--------------------------------
<1> Приложение I к Регламенту третейского разбирательства в Третейском суде НАП (Положение о третейских сборах и дополнительных расходах) 2015 г. Ст. 7.2.
5. Поскольку коммент. ст. является новеллой, ранее судебная практика по взысканию убытков с арбитражного учреждения не имела широкого распространения.
Тем не менее встречались случаи обращения недовольной стороны с иском к арбитражному учреждению, например взыскание третейского сбора вследствие неосновательного обогащения в случае, когда устанавливалось отсутствие компетенции третейского суда. Так, суды удовлетворили <1> требования, заявленные в рамках ст. 1102 ГК РФ, аргументируя свою позицию в том числе тем, что третейский суд признал себя некомпетентным по причине отсутствия третейского соглашения, т.е. неправомочным рассматривать споры с участием истца; при рассмотрении данного дела к правоотношениям сторон не могут применяться документы, регламентирующие деятельность третейских судов и порядок третейского разбирательства; данные правовые акты по смыслу ст. 1102 ГК РФ не могут быть признаны законным основанием для удержания ответчиком третейского сбора, перечисленного истцом для третейского разбирательства.
--------------------------------
<1> Постановления Президиума ВАС РФ от 23 июня 2009 г. N 1434/09; ФАС Московского округа от 3 февраля 2011 г. N КГ-А40/16886-10 по делу А40-33705/10-68-311, от 4 сентября 2009 г. N КГ-А40-8359-09 по делу А40-94467/08-68-802; 9ААС от 18 февраля 2016 г. N 09АП-2140/2016-ГК, N 09АП-2142/2016-ГК по делу А40-79284/2015.
В других случаях суды отказали <1> в удовлетворении требования о взыскании суммы неосновательно сбереженных денежных средств, уплаченных истцом в качестве третейского сбора за рассмотрение искового заявления в третейском суде, сославшись на тот факт, что денежные средства в соответствии со ст. 15 Закона о третейских судах и правилами третейского суда были направлены на покрытие расходов третейского суда, связанных с его деятельностью. При этом суды посчитали, что по своему целевому назначению третейский сбор не может квалифицироваться как неосновательное обогащение, ст. 1102 ГК РФ к спорным правоотношениям неприменима, поскольку денежные средства были выплачены в соответствии с нормами Закона о третейских судах и правилами третейского суда, а отсутствие у третейского суда компетенции на рассмотрение переданного ему спора не может явиться основанием для истребования денежных средств.
--------------------------------
<1> Решение АС г. Москвы от 17 июня 2010 г. по делу А40-28518/10-141-246; Постановление ФАС Московского округа от 28 мая 2012 г. по делу А40-73886/11-52-601.
Таким образом, судебная практика на дату написания комментария носит противоречивый характер, в том числе в силу отсутствия единого доктринального подхода. Например, противники договорной теории арбитража отметят в пользу процессуальной теории, что в Законе об арбитраже законодатель разрешил создание ПДАУ только при НКО, подчеркнув тем самым отсутствие цели извлечения прибыли и некоммерческую направленность арбитражных учреждений. Более того, законодатель усилил данную позицию, указав, что и деятельность арбитров в рамках арбитража (третейского разбирательства) не является предпринимательской.
В судебной практике такие подходы также находят свое отражение. Например, государственный суд в вопросе возможности начисления процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки в уплате третейского сбора указал, что третейский сбор относится к расходам, связанным с рассмотрением дела, и не порождает гражданско-правового обязательства между третейским судом и стороной, участвующей в деле, а значит, нельзя начислять проценты по ст. 395 ГК РФ вследствие просрочки уплаты третейского сбора, который является платежом за юридически значимое действие, связанное с третейским разбирательством <1>. В другом случае суд указал, что деятельность третейских судов не может быть приравнена к возмездному оказанию услуг и приводить к возникновению объекта обложения НДС, поскольку является одной из форм защиты гражданских прав <2>.
--------------------------------
<1> Постановление ФАС Московского округа от 18 августа 2003 г. по делу N КГ-А40/5594-03.
<2> Постановление АС Московской области от 17 марта 2015 г. по делу N А40-117713/2014.
Считаем, что новый Закон об арбитраже не поставил точку в вопросах природы арбитража, трудности квалификации правоотношений будут возникать в том числе и в вопросах ответственности арбитражного учреждения.
Статья 51. Ответственность арбитра
Комментарий к статье 51
1. Институт ответственности арбитров является новеллой для российской правовой системы.
2. Сложная природа складывающихся между арбитром и сторонами арбитража правоотношений, сочетающая в себе элементы договорно-правовых и процессуально-правовых отношений, порождает различные научные подходы к определению объема ответственности арбитров.
Так, сторонники наделения арбитров абсолютным иммунитетом выделяют функциональное сходство арбитров и государственных судей и рассматривают арбитраж как особую форму отправления правосудия. Например, в США арбитры и арбитражные институты обладают абсолютным иммунитетом за любые действия арбитров во время исполнения своих обязанностей. А значит, арбитр, как и государственный судья, в рамках данной концепции должен осуществлять свои функции без опасения за свои действия <1>. Оппоненты этого подхода указывают на очевидную проблему безнаказанности арбитров, которую может породить абсолютный иммунитет, ввиду того, что арбитражное решение является окончательным и не подлежащим пересмотру.
--------------------------------
<1> M. Rasmussen в статье "Overextending Immunity: Arbitral Institutional Liability in the United States, England, and France" указал, что иммунитет является существенным в защите арбитров как создателей решений от ненадлежащего воздействия и защиты единства решений от недовольных сторон (http://ir.lawnet.fordham.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1909&context=ilj).
В рамках договорной концепции арбитража арбитр является лицом, которое наняли стороны, и, оплачивая услуги арбитра, стороны имеют право полагать, что, выполняя свои обязательства, арбитр несет ответственность за свои действия. При этом преобладающей в большинстве стран <1> является позиция о наделении арбитров ограниченным или квалифицированным иммунитетом, благодаря которому они несут ответственность за свои действия или бездействие в строго определенных случаях.
--------------------------------
<1> Mullerat R. The Liability of Arbitrators: a Survey of Current Practice / International Bar Association; Commission on Arbitration. Chicago, 21 September 2006.
Некоторыми теоретиками выдвигалось мнение о наделении арбитра полной ответственностью за свои действия, однако на практике данный подход не нашел применения.
3. Положения коммент. ст. устанавливают ограниченный иммунитет арбитров от гражданско-правовой ответственности в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением функций арбитра и в связи с арбитражем.
Рассмотрим, какие основные обязанности возложены на арбитра Законом об арбитраже.
Очевидно, что главной обязанностью арбитров является надлежащее разрешение спора в соответствии с процедурой арбитража (ст. ст. 18, 19 и др. гл. 5 Закона об арбитраже) на основании применимых норм права (ст. 31 Закона об арбитраже).
Далее, арбитр должен соблюдать положения применимых правил беспристрастности и независимости арбитров, содержащихся в правилах ПДАУ (п. 8 ч. 4 ст. 45 Закона об арбитраже). Арбитр должен в письменной форме сообщить сторонам о любых обстоятельствах, которые могут вызвать обоснованные сомнения относительно его беспристрастности или независимости при разбирательстве соответствующего спора (п. 1 ст. 12 Закона об арбитраже).
Арбитр не вправе разглашать сведения, ставшие ему известными в ходе арбитража, без согласия сторон (ст. 21 Закона об арбитраже).
Арбитр должен принять меры для того, чтобы арбитраж был завершен в установленный правилами ПДАУ срок (п. 8 ч. 5 ст. 45 Закона об арбитраже). Например, в Регламенте Третейского суда НАП предусмотрено завершение третейского разбирательства по возможности в 45-дневный срок.
Неисполнение или ненадлежащее исполнение функций арбитра само по себе не влечет наступления неблагоприятных последствий для него. Таким образом, арбитр освобожден от гражданско-правовой ответственности как перед арбитражным учреждением, так и перед сторонами арбитража.
Изъятие из указанного принципа предполагается только в случае, когда арбитр признается в установленном законом порядке виновным по уголовному делу. В отношении арбитра допускается возможность применения гражданско-правовой ответственности путем предъявления гражданского иска <1> в рамках уголовного дела.
--------------------------------
<1> Согласно п. 2 ст. 44 УПК РФ гражданский иск может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела и до окончания судебного следствия при разбирательстве данного уголовного дела в суде первой инстанции.
Ввиду отсутствия на момент подготовки настоящего комментария специальных норм уголовной ответственности арбитра полагаем, что в случае участия (соучастия) арбитра в преступлении (например, в совершении мошенничества - ст. 159 УК РФ, коммерческого подкупа - ст. 204 УК РФ <1>) наступает уголовная ответственность на общих основаниях.
--------------------------------
<1> А. Чирков в статье "Проблемы определения субъекта преступлений коррупционной направленности" (Уголовное право. 2013. N 5) делает вывод об осуществлении третейскими судьями управленческих функций, аргументируя тем, что обязательность их решения для сторон подкрепляется принудительной силой государства в лице компетентного суда, который уполномочен выдавать исполнительный лист.
4. Например, недовольная сторона пыталась привлечь к уголовной ответственности, предусмотренной ст. ст. 159, 305 УК РФ, судей третейского суда. Однако уполномоченным органом отказано в возбуждении дела в связи с отсутствием в действиях третейских судей признаков преступления, предусмотренных ст. 159 УК РФ, а в отношении ст. 305 УК РФ разъяснено заявителю, что третейские суды не входят в судебную систему Российской Федерации, не являются судебными органами, действующими на профессиональной основе, в связи с чем судьи указанных судов не могут являться субъектами преступления, предусмотренного этой статьей <1>.
--------------------------------
<1> Апелляционное постановление Московского городского суда от 16 декабря 2015 г. по делу N 10-17746/2015.
5. При разработке Закона об арбитраже Минюстом России в первоначальном законопроекте <1> были предложены поправки в УК РФ: ввести арбитра в категорию специальных субъектов уголовной ответственности, распространив действие ст. ст. 290 (получение взятки), 291 (дача взятки), 291.1 (посредничество во взяточничестве), 304 (провокация взятки либо коммерческого подкупа) и 327 (подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков) на арбитров (третейских судей), рассматривающих спор в соответствии с законодательством Российской Федерации о третейских судах и международном коммерческом арбитраже. Со своей стороны Генеральная прокуратура РФ предлагала ввести ст. 202.2 УК РФ "Подкуп третейских судей" <2>.
--------------------------------
<1> Проект Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" (подготовлен Минюстом России) (ред. до внесения в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 14 апреля 2014 г.).
<2> Проект Федерального закона "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за коррупцию", подготовленный в целях реализации рекомендаций Группы государств против коррупции (ГРЕКО).
Тем не менее указанные изменения не были приняты законодателем.
Данный подход вызывает несомненное одобрение, поскольку уголовная и имущественная ответственность арбитра должна наступать только в вопиющих случаях. Усиление ответственности арбитра путем включения его в специальный субъектный состав уголовной ответственности должно повлечь и соответствующие изменения в статусе и неприкосновенности арбитра по аналогии с судьями государственных судов.
В связи с этим необходимо подчеркнуть, что сторона арбитража защищена механизмом ревизии арбитражных решений в компетентных судах при оспаривании арбитражных решений или при рассмотрении заявлений на принудительное исполнение арбитражных решений от противоречащего публичному правопорядку решения арбитра. Указанная функция компетентных судов вытекает из функций содействия и контроля в отношении арбитража, закрепленных в гл. 30 АПК РФ и в разд. VI ГПК РФ. Данную позицию поддержал КС РФ, указав, что решения третейских судов проходят проверку на предмет надлежащего, основанного на законе формирования состава третейского суда, соблюдения процессуальных гарантий прав сторон и соответствия решения третейского суда основополагающим принципам российского права, т.е. на предмет соответствия данного частноправового по своей природе акта тем требованиям, которые предъявляются законом для целей принудительного исполнения <1>.
--------------------------------
<1> Постановление КС РФ от 26 мая 2011 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации".
6. Помимо уголовной и имущественной ответственности, статья допускает в отношении арбитра применение мер дисциплинарной ответственности в виде снижения гонорара при условии, если таковые были установлены правилами ПДАУ.
Поскольку авторитет и репутация арбитражного учреждения во многом зависят от деятельности его арбитров, ПДАУ обычно предусматривают исключение из списка судей арбитров, допустивших грубые нарушения правил или совершивших поступки, вызывающие обоснованное сомнение в их квалификации или беспристрастности. Например, такие нормы предусмотрены в Положении о Третейском суде НАП.
7. В свете коммент. ст. интерес представляет опыт регулирования института ответственности арбитров в сфере международного коммерческого арбитража. Так, ст. 16 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ с оговоркой на положения применимого законодательства подразумевает отказ сторон от права предъявлять любые иски арбитрам, компетентному органу и любому лицу, назначенному арбитражным судом, за любые действия или упущения в связи с арбитражным разбирательством. Исключение составляют случаи намеренных противоправных действий. Примечательно, что данная статья впервые была включена в текст Арбитражного регламента только в редакции 2010 г. До этого момента положения об исключении ответственности отсутствовали. Дискуссии о необходимости включения положения об ответственности велись в период подготовки новой редакции Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже и тем не менее не были включены в окончательную редакцию.
Аналогичная модель правового регулирования ответственности в наделении арбитров квалифицированным иммунитетом нашла свое отражение в регламентах наиболее авторитетных международных арбитражных учреждений. Так, Регламент ЛМТС 2014 г. (ст. 31.1) ограничивает ответственность арбитров, за исключением случаев, когда доказано, что такое действие (бездействие) арбитров являлось умышленным и намеренным правонарушением, либо в случае противоречия нормы об ограничении ответственности применимому законодательству. Регламент МТП 2012 г. (ст. 40) наделяет арбитров иммунитетом в той степени, в которой это не запрещено применимым правом.
Особняком в этом ряду стоят Международные арбитражные правила Американской арбитражной ассоциации 2013 г. (ст. R-52), наделяющие арбитров абсолютным иммунитетом по аналогии со статусом, предоставленным судьям в США.
Таким образом, новеллы коммент. ст. являются следствием практики ведущих мировых арбитражных центров, а также отражением баланса между государственным контролем над деятельностью арбитров и их свободой усмотрения и независимостью.
Глава 12. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Статья 52. Заключительные положения
Комментарий к статье 52
1. Заключительные положения Закона - это структурная часть правового акта, содержащая обобщающие выводы по существу закона. Выделение заключительных положений является особенностью российской юридической техники, в чем наблюдается ее отличие от внутренней формы нормативных актов ряда стран Европы (Франции, Германии и т.д.). Российский законодатель стал применять структурирование заключительных положений в нормативных актах сравнительно недавно - с конца 1990-х гг. Эта традиция быстро прижилась <1>, и в большинстве современных кодифицированных актов и федеральных законов содержатся указания на заключительные положения. Состав и содержание заключительных положений, как правило, указываются законодателем в произвольной форме, что в целом нельзя назвать правильным.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Статья А.С. Александрова "Юридическая техника - судебная лингвистика - грамматика права" включена в информационный банк согласно публикации - "Уголовное судопроизводство", 2007, N 2.
<1> См.: Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011; Александров А.С. Юридическая техника - судебная лингвистика - грамматика права // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 101 - 108; Колесник И.В. Проблемы формирования и реализации концепции правоприменительной технологии в современной России: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2007.
2. Вместе с тем Методические рекомендации по юридико-техническому оформлению законопроектов <1> не содержат отдельного раздела "Заключительные положения": законодатель считает предпочтительным указывать на вступление закона в силу и переходные положения. Таким образом, выделение заключительных положений не является обязательным для законодателя.
--------------------------------
<1> Рекомендованы Советом Государственной Думы Федерального Собрания РФ для использования при осуществлении законопроектной деятельности (выписка из протокола N 187 заседания Совета Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 20 ноября 2003 г.).
3. Комментируемая гл. 12 состоит из трех статей: заключительные положения (ст. 52), признание утратившими силу гл. VII и VIII Закона о третейских судах (ст. 53) и вступление в силу настоящего Закона (ст. 54).
4. Названия гл. 12 и ст. 52 совпадают, что следует считать логической и композиционной ошибками построения текста: целое (тема главы) и часть (название отдельной статьи) не могут быть равнозначными <1>. Комментируемая статья 52 содержит переходные положения и положения, регулирующие вступления отдельных норм в силу (ч. ч. 3 - 16 коммент. ст. Закона об арбитраже); ч. ч. 1, 2, которые относятся к сфере применения Закона об арбитраже; ч. 11, регулирующую порядок создания ПДАУ. Статью уместно было бы назвать "Переходные положения", оставив в содержании ч. ч. 3 - 16 коммент. ст. Особенностью заключительных положений является тот факт, что приведение других нормативных правовых актов в соответствие с Законом выведено за рамки настоящего Закона и выделено в Закон N 409-ФЗ.
--------------------------------
<1> Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика: Учебник для вузов. М.: Владос, 2010.
5. Часть 1 ст. 52 определяет сферу распространения (применения) гл. 9 Закона об арбитраже в отношении иностранных арбитражных учреждений (действие закона по кругу лиц). На иностранные арбитражные учреждения, получившие право на осуществление функций ПДАУ, не распространяются положения гл. 9, регулирующей образование и деятельность ПДАУ в Российской Федерации, за исключением порядка рассмотрения споров (ч. 7 ст. 45 Закона об арбитраже); правил арбитража корпоративных споров (ч. 8 ст. 45 Закона об арбитраже); признания ничтожными правил ПДАУ, противоречащих Закону об арбитраже (ч. 9 ст. 45); прекращение деятельности ПДАУ (ст. 48). Комментируемый Закон содержит всего четыре специальных нормы (lex specialis), регулирующие деятельность иностранных арбитражных учреждений, а именно понятие (ч. 5 ст. 2 Закона); виды иностранных арбитражных учреждений (ч. 3 ст. 45); предоставление иностранному арбитражному учреждению права на осуществление функций ПДАУ (ч. 12 ст. 5); сфера применения Закона об арбитраже (ч. 1 ст. 52). Остальные нормы Закона об арбитраже применяются к иностранному арбитражному учреждению в той мере, в какой это не противоречит специальным нормам Закона.
6. Часть 2 ст. 52 указывает правило применения комментируемого Закона в отношении международного коммерческого арбитража. Законодатель определил, что международный коммерческий арбитраж, местом проведения которого является Российская Федерация, регулируется нормами Закона об арбитраже только в случаях, прямо предусмотренных комментируемым Законом и Законом о МКА. В качестве подобных ситуаций Закон о МКА (п. 2 ст. 1 (в ред. от 29 декабря 2015 г.)) указывает случаи, связанные с: а) созданием и деятельностью на территории Российской Федерации ПДАУ, администрирующих международный коммерческий арбитраж; б) хранением материалов дел и внесением изменений в юридически значимые реестры в Российской Федерации на основании решений третейских судов (арбитражных решений); в) соотношением процедуры медиации и арбитража; г) требованиями к арбитрам (третейским судьям) и ответственностью арбитров и ПДАУ в рамках международного коммерческого арбитража в случаях, если место арбитража находится на территории Российской Федерации.
7. Часть 3 коммент. ст. устанавливает срок вступления в силу п. 3 ч. 18 и ч. 20 ст. 44, регулирующих: а) выполнение ПДАУ отдельных функций по администрированию арбитража, в том числе функций по назначению арбитров, разрешению вопросов об отводах и о прекращении полномочий арбитров, при осуществлении арбитража третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора, без общего администрирования спора (ad hoc); б) запрет выполнения отдельных функций по администрированию арбитража, в том числе функций по назначению арбитров, разрешению вопросов об отводах и о прекращении полномочий арбитров, при осуществлении арбитража третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора, организацией, не получившей в соответствии с Законом об арбитраже права на осуществление функций ПДАУ.
8. Согласно ч. ч. 4 - 7 ст. 44 комментируемого Закона планируется издание Правительством РФ нормативного акта, регулирующего предоставление права на осуществление функций ПДАУ, на основании рекомендации Совета по совершенствованию третейского разбирательства. По прошествии года со дня принятия данного нормативного акта (дословно в тексте Закона указано "со дня установления порядка") вступят в силу нормы п. 3 ч. 18 и ч. 20 ст. 44 Закона об арбитраже.
9. Согласно ст. 23 Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 г. N 2-ФКЗ "О Правительстве Российской Федерации" Правительство РФ на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента РФ издает постановления и распоряжения, обеспечивает их исполнение. Акты, имеющие нормативный характер, издаются в форме постановлений Правительства РФ. Акты по оперативным и другим текущим вопросам, не имеющие нормативного характера, издаются в форме распоряжений Правительства РФ.
10. Закон предоставляет право определения порядка принятия актов Правительства РФ ему самому. Такой порядок должен соответствовать законодательству Российской Федерации. Порядок принятия актов Правительства РФ определен в Регламенте Правительства РФ, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 1 июня 2004 г. N 260 "О Регламенте Правительства Российской Федерации и Положении об Аппарате Правительства Российской Федерации".
11. Часть 4 коммент. ст. раскрывает общее правило, согласно которому к отношениям применяется право, действовавшее в момент возникновения данных правоотношений. Комментируемая норма подтверждает данное правило и указывает, что действительность арбитражных соглашений определяется в соответствии с законодательством, действовавшим на момент заключения данного соглашения.
12. В том же случае, если по указанному разбирательству возбуждено дело в суде, применяются нормы законодательства, действующие на момент возбуждения судом производства по соответствующему заявлению. Таким образом, при возникновении спора в суде, связанного с действительностью арбитражного соглашения, заключенного до даты вступления в силу коммент. Закона, применяются две категории норм:
- для толкования действительности арбитражного соглашения как разновидности соглашения сторон (в частности, условий действительности сделок в гражданском праве) применяются нормы материального права, действовавшие в момент заключения соглашения;
- для рассмотрения и разрешения данного спора в суде применяются нормы процессуального права (ч. 10 коммент. ст.), действующие на момент возбуждения судом производства.
13. Условия и порядок применения права, указанные в данной части, сложно назвать удачными, поскольку данная норма вполне допускает и иное толкование, что, скорее всего, вызовет разнообразие судебной практики в переходный период.
14. Часть 5 коммент. ст. дополняет положения ч. 4 в отношении действительности арбитражных соглашений, заключенных до дня вступления в силу Закона об арбитраже. Подобные арбитражные соглашения не могут быть признаны недействительными или неисполнимыми лишь на том основании, что Законом об арбитраже предусмотрены иные правила, чем те, которые действовали при заключении указанных соглашений.
15. Комментируемая ч. 6 содержит положения, регулирующие рассмотрение споров при наличии действующей арбитражной оговорки на день вступления в силу Закона об арбитраже. Это возможно при соблюдении следующих условий:
- арбитражная (третейская) оговорка является действующей (срок давности не истек) на день вступления в силу Закона об арбитраже;
- арбитражная (третейская) оговорка предусматривала рассмотрение споров в ПДТС (не ad hoc);
- при этом были соблюдены иные положения Закона об арбитраже;
- подобный спор может быть рассмотрен как в ПДТС, указанном в третейском соглашении, так и в учреждении-правопреемнике;
- при рассмотрении спора в учреждении-правопреемнике используются его наиболее применимые правила.
16. Комментируемая ч. 6 также содержит переходные положения, определяющие порядок создания учреждения-правопреемника. Закон предъявляет к ним следующие требования:
а) допускается создание только одного учреждения-правопреемника по отношению к какому-либо учреждению-правопредшественнику. Термин "создание" учреждения-правопреемника является спорным, поскольку в данном случае речь может идти только о сингулярном правопреемстве, т.е. реорганизации юридического лица, но не о создании нового юридического лица. В соответствии со ст. 57 ГК реорганизация юридического лица может быть осуществлена по решению его учредителей (участников) или органа юридического лица, уполномоченного на то учредительным документом;
б) в составе документов на получение права на осуществление функций ПДАУ НКО, при которой создается учреждение-правопреемник, должна представить согласие в письменной форме органа юридического лица, при котором учреждение-правопредшественник было создано. Подобная формулировка представляется ошибочной, так как в соответствии со ст. 53 ГК РФ организация создается не при органах юридического лица, а сама образовывает и определяет структуру своих органов. Форма и порядок представления такого согласия законодательно не определены, поэтому можно предположить произвольную форму оформления данного документа;
в) согласие предоставляется на выполнение новым ПДАУ функций учреждения-правопредшественника в соответствии с арбитражными (третейскими) соглашениями, предусматривавшими рассмотрение споров учреждением-правопредшественником.
17. Часть 7 коммент. ст. определяет переходные положения для арбитража, начатого и не завершенного до дня вступления в силу Закона об арбитраже. Необходимо обратить внимание на особенность терминологии: арбитраж в рамках Закона об арбитраже понимается как процесс, деятельность, а не организация, суд и т.д., как ранее это понятие истолковывалось в третейском законодательстве. Соответственно, процесс (возбуждение дела по спору между сторонами) в арбитраже должен быть начат и не закончен до дня вступления в силу Закона об арбитраже. Для подобного арбитража законодатель устанавливает два правила применения права:
