Раньше я тоже думал, вероятно, и под твоим, в частности, влиянием, что лишь бы крутилось: заработную плату, и налоги владелец отдаст обществу. 32 страница

Сегодня зашел Нисковских, посмотрел, понравилось. Я порекомендовал ему связаться с моими мастерами, что он тут же сделал, и на следующий неделе займется ремонтом сам. Одновременно выяснилось, что зараза коснулась и Сомова, закончившего ремонт своей квартиры почти одновременно со мной. Теснота мира и теснота идей. Надо ведь придумать, не сговариваясь, троим одновременно заняться одним и тем же.

 

02.03

Дорогой Матус! Получил твое электронное от 25.02.04, и опять, к сожалению, ничего не понял, ни в части моих позиций, тобой критикуемых, ни твоих дополнительных разъяснений. Ничего! Опять мне все понятно у тебя, что есть твое, как бы самостоятельное представление чего-либо, но вне связи с моим таковым. Я не буду заниматься разбором «несходимостей» этих двух представлений, а для смеха и разрядки, как это сделал Петя, приведу здесь запись моего аналогичного спора с Соловейчиком (см. ее выше от 16.02). Может быть, тебе станет более понятной логика моего мышления на чужом, так сказать, примере. Я убежден, что если бы я попробовал то же самое, подобным же образом, сделать в части нашей переписки, то не исключаю, что получился бы примерно аналогичный достойный смеха результат.

 

06.03

После ремонта всю неделю был увлечен разбором и попутно просмотром своего библиотечного книжно-журнального фонда и личного архива. Оказывается мы с сыновьями, когда они встали на путь самостоятельной жизни, в 70 – 80 годы периодически подписывались чуть ли не на все известные центральные научно-технические и литературные журналы страны. Новый мир, Наш современник, Звезда, Знамя, Дружба народов, Нева, Урал, США (экономика, политика, идеология), ЭКО, Наука и жизнь, Природа, Техника­-молодежи, Знание-сила, Химия и жизнь – десяток подписных журналов ежегодно на одну практически семью! Вот так жила интеллигенция в Советские годы. Книги, исключая разве специальную литературу, тогда тоже брались нами не в библиотеке, а покупались, в основном, в магазине, а потому тексты в них прочитанного часто, в отдельных наиболее интересных для меня местах, подчеркнуты.

Любопытно было взглянуть через 10 лет на мною написанное в годы перестройки, развала СССР и первых лет нового Российского государства. Чего и куда только тогда не писал. Что-то из того было использовано в моей первой книге «Заметки конструктора». Но сейчас, при прочтении написанного в привязке к пространству и тому конкретному времени, оно было воспринято во многом как бы в другом звучании.

Наверное, займусь приведением этого архива в порядок и занесением его в свой компьютер.

 

18.03

Дорогой Марк! Во вторник получил твое письмо, датированное 01.03, весьма пространное с кучей вопросов, сомнений, самобичеваний и прочих описаний. Начну с первого.

В части «возмущений по поводу задержки с письмами» должен тебя несколько остудить. Письмо, датированное первым мартом, было зарегистрировано (помечено) на твоей почте только пятым числом. А это значит, что ты сам, скорее всего, протаскал его в кармане или оно пролежало у тебя в столе четыре дня. Так что мы все, в силу нашей разболтанности, вносим в негатив почтового процесса свою лепту. Почта, конечно, тоже оказалась не на высоте. Штемпеля на конверте: Екатеринбургского почтового центра – 13.03, моего отделения – 15.03, а в ящике у меня письмо оказалось только в 15 часов 16.03. Однако в данном случае это можно объяснить, видимо, сколько-то еще прошедшими тогда женскими праздниками и выборами.

«Маленькая выдержка» касается фразы «…у нас много общего и по самой нашей жизни и по подходам к ней». Эта выдержка приведена в приложении к письму. Она тобой рассмотрена и, судя по реакции, тебе понравилась, по крайней мере, в части совпадения наших судеб и отдельных общих черт. На «различиях» я остановлюсь ниже.

Взгляды на нынешнюю политическую ситуацию у меня простые. Я по натуре оппозиционер, и после второго моего письма Путину (которое прилагаю и по которому ответа пока не получил) голосовал против него, за Глазьева. За последнего потому, что он показался мне среди всех наиболее логичным, последовательным и эрудированным. Однако голосование «За», в отличие от голосования «Против», есть голосование, основанное только на избирательной болтовне претендента, которого по делу я не знаю.

О моем «легком» отношении к вопросу о твоих «святости и грехах». Думаю, что ты слишком самокритичен. Конечно, случай с Михеевым исключителен краткостью интервала между твоей нравоучительной акцией и трагической его смертью. Но разве мало умирают так скоропостижно, но при полной подготовленности к тому человека? Мой приятель 10 лет назад пришел на работу. Сел за свой рабочий стол, опустил голову… и скончался. Возможно, по дороге на работу тоже был расстроен чем-либо. Или другой почти такой же, как у тебя, случай. Я как-то отчитал одного конструктора за его работу. Переживал не менее тебя, поскольку он вскоре, правда, не так быстро, тоже умер.

Но помню и другое. Во времена, когда был инженером проекта балочного стана, и знал свое дело, один из старейших конструкторов-приводчиков Зубарев, тебе известный, в ответ на мое ему по работе вежливо-лояльное замечание-совет, неожиданно возмутился, обвинил меня в некомпетентности, безграмотности, зазнайстве и других грехах. Я промолчал. Не от великого ума, а от неспособности быстро ответить на хамство, по причине природной заторможенности (благодаря чему в подобных случаях часто оказывался в более выгодном, по отношению к другой стороне, положении). Это молчание и тут произвело, судя по всему, должное впечатление. Года через два, когда Зубарева, уже пенсионера, я встретил случайно в лесу и заговорил с ним, будто ничего не случилось, он обрадовался: ответил мне тем же, и не только по жизни, но и по совместной работе. Вскоре узнаю, что умер. Невольно подумал. А не специально ли ждал он той встречи, дабы скинуть с себя тяжкий груз вины, и умереть с чистой совестью. В свою очередь был рад и я, что не поссорился, не обиделся, не придал значения глупой истории, и происшедшей-то, возможно, по какому-нибудь случайно плохому тогда его настроению.

Не переживай и ты: считай ту историю досадным исключением. Думаю, по отношению к маме ты также превзошел норму самобичевания.

Г. Семенов? Мое мнение о нем полностью совпадает с твоим. Могу дополнить аналогичной историей. Семенов только-только сел в Российский совнархоз, как мы с нашим плановиком Васей Буденковым зашли к нему с одной жалобой. Он проявил понимание, выразил возмущение и, заявив, что вопрос он немедля снимет, схватил чистый бланк и бросился лично сочинять, как он выразился, разгромное письмо. Хватило его ровно на одну фамилию адресата. Он остановился, на минуту задумался, и затем изрек …

– Друзья, но это же ведь вопрос компетенции Союзного совнархоза. Там мой коллега бывший директор Краматорского завода. Дуйте туда, он все решит. Так состоялась первая моя «плодотворная» встреча с ним. О второй я тебе писал в очерке о Химиче, о том, как он Семенова отбрил на министерской коллегии за реплику о якобы его конструкторской некомпетентности. Затем на моем горизонте появился такой же «орел», еще один зам. Министра – Александров.

Ну а теперь, на закуску, о нашем различии и твоем главном вопросе: «Что такое хорошо и что такое плохо?». Точнее: «Что хорошо, для микромира (жизни одного человека)?». Или еще лучше, как у тебя далее, но только в моем прагматическом звучании: «Почему человек испытывает удовольствие от секса, еды, движения к цели, к власти и т. д.?». Но… без всяких твоих «нейромедиаторных выбрасываний» и величины их «оптимальности». Ответ мой должен знать. От того, утверждаю, что жизнь и движение всего живого по жизни, в том числе и человека, основаны на борьбе. А все перечисленное (и секс, и прочее) так или иначе, связаны с борьбой за существование и удобное место под солнцем. А вот почему жизнь устроена на принципе борьбы? – Таких «основополагающих» вопросов об ее, жизни, исходных началах я себе давно постановил не задавать. На них нет, и не может быть ответа в силу, хотя бы, бесспорного существования пропагандируемой мной, математически затверженной, величайшей сущностной категории – «Бесконечности». Впрочем, об этом ты у меня уже читал. Может отсюда мне действительно (в общем виде) все ясно и понятно. О конкретностях я не говорю: они сложны, но ведь при их практическом разрешении мы занимаемся констатациями, а отнюдь не установлением этих сакраментальных «Почему?». Почему, например, Е = МС², а не чему-то (пока) другому?. Точно так же: «Прогресс не благо и не вред», а то, чем человечество (опять пока) жаждет заниматься по каким-то своим ему приятным основаниям, во всей их многообразной совокупности по сути и восприятию. Бывай здоров. Приложение. Мое письмо Путину от 30.01.04.

«Уважаемый Владимир Владимирович! В начале 2002 года я направил Вам по электронной почте письмо с рядом проблем и своими предложениями по их устранению. Оно было рассмотрено вашей Администрацией и признано, что поставленные мною вопросы «являются одними из самых наболевших и находятся в центре внимания» как лично Вас, так и вашей Администрации, что они «постоянно находятся на контроле российского руководства…и учитываются… в повседневной работе». Сейчас, по прошествии двух лет, мне хотелось бы отметить, насколько это признание было подтверждено практическими делами, насколько последние отвечали мною ожидаемым от них конечным результатам.

Начну с оценки положения в стране и последующих после нее моих многочисленных «Почему…».

Нельзя сказать, что за прошедшие два года ничего не изменилось в лучшую сторону. Однако в целом, продолжается распродажа и грабеж созданного трудом при советской власти. Средства по-прежнему вкладываются больше в то, что определяет «витринное благополучие», прежде всего, на потребу богатого ее меньшинства, а не в то, что нужно для устойчиво-надежного состояния всего общества. Государство уходит от руководства хозяйством, а решения правительства остаются на том же уровне: либо наивно-утопических ожиданий, либо прямого обмана себя и народа. Упомянутый Уралмаш во всевозрастающих масштабах подвергается «реструктуризации» и распродаже при неизменном, естественно, снижении производства и своих технических возможностей.

В стране нет порядка, царит беззаконие и материальная безответственность юридических лиц за элементарные отклонения от общепринятых правил. Мы продолжаем больше слышать о грабежах, убийствах, о всяких нарушениях, открытии новых уголовных дел, судопроизводстве и почти ничего о наказаниях.

Фактически остаемся заложниками финансовых афер, спекулятивных махинаций, монетарных представлений об экономике, грабительской приватизации, прежде всего, добывающих и энергетических отраслей народного хозяйства и отраслей средств производства, определяющих независимость страны.

Сохраняется недопустимая дифференциация в доходах населения, которая бы, казалось, исходя из предшествующих ей «исходных условий», должна государством быть резко ограничена, а не наоборот, когда, словно в утверждение сей «недопустимости», сохраняется, как я отмечал, никому неведомый доселе (да еще после воровской приватизации) одинаковый для всех налог на доход. Разве он отвечает интересам государства и народа? Разве он, под придуманной якобы лучшей его собираемости, не облагодетельствует целенаправленно все тех же господ, одержимо настроенных на обогащение?

Мы отказались, наконец, от жизни страны на подачки и в кредит. Но зато теперь заняли другую, странную и разорительную для государства, позицию накопителя денег, вместо того чтобы пустить их в прибыльное дело.

Так и не перешли к решительной и жесточайшей протекционистской политике.

Я продолжаю считать, что на переходных рубежах должно иметь место разумное сочетание государственной и частной собственности и что если этого не сделаем, – низкая культура и рваческий настрой собственника будут неизбежно вызывать сокращение производства наиболее жизненно необходимых предметов за счет повышения их цены?

Не отказались от практики крупного и мелкого надувательства людей, их обмана, не исполнения вчера обещанного. Раньше нас мало обманывали, нам лгали идейно на стратегическом уровне. Сейчас с нами жульничают по жизни в рамках тактических мероприятий.

Я ссылался тогда на резкое единовременное повышение платы за коммунальные услуги, введение новых за «найм жилья» и «капитальный ремонт», на трудовые вклады населения, которые компенсировались, и продолжают компенсироваться на уровне двадцатой части их фактического размера. Для доказательности упомянул даже о Гамильтоне, который в аналогичной ситуации строительства новой Америки, категорически отметал все возможные «легкие» варианты ликвидации или уменьшения государственного долга. Считал абсолютно неприемлемым для государства отступление от своих обязательств, дабы «не опрокинуть всю общественную мораль».

А вот свежий пример, связанный с принятием Закона о так называемой автостраховке. Я отправил по нему лично Вам три письма (от 07.06.03, 12.11.03 и 06.01.04 г.), может быть, несколько эмоциональных по форме, но с весомыми доводами, и пока еще не получил ни одного ответа, хотя бы сколько-то соответствующего существу моих вопросов. А ведь абсолютно очевидно, что этот грабительский закон, лоббистски продвинутый коммерческими страховыми организациями, направлен на создание дополнительной напряженности в нашем обществе и противоречит всем нормам Конституции Российской Федерации. Так он всеми автоводителями и воспринимается. Для того чтобы представить их меру возмущения, надо только поставить себя на их место. Представить себя человеком, которого в демократичном обществе заставляют заботиться о своем «благе» с помощью акций принуждения, наказания, штрафования, отказа в проведении техосмотра. Всего прочего, о чем я писал Вам в своих письмах.

Поэтому остается справедливым и злободневным вопрос о доверии между народом (его, безусловно, большинством) и государством или, другими словами, о максимально возможной адекватности в их подходах к жизненным проблемам и способам их разрешения. Остается в силе и пожелание о создании специальной комиссии, дабы поручить ей посмотреть, какими излишними процедурами, какими дополнительными бумажками и прочими неразумными требованиями, в сравнении с «бюрократическими» советскими временами, обросла ныне жизнь рядового Гражданина, и затем устранить все это дополнительно и неразумно появившееся. В противном случае заявления о создании атмосферы доверия к государству и правительству будут пустыми словами.

Наконец, последнее из области критики. Это замечание в части «увлеченности» меньшинства помпезностью, роскошью и прочими излишествами на фоне разорения страны и нищеты большинства населения, того самого, уже наглядно воспринимаемого обществом, его расслоения на богатых и бедных. Сейчас это стало проявляться еще в определенном противопоставлении центра городов его окраинам. Во все ускоряющемся, буквально соревновательном, процессе придания центральной части городов подчеркнуто «благородного» вида за счет районов со старой, построенной при Советах, «социалки», разрушающейся, десятилетиями не ремонтируемой, грязной, замусоренной, с дворовыми автомобильными стоянками.

Что же сделано из того, о чем я тогда писал?

Смешно, но первой реакцией на обращение (может, в силу простого совпадения с таковой же утилитарно-очевидной устремленностью Правительства) стали снижаться банковские ставки по вкладам. Настолько быстро и значительно, что сегодня они выведены на уровень более низкий в сравнении с инфляцией, т. е. опять с вполне определенными потерями для населения, но без заметного роста инвестиций.

С большим удовлетворением я воспринял рассмотрение Вами проблем, связанных с культурой общества. Есть отрадные сдвиги в этой области. Отлично работает телевизионный канал «Культура», стали регулярными передачи на технические и научные темы, значительно увеличилось число серьезных передач. Но, одновременно, задавила реклама, навязчивая, нахальная, сексуально ориентированная, буквально съедающая весь позитив как раз у того слоя людей, кому, прежде всего, и надо было бы прививать эту самую культуру. То же можно сказать и о заполонении телевидения низкопробной детективщиной и разными играми, число которых за это время не сократилось, а раза в два, если не больше, увеличилось. Это подтверждает мой тезис о том, что культура общества (в полном интегральном значении) не может измениться ни в день, ни в год и ей нужно заниматься постоянно и настойчиво.

Не могу, с той же долей удовлетворенности, не отметить, что в Ваших выступлениях, средствах массовой информации, особенно, в ходе последних думских выборов были затронуты чуть не все тут поднятые вопросы.

Однако поднять вопрос, не значит найти решение, а, тем более, решить его, а потому и остаются в силе предложения, приведенные в конце упомянутого письма, в части: роли государства и принципов его строительства, социальной справедливости и действенного соотношения в интересах, законности и культуры.

Был бы рад, если что-то из мною тут изложенного нашло отражение в Вашей предвыборной программе».

 

19.03

По ассоциации с приведенным в письме Гриншпуну случаем с Семеновым вспомнилась похожая история начала 80-х годов, когда во все возрастающих масштабах деловое управление стало подменяться разного рода управленческой мишурой: придумыванием разных всеобъемлющих систем, организацией контрольных и прочих комиссий, эфемерных научно-производственных объединений и других казенных мероприятий.

Вот тогда-то Минчерметом по согласованию с Минтяжмашем было сформировано несколько комиссионерских групп по проверке соответствия мировому техническому уровню ряда последних пущенных в эксплуатацию крупных металлургических комплексов. Одной из таких групп, во главе которой был поставлен работник Минчермета Густав Карлович Лаур, поручили проверку цеха прокатки широкополочных балок. В состав группы входили кроме Лаура и еще нескольких москвичей я, Дроздецкая и Губерт.

Накануне назначенного дня совещания вечером мы с Дроздецкой приехали в Тагил, а утром вместе с Губертом собрались в гостинице и занялись подготовкой соответствующего документа на базе заранее мною еще дома сочиненного чернового варианта. Москвичи с Лауром задерживались и собирались прибыть только завтра. А потому мы втроем, будучи давно полными единомышленниками во всем, что касалось данного объекта, быстро обсудили мой черновик, сколько-то подправили и напечатали в виде проекта комиссионерского решения. А назавтра положили его на стол перед Лауром и остальными членами команды, представив, как плод нашей напряженнейшей вчерашней работы, проделанной, дабы не терять зря времени, а также упростить и ускорить работу группы.

Лаур взял наш документ, но, не дочитав и первой страницы, изрек, что здесь все написано не то, что требуется. Я примирительно согласился. Что возможно и так, но мы вчера в спорах при его подготовке полностью выдохлись и сейчас у нас нет никаких свежих мыслей. Но, если они есть у Густава Карловича и уважаемых остальных членов группы, мы предлагаем их изложить в письменном виде. Лаур, как я рассчитывал, «клюнул» и тут же схватил чистый лист бумаги, услужливо поданный ему Дроздецкой. Достало его, как и Семенова, на одно слово. Произошла пауза, после которой он попытался пуститься в устные рассуждения, причем настолько убогие, что они едва ли могли быть перенесены на бумагу даже нашей, никем непревзойденной по таким случаям, Дроздецкой, а уж, тем более, самим Лауром. Я постарался сколь возможно вытащить его из неприятного положения, к месту и не к месту ему поддакивая и успокаивая сложностью проблемы: что мы вчера в длительных между собой спорах прошли через то же, пока не остановились на данном наиболее целесообразном варианте заключения. А затем привел еще и свою концепцию подхода к его содержанию.

Проект был принят без замечаний, подтвердив еще раз и наше мнение о неплохом, но недалеком, мужике – Ларе, и проверенный «способ» принятия взвешенного и по настоящему делового решения по представленному на обсуждение проекту, подготовленному заранее в спокойной обстановке.

 

24.04

Был на юбилее у Лены Муравьевой (Сигачевой), по случаю 50-летия. Вот, что я там сказал в ее адрес.

Не могу не обратить свое, свойственное людям моего поколения, внимание к истории тех дней, не будем подчеркивать их время, когда появилась на свет виновница нашего сегодняшнего торжества. Появилась в семье хорошо мне знакомой. Так, что эту даму, можно сказать, я знаю с пеленок, росла она на моих глазах. Хотя должен заметить, что нет более быстрого процесса, чем рост и становление «чужих» детей, особенно, благополучных детей. Они вдруг, неожиданно, начинают ходить и говорить, затем также незаметно поступают в школу, ее оканчивают и оказываются студентами, женятся и заводят собственных детей, а те уже, и вовсе мгновенно для нас, проходят по еще одной, своей, земной дороге.

Наша Елена, образцовейший тому пример, ибо за все прошедшие годы я ни разу не слышал, не ведал ни об одной хотя бы малой «проблемке», связанной с ее движением по жизни. Причины? И тут я не могу не остановиться еще на одном основании, уже несколько философского плана.

Кажется, Джон Милль подразделил всеми нами желаемую свободу на две ее категории: на свободу – freedom, т. е. «свободу для» и свободу – liberty, иначе, «свободу от». Первая, из них, благородно адресованная к интересам и благополучию других, была взята на вооружение Октябрьской революцией, после которой другими оказались одни представители власти, а все остальные – одержимым «фридомской» свободой большинством. Вторую, через 70 лет, взяли на вооружение либеральные демократы. И, совершив нынешнюю контрреволюцию, устроили для власти и ее опекающих «либертийскую» свободу, теперь не только по делу, но и на словах, от каких либо забот и обязанностей по отношению к вновь обманутому большинству.

Как не странно, но есть еще, в свое время широко рекламированная марксистами, свобода, как осознанная необходимость, как нечто подчиненное здравому смыслу оптимального движения человека по жизни.

Мне представляется, что наша юбилярша как раз руководствовалась именно этой последней свободой, которая обеспечивает благополучие любому человеку. Ни либеральный альтруизм, ни эгоизм, а разумная устремленность к взвешенным решениям и поступкам – вот кредо и основание быть всегда максимально довольным собой и своим окружением.

 

05.05

Матус, дорогой, привет! Отвечаю на твое письмо от 25.04.

Начну, как и ты, с дел житейских.

Только сейчас, видимо, под давлением возраста, приступил к приватизации своей квартиры. Сколько-то еще по причине, думаю, появления у меня свободного времени. А последнее потому, что недели три назад, поскользнувшись, грохнулся так, что потерял на пару секунд сознание. Испугался, не сломал ли левую руку в плечевом суставе, и побежал в травмпункт. Сделал снимок. Опасения оказались напрасными: только ушиб и сильное растяжение мышц. На этом история не кончилась. Через три дня встретил на улице добрых знакомых. В ходе разговора рассказал о ней и, как Хлестаков, стал себя непомерно расхваливать. Какой я сильный и здоровый благодаря правильному образу жизни, и прочее. Как я столь мощно свалился, но ничего не сломал, и далее в том же духе некоего самовосхваления и превосходства. Чувствую, раскудахтался несусветно, несет меня явно не туда, словно еще одного героя – Ноздрева. Наконец, хватило ума остановиться. Извинился за многословие, задержку пустой болтовней, и мы расстались.

Через каких-нибудь двадцать шагов, благо – знакомые не видели, поскользнулся опять и вновь полетел, теперь в лужу, но на тот же бок и на ту же руку. Первое, что подумал, – о Боге, или ком другом, кто есть. О наказании за грехи и, вроде, в полном согласии с величиной последних. Выбрался из лужи весь в грязи, аж до исподнего белья, и задними дворами, чтобы никто не видел, добрался до дома.

Три недели хожу на процедуры. Немного оправился, но далеко не до конца. Рука ограничена в движении и ноет, особенно, по ночам. Домашние дела пришлось отложить, оттого и появилось свободное время для приватизации.

Мысль о ней возникла в связи с недавней историей, случившейся с одной знакомой, жившей по соседству. Она скончалась, и не приватизированная квартира пошла, что называется, с молотка. Говорят, родственникам, используя связи, удалось отстоять квартиру, заплатив за то чуть не половину ее рыночной стоимости.

У Нисковских другие беды.

Его неприятности – больше автомобильные уже на протяжении двух или трех последних лет. Тут я воспользовался своими дневниковыми записями и пересказал ему записанное 07.02.

Недавно очередная история. По дороге на дачу, на пятнадцатом километре, неожиданно и совсем необычно вышла из строя муфта сцепления. Опять вызывал своего сына. Тот отвез его в профилакторий. На второй день, получив отремонтированную машину и, заплатив 5000 рублей, пригласил меня поехать снова на дачу, поскольку прошлый раз они до нее не добрались. Что-то сделали, возвратились, он меня завез домой. А через 10 минут звонок: «Собрался ставить машину в гараж…, она не заводится». Снова вызов сына, тот же профилакторий. Теперь предстояло заменить стартер.

Что только у него не ломалось и чего с ним не случалось с момента приобретения этой Волги. На ремонты и запчасти к ней он истратил уже тысяч 30, не менее! И опять, грешен, – думаю, не от великой ли его «любви» к стрессовым ситуациям все это у него случается?

Перехожу, как изволишь именовать, к «основной» части послания, следуя по порядку твоего письма, без отступлений. Можешь отслеживать, прямо по полной его копии.

Первое несерьезное замечание о «полемике» и ее полезности опускаю, поскольку оно не соответствует содержанию твоего письма. На попутный тут вопрос о моей реакции по «темке», возникшей у тебя в разговоре «с одним весьма почтенным человеком», сообщаю, более прагматичное мнение. Для руководящей, менеджерской, деятельности перемену места работы считаю действительно весьма полезным мероприятием. Для конструкторской работы, примерно моего профиля, уровня компетентности и результативности, наоборот, –бессмысленным и ничем не оправданным делом. Это полярные суждения. Возможны промежуточные, в зависимости от характера работы и характера самого субъекта. Как всегда тут опять вода на мою мельницу. Только многоплановый анализ проблемы может привести нас к правильному решению. Ваш разговор с почтенным «конструктором» вне сопутствующих моментов (в увязке только с одним «нашим» местом работы) считаю не совсем корректным. Тема эта для меня лично простая. Конечно, я мог бы тоже «придержаться» и, с учетом твоей реплики по данному вопросу, высказаться менее категорично, но уж такова натура.

О переписке с Соловейчиком. Я послал копию не без задней мысли. Дабы показать наглядно нелогичность его рассуждений и доводов в споре, что имеет место в переписке и с тобой. Однако ты, признав «интересным и поучительным присланный фрагмент и, отметив далее, что «иначе стал смотреть на нашу переписку», неожиданно полез на небеса и стал расписывать Петины воспоминания о событиях «тех трудовых дней», согласен, интересных, но не имеющих никого отношения к предыдущей твоей констатации.

Ты пишешь, что я «не понял его «от 26.01, в котором он вначале воспевает сталинские годы, а затем их развенчивает», что он якобы «очень точно отразил атмосферу той эпохи, когда весь народ боготворил Сталина и верил ему; когда все искренне и непосредственно воспринимали успехи страны, не зная о репрессиях невинных людей, проводимых по заранее продуманным его предначертаниям». Я вам о действительных событиях того времени, а вы мне теперь вместе о своих детских впечатлениях, к тому же далеко не соответствующих тому, о чем думали и говорили тогда миллионы знающих и понимающих жизнь людей.

Ты просишь принять «слова Соловейчика в качестве информации от человека, пережившего всё и осмыслившего так, как он это смог». А я их будто не принял? Принял, но критикую его за их противоречивость, а не наоборот, как утверждаешь ты, присваивая мне, по своему правилу, то чего у меня нет. В том числе критикую и на основе того, что у меня сказано (специально для вас – разжевано) о Сталине.

Далее у тебя идет ряд непонятного назначения утверждений и просьб «анализировать доводы оппонентов, не обижаться на них, уметь корректировать свои из них…», как раз то, к чему призываю прямо и косвенно я. Затем опять невпопад и вне моей логики, (которую, кажется, понял) разводишь антимонию насчет упомянутого о Суворове. Я тебя добрый десяток раз призываю к тому, что нельзя критикуемое отрывать от контекста, а ты мне снова вытаскиваешь кусок и объявляешь его моей «самостоятельной идеологической позицией». А ведь правильно догадался, что речь шла о том, что сам я думаю, что «не может отнять» у меня «никакой Бог». Так четко сформулировать и тут же нагромоздить кучу словоблудия!

С Людвигом Фейербахом (в части его: «мыслитель лишь постольку диалектик, поскольку он противник самого себя; усомниться в себе самом – высшее искусство и сила»; «истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, – это диалог между Я и Ты») – полностью согласен, и придерживаюсь таких же взглядов, но только в плане комплексного восприятия последних, а не отдельных фраз, и даже слов, как это часто делаешь ты и наш Петя.

Об арабо-израильским противостоянии, Чечне и Путине как-нибудь в другой раз, когда поднакопятся нужные мысли.

Практически принимаю все сказанное тобой по книге Недорезова. Буду ждать твоей общей оценки, поскольку пока сказанное касается только отдельных частностей.