Становление корейских государств Когурё, Пекче, Гая, Силла. Приход учения Будды. 1 страница

Оглавление.

Предисловие............................................................................................................... 3

Древний Чосон........................................................................................................ 16

Становление корейских государств Когурё, Пекче, Гая, Силла. Приход учения Будды. 24

Культура эпохи четырех государств............................................... 81

Становление Японского государства Ямато............................ 92

Эпоха Силлы............................................................................................................. 98

Культура эпохи единой Силлы............................................................ 124

Закат Силлы и становление династии Корё............................. 132

Государство Паре............................................................................................... 160

Культурные достижения государства Корё............................ 168

Япония. Приход эпохи самураев......................................................... 194

Династия Корё в период монгольских завоеваний........... 207

Окончание эпохи Корё. Приход династии Чосон................. 215

Система просвещения эпохи Чосон. Становление новой письменности. 232

Образование единого Японского государства..................... 247

Имчжинская война.......................................................................................... 256

Падение империи Мён, военные конфликты Чосон с маньчжурами.

Становление китайской империи Чон.......................................... 268

Вечерний пейзаж Страны утреней свежести...................... 287

Япония. Эпоха Эдо-Пакуху......................................................................... 298

Падение династии Чосон.......................................................................... 321

Корея в период Японского колониального управления. 358

Корея после окончания Второй Мировой войны................. 383

Заключение............................................................................................................ 428

Литература............................................................................................................... 442

Предисловие

В начале, были чувственные восприятия. Они послужили причиной рождения словесного знака. «Слово» ставшее итогом ассоциации впечатлений, часто не добавляет ясности, когда речь идёт о конкретном познании. Примером служит причисление стран Дальнего Востока к конфуцианской сфере. Символ, намекающий на некую религиозную идентичность Китая, Кореи, Японии, акцентирующий значение в мистической плоскости, нивелируя политические, экономические и культурные особенности государств, сразу же склоняет к предвзятости и ошибке. Выделение этих стран, как едящих рис, или пьющих чай, несомненно, имело бы ту же степень достоверности. Таковы издержки многих раскладов, расчленяющих Мир на абстрактные классы, виды, семейства и прочие логические фикции. И это, тот самый случай, по поводу которого философы Востока говорили, что познание невозможно без точного «определения имени».

Пытаясь описать опыт, состоящий из множества событий, качеств и отношений, мы искренне стремимся отделить то, что представляется знанием от незнания. Но выводы, обусловленные ранее сложившимися верованиями, пристрастиями, оказываются ошибочными. Обращая внимание на сию закономерность, великий китайский философ Конфуций некогда заметил, что «Людей объединяет пребывающее в природе человека, и разделяют обретённые привычки».

Противоречивые утверждения, следующие из единых археологических, политических, экономических, культурных фактов-документов, вызывающие чувство нелогичности, спекулятивности, подтверждают мнение мудреца. Существуют ли вообще, эти посылки-критерии и инструменты-способы, позволяющие взвесить «Слово…» беспристрастно, независимо от частных обретённых привычек?

Становится очевидным, что проблема, изначально сводится к позиции, теории и принципам, коими мы руководствуемся в познании. Размышляя, человек редко обращает внимание на то, каким образом происходит процесс мышления, формируются его верования и выводы. Насколько беспристрастна и объективна позиция разума. Истина не представляет содержание замечательного ума, что противоречило бы научным выводам и фактам Мироздания. Верно и то, что ум не выполняет функцию создателя истины. Разум всего лишь, устанавливает, определяет истину. Гелиоцентрическая теория Коперника разрушила «божественный порядок» в умах миллионов людей, но не изменила существовавший порядок вещей в Природе. Точно, также, скоротечный, неожиданный экономический прогресса стран Дальнего Востока, заставляет изменить взгляды на конфуцианство, как на неизменные откровения легендарного древнего пророка. Но может быть, реальный факт изначально имел иной облик?

Обращая внимание на связи и события, кои обычно пребывают вне сферы взгляда выражающих уверенность в архаичности, неактуальности Восточных философий, можно упустить много приятного и полезного. Философские размышление Востока затрагивали вопросы, не многим отличные от тех которые ставили Западные мыслители со времён Платона и Аристотеля. И вместе с тем, благодаря свободе интеллекта, не привязанности к религиозным догмам, обнаруживали весьма изящные, интересные и необычные ответы, имевшие огромное влияние на жизнь народов.

Беспристрастный обзор «Китайской грамоты», даёт логически согласованное объяснение экономических, культурных, научных достижений самой великой цивилизации. Он непротиворечиво подводит к пониманию того, по каким параметрам следует оценивать принципы «человечности» сформировавшие Дальневосточные социумы.

Становится очевидным, что непредвзятая точка зрения касательно значения, ценности, как философских идей, так и любого прошлого наследия, события, лежит в плоскости ответа на следующие вопросы: Какова общественная польза? Какова научная ценность? Какие положительные последствия оно имело в жизни будущих поколений? Народ остаётся главным материалом истории, а потому ответы имеющие связь с его существованием, остаются важным критерием истинности утверждения.

Учения, обретая известность, благосклонность правителей, редко дорастали до ранга государственной идеологии. Причина пребывала в неизменном до наших дней разнообразии интересов и неубедительности теорий. И то, что в Китае удалось использовать учение Лао-цзы, Конфуция, в таком качестве, свидетельствует о прочной, реальной связи идеи с жизнью всех слоёв социума. Особенно отчётливо это можно проследить на примере Кореи, где неуклонный рост популярности привёл к официальному провозглашению в 1392г конфуцианских ориентиров. Страна на протяжении 518 лет регулировала все сферы возникающих отношений, пребывая в особой философской ауре, коя не исчезла до дня сегодняшнего.

Менталитет, культура народа, события обусловливались не только конфуцианством, но и влиянием даосизма, буддизма, их взаимосвязью, взаимообогащением. Такое сочетание вызывает потребность в адекватных согласованных принципах суждения. Кои полезны и при изучении привычек народа, жизнь коего определяла не философия, а бытие, ибо обстоятельства тоже формируют мировоззрение.

Таинственность, окутывающая до настоящего времени страны Д. Востока, обеспечивалась тем, что все стороны жизни переплетались узорами философии, в основе которой пребывала этика. Идеи, имевшие иные, чем на Западе истоки и алгоритм мышления, став достоянием сознания, наследуемым ценным имуществом, повлекли к радикальным качественным изменениям в жизни общества. Своеобразность ответов по вопросам, затрагивающим личность, разум, сознание, социум, политику, природу и вселенную, привели к формированию уникальных цивилизаций с удивительной культурой. В коей для несведущего всегда присутствовала тайна, сходная с секретом восточного лакомства, источающего аромат неизвестных ингридиентов. Восток остаётся загадкой сложной для понимания, если сознание не свободно и мышление, привязанное к желаниям и страстям, на деле является только реакцией на внешнее раздражение органов слуха, зрения и восприятия. Трудно, стать искусным поваром, не ведая о свойствах продуктов. Не менее сложно, не представляя содержания основных постулатов учений, понять мотивацию деятелей, картину исторических происшествий и видимые знаки культуры стран Д. Востока. Во всем, как в каждой дождевой капле, отражается, отсвечивается свет единых этических идей, понимание коих, в свою очередь, требует необходимости держать в уме некоторые моменты:

Предметом озабоченности философов стали те проблемы жизненных целей человека, кои всегда пронзают его сознание, преисполненное печалью несбыточных надежд и потерь. Но, невзирая на очевидные тяготы земного бытия, мудрецы не прибегли к услугам абстрактного авторитета и не склонились к мысли о вечном проклятии сопровождающим человеческое бытие. Они поняли, что истина не есть, что-то выходящее за пределы практики жития человека и, что причина дискомфорта проистекает не из устройства Мира или из прихотей чьей-то злой воли, а из природы беспокойного человеческого разума. Что жизнь во многом определяется принципами, коими он руководствуется. Отсюда следуют выводы о необходимости направленности, согласованности общих ценностей, о приоритете разумного и «человечного» восприятия окружающего Мира (неба). Так Восток, в отличии от Запада, возвёл всё здание философии на этическом основании. И это, в свою очередь, обнаруживало определённые трудности, ибо только человеческий разум, обязан был найти ответы на все вопросы, не полагаясь на Божественное откровение. Время подтвердило уникальную ценность избранного пути и доказательством служит то, что философские выводы Лао-цзы, Конфуция, Мен-цзы, Сун-цзы во многом не подверглись временной инфляции. Они остаются признанными актуальными ценностями не только в странах Дальнего Востока. Заметим, что не Восток, а Запад первым обратил внимание на подоплеку гармоничного развития стран Дальнего Востока, назвав его уважительно «Конфуцианским капитализмом». Идеи Конфуция, несмотря, на многообразие мнений в современном мире, продолжают привлекать внимание людей, в условиях кризиса идей ориентированных только на экономическую целесообразность. Человечество неуклонно приходит к пониманию невозможности всеобщего экономического благополучия и безграничного потребления в условиях ограниченности природных ресурсов.

Философы оставили без ответа вопросы, мучившие западных мыслителей, о первопричине Бытия и цели существования Универсума. Понимание абсурдности вопросов глобального предназначения, позволило избежать казуистики, бессмысленных метафизических споров и конкретизировать тему дискуссии. Основная цель философской проблемы виделась в обосновании этических принципов позволяющих человеку обрести внутреннюю сознательную прочность, самоуважение и внешние гармоничные взаимоотношения с социумом и природой. В человеке подразумевалась разгадка тайн Универсума, ибо его разум, являясь неотъемлемым творением природы, логически нёс в себе её сокровенные тайны. Философы считали, что искренность, открытость Природы, закономерно нашла отражение в природе человека, в его сознании, жаждущем добра и справедливости. Это был рационализм, в коем не было места божественному разуму или нусу Плотина. Не сомневаясь в чувственном опыте, философы довольно скептически оценивали его всеобъемлющие возможности, утверждая, что знания не сопровождает шум, запах, цвет или специфический вкус. Выделяя человека от остальной Природы, они не противопоставляли физические объекты и идеи ума, не расщепляли его на несовместимые агрегаты духа и материи, не полагались на существование некоего объективного закона Бытия гарантирующего особое счастье или несчастье человека. В них присутствовало понимание, что социальные отношения, служащие подтверждением его разумности, превосходства над миром природы, складываются из природы человека, остающегося разумным индивидуалистом. И степень гармоничности отношений в обществе, функционально зависит от того, что воплощает отдельная человеческая личность, что пребывает в истоках её сознания, какими принципами она руководствуется. Люди всегда превозносили свою разумность, не замечая того, что интеллект диссонирует с Вселенским порядком.

Человек, привык отождествлять смысл своего существования со многими целями, причинами, неординарным предназначением, с вращением Мира вокруг его персоны. Что, в общем-то, висит на крюке особенностей и высоком самомнении присущем ему, как биологическому виду. Но вселенские перемены не обнаруживают ни прогресса, ни цели в человеческом понимании, так часто служащих оправданием жертв. Китайские философы первыми поняли, что разум в истоке ориентированный на выгоды, без этических ограничений, обречён стать разрушителем. Вопросы этики, останутся краеугольным камнем любой истинной философии во все времена, ибо в ней заложена позиция, коя определяет направление человеческого бытия. Этика плохо сопрягается с дедуктивными законами, не подтверждается религиозными догмами и научными исследованиями. Чистый разум скорее выявляет потребность в некоем порядке, чем необходимость норм этики. Способность человека вглядываться в свои мысли, из коих возникли этические представления, служат главным подтверждением различия между человеком и животным. При отсутствии тормозов этики никакое обоснование, не сможет доказать, что есть ближнего не вкусно.

Связь этики с разумом, выводит на слово, ибо мышление основывается на словесных знаках. Человеческой натуре свойственна вера в незыблемую стабильность окружающего Бытия. В силу чего затвердели и символы, созданные им: множество значений-терминов, включающих неоднозначные понятия, порой принимаются не гибко, а как аксиомы и константы. Наглядным примером служит «справедливость», во все времена имевшая своеобразное наполнение. В понимании политика, она и сегодня ассоциируется не иначе, как с обязанностью граждан следовать законам власти. Такова «справедливость» в размышлениях Платона и Аристотеля о государстве. Они считали «справедливым» равнять изнурительные обязанности рабов и «свободное, правильное» времяпровождение аристократии. «Справедливость» судебного разбирательства, обычно затрагивает имущественные отношения, в свою очередь зависящие от общественных принципов. Никогда не исчезало понимание «справедливости», как синонима «силы». Наконец, существует «справедливость», как беспристрастный взгляд на Мир. При отсутствии такой «справедливости» невозможно объективное познание истины и любви к ближнему. В восточной философии она обосновывалась естественным равенством этических прав. Вспомним, что Западная мысль за точку опоры приняла более ощутимые отношения прав собственности. Восток изначально осознал многозначность, таящуюся во всём диапазоне лингвистики, без коей невозможно мышление и речь. Свидетельством тому служат восхитительные выводы философа Чжуан-цзы жившего в 4 веке до нашей эры. Его замечания о первичности материального мира, вторичности сознания и о том, что мир природы не имеет и не нуждается в именах, кои исходят от человека, пытающего с помощью слов расставить знаки на пути мышления, замечательны. Европейские мыслители к подобным соображениям, в целом пришли только в 20 веке.

Будет заблуждением, предположение об изначальной определённости даже Святых словесных символов, что подтверждает и бесконечность вариантов апеллирования к ним. Не случайно и мусульмане склонялись к тому, что Коран имеет семьдесят вариантов смысла. Сама неудержимая способность человека к речи и индукционное происхождение слов, показывает, что без философской грамматики, трудно «отделить зёрна от плевел». Например, то, что представляется ценным в разрезе литературы, поэзии, политики, не имеет никакого значения и смысла при поиске истины. Они используют способность «слова» создавать призрачные образы, и нацелены на психическое, эмоциональное влияние, но наука, вряд ли сочла бы уместным акцентироваться на поиске «матери-родины», «отца-народа» или «великого-могучего».

Затронутая тема божественного «Слова», в свою очередь поднимает вопрос, об отличительных признаках философии от религии. Они закономерны тем, что затрагивают философский статус учений Лао-цзы, Кун-цзы и Будды, неоспариваемый ныне в Западном мире. Современная философия не относит с уверенностью к сфере своих интересов, проблемы опекаемые религией и наукой. Религия, опирается на откровения Бога, а наука больше на круг индуктивного, опытного знания. Принято считать, что диспозиция философии нейтральна и не столь явственна. Ученые Востока изначально поняли, что совершенная персона творца, не только не проясняет ответы, но и ставит преграды на возникающие вопросы на пути познания. К тому же некоторые, мотивируемые скоротечностью бытия или плодородием почвы, не столь насущны. Первое мы не можем изменить, а второе вряд ли имеет отношение к богу. Закономерно, что и утвердившиеся высшие религии ныне, в большинстве своём, обходят их стороной, не желая молебнами «мочить» репутацию. И зависает ещё один вопрос: если нечто важнее человека, то какой может быть спрос с него?

Восточные философии исключили бессмысленные и неактуальные проблемы божественного бытия. Они не озаботились проблемами утешения масс ложью бессмертия, обещаниями облегчения тяжкой земной участи и самое важное, не нагрузили сознание человека проклятьем несмываемого греха. Их философия подразумевала приоритет человека и мужество, достоинство разумного существа, знающего предельность личного бытия и свою обусловленность от внешних обстоятельств. Это были знания, имевшие, подобно научным знаниям, связь с реальностью, с конкретным опытом жизни человека. В них присутствовала вера в творческие, сознательные способности человека и уважение к разуму, руководствующемуся не страхом, а чувством достоинства, необходимости. В них недвусмысленно наличествует понимание, что уповающий на чудеса и случай, не может быть свободен. Интеллектуальная добротность и логическая определённость философских учений Востока, привлекла массу сторонников, что в свою очередь вызвало формирование разнообразных традиций, ритуалов, повлекших к проведению аналогии с религиозными организациями. Но обратив внимание на апелляцию учений к сознанию личности, на приоритет земных ценностей, на отсутствие божественных персон, пастырей, идолов-фетишей, на методы популяризации, становится очевидной их дистанцированость от религиозных идей. Атеизм Востока изначально подразумевал даже не отрицание Божественной субстанции, а абсурдность, наивность рассуждений здравого ума о «круглом квадрате». Бог-творец, не обрёл места в философских идеях, во многом благодаря Лао-цзы. Его гениальная диалектика Универсума, делала такую фигуру со всей очевидностью излишней, несовместимой с контекстом здравых рассуждений.

Истины этики, редко служат предметом насущной необходимости власти. Лао-цзы, Кун-цзы, Чжуан-цзы, Мен-цзы, Сун-цзы, живя в период общественных сдвигов, потрясений, прекрасно осведомлены об этом, но не считают нужным подкреплять свои убеждения ссылкой на указ земного или небесного арбитра. Они уверенны в том, что нравственные принципы, достаточно комфортно, подтверждаются природой человека, его разумом, подобно математическим аксиомам, не требующим согласования выводов, с реальным существованием абстрактных цифр и треугольников. Время выявило правильность такого подхода и ныне немногие связывают этику с профессией, с постом, деньгами, полом, национальностью, физическим обликом, директивами бога или власти.

В истории философии и человечества, нет никого равного Конфуцию. Он не был государственным деятелем, полководцем или лидером популярной секты и в его деяниях отсутствуют признаки волшебства. В целом его беспокойная жизнь озабоченная проблемами человеческими и общественными вполне укладывается в рамки современного представления о «неудачнике». И вместе с тем, он до настоящего дня остаётся великой и востребованной личностью. Философия Конфуция, затрагивавшая все возможные в социуме темы: человеческого познания, отношения к природе, воспитания, образования, культуры, администрирования, дипломатии определила исторический облик дальневосточных цивилизаций. Его открытием, было понимание того, что нормальная жизнь человеческого социума, невозможна без прочного этического базиса, определяющего взаимоотношения, диспозицию человека в семье, с природой, с другими индивидуумами и с государством. Только наличие этики, даёт надежду на сохранение баланса интересов. Как ни удивительно, но конфуцианская теория «человечности» остаётся актуальной и интерес к Конфуцию неизмеримо вырос в настоящее время. Причина скрывается не только в чудесном экономическом перевоплощении «дальневосточных драконов», но и в сложностях, переживаемых утвердившимися способами производства, не имеющими комфортного сознательного объяснения. Первое знакомство Западной Европы с философией Конфуция произошло в начале 17 века и в эпоху Лейбница, имела достаточно обоснованные представления об учении. Ко времени Вольтера мыслители уже не сомневались в отсутствии религиозных обоснований китайской философии. В России, пребывающей в непосредственной близости к дальневосточным странам, как ни удивительно, до настоящего присутствуют смутные представления о соседях. И слово «конфуцианство», даже у «продвинутых» людей, обычно ассоциируется не с вопросами будничного человеческого бытия, а с непонятной религией.

Равнодушие, проявленное двумя великими учениями Китая, даосизмом и конфуцианством к потусторонним проблемам, вела к рационализму, прагматизму народов дальневосточного региона. Благоприятность положения, способствовала распространению в первом веке нашей эры философского учения Сидхартхи Гаутамы из рода Шакиев, прозванного Буддой. Необъятная содержательность канонов Будды, согласуясь с жизнелюбием, желанием счастья, скептицизмом, любопытством, природными склонностями человека, вызвала новый всплеск умственной энергии. Взаимопроникновение оказало благотворное влияние и способствовало рождению ряда течений. Даосизм, конфуцианство, буддизм, обрастая, порослью местных верований, обретали волшебный вид, затрудняющий порой обзор философской конструкции. Многочисленные местные духи и боги приблизились к пониманию пути-дао, научились даоской целеустремлённости, конфуцианской учтивости, стали руководствоваться буддистскими представлениями о мудрости и совершенстве. Весь волшебный мир в мифах, легендах, сказках, в поэзии, подчинился указанию земных философов. Боги и духи, всё многообразие природы, оказались на службе у философов. Трансформация вызывает восхищение, ввиду отсутствия озабоченности метафизикой самих просветителей. Платон, равнявший философов с богами, явно знал тайну. Чтобы понять, где же грань, разделяющая правильное и неверное интерпретирование знаков окружающих Восток, следует отойти от привычек мышления от чувств, ибо слово здесь таит множественную смысловую нагрузку, подобно иероглифическому знаку, имеющему и собственную неоднозначную интерпретацию, и значения от сочетания. Для Востока характерно цветное восприятие мира. Слова и меняющийся облик времён года, вид безбрежного космоса, здесь всегда вызывали неоднозначные размышления. Содержательность символов, сложность образов «Слова», указывающие на несхожесть мышления, подталкивали некоторых западных философов, даже к предположениям о неизвестных, более глубоких истоках китайской цивилизации.

Восток выделялся и особым отношением к обычной деятельности человека, в чём, бесспорно, тоже сказалось влияние идей. В дошедших до нас легендах сообщается, что первые китайские монархи прославились на стезе земледельцев и обучили народ приемам выращивания важных культур. Необычная установка влияла и отражалась на сознании народов, предполагая уважение земледельческого статуса. Исторические повествования дальневосточных государств, со знанием дела, скрупулезно рассказывают о землевладении, землепользовании, севооборотах, культурах, фискальных тонкостях. Здесь всегда присутствовало понимание, что история шире деяний монархов.

Особого внимания заслуживает и тот не акцентируемый факт, что в пределах дальневосточных цивилизаций не произошло вызревание жреческой группировки, не установилась кастовая и крепостная рабовладельческая система. Вместе с тем, течение жизни, никогда не прекращало выдвижение новых поколений мыслителей. Удивительный феномен, заслуживающий отдельного внимания, указывает на престижность, масштабность образования, роль личности, свободу скептического восприятия и наличие ауры почитания знаний. Подобный интеллектуальный всплеск не наблюдался нигде, кроме стран Дальнего Востока. Говорят приход Анаксагора, стал предтечей тысячелетней философской славы (до 4 века н.э.) Древних Афин, но даже он, не может тягаться с трепетной беспрестанной любовью Востока к плодам разума.

Видимая картина покоя, неизменности Востока, вводившая некогда в заблуждение западных мыслителей, подчеркивает его экономическое и мировоззренческое благополучие. Подтверждением служат достижения в ремёслах, в торговле, в денежном обращении, в астрономии, в математике, в строительстве, в архитектуре, в живописи, в литературе и отсутствие периода схожего с европейскими «веками мрака». При взгляде под таким углом обнаруживаются последствия провозглашённых тезисов гуманизма в учениях, и приходит понимание, почему рабство, не имело значения в аграрной экономике. Возможно, в китайской цивилизации экономически всегда преобладал труд свободных земледельцев? К тому располагают и рассуждения Мэн-цзы в 4веке до н.э. По итогам тысячелетнего опыта, он рекомендует систему налогообложения «Чжоу», при которой десятая часть пашни отводилась в качестве общественного поля и обрабатывалась совместно. Во всех рассматриваемых им способах отсутствует использование труда рабов. Предположения подкрепляются не только характером учений, делающих ставку на сознательную волю, но и методы популяризации учений. Приоритет отдается разъяснению, убеждению, апелляцией к разуму, к книге, что в свою очередь дает ключ к пониманию высокочтимого на Востоке статуса учителя и образованного человека. Любая необъятная задача, здесь всегда пребывали под эгидой учений, наделенных неистощимыми аргументами. Нынешние удивительные экономические достижения дальневосточных цивилизаций, тоже находят объяснение в традициях, в привычке принципиально и ответственно сопрягать поступки с алгоритмом сознания.

Идеи, достаточно прочны, потому что жизнь человека, в отличии от прочих существ, в целом определяется верованиями-убеждениями, вытекающими из них, чем фактами бытия. Они переживают государства и находят отражение в мировоззрении и в культуре бытия. Отслеживая их путь, можно найти объяснение историческим событиям. Понять, почему при идентичности человеческих свойств, схожести представлений о ценностях, наличествует частная уникальность каждого социума. Та самая, от которой всецело зависит судьба планов экономического переустройства государства. Ибо в самой экономической науке не осталось ничего загадочного или неизвестного. Определенны способы решения любых целей экономики, прогнозируемы все текущие и итоговые последствия.

Историю не нужно рассматривать, как предмет обожания ненависти или, как средство обретения неких эксклюзивных дивидендов. Как отмечали древние мудрецы в любом варианте изложения, она остаётся всего лишь протокой великой реки Жизни. Постоянно на протяжении тысячелетий взвешивая события на весах этики, они считали важным в прошлой истории только то, что и в настоящем сохраняло актуальность. И никогда не наблюдались попытки оправдать древние преступления тем, что тогда все так делали.

В прошлом немного того, чем можно восхищаться и мы бессильны обратить вспять время, повлиять на череду канувших в Лету событий. И никакое происшествие прошлого, не имеет прямой связи с нынешним решением, способным изменить жизнь. К тому же вызывает глубокое сомнение величие предков, если потомки не могут обустроить свою жизнь.

Древний Чосон.

У многих народов существуют волшебные предания,повествующие о событиях давно минувшей древности, когда благодаря чудесным деяниям богов и героев появился народ, возникло государство, и начался отсчет истории.Не стала исключением в этом отношении и Корея. Согласно существующему мифу, сын небесного правителя Вануни испытывал непреодолимую зависть к земному бытию людей. Получив высочайшее согласие родителя, в сопровождении трех тысяч приближенных опустился в приглянувшееся место, своей красотой и очарованием не уступавшее небесной стране. Первые распоряжения Вануни, касались вопросов упорядочения земного существования. Он выделил из свиты специалистов, имевших обширный опыт работы с ветрами, дождями, облаками и организовал работу нового ведомства, постаравшись конкретизировать служебные обязанности по направлениям: урожайность, болезни, наказания, добро и зло, жизнь и смерть.

В момент, когда отдавались столь необходимые указания, перед сыном небесного правителя предстали тигр и медведь с настоятельной просьбой обратить их в человеческий облик. Проблема не представлялась сложной, для поднаторевших в искусстве метаморфоз небожителей и Вануни вручив стебли непростой полыни и головки чудодейственного чеснока, повелел съесть овощные снадобья и последующие сто дней, постараться провести, где-нибудь укрывшись от солнечных лучей.

Подобное, уединенное времяпровождение, учитывая непоседливый темперамент тигра, стало непреодолимым препятствием на пути к заветной мечте. Потосковав некоторое время в темном одиночестве, он не выдержал смятения беспокойной души и решил бросить затею с человеческим перевоплощением. Другое дело медведь, точнее медведица; добросовестно выполнив все предписания режима, через сто дней она вышла из пещеры, переродившись в прекрасную девушку Унё. Неожиданный исход эксперимента, взволновал сына небесного правителя и сраженный ее очарованием, он немедля воспылал намерением взять ее в жены. От этого удивительного брака родился сын-богатырь, нареченный Тангуном Вангомом. Повзрослев, Тангун покинул родителей и достигнув тех мест, где ныне располагается город Пхеньян, основал город и первое государство Чосон. Чосон в иероглифическом написании символизирует утреннюю свежесть, чистоту, чем и обусловлено распространенное до сих пор поэтичное определение Кореи, как «страны утренней свежести».