- Довольно, - угрожающе зашипел Ринар, поднимаясь с места и приближаясь к владыке клана Амир. - Кому интересны эти глупые бредни?! Ты из ума выжил, Сандерс. Хотя нет, ты знаешь, что не выйдешь живым отсюда, а вся твоя болтовня - просто месть. У тебя ничего не получиться. У каждого из нас в рукаве есть фальшивый туз...ты не чище нас вместе взятых.
- И какой же туз у меня? - спокойно поинтересовался Сандерс, глядя на Лангре снизу вверх. - Просвети, пожалуйста. Или ты хочешь просто перевести разговор, чтобы не пасть в глазах своего мальчика окончательно? Похвальная тактика, но, боюсь, бесполезная - ему наплевать на тебя вместе с твоими чувствами и эмоциями.
- Ты слишком заврался, - прервал дискуссию Идрис, поднимаясь с дивана и вставая между отцом и Лангре. - Пытаешься внести раздор в созданный против тебя союз? Неплохо, но нужно было идти по менее тернистому пути, мы уже слишком сильно связаны.
- Связаны чем? - открыто фыркнул Аллисон, поднимаясь с кресла и вставая почти вплотную к принцу Амир. - Общей постелью? Общими подстилками? Чем? Ты вообще думал, когда положил под себя этого полукровку? - усмехнулся он, отчётливо видя в глазах сына гнев. - Ты думал о том, как к этому отнесутся в клане? В лучшем случае притворятся, что его нет, и будут терпеть, пока ты от него не избавишься. Ну а в худшем... мальчику стоит пожалеть о том, что он выжил десять лет назад.
- Я сам под него лёг, - огрызнулся отчаявшийся Гилнор, который стыдился своего происхождения. Это было несправедливо! Почему он должен отвечать за то, что его когда-то укусили?! Это был не его выбор! Не его! - Может быть я и человек, но я Глава клана... и лучше, чем Вы! Я не посылаю своих подданных на верную гибель и не предаю друзей! Я не плету интриг против тех, кто служит своему клану. Да, возможно Идрис теперь знать меня не захочет, но он - это лучшее, что было в моей жизни... Попробуйте, заставьте меня об этом пожалеть!
- Мой сын справится с этим самостоятельно, - обнадёживающе улыбнулся Аллисон, глядя в жёлтые глаза. - Ты думаешь, ты первый, к кому он проявляет тёплые чувства? Я тебя умоляю... Тебе прекрасно известно, что до тебя его мальчиком был Дориан, а до Дориана их было столько, что и за сто лет не перечесть! И если ты надеешься на долгую и счастливую жизнь - советую как можно быстрее бежать к себе в замок и налаживать оборону. Или ты думаешь, что ему от тебя нужно ещё что-то, кроме твоего клана?
Сжавшиеся в кулак пальцы Идриса встретили лишь пустоту, и в этот самый миг камин потух, погружая комнату в кромешную темноту, где было слышно лишь хлопанье крыльев летучей мыши. Быстро привыкшие к темноте глаза принца Амир уловили движение в стороне камина, и вампир прыгнул к дымоходу, налету оборачиваясь мышью и устремляясь вслед за отцом.
Лангре лишь успел обернуться, чтобы увидеть, как обе мыши нырнули в густую душную темноту дымохода.
Дверь распахнулась, и в комнату вломились два десятка воинов из личной охраны Сандерса. Лангре не минуту назад понял, что это ловушка, но то, что у Сандерса всё просчитано до мелочей - не ожидал. Их кто-то предал. Разве не Жак должен был прикрывать их тыл?
- Ринар! - закричал Гилнор и встретил мимолетную улыбку:
- Иди.
Юноша не знал, увидит ли ещё Дориана и Лангре. Словно в замедленном вязком сне он видел Майера, выхватившего клинок и Ринара, которому уже стало не до Гилнора. Они стояли - спина к спине, готовые дать достойный отпор нападавшим.
- Простите меня, - сквозь слёзы прошептал Гилнор, и время вдруг сорвалось в обычный ритм - крики, звон стали, запах крови. Так стремительно ещё никто не умирал. Комната стала больше, а крылья за спиной расправились. Звуки делались глуше, а впереди, словно зеркальная звёздная гладь в конце кирпичного провонявшего дымом тоннеля, виделось звёздное небо. Гилнор летел вслед за Идрисом, боясь только одного - опоздать.
Сильный порывистые ветер сбивал с пути, сгибая тёмные кожистые крылья и не давая лететь в полную силу. Идрис едва удерживал в зоне видимости тёмную точку впереди себя, стараясь не сбиться и не упустить свою добычу. Принц понимал, что если его отцу сейчас удастся ускользнуть, то почти все их труды падут даром и война разразится вновь. Он не помнил, сколько длилась погоня, но усталость давала о себе знать, и Сандерс стал сдавать, уступая сыну в скорости, теряя драгоценное время. Изловчившись, принц Амир вырвался из звериного обличия прямо в воздухе, сбивая летучую мышь впереди себя на землю и падая следом. Удар земной тверди пришёлся на бок и правую руку, отчего грудную клетку и плечо тут же свело болью, и Идрис откатился на спину, стараясь подняться на ноги до того, как это сделает Сандерс. Запах мёрзлой земли сильно ударил по обонянию, и вампир оказался на ногах уже через несколько мгновений только для того, чтобы получить удар в солнечное сплетение и опять рухнуть навзничь, понимая, что не смотря на усталость, отец его всё же опередил.
- Я поверить не могу, что ты мой сын! - раздался сверху крик, и Идрис открыл глаза, вглядываясь в размытые черты Сандерса, что склонился над ним. - Посмотри на себя - ты жалок! Видимо, твоя мать уже гуляла тогда, я просто не мог породить такое ничтожество, как ты!
- У нас слишком разные понятия о достоинстве, папа, - нарочито ядовито отозвался принц, собираясь с силами для того, чтобы не только подняться на ноги, но и нанести решающий удар.
- О да! - фыркнул Аллисон старший, собравшись не спеша разделаться с сыном. - Разные, как же! Возможно, ты не хочешь замечать очевидного, но мы с тобой одного поля ягоды! Ты просто слишком наивен и глуп, чтобы правильно понимать как ситуации, так и саму жизнь! Годы обучения ничего для тебя не сделали!
- Так ты всё же признаёшь наше родство? - хрипло рассмеялся Идрис, мысленно оценивая собственные повреждения. - Какая честь для меня, Владыка...
- Прекрати нести чушь, - разборчиво произнёс Сандерс, поднимаясь на ноги и отходя от сына на несколько шагов. - Ты столько раз переходил мне дорогу, что у меня просто нет выбора и хоть какой-либо надежды на твоё вразумление. Гнилое семя должно быть уничтожено, чтобы оно не принесло свои ядовитые плоды! Ты слишком сильно разочаровал меня.
- Значит, мы квиты! - усмехнулся Идрис вызывающе, не понимая, почему Сандерс даёт ему время. - Ты тоже не стал моим идеалом жизни. Как думаешь, кто из нас виноват в этом?
- Дело не в том, кто виноват. Дело в решении наболевшего вопроса. Тебе не суждено ни править, ни жить, хотя ты мой первый и единственный сын. Что ж, придётся повторить свою попытку снова. Жаль, что я потратил на тебя столько времени.
- Да, жаль... - вздохнул Идрис от внезапно нахлынувшего чувства грусти напополам со злостью - они никогда не понимали друг друга, и даже теперь, когда один из них должен умереть, не хотели предпринимать никаких попыток найти общий язык. Мысли о собственной смерти никогда не были для принца Амир столь страшными, но с тех пор, как в его жизни появился Гилнор, всё изменилось - Идрис не мог позволить себе умереть просто так - легко и почти даром, несмотря на все тайны своего маленького любовника. Забыв о боли и переломанных костях, но вскочил на ноги, встречая удар отца уже блоком и выхватывая покалеченной рукой кинжал из сапога.
Гилнор свалился в буквальном смысле - с неба. Ударившись о землю, он обернулся человеком и со всех ног бросился к двум дерущимся вампирам.
- Идрис... Идрис... - повторял он, спотыкаясь и падая в рыхлый снег. Он устал, но поднимался на ноги, чтобы отвлечь всё внимание Сандерса на себя.
- Обернись! - Гилнор выхватил клинок из ножен и тёмной тенью вырос за спиной Сандерса. Глаза юноши впервые светились алым, а на губах застыл оскал. - Обернись, Сандерс!
Владыка Амир осознал свою ошибку слишком поздно - рефлексы сработали против него и, обернувшись к неожиданному противнику, вампир почувствовал, как острое лезвие входит в него со спины снизу вверх, разрезая мёртвое сердце. Идрис замер, не отпуская кинжала, а затем обхватил обмякающее тело отца за грудь, не дав ему упасть на землю.
Гилнор стоял в оцепенении. На смену боевому запалу пришла глупая пустота и бессмысленность. Сандерс закатил глаза и умер почти мгновенно, а владыка Киленс не знал, как реагировать. По щекам покатились слёзы, потому что он только что понял: Идрис жив. Жив.
Не чувствуя ничего, Идрис бережно опустил отца на мёрзлую землю, кое-где покрытую жёлтой высохшей травой и присел рядом, что-то прошептав и закрыв бывшему владыке Амир глаза. Ему не было больно от смерти родителя, ему было слишком тоскливо от того, что всё получилось так глупо.
- С тобой всё в порядке? - наконец тихо спросил он, поднимаясь на ноги и перешагивая через тело Сандерса, чтобы оно не разделяло их с Гилнором.
Юноша медленно поднял глаза на Идриса - и вдруг словно очнулся.
- Дориан! - схватив принца Амир за руку, Гилнор быстро объяснил: - Надо вернуться! Там... Там Ринар и Майер! Они в ловушке! Я за тобой... а там драка. Понимаешь? Понимаешь, я бросил их?!
Нахмурившись, Аллисон стерпел боль и настойчиво, но мягко высвободил пострадавшую руку из крепкой хватки Гилнора. У его отца всегда и всё было просчитано на несколько ходов вперёд - этого вполне можно было ожидать.
- Летим, - быстро сказал он, вновь оборачиваясь мышью.
Они возвращались в замок быстро - попутный ветер помогал, под крыльями стремительно проносилась белая земля, и небо на Востоке светлело.
Вампиры влетели в тот же дымоход, через который покинули замок и их взорам предстали совершенно живые Майер и Ринар, перепачканные в крови по уши, будто искупались в ней. Лангре был ранен в плечо и сейчас сидел на перевернутом вверх ножками диване, а обеспокоенный Дориан, словно пёс, зализывал его рану. У дверей стоял хмурый Жак, а стражники выносили многочисленные трупы из комнаты.
Обернувшись на принца Амир и владыку Киленс, Майер встретился взглядом с Идрисом, и едва заметно кивнув, вернулся к прерванному действу. Рана Ринара была глубокой, но уже не так кровоточила и постепенно затягивалась.
- Вижу, план сработал не совсем так, как задумывалось, но всё же сработал, - скрывая собственное облегчение оттого, что Лангре с Майером живы, произнёс Идрис, оглядывая комнату. - Главное, что теперь война точно прекратится.
Повернувшись в сторону Гилнора, Аллисон испытующе посмотрел на любовника, не зная, как поступить. Выданная отцом информация была слишком серьёзной для поспешного принятия решения, и новый владыка Амир не желал торопиться в выводах и суждениях. Полукровки всегда были грязью под ногами истинных вампиров и эту идеалогию, вбитую с самого рождения, никто не отменял. Чистолюбие и гордыня неизменно правили в сердце и разуме Идриса, но сейчас, когда рядом с ними встала любовь, всё оказалось слишком непросто. Аллисон не мог оттолкнуть Гилнора, но и прижать к себе не осмеливался. Ему нужно было время.
- Где твой отец? - хмуро поинтересовался Ринар у Идриса. Гилнор отошёл к стене, и устало сполз на пол, безмолвно наблюдая, как два стражника за руки и за ноги проносят мимо него труп. Но мысли юноши были заняты другим - более важным делом: он не знал, что решит Идрис. Любовь любовью, а проблема была, и её нужно было решать. Положив голову, на скрещенные на коленях руки, Гилнор проводил взглядом воинов и наконец, обратил внимание на Жака. Вампир не поднимал глаз, а если его о чём-нибудь спрашивали, только кивал в ответ. В памяти Гилнора стали всплывать обрывки старых воспоминаний. Вот, Ринар держит в руках плеть, а Сарон так же виновато прячет глаза... "Как ты посмел пропустить их через границу"...
Голос Идриса вырвал Гилнора из задумчивости.
- Там, где ему и положено быть, - безэмоционально пожал плечами Аллисон, со странным неверием наблюдая, как посол Амир зализывает раны своего бывшего врага. - В небытии. Мне нужно забрать его тело - даже он не заслуживает того, чтобы сгореть на солнце.
Повернувшись к Гилнору, он нахмурился, чувствуя состояние юноши как своё. Им слишком о многом нужно было поговорить, но сейчас дело не требовало промедлений, а значит, объяснения откладывались на ещё несколько часов.
- Я скоро вернусь, - тихо проговорил он, подходя ближе и осторожно поднимая желтоглазого мальчишку с пола за плечи и всё же решаясь на почти невесомое объятие. - Постарайся отдохнуть, а потом мы всё решим. Договорились?
- Да, - Гилнор кивнул и ещё сильнее прижался к такому тёплому родному телу. Короткое объятие закончилось несправедливо быстро, и Идрис ушёл, оставив Гилнору тяжесть ожидания.
- Всё будет хорошо, - неожиданно сказал Лангре и мягко по-отечески улыбнулся задумчивому юноше.
