Логика политического решения аграрной проблемы. 1906–1911 гг.

• Указ 9 ноября 1906 г. = «О дополнении некоторых постанов­лений действующего закона, касающихся крестьянского землевла­дения и землепользования».

• Закон 14 июня 1910 г. = о порядке выделения общинного на­дела в личную собственность.

• Закон 29 мая 1911 г. = об организации внеобщинного земле­владения («О землеустройстве»)

Серьезность правительственных намерений обеспечивал целый комплекс дополнительных мер по устройству нового мира част­ных собственников земли:

– школьная реформа (с 1908 г.) на прин­ципе введения всеобщего обязательного начального обучения;

– аг­рикультурная, ветеринарная помощь в деревне;

– дешевые кредиты Крестьянского банка;

– правительственная программа переселения на новые земли, чаще всего в Сибирь.

– за несколько лет в российс­кое село пришло почти 5 тыс. подготовленных землемеров, агро­номов, ветеринаров, чтобы устроить образцовые хозяйства по при­меру немецких.

– научные изыскания в области биологии, растени­еводства, химии пользовались особым вниманием и поддержкой правительства.

Школьная реформа П. А. Столыпина логично вписывается в общую структуру преобразований. Реформа начального образования име­ла более всего политические и социальные задачи, а не общекультурное назначение. Должен был измениться сам облик сельс­кого жителя, главного «потребителя» начального образования. По инициативе П. А. Столыпина российское правительство пред­приняло одну из самых масштабных реформ народного образова­ния. Закон 3 мая 1908 г. ставил задачу всеобщего обязательного 4-классного образования. Резко увеличивался бюджет народного об­разования, хотя и он не покрывал всех потребностей. Для создания массовой государственной начальной школы требовалось много учителей – развернулась их подготовка в педагогических институ­тах. По этой реформе число начальных школ в России увеличилось более чем на 30% (их стало 150 тыс.). Но для решения задачи всеоб­щего начального образования требовалось по крайней мере еще столько же. Всероссийская перепись начальных школ, прошедшая в январе 1911г., выявила сохраняющуюся нищету начальных школ, их необеспеченность ни учителями, ни учениками, ни учебниками.

Смысл аграрных преобразований:

– Экономический аспект = в условиях падения товарной роли по­мещичьих хозяйств (за исключением крупнейших «аграрных баро­нов» юга России) правительство делало ставку на решительное повышение хозяйственной эффективности крестьянского аграрного хозяйства.

– Социальный аспект = заявленное и обеспеченное право крестьянина на выход из общины с землей, переходящей в его частное чадение, давало принципиально иную основу социального статуса земледельца, делая его полноправным гражданином. Фактичес­ки еще раз отменялось внеэкономическое «прикрепление» крестьян – на этот раз к общине.

– Политический аспект = в речи 15 марта 1910 г., предваряя ре­шающий закон в аграрной сфере, премьер-реформатор говорил: «Социальная смута вскормила нашу революцию, и одни только политические мероприятия бессильны... Лишь в сочетании с со­циальной аграрной реформой политические реформы могли по­лучить жизнь, силу и значение».

Преобразование аграрного хозяйства страны => выход на проблему помещичьего землевладения. Политическая мотивация П. А. Столыпина = решительно выводил вопрос о помещичьей земле из обсуждения (опора самодержавия на дворянство). Однако только классовы­ми пристрастиями нельзя объяснить упорное нежелание П. А. Сто­лыпина даже обсуждать проекты ликвидации помещичьей собствен­ности на землю (за выкуп, добровольно или принудительно и т.п.).

Есть иные аргументы, более близкие к реальной ситуации:

• Пойти на окончательное уничтожение дворян-помещиков как социального слоя, по мнению премьера, грозило бы полити­ческим крахом, как минимум, отставкой его кабинета.

• П. А. Столыпин стремится действовать исключительно в рам­ках законности. Главный принцип, на котором стоит весь его эко­номический проект, – незыблемость права собственности (в том числе помещичьей). Это основа экономической и со­циально-политической стабильности.

• С чисто экономической точки зрения нетрудно доказать, что отчуждение земли у помещиков все равно не могло полностью ре­шить проблему крестьянского малоземелья. В начале XX в. у по­мещиков оставалось только около 20% земли (53 млн. десятин из 240 млн. пригодных для земледелия). Причина постоянной нехват­ки земли крестьянам состояла в экстенсивном способе ведения хозяйства, им всегда будет не хватать земли. Поэтому следовало решать внутренние проблемы крестьянского аграрного хозяйства, переводя его на интенсивный путь развития.

Почему реформа П.А. Столыпина в аг­рарной сфере в целом потерпела неудачу? Было ли это связано со смертью самого премьера или имелись более глубинные причины, которые затрудняли преобразования в деревне? = э кономические проблемы модернизации сельского хо­зяйства + социальные и ментальные препятствия:

– логические аргументы и экономические выкладки П. А. Столыпина игно­рировали нечто социально взрывоопасное: мнение самих кресть­ян о помещичьей земле. Надобно вспомнить историческое происхождение помещичьего землевладения (награда за службу и только вместе с крестьянами, мнение крестьян: «Мы – ваши, а земля – наша») => для крестьян экспроприация по­мещичьей земли была не отнятием чужой собственности, а восстановлением попранной справедливости. Отмена остатков вы­купных платежей за землю в 1905 г. подогрела эти надежды.

– трудности в переселенчес­кой политике, кредитовании крестьянского хозяйства, низкий экономический потенциал деревни (не более 20% хозяйств име­ли возможность перейти на индивидуальное хозяйство: нехватка рабочего скота, рабочих рук, достаточного количества земли и т.п.).

– прочность сословно-общинной организации крестьянского мира. Институт крестьянской общи­ны оказал упорное сопротивление реформам, в том числе и поли­тическими методами. В годы революции община сыграла роль пер­вичной политической самоорганизации самого крестьянства в его антиправительственных действиях. В 1906 г., когда крестьянство, вопреки расчетам правительства, голосовало не за монархистов, а за эсеров и трудовиков, была исчерпана и политическая целесооб­разность сохранения общины. С государственной точки зрения община теряла свою экономическую, политическую и социальную привлекательность как патриархальный институт прежней поли­тики и экономики.