Понятие и природа ценности

Неокантианцы В. Виндельбанд (1848-1915) и Г. Риккерт (1863-1936), прово дили различие между «науками о природе» и «науками о культуре». В качестве основы такого различения они видели понятие ценности.

Опираясь на Канта, Виндельбанд толковал философию как всеобщую науку о ценностях. Так наука обрела объект по существу вн е- и сверхнаучный, а ценности, хотя и признавались объектив ными» но не существовали в действительности, а «значили». «На ука о ценностях, — писал по этому поводу Н.А. Бердяев, — есть в ко нце концов один из видов метафизики сущего, метафизики смыс ла мира, и всего менее — научной. Научно ценность не только нельзя исследовать, но нельзя и уловить».

Неокантианство в целом пыталось освободить познание от вся кого антропологизма, придать ему трансцендентный характер. Философия осмысливалась, таким образом, как нормативное учение, учение о ценностях, а история — как процесс осмысления и олицетворения ценностей. Именно поэтому В. Виндельбанд стремился углубить проведенное еще В. Дильтеем разделение наук на «науки о природе» и «науки о духе».

Понятие ценности Риккерт выводит из рассуждений о природе и культуре. Продукты природы — это то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры, как разъясняет философ, производит поле, которое человек раньше вспахал и засеял. «Следовательно, при рода есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположнос тью природе в этом смысле является культура как то, что непосредственно создано человеком, действующим сообразно оцененным им целям, или, если оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценности». Во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой э ти явления или созданы, или, если они уже существовали рань ше, взлелеяны человеком. Все, что возникло и выросло само по себе, не имеет никакого отношения к ценностям. В объектах культуры, следовательно, заложены ценности. Риккерт называет их поэтому благами, чтобы отличить в качестве ценных частей действительности от самих ценностей как таковых, не представляющих собой реальности. От них можно отвлечься.

Если от объекта культуры отнять ценность, он точно так же станет частью простой природы. Именно ценности превращают части действительности в объекты культуры и выделяют тем самым их из природы. О ценностях, следовательно, нельзя говорить, что они существуют или не существуют. Можно сказать, что они значат или не имеют значимости. Культурная ценность может считаться общезначимой, если ее индивидуальное значение постулируется хотя бы одним человеком. Объекты культуры, следовательно, важно отделить прежде всего от всего того, что оценивается и желается только инстинктивно, а также и от того, что имеет ценность блага, если не на основании одного только инстинкта, то благодаря прихотям настроения.

определение культуры, которое дает философ: «Будем понимать под культурой совокупность объектов, связан ных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценно стей, не придавая ей никакого более точного материального оп ределения».

Понятие ценности употребляется в современной философской литературе в различных значениях.

1) ценность отождествляется с новой идеей, выступающей в качестве индивидуального или социального ориентира;

2) ценность воспринимается как распространенный субъективный образ или представление, имеющее человеческое измерение;

3) ценность синонимизируется с культурно-историческими стандартами;

4) ценность ассоциируется с типом «достойного» поведения, с конкретным жизненным стилем.

1. Ценность фиксируется и обозначается через определенные жизненные представления. Ее содержание раскрывается с помощью конкретного комплекса идей. Однако ценность ни в коей мере не может быть отождествлена с идеей, ибо между ними пролегает существенное, принципиальное различие. Идеи могут быть истинными и ложными, научными или религиозными, философскими или мистическими. Они характеризуются через тот тип мышления, который дает им нужный импульс. Главный критерий в данном отношении — степень истинности той или иной идеи.

Что же касается ценностей, то они тоже ориентируют челове ческую деятельность в определенном направлении, однако не всегда в соответствии с результатами познания. Например, наука утверж дает, что все люди смертны. Это вовсе не означает, что каждый индивид воспринимает данное неопровержимое суждение как без условное благо. Напротив, в сфере ценностного поведения чело век как бы опровергает безоговорочность приведенного суждения. Человек в своем поведении может отвергать конечность своего существования. Более того, традиции некоторых культур опровер гают идею смертности человека.

2. Человек сам определяет, что для него свято, какие святыни ему дороги. Однако многие духовные абсолюты у людей тождественны, одинаковы. Исследователи подразумевают под ценностью то, что.свято для конкретного человека, для меня лично... Однако было бы не вполне точно отождествлять ценность только
с субъективным образом, с индивидуальным предпочтением, возникающим в противовес аналитическому, всеобщему суждению.
Разумеется, спектр ценностей в любой культуре достаточно широк, но не беспределен. Человек волен выбирать те или иные ориентации, но это происходит не в результате абсолютного своеволия. Иначе говоря, ценцости обусловлены культурным контекстом
и содержат в себе некую нормативность.

3. Факты, явления, события, происходящие в природе, обществе,
жизни индивида осознаются не только посредством логической системы знания, но и через призму отношения человека к миру, его гуманистических или антигуманистических представлений нравственных и эстетических норм. Хотя ценности более субъективны, а научные истины объективны, они далеко не всегда противостоят друг другу. Я, скажем, вряд ли могу доказать, что добро — это благо. Однако приверженность добру — глубинная человеческая потребность, а не только мой индивидуальный выбор. Познание и оценка не одно и то же, но это не означает, что они фатально разъединены.

Человек соизмеряет свое поведение с нормой, идеалом, целью, которые выступают в качестве образца, эталона. Понятия «добро» или «зло», «прекрасное» или «безобразное», «праведное» или «неправедное» могут быть названы ценностями, а связанные с ними взгляды, убеждения людей — ценностными идеями, которые могут оцениваться как приемлемые или неприемлемые, оптимистические или пессимистические, активно-творческие или пассивно-созерцател ьные.

Однако, ценности также более подвижны, нежели культурно-истори ческие стандарты. В рамках одной культуры может произойти смена ценностных ориентации. Американский культуролог Даниэль Белл в работе «Культурные противоречия капитализма» показал, что на протяжении исторической судьбы капиталистической формации радикально менялись ценностные ориентации от протестантской этики до модернизма, то есть совокупности новых жизненно-прак тических установок.

4. Наконец, хотелось бы оспорить и четвертое толкование ценности как прямой ассоциации со стилем поведения. Ценности далеко не всегда находят прямое отражение в социальной практике. Иначе говоря, можно иметь и умозрительные идеалы. Те или иные ориентации могут не подкрепляться реальными поступками и, следовательно, не получать воплощения в жизненном стиле, Скажем, индивид воспринимает доброту как безоговорочную ценность, однако реальных добрых поступков не совершает.

П. С. Гуревич В чем же тогда можно разглядеть специфику ценности как компонента культуры? На наш взгляд, ценность выражает человеческое измерение культуры, воплощает в себе отношение к формам человеческого бытия, человеческого существования. Она__как бы стягивает все духовное многообразие к разуму, чувствам и воле человека. Таким образом, ценность —.это не только «осознанное», но_и жизненно, экзистенциально прочувствованное бытие. Она характеризует человеческое измерение общественного сознания, поскольку пропущена через личность, через ее внутренний мир. Если идея — это прорыв к постижению отдельных сторон бытия, индивидуальной и общественной жизни, то ценность — это, скорее личностно окрашенное отношение к миру, возникающее не толь ко на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека.

Природа ценности по труду Н. О. Лосского «Бог и мировое зло».

С одной стороны, вполне очевидно, что ценности весьма субъективны и относительны, что представления о прекрасном и безобразном, хорошем и дурном меняются от эпохи к эпохе, от человека к человеку. Стремясь обосновать эту точку зрения, сторонники субъективного и релятивистского понимания природы ценностей считают, что ценности привносятся в мир самим человеком, что чувство ценности есть не что иное, как чувства удовольствия, приятности или полезности, которые доставляют человеку окружающие вещи.

С этой точки зрения ценность объекта есть его желаемость субъектом. Но если ценность есть то, что мы желаем, то какова причина наших желаний? Почему мы желаем именно эту, а не другую вещь? Не потому ли, что эта вещь является ценной сама по себе или более ценной, чем другая?

Не логичнее ли предположить, что именно желание основано на чувстве ценности, а не наоборот?

Ведь не будь у нас объективной меры добра и зла, прекрасного и безобразного, мы не могли бы оценивать вещи по степени их совершенства или несовершенства. Если я, например, утверждаю, что мне нечто нравится или не нравится, то тем самым я признаю не только субъективность моих ценностных предпочтений, но и безусловность и объективность критерия моей оценки, ибо в противном случае мой выбор был бы лишен ценностного значения.

Сторонники объективного понимания природы ценностей не обязательно выводят их из самой природы вещей, подобно, например, таким свойствам, как протяженность, тяжесть и т.д. Ценности невозможно обосновать ни как «первичные», ни как «вторичные» качества вещей. Очевидно, что красота розы - это не то, что ее форма, вес, запах или цвет. Красота не выводится непосредственно из физических свойств розы, хотя эти свойства определенным образом связаны с качеством красоты.

Пытаясь объяснить эту объективную особенность ценностей, М. Шелер рассматривает их, например, как особого рода качества, носителями которых являются не сами материальные вещи, а их идеальные подобия, которые он именует «благами». Благо—это «вещеподобное» единство ценностных качеств.

В отличие от свойств вещей, ценностные качества могут проявляться отдельно от своих носителей. В силу идеальности своей природы они могут даже восприниматься субъектом раньше, чем воспринимаются сами блага и вещи. Ребенок, например, воспринимает доброту или злобу, красоту или безобразие склоненного над его колыбелью лица, не разбирая еще самого лица.

Подобно этому, человек ощущает в мире присутствие высшей силы как благой и прекрасной, не имея ни малейшего представления о природных или сверхприродных свойствах этой силы.

Однако подобная «объективность» ценностей достигается «ценой» обесценивания реального мира вешсй. Представим себе, замечает Н.О Лосский, что мы живем в мире ценностных качеств: восхитительности, нежности, возвышенности и т.д. - без материальных носителей этих качеств, без самого того, что восхитительно, нежно, возвышенно. Такие оторванные ценности стали бы тенями, бледными копиями действительного мира вещей. Если у Платона реальный мир вещей выступает как бледная копия мира идей, то в данном случае мир ценностных качеств стал бы копией копии.

Очевидно, что любое содержание бытия есть положительная или отрицательная ценность не в каком-либо своем отдельном качестве, а целиком, всем своим бытийственным содержанием. Например, восхитительный, "чистый," голубой цвет неба есть ценность не только в своей восхитительности, но и в самой своей пространственной, небесной голубизне.