— Гермиона — часть меня. Она по шею плавает в том же дерьме.
— Я могу это предотвратить!
— И как же ты это сделаешь?
Северус ждал. Он уставился на неё, мимоходом замечая, как бился пульс на её шее — намного быстрее, чем обычно.
— Прежде всего, тебе нужно убрать и вычистить лабораторию. Без помощи волшебной палочки. — Он вытянул руку, чтобы Адиа могла сдать оружие.
— Я не поломойка!
Без промедления Северус сунул руку в карман и увидел, что девушка лишь с трудом подавила вскрик.
— Пока что ты именно ею и будешь.
Адиа оттолкнула его от себя, когда Северус уже схватил её палочку и почти со злорадством помахал ей у неё перед носом.
— А что, если я откажусь? — Всё ещё вредничала она.
Подлая усмешка появилась на его губах, а глаза потемнели, что заставило её пульс биться ещё быстрее.
— Лучше тебе не знать. — Бросив на Адию последний предупреждающий взгляд, Северус развернулся и вышел из лаборатории. Адиа сделает всё, как он велел.
Уверенный в этом, Северус поднялся наверх, на кухню, и нашёл чистый лист пергамента. Направив на него волшебную палочку, он продиктовал слова, которые тут же проявились. После этого он свернул его, наложил магическую защиту и положил в хлебницу. Никто не мог прочесть его содержания кроме адресата. Хотя Адиа и была у него в руках, он ни капли не доверял ей.
— — -
Два часа спустя Северус вернулся в лабораторию и внимательно огляделся кругом. Он делал вид, что не замечает женщину, а она и не пыталась попасться ему на глаза. Очевидно, больше не решалась на такое удовольствие — позлить его.
— Я думаю, всё в порядке, — произнёс он, наконец, намеренно растягивая слова, и теперь взглянул прямо на неё. Она выглядела уставшей и измученной. Вероятно, игра с воспоминаниями Гермионы далась ей сложнее, чем он думал. — Наверху в кладовке лежит большая стопка грязных вещей. Я ожидаю, что к ужину она будет выстирана и развешена.
В ответ послышалось шипение, и Адиа злобно взглянула не него. Она несколько раз набирала побольше воздуха, но, видимо, так и не решилась оскорбить его.
— Вопросы? Комментарии? — Помог ей Северус, но взгляд его говорил о том, что это не было бы умным решением, поддастъся на провокацию.
— Нет, — прорычала Адиа и отложила в сторону метлу и тряпку.
Натянутая как струна, что было видно даже невооружённым глазом, молодая женщина прошагала мимо него в сторону кухни.
Северус довольно усмехнулся, но тут же напомнил себе, что вся эта игра затеяна не удовольствия ради. Он снял со своего зелья защитные заклинания и сконцентрировался на создании обесцвечивающего средства для горного клёна. Дерево было самым светлым, какое только можно было найти. Но он хотел сделать его ещё светлее, не нарушив его структуры и свойств, не считая цвета, так как это могло увеличить степень воздействия. А в их случае всё должно было быть на максимальном уровне.
— — -
Через час Северус приготовил средство, которым остался вполне доволен. Осветляющее средство относилось к основным зельям, к азбуке зельеварения. Их можно использовать где угодно, для удаления пятен от красного вина с белой рубашки, а также для добавления в более сложные зелья. Основа всегда была одной и той же, в зависимости от необходимого результата вносились лишь небольшие изменения. Зелья для обесцвечивания были задуманы таким образом, что их при помощи обратного процесса можно было изъять из основного зелья. Средство Северуса в таком случае просто испарялось.
Довольный самим собой и достигнутым сегодня успехом Северус покинул лабораторию и прислушался к тишине, царившей в доме. Кладовая находилась сразу рядом с кухней. Маленькое помещение без окон, в котором немного пахло затхлостью. У них не было электрических приборов для стирки, какие использовали магглы, а только стиральная доска. Обычно Гермиона добровольно занималась стиркой. Но всегда магическим способом. Насколько он знал, она при этом даже ни разу не намочила рук.
Адиа же была вынуждена намочить не только руки. Наверняка она была мокрой с ног до головы. Очень самодовольная улыбка появилась на лице Северуса. Он мог придумать ещё достаточно заданий, способных утомить её.
Северус решил пока не входить в кладовую и тихонько поднялся вверх по лестнице. Из-за недовольного бормотания и плеска воды, Адиа не поймёт, что его уже давно нет в лаборатории. В это время он мог спокойно осмотреться в комнате Гермионы.
Адиа будет спать здесь, как бы ему это не нравилось, в доме было всего две спальни. А от чердака он пока хотел подержать её подальше. Гном ещё получит возможность выступить, но в ближайшие два дня. Поэтому хотелось ему того или нет, он был вынужден переборотъ себя и позволить ей спать в комнате Гермионы.
Что, однако, не означало, что её пребывание здесь должно стать приятным. Понадобилась всего минута, чтобы магически изменить комнату и кровать. Адиа ни секунды не сможет спать в ней спокойно. Ему нужно было лишь проследить, чтобы она не пробралась к дивану в гостиной. Или в ванную. От неё всего можно было ожидать.
Незаметно Северус вернулся назад и сразу прошёл в кухню. Было время ужина, и он надеялся, что Адиа закончила стирку. Выдумать следующее наказание не составит труда. Приведение его в исполнение доставит ему немало удовольствия.
— — -
— Как долго я ещё буду вынуждена отрабатывать свою вину? — Адиа явно пыталась не смотреть на него. Взгляд её скользнул по тарелке с сыром, салями и чайнику с чаем, но никогда не поднимался к его лицу.
Северусу нравилось такое её поведение. Адиа даже не решалась взяться за нож. Пальцы её опухли и раскраснелись от стирки. Как долго она ей занималась? Пять часов? Он скрытно ухмыльнулся, отпивая из своей чашки.
— Я не знаю, — удостоил он её, наконец, ответом.
Теперь она всё же взглянула на него.
— Ты не можешь бесконечно наказывать меня?
— Это почему же?
— Потому что это нечестно! — В ярости она стукнула рукой по столу, и несколько локонов выбились из её причёски и упали на плечи.
— Ты тоже вела себя нечестно, — возразил он спокойно и разрезал пополам свой кусок хлеба. После этого он положил на одну половину сыр, а на другую салами.
Ещё прежде чем он управился, Адиа схватила его за запястье так крепко, что её ногти впились в его кожу. Северус медленно поднял глаза, но ничем не выдал, что испытывает боль.
— Тебе следует хорошенько подумать, с кем ты связываешься. — Голос её превратился в шипение, а в глазах сверкнуло безумие. Такое зрелище заставило бы любого мужчину держаться от неё подальше.
