации комплексных, междисциплинарных исследований.

Экономическая сфера общества — это область общественнойжизни, связанная с производством материальных благ, включаю­ щая деятельность и отношения производства, обмена, распреде­ ления. Вопрос о том, включается ли сюда потребление, решается различно. В свое время К. Маркс писал, что потребление лежит вне политической экономии и его судьба не подчиняется законо­ мерностям, действующим в процессе производства¹. Вслед за этим ряд авторов.полагает, что потребление — это скорее социо­ логическая категория².

Внимание криминологов к детерминации преступности эко­ номическим фактором всегда было значительным, поскольку экономике отводится определяющая роль в жизни общества. И история это подтверждает. Однако не всегда учитывалось, что экономический фактор влияет на преступность в сложном взаи­ модействии с социальным, политическим, духовным. Не сущест­ вует его немедленного, однозначного влияния на криминальную ситуацию. Важно, как он воспринимается населением, в каких условиях действует. Это можно проиллюстрировать результатами попыток быстро изменить бедственное экономическое положе­ ние части населения через гуманитарную помощь, например, в районах землетрясений, вооруженных конфликтов. Направление туда огромных материальных средств без должного контроля за распределением сопровождается их присвоением небольшими группами лиц и обогащением последних в результате последую­ щих коммерческих операций с такой «помощью».

Криминологи давно уже отказались от устойчивых однознач­ ных оценок каких-то конкретных экономических обстоятельств как криминогенных или антикриминогенных.

Наиболее полный анализ учений об экономических факторах преступности до начала XX в. был сделан в 1899—1900 гг. Жозе-фом Ван-Каном, кандидатом права Амстердамского университе­ та³. Этот автор сделал ряд заслуживающих внимания выводов. Один из них состоит в следующем: изучение динамики имущест-

¹ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 25.

² См.: Философские науки. 1974. № 1. С. 31—35.

³ См.: Ван-Кан Ж. Экономические факторы преступности.

300                Раздел III. Детерминация и причинность преступности

венной преступности и изменений в экономической сфере обна­ руживает их параллелизм. Однако это не означает, что преступ­ ность — продукт исключительно экономических явлений. Эко­ номический фактор наиболее изменчив, подвержен ежегодным колебаниям, и поэтому его влияние резко, наиболее явно сказы­ вается на колебаниях преступности. Другие факторы, влияющие на преступность, постояннее и их воздействие труднее поддается выявлению. Отсюда вывод, что параллелизм между движением имущественной преступности и изменениями в экономической среде отнюдь не всегда отражает однозначную линейную при­ чинную зависимость преступности от этих изменений.

Обосновывая сложный механизм действия экономического фактора на преступность, Ван-Кан писал: «...современная пре­ ступность, как и проституция, бродяжничество, нищенство, дух возмущения и недовольства, связана с экономическим строением современного общества, с эксцессами капитализма, плачевным распределением благ, с пауперизмом, отнимающим у масс наде­ жду, энергию и плодотворную деятельность, порождающим* фи­ зическое и нравственное истощение человеческого рода, обра­ зующим огромную армию физических и социальных дегенера­ тов — жертв, обреченных минотавру преступности; связана преступность и с лихорадочным и болезненным ростом эгоисти­ ческого способа производства, приносящего в своей бешеной по­ гоне за личной выгодой в жертву благосостояние рабочих, жизнь слабых конкурентов, все их начинания, безопасность производ­ ства и торговли, делающего неопределенным огромное количест­ во лиц и семей»'.

Позднее криминологи писали, что «изменения преступности и ее форм зависели и зависят от экономических условий жизни общества и от тех методов и средств, к которым прибегал и при­ бегает господствующий класс, управляя обществом и защищая свои интересы»².

В криминологии можно было встретить наряду с абсолютиза­ цией экономического фактора и механистическим объяснением его влияния на преступность другую крайность: игнорирование данного фактора при объяснении конкретной преступности или создании программ борьбы с ней. А. А. Герцензон писал, что в «самой природе социализма, в его экономическом базисе и его надстройке нет оснований для существования преступности»³.

¹ Ван-Каи Ж. Экономические факторы преступности. С. 312.

² Курс советской криминологии. Т. 1. М., 1985.

³ Герцензон А. А. Введение в советскую криминологию. М., 1965.

С. 6-7.

Н. Ф. Кузнецова отмечала: «Криминогенные условия социально-экономического характера при зрелом социализме не выступают уже коренными, как в период перехода от капитализма к социа­ лизму»¹.

Между тем не было никаких оснований считать, что преступ­ ность при социализме не подчинялась общим законам ее детер­ минации и причинности. Она не только существовала, но и рос­ ла, причем преимущественно за счет имущественных преступле­ ний. Совершенно обоснованно И. И. Карпец, В. Н. Кудрявцев, А. А. Пионтковский и целый ряд других криминологов всегда подчеркивали определяющую роль экономического фактора в ге­ незисе преступности².

Существенно и другое: разный механизм влияния экономиче­ ского фактора на имущественные преступления, преступления против жизни, здоровья человека и нравственности. Действитель­ но, если в имущественных деяниях экономический фактор более очевидно проявляет себя в ситуации принятия и реализации ре­ шения о преступлении, то в преступлениях насильственных он нередко действует как бы через формирование личности и моти­ вацию ее поведения. Сама по себе ситуация может не содержать отрицательных моментов экономического характера.

Например, резкое социально-экономическое расслоение об­ щества порождает конфликты между богатыми и бедными слоя­ ми населения, выражающиеся в разных формах: и в совершении актов вымогательства части доходов преуспевающих предприни­ мателей молодыми людьми, не имеющими работы и ориентиро­ ванными на немедленное обеспечение любыми способами своего стремления жить не хуже; и в поджогах особняков; актах ванда­ лизма в отношении дорогих иностранных автомашин.

Криминологические исследования указывают на необходи­ мость первоочередного учета следующих явлений и процессов в экономической сфере жизни общества: состояние и развитие производства, обеспечение имеющихся у населения потребно­ стей и интересов. Причем не только потребительского характера, но и касающихся процесса занятости населения, получения им стабильного и обеспечивающего достойную жизнь дохода. В Рос-

¹ Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации. М.,

1984. С. 103.

² См.: Карпец И. И. Проблема преступности. М., 1969; Он же. Совре­ менные проблемы уголовного права и криминологии. М., 1978; Кудряв­ цев В. Н. Причины правонарушений. М., 1976; Пионтковский А. А. Путиукрепления социалистического правопорядка // Советское государство и право. 1967. № 1.

302               Раздел III. Детерминация и причинность преступности

сии период перестройки и реформ в 90-х гг. характеризовался спадом производства, снижением объемов промышленной про­ дукции и продукции сельского хозяйства, грузооборота на транс­ порте, объема платных услуг населению. Соответственно — рос­ том безработицы, снижением реально начисленной заработной платы на одного работника, появлением внушительного слоя на­ селения с денежными доходами ниже прожиточного минимума (табл. 66). В 1995 г., по официальным данным, фактическая чис­ ленность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составила 36,6 млн человек, или 25% всего населения.

Таблица 66

Дата добавления: 2018-10-18; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 236 | Нарушение авторских прав

Лучшие изречения:

Лаской почти всегда добьешься больше, чем грубой силой. © Неизвестно
==> читать все изречения...

2419 - | 2289 -