Преступник и личность преступника

Ни один криминолог, какую бы научную школу он ни пред ставлял, не может обойти проблемы, связанной с человеком, со вершающим преступления. Назовем его для краткости преступ ником. Это понятие будет использоваться как формальное, т. е. вовсе не отражающее наличие у него каких-то особых преступ ных характеристик.

В понятии «человек» воплощено неразрывное единство раз ных сторон его существа: социальной и биологической. В поня тии «личность» фиксируются только специфически социальные признаки. Личность — это «социальное лицо человека», то, кем он стал в процессе социального развития, формирования и дея тельности в обществе. Таким образом, при употреблении поня тия «личность преступника» следует иметь в виду именно соци альные характеристики человека, совершившего преступление. И ничего более.

Имеет ли личность преступника присущие только ей специ фические черты, отличаются ли преступники от непреступни ков — это уже другие вопросы. При ответе на них, как будет по казано далее, используются иные понятия.

В криминологии изучение преступника, личности преступни ка подчинено выявлению закономерностей преступного поведе ния и преступности как массового явления, их детерминации, причинности и разработке научно обоснованных рекомендаций по борьбе с преступностью.

Каковы же аспекты и пределы криминологического изучения преступника? И в XX в., как в эпоху Ломброзо, в XIX в., эта про блема решалась неоднозначно.

Клиническое направление при изучении преступности и пре ступника далеко себя не исчерпало. Оно существует и развивает ся, хотя все больше учитывает социальный фактор. Убежденные сторонники клинической криминологии — итальянские авторы

Глава 9. Преступник и его криминологическое изучение

331

Ф. Граматика и Б. ди Тулио. Во Франции один из наиболее яр ких его представителей — профессор Пинатель¹.

Позиции клинической криминологии традиционно были сильны в Италии, но профессор криминологии Неапольского университета Ф. Склафани оценивает современное развитие там криминологических теорий следующим образом: «Этиологиче ские научные изыскания отрицают любые косвенные теоретизи рования относительно преступления, которые основываются лишь на индивидуальных или социальных причинах, они разви ваются по пути создания сложных гипотез, интегрирующих ан тропологические и социологические направления, синтеза по знавательного и научного наследия различных криминологиче ских школ»².

Дискуссия о соотношении биологического и социального в личности преступника имеет непосредственный выход на прак тику. Если речь идет о клиническом воздействии, то это — диаг ноз, прогноз, перевоспитание³. В процессе диагностики выявля ется преступный порог лица (легкость выбора им преступных форм поведения). В ходе перевоспитания оптимизируются соци альные реакции преступника (снижение или устранение агрес сивности, эгоцентризма), изменение установки и привычки, от ношения к различным социальным фактам. Представители кли нической криминологии рекомендуют психоанализ, электрошок, лоботомию, таламотомию, медикаментозное воздействие, хирур гические методы, а также неопределенное наказание — лишение свободы до тех пор, пока комиссия врачей, преимущественно психиатров, не даст заключения о миновании опасного состоя ния⁴.

Автор работы «Об организации криминологической службы в ФРГ» Г. Рименшнейдер, отстаивавший идею порождения престу пления сочетанием предрасположения субъекта к преступной деятельности и влияния окружающей среды, отдавал предпочте ние биологическому фактору и делал вывод о ведущей роли при изучении преступника психиатра, психолога, применения био технических приемов, тестов (1961 г.).

¹См.: Pinatel J. Criminologia. P., 1970.

² Склафани Ф. Криминологические исследования в Италии // Криминологические исследования в мире. М., 1995. С. 72.

³См.: Пинатель Ж. Методология сравнительной криминологии // Проблема сравнительного правоведения. М., 1978. С. 90.

⁴ В США в 70—80-х гг. около 80% заключенных отбывали срок по неопределенному приговору (см.: Чавкин С. Похитители разума. М., 1981. С. 101).

332 Раздел III. Детерминация и причинность преступности

В начале 60-х гг. Буза и Пинатель писали, что антропологиче ская теория, рожденная ломброзианским учением, утвердила су ществование наследственной предрасположенности к преступно сти. Такая предрасположенность состоит «в некотором специфи ческом содержании, которое еще не определено». Позднее это стало связываться с хромосомами.

Исследования ученых в Англии, США, Австралии и других странах выявляли повышенный процент хромосомных аномалий среди обследованных преступников по сравнению с контрольной группой. Если в среднем кариотип XYY встречался среди населе ния примерно в 0,1—0,2% случаев, у специально подобранных групп правонарушителей он отмечался в 2% и более. При этом, как правило, подбирались преступники или с умственными ано малиями, или высокого роста, что характерно для носителей ука занной аномалии, отличавшихся, по мнению исследователей, аг рессивностью и жестокостью поведения.

Определенный «взрыв» среди отечественных криминологов в 70-х гг. вызвали публикации профессора И. С. Ноя из Саратова, который писал: «Независимо от среды человек может не стать ни преступником, ни героем, если родится с иной программой пове дения»¹.

В. П. Емельянов сделал следующий вывод: «Только опреде ленный состав экономических, идеологических, социальных, биологических факторов дает реакцию, называемую преступле нием... причина преступности — это синтез различных явлений социального и биологического свойства...»²

Ной и Емельянов имели активных сторонников из числа из вестных отечественных генетиков — В. К. Эфроимсона, Б. Л. Ас-таурова, Д. Н. Беляева. Позднее, после активных дискуссий, в том числе с академиком Дубининым, Беляев писал, что «наличие генетической программы и врожденных потенций не означает, что эти потенции автоматически сформируются в реально ося заемое свойство психики или форму поведения человека. Для этого необходимы еще соответствующие условия среды, жизнен ные условия, под влиянием которых природные потенции чело века либо разовьются, либо, наоборот, погаснут. Оценивая зна чение генетической программы для формирования самого пове дения, надо иметь, конечно, в виду, что нет специальных генов,

¹ Ной И. С. Методологические проблемы советской криминологии.Саратов, 1975. С. 107.

² Емельянов В. П. Преступность лиц с психическими аномалиями.Саратов, 1980. С. 33.

Глава 9. Преступник и его криминологическое изучение

333

однозначно определяющих, например, альтруизм, эгоизм или ан тисоциальное поведение...»¹.

Вообще вопрос крайне сложен. У первого осужденного в Ев ропе с генетической аномалией XYY Даниеля Югона отмечался целый ряд заслуживающих внимания моментов: Даниель в воз расте четырех лет перенес энцефалит и страдал нервными при падками, родился с деформацией ступни, что повлекло наруше ние двигательных функций, и был предметом насмешек братьев, сестер, товарищей; в пубертатном возрасте получил глубокую травму, которая не изгладилась из его памяти и была даже при чиной попытки самоубийства; не имел возможности приобрести профессиональные навыки и получить определенную постоян ную работу, работал с 15 лет и с этого же времени употреблял спиртные напитки. Вопрос о непреодолимости влияния хромо сомных аномалий утопает в этом клубке различных неблагопри ятных факторов, на него не удается получить ясного и доказа тельного ответа, на что указывал Жан Гравен в 1968 г.

В то же время генетик Н. П. Дубинин полагал: «Человек не по лучает от рождения готовой социальной программы, она создает ся в нем общественной практикой в ходе его индивидуального развития»². Иногда ссылались в качестве доказательства приори тета биологического, наследственного в жизненной программе человека, в том числе в механизме его преступного поведения, на исследования близнецов. Но немецкий психолог и социолог Вальтер Фридрих на основе обширных исследований близнецов сделал, например, такой вывод: «Интересы и установки определя ются общественной средой и развиваются в социальной деятель ности человека»³.

Наряду с антропологическим в криминологии всегда сущест вовал и преобладал другой подход, жестко отрицающий биологи-зацию преступного поведения. В начале XX в. А. А. Пионтков-ский писал, что нельзя объяснять изменчивое социальное явле ние — преступление постоянными свойствами природы человека, в том числе «преступного человека»⁴. По мнению А. А. Герцен-зона, криминологу вообще незачем погружаться в глубин ную сущность личности, искать биологические истоки поведе ния⁵. Ф. М. Решетников отмечал, что трактовка преступления как

¹Политическое самообразование. 1982. № 2. С. 40.

²Коммунист. 1980. № 11. С. 64.

³ Фридрих В. Близнецы. М., 1985. С. 172; См. также: Лолер Дж. Коэффициент интеллекта, наследственность и расизм. М., 1982.

⁴См.: Марксизм и уголовное право. М., 1928. С. 31.

⁵См.: Герцензон А. А. Уголовное право и социология. М., 1970.

334 Раздел III. Детерминация и причинность преступности

«симптома» биологических или психологических недостатков преступника означает игнорирование действительной природы преступления как социального явления, порожденного социаль ными же причинами¹.

В. Н. Кудрявцев, И. И. Карпец вместе с Н. П. Дубининым на писали книгу «Генетика, поведение, ответственность», издавав шуюся дважды в России, а также за рубежом. В ней они доказы вали социальную обусловленность преступности. В период кри зисных состояний общества преступность резко растет: в России

в 1876—1890 гг. число уголовных дел возрастало на 4% ежегодно,

а в среднем на 57%. Ранее — лишь на 1% в год в среднем. Везде росла преступность с нарастанием капиталистического способа производства: в 1882—1898 гг. в Германии преступность росла вдвое быстрее населения, во Франции в 1831 — 1880 гг. в семь раз быстрее населения росло число обвиняемых².

За конкретными преступниками эти авторы видели особо не благоприятные условия социального формирования и жизнедея тельности.

Ю. М. Антонян последователен в своем внимании к психофи зиологическим, психологическим характеристикам преступни ков. В работе «Жестокость» он приходит к выводу о вечном ха рактере жестокости и практически присоединяется к цитируе мому выводу Ф. Ницше: «Люди, теперь жестокие, должны рассматриваться как сохранившиеся ступени прежних культур: горный хребет человечества обнаруживает здесь более скрытые наслоения, которые в других случаях остаются скрытыми. У от сталых людей мозг благодаря всевозможным случайностям в ходе наследования не получил достаточно тонкого и многостороннего развития. Они показывают нам, чем мы все были, и пугают нас; но сами они столь же мало ответственны, как кусок гранита за то, что он — гранит»³.

Известно влияние на разных специалистов идей Фрейда и его последователей⁴. 3. Фрейд различал Оно, сознательное Я и сверх-Я

¹ См.: Уголовное право буржуазных стран. Вып. III. M., 1967.

²См.: Дубинин В. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика, поведе ние, ответственность. М., 1982. См. также: Тарасов К Е., Черненко Е. К. Социальная детерминированность биологии человека. М., 1979.

³ Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995. См. также: Антонян Ю. М. Преступник как предмет криминологического изучения // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 34. М., 1981.

⁴См.: Фрейд 3. Я и Оно. Психология бессознательного. М., 1989; Он же. Введение в психоанализ. Лекции. М, 1991; Иншаков С. М. Зарубежная криминология. М.: Норма, 1997. С. 130—140; Ли Д. А. Преступность

в структуре общества. М., 2000. С. 59—61.

Глава 9. Преступник и его криминологическое изучение

335

как нечто, находящееся над человеком: идеалы общества, соци альные нормы и т. п. — все то, с чем человек вынужден считаться. «Оно» — природное, генетическое начало в человеке, совокупность двух основополагающих инстинктов: самосохранения, в том числе сексуальности, и разрушения. Инстинкт разрушения может быть направлен как внутрь (примером этого, по Фрейду, является совесть или самоубийство), так и вовне (агрессия). «Как всаднику, если он не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда, куда ей хочется, так и Я превращает обыкно венную волю Оно в действие, как будто бы это было его собствен ной волей» и еще: инстинкт смерти «функционирует в каждом живом существе и старается привести его к гибели, сводя жизнь до первоначального состояния неодушевленной материи... Ин стинкт смерти тогда превращается в инстинкт разрушения, когда с помощью специальных органов он направляется вовне, на объ екты. Живое существо сохраняет свою собственную жизнь, так сказать, разрушая чужую... Если эти силы обращены на разруше ние во внешнем мире, живое существо получает облегчение... Для нашей непосредственной цели из того, что было сказано, вытека ет уже многое: пытаться избавиться от агрессивных склонностей людей бесполезно...»¹ Преступления, по Фрейду, совершаются, когда Оно выходит из-под контроля сверх-Я.

Профессор Колумбийского университета Д. Абрахамсен, ис пользуя фрейдовскую концепцию, вывел следующую формулу преступления: преступление = (преступные устремления, зало женные в Оно + криминогенная ситуация): контролирующие способности сверх-Я².

По мнению английского криминолога Э. Гловера, преступ ность — один из результатов конфликта между примитивными инстинктами, которыми наделен каждый человек, и альтруисти ческим кодексом, устанавливаемым обществом³.

Как отмечает С. М. Иншаков, представители клинического направления практически отрицали кару как превентивное сдер живающее средство. Они попытались превратить криминологию в своеобразную антикриминогенную медицину, а тюрьму в кли нику⁴.

¹Культура убивает инстинкт войны. Из переписки Альберта Эйн штейна и Зигмунда Фрейда // Литературная газета. 1995. № 7.

² Abrahamsen D. Who are the guilty? N. Y., 1952. См. подробнее: Инша ков С. М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 140—149.

³См.: Glover E. The Roots of Crime. L., 1960. P. 7.

⁴ См. главу 14 в учебнике «Криминология» (под ред. А. И. Долговой. М., 1997).

336 Раздел III. Детерминация и причинность преступности

Идет время, актуализируются или выдвигаются новые теории человека. В конце XX в. стали высказываться гипотезы о «косми ческом программировании» поведения каждого человека на Зем ле. Э. Р. Мулдашев пишет вслед за рядом восточных ученых, Ни колаем Рерихом, Еленой Блаватской о существовании физиче ского мира и тонкого мира, а также о том, что все души являются частью всеобщего информационного поля: «Существу ют также торсионные поля, т. е. поля кручения. Проявлением торсионных полей в физическом мире является инерция. Прояв лением торсионных полей в тонком мире является душа — энер гетический сгусток в виде полей кручения. В пределах этого за крученного пространства (души) содержится информация о функционировании человеческого тела (астральное тело) и о процессе мышления (ментальное тело). Процесс мышления вы зывает закручивание пространства: добрые мысли закручивают пространство в одном направлении, злые мысли — в противопо ложном направлении»¹.

Так все-таки следует ли криминологу в таком случае ограни чиваться только изучением того, что формируется в человеке, живущем в обществе, то есть исследованием личности преступ ника? Или надо учитывать более глубокую природу человека и того, что в нем заложено?

Человек совершает преступление, будучи таким, каков он есть. И, конечно, при формировании личности значимы его «ма териальные задатки», то, каков у человека генотип, красив чело век или он уродлив от рождения и т. п. У людей в зависимости от этих факторов бывает разная среда общения, разные жизненные пути. Одни люди импульсивны, другие тщательно взвешивают свои поступки. Не ввяжется в коллективную драку физически слабый человек, и не удавалось встретить удачливого мошенника с низким уровнем интеллектуального развития. В детерминации преступности несомненно участвуют и биологические, и соци альные особенности человека, и иные, если они есть. Не случай но в уголовном судопроизводстве проводятся судебно-психологи-ческая, судебно-медицинская, судебно-психиатрическая и иные экспертизы, при изучении преступности, ее детерминации и при чинности осуществляются междисциплинарные и комплексные исследования преступников.

Однако наряду с учетом разных характеристик преступников надо все-таки разграничивать преступников, т. е. вменяемых лиц, достигших определенного возраста и способных осознавать фак-

¹ Мулдашев Э. Р. От кого мы произошли? Сенсационные результатынаучной гималайской экспедиции. М., 1999. С. 99.

Глава 9. Преступник и его криминологическое изучение

337

тическии характер, общественную опасность своих деяний либо руководить ими, и невменяемых — лиц, не обладающих такими способностями и не признаваемых субъектами преступлений. Последние не являются объектом изучения криминологии.

Криминологу не стоит оспаривать по существу выводы других специалистов о наличии прирожденных программ поведения и совершении под их влиянием общественно опасных деяний. Ему важно знать, действительно ли человек не мог руководить своими действиями, осознавать их фактический характер и обществен ную опасность, действительно ли деяния такого человека жестко заданы изначально. Причем для криминолога не имеет особого значения, зависит ли изложенное от биологических особенно стей, торсионных полей или чего-либо иного. Если человек не мог руководить своими действиями, осознавать их фактический характер и общественную опасность, он перестает быть объектом внимания криминологов, поскольку он — не преступник в уго ловно-правовом смысле. Науки о человеке будут развиваться и давать нам все более полные знания о природе поведения челове ка. Многое еще будет открыто и должно учитываться теми, кто занимается человеком — этой самостоятельной «вселенной». Но указанный выше подход криминолога носит неизменный харак тер. Криминолог должен отвечать на вопрос о причинах преступ ного поведения вменяемых лиц, действовавших в ситуациях, до пускавших, помимо криминального, иные варианты поведения.

Очевидно, что данные генетики, биологии, медицины и дру гих наук должны в первую очередь учитываться судебными пси хологами и судебными психиатрами при решении вопросов о вменяемости. Необходимо четко проводить границу между пси хической болезнью и неболезненными проявлениями, между ме рами наказания и принудительным лечением, на что указывали известные психиатры.

Поскольку нет четкой границы между болезнью и здоровьем, вменяемостью и невменяемостью, как нет ее между черным и бе лым (есть секторы перехода, серый, например), криминологи на стаивали на признании ограниченной вменяемости. И ст. 22 УК РФ 1996 г. предусматривает такую ограниченную вменяе мость: «1. Вменяемое лицо, которое во время совершения пре ступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опас ность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подле жит уголовной ответственности. 2. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения прину дительных мер медицинского характера». При анализе детерми-

338 Раздел III. Детерминация и причинность преступности

нации и причинности преступного поведения данной категории лиц особенно важно учитывать их психическое состояние, со стояние здоровья.

Но в целом же применительно к преступникам, способным правильно оценивать характер своих поступков, руководить ими, возникает вопрос: почему же избран криминальный вариант по ведения? Это уже вопрос не о «детерминации», а о «причинно сти». Здесь значимы именно социальные характеристики пре ступников. Исследования психиатров показывают, что даже в остром болезненном состоянии психически больные лица в ос новном ведут себя в рамках тех норм, стереотипов поведения, в которых они сформировались. Вот почему такое большое внима ние криминологами уделяется личности преступника. В наиме новании многих криминологических работ или их глав значится не «преступник», а «личность преступника»¹.