В Византии постепенно также происходил процесс феодализации. В политической истории Византии середины VII-IX главное место занимает внутренняя борьба, вылившаяся в форму иконоборческого движения. Внешнее положение было также весьма опасным из-за постоянных нападений болгар, арабов, авар и т. д.
Современные источники для этого периода довольно скудны, что во многом объясняется тем, что после победы иконопочитателей, они с особым усердием стали уничтожать литературу иконоборческого периода (717-843). Число сохранившихся от этого периода источников так невелико, что период VII-IX вв. часто называют «тёмными веками» византийской культуры. И для воссоздания политической истории этого периода приходится пользоваться произведениями писателей более позднего времени.
Документального материала этого периода также практически не сохранилось. В связи с этим первостепенное значение приобретают правовые источники.
Важнейшим источником для истории аграрных отношений рассматриваемого периода является «Земледельческий закон» – свод византийского обычного права, оформленный и узаконенный в VIII в. О его широком распространении свидетельствует множество сохранившихся списков этого закона.
«Земледельческий закон» во многом напоминает правды германских народов - тоже представляет собой судебник, т. е. перечень наказаний и штрафов за различные преступления. В этом законе много говорится о сельском хозяйстве, а также отражена жизнь типичной сельской общины, где только началось расслоение и выделение зажиточных крестьян.
Иной характер имеет другой правовой памятник VIII в. – «Эклога законов». Это переработка кодекса Юстиниана. Так как в Византии сохранились товарно-денежные отношения, то и свод римского права существовал достаточно долго. Но в условиях складывания феодализма он не мог оставаться неизменным.
«Эклога» была издана в 726 г. Львом III и Константином V и гораздо больше защищала интересы крупных землевладельцев. Можно проследить прогрессирующую дифференциацию в среде свободных, но видны и пережитки рабства, например, признаётся право господина убить раба.
Записью обычного права, подобного «Земледельческому закону», является «Морской закон», из которого могут быть извлечены важные данные о морской торговле. Этот памятник сложился в VII-IX вв. и содержит сведения о взаимоотношениях между моряками и путешествующими морским путём торговцами и о грузах, перевозимых морем.
В нарративных источниках история периода иконоборчества представлена только в источниках, принадлежащих партии иконопочитателей, поэтому их сведения об иконоборцах представлены в откровенно враждебном тоне. Важнейшее место среди этих источников занимает «Хронография» Феофана Исповедника (сер. VIII в. – ок. 817 г.), одного из активных иконопочитателей. По ранним периодам он является компилятором, а по самой важной части использовал, не всегда умело, труд неизвестного иконоборца, из которого выбросил всё, что могло послужить к прославлению иконоборцев. Но всё же это один из лучших источников по этому периоду, хотя в силу тенденциозности Феофан преувеличивает гонения иконоборцев на монашество. Он очень подробно описывает все нападения внешних врагов и разные стихийные бедствия, считая все эти несчастья божьим наказанием, ниспосланным на землю, находившуюся во власти нечестивых императоров.
Другим ценным источником для истории иконоборческого периода является «Бревиарий» патриарха Никифора (сер.VIII в.- 829 г.), видного политического и церковного деятеля позднеиконоборческого периода. Ценность «Бревиария» заключается, прежде всего, в том, что охватываемый им период истории Византии (602-769 гг.) слабо освещён в других источниках. Этот труд, для написания которого Никифор пользовался тем же неизвестным сочинением, что и Феофан, написан объективнее и в более сдержанном тоне, чем писал Феофан, однако заметно стремление автора замалчивать неудачи во внешней политике.
Довольно ценными источниками являются акты церковных соборов, особенно церковного собор 754 г., осудившего иконопочитание, а также агиографическая литература, расцвет которой пришёлся на послеиконоборческий период, так как возвеличивали своих сторонников, пострадавших в годы иконоборчества.
Наконец, среди источников IX в. необходимо указать произведения патриарха Константинопольского Фотия (858-867, 878-886) – видного государственного деятеля, учёного, автора произведений по философии и богословию. Ему принадлежат многочисленные беседы и письма, большей частью касающиеся церковной догматики, однако некоторые из них посвящены историческим событиям, например, нашествию Руси на Константинополь. Очень важна «Библиотека» Фотия («Мириобиблион»), состоящая из отзывов о книгах, прочитанных Фотием и его друзьями, эти отзывы представляют порой беглые заметки, а иногда довольно обстоятельные рефераты с биографическими сведениями об авторах и с выдержками из их произведений. Наиболее ценными являются сведения об исторических сочинениях, так как среди них встречаются данные о трудах, полностью или частично утраченных, как античных, так и раннесредневековых авторов.
Лекция 9.
Источники по истории крестовых походов
1. Общая характеристика источников классического средневековья
Период классического средневековья характеризуется значительным ростом производительных сил, окончательно оформились и достигли своего расцвета феодальные отношения. Феодальное государство, право, церковь приобрели в этот период законченные формы. Появились города, развивались товарно-денежные отношения. Зародились предпосылки для культурной общности европейских народов. Лишь для Византии её поздний период (XIII-XV вв.) был периодом прогрессирующего упадка.
Все эти явления не только отразились на росте количества исторических источников, но и привели их к качественному разнообразию. Поэтому необходимо указать на основные типы источников данного периода.
Развитие производительных сил прослеживается уже не только по археологическим данным и по косвенным свидетельствам документов и анналов. На миниатюрах рукописей, на барельефах и витражах соборов и ратушей, на коврах сохранилось много изображений как орудий сельскохозяйственного и ремесленного труда, так и различных видов работ: косьбы, жатвы, молотьбы, приготовления вина и масла, ткачества, строительства и многих других. Уже в X в. появился первый трактат по технике некоторых ремёсел, а в византийском памятнике того же времени, «Книге эпарха» имеется несколько ценных указаний того же рода. Для XIII в. много интересных данных содержат сельскохозяйственные трактаты, для XIV-XV вв. – трактаты по торговому делу и сукноделию.
Картина феодальных отношений также вырисовывается гораздо чётче, чем в период раннего средневековья. В документах зафиксирован характер и объём повинностей крестьян. Для X-XII вв. подобные документы являются чуть ли не единственными источниками по развитию феодальных отношений, так как обычное право существовало в те века лишь в устной форме. В основном эти документы дошли до нас не в подлинниках, а в форме копий в картуляриях.
В XIV-XV вв., когда изменились и формы зависимости крестьян, которые превратились в чиншевиков (зависимых держателей), это привело к появлению новых видов документов, являющимися основными источниками для истории аграрных отношений этого периода, а именно: актов, оформлявших как различные земельные сделки (куплю-продажу, залог, аренду), так и установление фиксированных повинностей, выкуп крестьян из личной зависимости. Основная масса этих документов также сохранилась в копиях – в форме нотариальных минут (т. е. кратких записей в книгах нотариусов, где опускались формулы и записывалось лишь содержание сделки).
В странах, где развитие товарно-денежных отношений сочеталось с ведением феодалами крупного сеньориального хозяйства, уже с XIII в. большое значение получили документы, имеющие отношение к управлению хозяйством (описи, отчёты, инструкции). Особенно много сохранилось таких источников в Англии; их так много, что по ним можно даже осуществить статистические подсчёты.
Развитие городов вызвало к жизни новые виды источников. Появились городские «конституции», т. е. хартии и статуты. С XIII в. были записаны уставы цехов. Усложняющиеся отношения в среде горожан, развитие ремесла и торговли вызвали потребность в актах, оформлявших эти отношения. Возникло бесчисленное количество документов: дарения, купли-продажи, завещания, брачные контракты и т. д.
Несколько иначе обстоит дело с документальным материалом по истории аграрных отношений и городов в Византии. Несомненно этот материал также был обилен, но в результате гибели византийского государства он был уничтожен, Все городские архивы также погибли.
В Италии, где уже в XIV в. появились зачатки капиталистических отношений, у торгово-промышленных компаний возникла потребность в ведении торговых книг. В остальных странах такие книги встречаются с XV в., но широкое распространение они получили лишь в XVI в.
Для XIII-XV вв. характерно появление записей обычного права («зерцал» в Германии, «кутюм» во Франции, «фуэрос» в Испании и т. д.), которое отразило в себе произошедшие перемены. В этих записях отражено уже право, которое действовало не на территории отдельных сеньорий, а в пределах более-менее крупных территорий, провинций или областей. В городах в этот период появилось своё собственное городское право, основанное на римском праве. Так как крепла централизация, то развилось королевское законодательство. В Византии же традиция императорского законодательства никогда не прерывалась.
Особо следует отметить появление в середине XIV в. в Италии, Франции, Испании, Нидерландах рабочего законодательства, удлинявшего рабочий день и фиксировавшего заработную плату появившихся в то время после «Чёрной смерти» наёмных рабочих.
Важнейшими источниками для политической истории рассматриваемого периода являются вначале (до XIV в.) анналы и хроники; затем анналы исчезают, а составление хроник переходит от монахов к светским людям. С XIV в. хроники постепенно начинают терять своё былое значение главных источников для политической истории; их место всё более и более занимают документы и официальная переписка органов государственной власти.
После крушения империи Каролингов централизованное летописание уступило место кратким анналам, которые составлялись в отдельных монастырях. Таких центров было чрезвычайно много. Хроники этого периода (X-XII вв.) охватывали, как правило, более обширные территории.
Примерно в XIII в. (а во Франции ещё с XII в.), в связи с ростом городов, церковные анналы постепенно заглохли. В городах появились свои школы и университеты, и церковь начала утрачивать монополию на грамотность и летописание. Городские анналы имели с самого начала иной, светский характер, другой круг интересов, чем анналы церковные. Для них характерны антисеньориальные тенденции, ясное изложение, деловой подход ко всем вопросам. Очень быстро после своего возникновения городские анналы превратились в связные и подробные хроники, составлявшиеся преимущественно городскими должностными лицами. Эти хроники являются важнейшими источниками по истории городов и одним из главных источников для политической истории той или иной страны. Их появление означало также окончательное отмирание летописной формы записи событий.
Хроники XIII в. значительно отличаются от хроник других времён. Крестовые походы, рост товарного производства, расширение экономических, политических и культурных связей, политическая роль городов – всё это оказало большое воздействие на жизнь феодального общества и нашло соответствующее отражение в хрониках. Нередко хроники охватывали уже всю историю страны в целом и располагали обширным материалом. В Англии, Франции и Испании появились своды «королевских хроник», в которых под пером сменявших друг друга авторов создавалась история страны, освещённая с точки зрения центральной власти. Значение этих хроник как источников очень велико. Как правило, их авторы обладали хорошей осведомлённостью. Дальнейшее развитие этих хроник привело в XV в. во многих странах к созданию произведений национального масштаба.
Уже в XIII в. авторами хроник были не только монахи, но и светские люди, главным образом рыцари и крупные феодалы, которые писали свои произведения на национальных языках, предназначая их для более широкой публики, нежели монахи – авторы латинских хроник. В XIV-XV вв. хроники писались уже, как правило, королевскими советниками, рыцарями и горожанами или городским клириками, близкими к горожанам по своим интересам. При описании многочисленных крестьянских или городских восстаний эти хроники обычно враждебны к восставшему народу. Длительные войны, уже не местного, а европейского масштаба XIV-XV вв. способствовали проявлению национальных интересов знати. Междоусобицы знати и борьба королевской власти с крупными феодалами также определяли собой в значительной степени политические позиции хроникёров и подбор ими фактического материала. В хрониках XIV-XV вв. зачастую содержатся очень подробные сведения, так как возрос интерес к детальному, осмысленному изложению событий, главным образом – событий, современных авторам. Характер хроник изменялся и потому, что изменились запросы читателей, для которых писались исторические произведения. Круг этих читателей всё время расширялся, и хроники становились одними из самых популярных книг в среде горожан, студенчества и дворянства. Это обусловило количественный рост хроник.
Однако значение хроник примерно с середины XIV в. постепенно уменьшается. С этого времени количество документального материала увеличилось в такой степени, что именно он становится основным источником для воссоздания политической истории, оттесняя хроники на второй план. Второй причиной является то, что хроники XIV-XV вв. в своей основной массе утратили важнейшее качество исторического источника, а именно – достоверность и полноту сообщаемых сведений. Характерное для этого периода усложнение социальной и политической жизни и даже засекречивание некоторых сторон деятельности государства привело к затруднениям в деле получения хроникёрами информации. И прежде наилучшими хрониками были те, авторы которых стояли близко к правительственным кругам и имели доступ к государственным архивам. В XIV-XV вв. хроники, составленные королевскими советниками, являются вообще единственными, которые могут быть использованы в качестве надёжных источников. Кроме них, только ещё городские хроники сохранили своё значение важных исторических источников в силу всё растущей роли городов и бюргерства.
Но это не означает полного обесценивания прочих хроник. Они сохраняют большое значение, как источники для истории общественного мнения отдельных социальных групп, главным образом дворянства и бюргерства, для истории идеологии, культуры и быта, наконец, для истории языка и литературы.
Иной характер имели хроники в Византии. Историографическая традиция – составление исторических трудов и всемирных хроник – там не прерывалась. По прежнему авторами «историй» были близкие к правительству крупные сановники, подражавшие стилю античных историков; авторами всемирных хроник – монахи, писавшие на разговорном языке. В них почти всегда отражалась история империи в целом. Гибель почти всего византийского документального материала делает повествовательные памятники основными источниками по политической истории, в то время как на Западе важнейшим источником для политической истории XIV-XV вв. является документальный материал.
Выступление на первый план документов для того времени вполне закономерно. До XIV в. документальные источники были немногочисленны, да и сохранились большей частью в отрывках. Начиная с XIV в. число документов очень быстро увеличивается, они лучше хранятся и регистрируются. Ценность этих источников для истории Западной Европы очень велика; в сущности это вообще лучшие по надёжности исторические источники. Они непосредственно и точно отражают действительность, фиксируют все перемены в политике правительства и вскрывают её тайные механизмы (особенно документы секретного характера), они детально освещают деятельность многих крупных политиков и общественных деятелей, они надёжны в отношении дат, имён и вообще фактического материала.
Т. о., можно сказать, что с XIV в. начался новый этап развития исторических источников – средневековые хроники стали утрачивать своё значение, а важнейшим историческим источником становится документальный материал.
В крестовых походах принимали участие представители разных народов, поэтому и хроники, отражающие их историю, были написаны в разных странах. Однако, так как главная роль в крестовых походах принадлежала французским феодалам и в «Заморском королевстве», как тогда называли завоёванные крестоносцами земли, господствовали несколько изменённые французские обычаи и французский язык, то и хроникёрами походов были по большей части французы.
Ещё задолго до начала массового движения на Восток ежегодно в Палестину отправлялось много паломников. Для них были составлены особые путеводители, широко распространённые в странах Западной Европы. Они содержали указания о дорогах, странноприимных домах, госпиталях, способах передвижения. Рассказы о свершённых паломничествах тоже были очень популярны, но в целом народное воображение питалось преимущественно фантастическими слухами о несметных богатствах Ближнего Востока. Поэтому массы крестьян, которые пошли в «святую землю» за лучшей долей не имели никакого понятия ни о пути, ни о расстояниях и тысячами гибли в дороге от голода.
Обстановка на Востоке перед первым крестовым походом, а также взаимоотношения папства с восточной церковью и крестоносцами освещены в довольно полно сохранившейся переписке римских пап.
Первый крестовый поход своей необычностью и массовым характером привлёк к себе всеобщее внимание и вызвал к жизни небывалое до того времени обилие хроник. Почти с каждым рыцарским отрядом поехал свой летописец. На основании этих записей в начале XII в. были составлены уже другими хроникёрами общие истории похода. Так как хроник очень много, то события первого похода можно восстановить с большой подробностью; часто действия крестоносцев можно проследить не только по месяцам и неделям, но даже по дням.
Лучшей по своей точности является анонимная хроника, озаглавленная «Деяния франков и других путников в Иерусалим». Он охватывает период от Клермонского собора 1095 г. до 1099 г. Писал её автор из отряда Боэмунда, т. е. из южной Италии. До Константинополя – только о своём отряде, после – обо всём крестоносном войске. Это дневник, записанный в пути на больших остановках, когда все факты и впечатления были ещё свежи в памяти. Писал её рыцарь, неискушённый в науках и богословии, но правдивый и точный хроникёр. Его произведение ценно ещё и тем, что в нём отразились настроения, мысли и суеверия рыцарской массы крестоносцев. Автор порицал вождей, ссорившихся по пути из-за добычи, выказывал крайнее недовольство вассальной присягой, которую они принесли византийскому императору. Он отдавал должное храбрости турок и восхищался их военной доблестью. К подчинённому местному населению он относился как к еретикам; грабежи и убийства мирных жителей описывал с эпическим спокойствием. Религиозное воодушевление этого рыцаря бесспорно, но он сочетается с трезвой оценкой и очень далеко от слепого провиденциализма, которым пронизаны другие хроники, составленные духовными лицами.
Это сочинение стало очень известно, и стало основой для многих хроник, авторы которых вводили в повествование чудеса, цитаты из Библии, выдуманные речи.
Пожалуй, из других сочинений по первому крестовому походу стоит отметить ещё хронику Фульхерия Шартрского, который был участником отряда Балдуина, и остался при нём после того, как Балдуин стал иерусалимским королём. Свою хронику он составил в несколько приёмов (в 1105, 1124 и 1127 гг.) и довёл до 1127 г., т. е. она включает в себя историю первых десятилетий государства крестоносцев. Т. к. он был близок к иерусалимским королям, то был хорошо осведомлён о государственных делах и его хроника представляет собой очень ценный источник.
И основные хроники, и второстепенные, представляющие собой краткие или подробные компиляции имели широкое распространение, а некоторые были позднее переведены на национальные языки.
Как во время самого похода, так и после от крестоносцев шло в Европу много писем. Они были своего рода бюллетенями с театра военных действий и информацией о положении дел в новом королевстве. В Европе их усердно переписывали и распространяли по городам и замкам, т. о. они являлись своеобразным средством агитации для привлечения на Восток новых крестоносцев. Некоторые из этих писем при научном анализе оказались подложными, либо сомнительными, но большинство всё же являются подлинными и ценными источниками.
Уже во время похода начал складываться воспевавший его эпос, который потом сформировался в целый цикл поэтических произведений, относящихся к «заморской земле». Наряду с поэтическим вымыслом в них имеется много достоверных сведений, которые придают им ценность исторического источника. Позднее появился целый цикл рыцарских романов, прославлявших чрезвычайно идеализированного Готфрида Бульонского и других рыцарей.
Второй крестовый поход отражён в источниках гораздо хуже первого и восстанавливается, как и многие события между походами в основном по эпистолярным источникам. По истории третьего крестового похода стоит выделить длинную поэму «История святой войны», написанную нормандским жонглёром Амбруазом, который сопровождал Ричарда Львиное Сердце. Написал он её в 1195-1196 гг., вернувшись в Нормандию. Амбруаз был очевидцем событий, причём довольно беспристрастным и оставил самое подробное изложение событий, которое, несмотря на стихотворную форму, является лучшим источником по истории третьего крестового похода.
По истории государства крестоносцев наиболее ценной и богатой по содержанию хроникой является хроника Гильома Тирского (ок. 1130-ок. 1186), который был одним из самых крупных церковных феодалов и занимал пост канцлера Иерусалимского королевства. Произведение его называется «Иерусалимская история». Первая его часть является компиляцией, причём не очень удачной, т. к. писал он уже тогда, когда события первого крестового похода приобрели легендарную окраску, например личность того же Готфрида Бульонского, к тому же она была написана по прямому заказу короля. Оригинальная часть охватывает 1144-1184 гг. и является очень ценной, т. к. благодаря высокому положению Гильом имел доступ ко всем источникам и был прекрасно осведомлён обо всех делах. Сообщаемые им сведения достоверны и касаются самых разнообразных сторон жизни.
Основным и чрезвычайно важным источником для истории общественного и политического строя в государствах крестоносцев на Востоке являются «Иерусалимские ассизы», свод законов Иерусалимского, а затем Кипрского королевств. На основе решений (ассиз) Высшего Суда формулировались, а затем и переделывались отдельные статьи, составившие «Книгу Высшего Суда» или «Королевскую книгу». Другая часть – «Ассизы суда для горожан» (судили в «Суде горожан»). В каждом княжестве существовали свои Ассизы, составленные по образцу и на основе Иерусалимских.
В «Иерусалимских ассизах» сформулировано феодальное право в его наиболее классическом выражении. С чрезвычайной подробностью в них отражены феодальная собственность, имущественные и вассальные отношения феодалов, права и обязанности королевской власти, порядок наследования. Ни в одном из феодальных правовых кодексов Западной Европы все стороны феодального строя (за исключением форм эксплуатации крестьянства) не воплощены с такой полнотой, как в Иерусалимских ассизах, что делает их основным источником по истории феодального права вообще и феодальной собственности в особенности.
Гибель Иерусалимского королевства тяжело отразилась на сохранности богатого документального материала, отражавшего все стороны жизни. Огромное количество документов погибло.
Источники по истории четвёртого крестового похода также довольно немногочисленны. Здесь важны две хроники. Одна из них принадлежит перу одного из предводителей этого похода, крупному французскому феодалу, маршалу Шампани Жоффруа Виллардуэну (ок. 1150-ок. 1214). Около 1207 г. он продиктовал на французском языке своё произведение «Завоевание Константинополя», которое под маской якобы полной объективности в изложении событий похода, представляет собой попытку полностью снять ответственность с предводителей, направивших войско на Константинополь и доказать полную случайность в деле его захвата. Автор систематически умалчивал о целом ряде фактов, противоречащих развиваемому им объяснению, поэтому фактический материал его книги лишь частично может служить для изучения истории четвёртого крестового похода. Вместе с тем он сообщает много интересных сведений, бесспорен его литературный талант, к тому же он был первым, составившим хронику на национальном языке.
О том, насколько важно было выступить с таким оправданием итогов похода, какое имеется у Виллардуэна, свидетельствует другая хроника, составленная Робером де Клари под названием «История тех, кто завоевал Константинополь». Автор был простым рыцарем и отправился в поход вместе со своими сеньорами. Он не имел никаких сведений о том, что замышляли предводители похода. Поэтому в своей хронике он отразил настроения, царившие среди рыцарей, и выразил их недовольство поведением вождей. Так как Робер участвовал в обеих осадах Константинополя, то его впечатления об этом богатейшем городе составляет одну из самых интересных частей его хроники.
Лекция 10.
