Администрирование арбитража - 2; см. также Арбитражное учреждение 9 страница

8. Требования к заявлению о выдаче исполнительного листа и к тем документам, которые должны быть приложены к заявлению, установлены в ст. 237 АПК.

9. Заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда рассматривается судьей единолично в срок, не превышающий трех месяцев со дня его поступления в арбитражный суд, включая срок на подготовку дела к судебному разбирательству. При подготовке дела к судебному разбирательству по ходатайству лиц, участвующих в деле, судья может истребовать из третейского суда материалы дела, по которому испрашивается исполнительный лист. Соответствующее процессуальное действие судья совершает по правилам, установленным процессуальными кодексами для истребования доказательств.

10. К заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения должны быть приложены подлинное решение третейского суда или его надлежащим образом заверенная копия. В качестве одной из форм надлежащего заверения АПК рассматривает заверение председателем третейского суда (п. 1 ч. 4 ст. 237 АПК). По всей видимости, надлежащим заверением арбитражного решения следует считать удостоверение подписавших его третейских судей нотариусом.

11. Для третейского суда, рассматривающего конкретный спор, установлено императивное правило о том, что копия его решения должна быть удостоверена нотариусом.

12. К заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение должны быть приложены подлинное соглашение о третейском разбирательстве или его надлежащим образом заверенная копия. Действительность основного договора, по поводу которого имело место третейское разбирательство, не означает освобождения стороны от обязанности представить подлинник третейского соглашения (или его надлежаще заверенную копию) при подаче заявления о принудительном исполнении арбитражного решения <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 15 июня 2010 г. N 693/2010.

 

13. К заявлению о выдаче исполнительного листа должен быть приложен документ, удостоверяющий уплату государственной пошлины в порядке и в размере, которые установлены федеральным законом. Порядок уплаты государственной пошлины установлен ст. 333.18 НК РФ. Размеры государственной пошлины установлены ст. ст. 333.19 и 333.21 НК РФ.

14. Основой принудительного исполнения арбитражного решения является выдача исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения. Исполнительный лист является разновидностью исполнительных документов, предусмотренных в ст. 12 Закона об исполнительном производстве. Исполнительный лист является строго формальным документом, в котором должны в обязательном порядке содержаться ряд реквизитов, предусмотренных ст. 13 Закона об исполнительном производстве.

 

Статья 42. Основания для отказа в приведении в исполнение арбитражного решения

 

Комментарий к статье 42

 

1. В отличие от Закона о третейских судах Закон об арбитраже отказался от регламентации оснований для отказа в приведении в исполнение арбитражного решения, сделав бланкетную отсылку к процессуальному законодательству. Соответствующие основания установлены ГПК и АПК.

2. В соответствии с общим правилом принудительное исполнение решений третейского суда осуществляется компетентным государственным судом. В литературе справедливо отмечается, что фактический состав, который устанавливается судом при решении вопроса о признании и приведении в исполнение решения международного коммерческого арбитража, при оспаривании решений третейских судов и при выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейских судов, практически полностью включает в себя только процессуальные юридические факты, поскольку в таких случаях российский государственный суд не вправе пересматривать по существу решение третейского суда <1>.

--------------------------------

<1> Ярков В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе. М.: Инфотропик Медиа, 2012. С. 18.

 

3. Основания отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда идентичны основаниям оспаривания решения третейского суда (см. комментарий к ст. 40).

4. Единственное основание отказа в выдаче исполнительного листа, которое не содержится в перечне оснований отмены решения третейского суда, предусмотрено в п. 5 ч. 2 ст. 239 АПК (п. 5 ч. 1 ст. 417 ГПК). Согласно указанной норме в выдаче исполнительного листа может быть отказано, если решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено либо его исполнение было приостановлено арбитражным судом или иным судом в Российской Федерации, либо судом другого государства, на территории которого это решение было принято, или государства, закон которого применяется.

5. Основой принудительного исполнения решения третейского суда является выданный компетентным государственным судом (судом общей юрисдикции или арбитражным судом) исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда.

6. Инициатором возбуждения процедуры исполнительного производства может быть лицо, в пользу которого третейским судом вынесено решение. При этом, как следует из указанной нормы, иные лица не вправе обращаться с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. В том числе и третейский суд не может выступать в качестве субъекта, инициирующего принудительное исполнение принятого им решения. Впрочем, это и естественно. Будучи органом, который принимает юридически значимое решение по делу, третейский суд не вправе распоряжаться правами третьих лиц (каковыми в данном случае являются тяжущиеся).

7. Перечень оснований, по которым может быть отказано в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения, является исчерпывающим.

 

Статья 43. Внесение изменений в юридически значимые реестры

 

Комментарий к статье 43

 

1. Комментируемая статья, состоящая всего из одного абзаца, является новеллой в регулировании третейского разбирательства. Актуальность ее формулирования в действующем законодательстве определяется чисто практическими соображениями. Одновременно Законом N 409-ФЗ вносятся взаимосвязанные дополнения в п. 1 ст. 17 и ст. 28 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о регистрации), в п. 2 ст. 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", в абзац восьмой п. 2 ст. 39, п. 3 ст. 40, абзац седьмой п. 3 ст. 41, подп. 2 п. 1 ст. 183.16, абзац третий п. 6 ст. 183.19 Закона о банкротстве.

Закрепление в законодательстве об арбитраже специальной статьи, указывающей на изъятие из общего правила об арбитрабельности гражданско-правовых споров в случае регистрации объектов прав в специальных государственных реестрах, напрямую не связано процедурой арбитража. Поэтому логичнее было бы сделать соответствующее упоминание в общих положениях комментируемого Закона либо ограничиться изменением регулирования в законодательстве, связанном с формированием специальных государственных реестров.

2. Вместе с тем предыстория появления новой арбитражной нормы представляется весьма уникальной. В данной статье просматриваются наиболее противоречивые тенденции развития отечественного третейского разбирательства, с одной стороны, вызванные необходимостью борьбы с возможными злоупотреблениями, а с другой - проявившиеся в искусственном ограничении компетенции третейских судов и арбитрабельности по спорам о признании права собственности на имущественные объекты, учет которых ведется публичными органами в специальных реестрах.

Основная дискуссия по данной проблеме более 10 лет велась в отношении возможности рассмотрения третейскими судами споров о недвижимом имуществе. Все перипетии обсуждения представлены в журнале "Третейский суд" начиная с 2004 г., когда данная проблематика была впервые актуализирована. Своеобразным промежуточным итогом стала постановка этого вопроса 10 декабря 2004 г. в рамках прошедшей на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета научно-практической конференции "Взаимодействие третейских и арбитражных судов" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Юбилейная конференция // Третейский суд. 2014. N 6. С. 8.

 

Экскурс в историографию вопроса показывает нежелание государственных арбитражных судов признавать компетенцию третейских судов в сфере недвижимости. Для обоснования данной позиции ссылались на исключительную компетенцию государственных судов по спорам о недвижимом имуществе и выдвигали целый ряд других правовых аргументов <1>. В российской доктрине и судебной практике до принятия Постановления N 10-П не было однозначных ответов на обозначенные выше вопросы. С принятием этого исторического для развития отечественного арбитража документа, подтвердившего арбитрабельность споров о недвижимом имуществе, казалось, что проблема исчерпана. Однако дальнейшее развитие практики государственных арбитражных судов эти ожидания не оправдало.

--------------------------------

<1> См.: Севастьянов Г.В. Указ. соч. С. 133 - 165.

 

ВАС РФ интерпретировал текст Постановления N 10-П в несколько ином ракурсе. Суть подхода ВАС РФ, не исключающего арбитрабельность споров о недвижимом имуществе, сместилась на результат деятельности третейского суда - арбитражное решение, которое само по себе не может считаться полновесным основанием для совершения юридически значимых действий, связанных с установлением или переходом права собственности на недвижимое имущество. ВАС РФ предложил два подхода. Согласно первому стороны арбитража должны добровольно исполнить арбитражное решение в отношении признания права собственности на недвижимое имущество, заключив на его основе договор, который следует представить в регистрирующий орган. Второй подход, закрепленный в рассматриваемой статье, также лишает арбитражное решение правоустанавливающего статуса при отсутствии исполнительного листа, выданного компетентным государственным судом, невзирая на то обстоятельство, что по искам о признании права исполнять будет нечего <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 3004/11.

 

Тем самым ВАС РФ значительно снизил эффективность защиты прав в сфере недвижимости при обращении в третейский суд, поскольку указал на обязательность получения исполнительного листа в государственном арбитражном суде, превратив исполнительный лист в основание для государственной регистрации и фактически лишив этой функции решение третейского суда. Полагаем, что данный подход не учитывает положения действующего законодательства и противоречит смыслу Постановления N 10-П (п. 3.2) <1>.

--------------------------------

<1> Абзац пятый п. 3.2 Постановления N 10-П: "Передача спора, который возник или может возникнуть между сторонами какого-либо конкретного правоотношения, на рассмотрение третейского суда остается альтернативной формой защиты права и не превращает сам по себе порядок третейского разбирательства в собственно судебную форму защиты права, равно как и не порождает иных юридических последствий, помимо предусмотренных законом именно для третейского решения, которое - в силу юридической природы третейского разбирательства - принимается третейским судом от своего имени, обязательно для сторон на основе добровольного исполнения, а обеспечение его принудительного исполнения находится за пределами третейского рассмотрения и является задачей государственных судов и органов принудительного исполнения".

 

Данная практика ВАС РФ послужила основой для подготовки и принятия Росреестром специального информационного письма от 21 мая 2012 г. N 14-3648-ГЕ "О некоторых вопросах государственной регистрации прав на основании решений третейских судов" <1>. Смысл письма состоит в установлении специального режима для регистрации недвижимости на основании решения третейского суда. По сути, в письме решение третейского суда рассматривается как некий второстепенной документ, поскольку пакет документов, поданных на регистрацию на основании решения третейского суда, кроме прочего, в обязательном порядке должен содержать либо исполнительный лист (так называемый принудительный режим регистрации), выданный на основании решения третейского суда, либо отдельные заявления сторон третейского разбирательства (добровольный режим регистрации). Таким образом, решение третейского суда становится второстепенным документом, лишенным правоустанавливающего значения, так как без исполнительного листа или наличия двух заявлений оно не будет принято во внимание и в регистрации должно быть отказано. Кроме того, данным письмом Росреестр существенно расширил (в сравнении с Законом о регистрации) свои контрольно-экспертные полномочия, обеспечив себе возможность фактически контролировать решение третейского суда по существу, что не может делать даже компетентный государственный суд <2>. В обоснование введения столь суровых мер Росреестр привел собственную избирательную трактовку Постановления N 10-П.

--------------------------------

<1> Информационное письмо Росреестра от 21 мая 2012 г. N 14-3648-ГЕ "О некоторых вопросах государственной регистрации прав на основании решений третейских судов" // Экономика железных дорог. 2012. N 10.

<2> См.: Скворцов О.Ю. Новая апелляция: очередные инициативы Росреестра по коррекции Постановления Конституционного Суда Российской Федерации // Третейский суд. 2012. N 3. С. 8 - 11.

 

Введение дополнительных контрольных полномочий для проверки арбитражных решений о признании права собственности на недвижимое имущество путем выдачи исполнительного листа нельзя считать эффективным средством борьбы со злоупотреблениями, так как, с одной стороны, государственные суды не могут контролировать решение третейского суда по существу, о чем свидетельствуют тексты новых законов, а с другой - это не является превентивным средством информирования правообладателя о вынесении арбитражного решения в отношении принадлежащего ему недвижимого имущества.

Вместе с тем в текстах ст. ст. 232 и 238 АПК появилось специальное упоминание: при рассмотрении дела арбитражный суд в судебном заседании устанавливает наличие или отсутствие оснований для отмены решения третейского суда (отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда) путем исследования представленных в суд доказательств в обоснование заявленных требований и возражений, но не вправе переоценивать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу. В измененном ГПК также присутствуют соответствующие нормы.

С одной стороны, делается акцент на невозможности пересмотра решения третейского суда по существу и запрете на переоценку обстоятельств третейского дела, но, с другой стороны, законодатель предоставляет государственным судам возможность исследовать представленные в суд доказательства. Данная формулировка с учетом новых возможностей государственных судов по истребованию материалов третейского дела <1>, которые раньше можно было получить из третейского суда лишь по ходатайству сторон третейского разбирательства, наоборот, позволяет государственным судам внедриться в суть третейского решения. Тем самым с вступлением в силу нового третейского законодательства у компетентных государственных судов открываются дополнительные возможности по исследованию материалов третейского дела, что по смыслу законодательства не совпадает с переоценкой или пересмотром решения третейского суда по существу и, видимо, в том числе призвано создать необходимые условия для "более осознанной" выдачи исполнительных листов на решения третейских судов, которые станут основанием для внесения записей в государственные реестры.

--------------------------------

<1> "При подготовке дела об отмене решения третейского суда к судебному разбирательству по ходатайству лиц, участвующих в деле, арбитражный суд может истребовать материалы дела, решение по которому оспаривается в арбитражном суде, из постоянно действующего арбитражного учреждения, в котором находятся на хранении материалы третейского дела, или из органа, уполномоченного на хранение материалов третейского дела в соответствии с законодательством Российской Федерации, по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом для истребования доказательств" (ч. 2 ст. 232 АПК и ч. 2 ст. 420 ГПК). Та же норма есть в отношении исполнения решения третейского суда как арбитражным судом, так и судом общей юрисдикции (ч. 2 ст. 238 АПК и ч. 2 ст. 425 ГПК).

 

Вместе с тем для преодоления данной экстраординарной ситуации есть более простой и эффективный рецепт, основанный на обеспечении прозрачности регистрации прав на недвижимость на основании решения третейского суда: государственный регистратор имеет возможность на основе сведений, содержащихся в ЕГРП, уведомить зарегистрированного правообладателя о поступлении на государственную регистрацию решения третейского суда, по которому права на недвижимость должны перейти к иному лицу. Таким образом, у правообладателя появится возможность либо оспорить решение третейского суда (а у государственного суда - осуществить формальный контроль деятельности третейского суда), либо, что, на наш взгляд, более логично и продуктивно, обратиться в государственный суд с самостоятельным иском для защиты своего права. Такой подход может быть использован и в других случаях, когда третейский суд принимает решения, которые служат основаниями для юридически значимых действий, в том числе внесения записей в государственные реестры, в отношении иных лиц, не участвовавших в третейском разбирательстве.

Тем не менее практика государственных арбитражных судов стала основой для формулирования нормы в отношении арбитражных решений, которые касаются не только регистрации прав на недвижимость, но и других юридически значимых реестров, включая единые государственные реестры юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, реестр владельцев ценных бумаг. Если споры о признании прав в отношении ценных бумаг относятся к числу гражданско-правовых, то отношения по созданию юридического лица и наделению статусом индивидуального предпринимателя относятся к публично-правовым и по этой причине не могут рассматриваться третейскими судами, что говорит об избыточности предлагаемого регулирования.

Таким образом, данной нормой законодатель создал условия для искусственного ограничения компетенции третейских судов, поскольку отсутствие правоустанавливающего эффекта арбитражного решения сводит на нет все достоинства арбитража как способа разрешения споров.

 

Глава 9. ОБРАЗОВАНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОСТОЯННО ДЕЙСТВУЮЩИХ

АРБИТРАЖНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

Статья 44. Образование постоянно действующих арбитражных учреждений в Российской Федерации и осуществление ими деятельности

 

Комментарий к статье 44

 

1. В ст. ст. 44 - 48 гл. 9 Закона подробно регламентирован порядок создания ПДАУ и содержатся основные требования, которым должна соответствовать деятельность ПДАУ. Такая подробная регламентация порядка создания и деятельности ПДАУ лежит в основе всей конструкции арбитража (третейского разбирательства), представленной в Законе. Порядок создания ПДАУ, предусмотренный в комментируемых статьях Закона, существенно отличается от порядка создания третейских судов по Закону о третейских судах. Формулировка ч. 1 коммент. ст. означает, что учредителем ПДАУ может быть только НКО. Коммерческие организации не могут быть учредителями ПДАУ, поскольку деятельность коммерческих организаций направлена на систематическое извлечение прибыли и не может преследовать такую цель, как осуществление третейского разбирательства. Однако следует иметь в виду, что НКО, при которой создано ПДАУ, может получать доходы в виде третейских сборов. Но в силу п. 4 ст. 50 ГК РФ НКО могут осуществлять приносящую доход деятельность при условии, что это предусмотрено их уставами, соответствует целям, ради которых они созданы, и служит достижению таких целей. При таких обстоятельствах факт получения НКО-учредителем третейских сборов не противоречит правоспособности НКО. Далеко не каждый вид НКО с точки зрения организационно-правовой формы может быть сориентирован на осуществление деятельности, приносящей доход, посредством организации третейского разбирательства гражданско-правовых споров. Из тех видов организационно-правовых форм НКО, которые перечислены в п. 3 ст. 50 ГК РФ, наиболее приемлемы для создания ПДАУ ассоциации (союзы) и автономные НКО. В любом варианте в уставе НКО, которая намеревается выступить учредителем ПДАУ, т.е. организовать в своем составе ПДАУ, в разделе устава о ее целях и задачах и видах деятельности должны содержаться положения о том, что данная НКО ставит перед собой в числе других целей цель способствования урегулированию конфликтов в сфере гражданско-правового (коммерческого) оборота и для достижения этой цели создает в соответствии с Законом в своем составе ПДАУ. Наличие таких положений в уставе НКО является одним из необходимых оснований предоставления ей права на осуществление функций ПДАУ.

В особом положении находятся два ПДАУ: Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) и Морская арбитражная комиссия (МАК) при ТПП РФ. Поскольку эти ПДАУ (иными словами - институциональные третейские суды) были созданы задолго до принятия Закона и их высокий авторитет безоговорочно признан в международном сообществе, то МКАС и МАК получили правовую возможность продолжить свою деятельность без получения ими разрешения Правительства РФ на осуществление функций ПДАУ.

2. В ч. 2 коммент. ст. перечислены органы, учреждения и организации, при которых создание ПДАУ не допускается. То, что в Законе содержится это ограничение, совершенно правильно. По каждому виду названных здесь субъектов может быть дано убедительное и вполне приемлемое обоснование того, почему они не вправе заниматься деятельностью по организации и осуществлению арбитража. Например, создание ПДАУ при адвокатских образованиях или нотариальных палатах противоречило бы целям и задачам их деятельности, создавало бы предпосылки для возникновения конфликта интересов. Вместе с тем содержащийся в ч. 2 коммент. ст. перечень, к сожалению, не является полным. Дело в том, что, например, при государственных и муниципальных органах исполнительной власти создаются и действуют НКО, содействующие госорганам в решении возложенных на них задач: различные фонды, консультативные и посреднические структуры, многофункциональные центры и т.п. Для того чтобы избежать конфликта интересов, надо ограничить возможность создания ПДАУ теми НКО, которые действуют при государственных и муниципальных органах и учреждениях. Соответствующее дополнение необходимо внести в ч. 2 коммент. ст.

ПДАУ может быть создано только одной НКО, которая и будет осуществлять обеспечение деятельности ПДАУ. Закон запрещает создание одного ПДАУ одновременно при двух и более НКО. Этот запрет обеспечивает простоту и четкость правовой конструкции: одно ПДАУ - один учредитель. Правовые отношения между НКО, в структуре которой создано и действует ПДАУ, с одной стороны, и ПДАУ, с другой стороны, не выходят за рамки внутренних, в этом контексте, можно условно сказать, корпоративных, отношений, что создает оптимальные условия для деятельности ПДАУ, призванного администрировать третейское разбирательство.

3. Возникает вопрос о возможности деятельности на территории России иностранных арбитражных учреждений. Существующее на территории иностранного государства постоянно действующее институциональное арбитражное учреждение вправе в установленном порядке обратиться в Правительство РФ с ходатайством о предоставлении ему права осуществлять третейское разбирательство на территории России. Если Правительство РФ предоставит иностранному арбитражному учреждению право осуществлять третейское разбирательство на территории России, то иностранное арбитражное учреждение создает на территории России филиал, который приобретает правовой статус ПДАУ и может осуществлять деятельность в соответствии с требованиями Закона об арбитраже. Администрирование арбитража ПДАУ, созданным иностранным арбитражным учреждением, получившим право осуществлять третейское разбирательство на территории России, обеспечивается иностранным арбитражным учреждением - учредителем такого ПДАУ.

Если же Правительством РФ иностранному арбитражному учреждению не предоставлено право на третейское разбирательство споров на территории России, учрежденный им на территории России филиал не приобретает статуса ПДАУ, поэтому принимаемые на базе такого филиала решения арбитров по рассматриваемым спорам квалифицируются не более как арбитражные решения, принятые третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора (третейский суд ad hoc).

4. Предоставление НКО права на осуществление функций ПДАУ отнесено Законом к компетенции Правительства РФ. Вряд ли это правильно: в масштабах страны это не столь значимый вопрос, решение по которому должно приниматься на столь высоком иерархическом уровне. Правительство РФ и так чрезвычайно загружено, а на рассмотрение ходатайств НКО-учредителей требуется время. Возможно, было бы целесообразно передать эти вопросы в ведение профильного федерального министерства, тем более что, как установлено в ч. 4 коммент. ст., решение о предоставлении испрашиваемого права принимается Правительством РФ на основании рекомендаций Совета по совершенствованию третейского разбирательства, а названный Совет, как следует далее из ч. 5 коммент. ст., создается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти. Под этим уполномоченным органом, скорее всего, имеется в виду Министерство юстиции РФ, так как вопросы создания и деятельности третейских судов, несомненно, относятся к его компетенции. Следовало бы несколько конкретизировать указание на уполномоченный орган, дополнив взятую в кавычки фразу словами: "к ведению которого относятся вопросы создания и деятельности органов юстиции, нотариата и адвокатуры, который" и далее по тексту. Тогда было бы ясно, что речь идет именно о Министерстве юстиции РФ, а не о каком-либо ином федеральном органе исполнительной власти. Постановлением Правительства РФ от 25 июня 2016 г. N 577 были утверждены Правила предоставления права на осуществление функций ПДАУ.

5. То обстоятельство, что в Законе об арбитраже говорится о таком образовании, как Совет по совершенствованию третейского разбирательства, свидетельствует о том, что деятельности третейских судов придается большое значение руководством нашего государства. Напомним, что, например, о Совете при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, несмотря на его огромную роль в реформировании гражданского законодательства и, в частности, подготовке Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, не говорилось ни в ГК РФ, ни в законах о введении в действие отдельных частей ГК РФ, ни в каких-либо других законах; этот Совет был создан по Указу Президента РФ от 5 октября 1999 г. N 1338 "О Совете при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства" <1>, <2>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1999. N 41. Ст. 4904 (в ред. Указов Президента РФ от 25 июля 2014 г. N 529 и от 22 мая 2015 г. N 260).

<2> Названным Указом Президента РФ было утверждено Положение о Совете при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.

 

Естественно, в Законе об арбитраже заложены лишь основные, исходные положения о создании и деятельности Совета по совершенствованию третейского разбирательства (далее - Совет), и тем не менее эти положения сыграют свою позитивную роль в развитии системы третейского разбирательства в нашей стране. В ч. 5 коммент. ст. предусмотрен состав Совета; установлено, что лица, замещающие государственные должности, т.е. чиновники и государственные служащие, "не могут составлять более одной трети состава Совета". Но состав Совета вызывает вопросы. Зачем, например, иметь в составе Совета столько представителей государственного аппарата? Необходимо незамедлительно снизить их долю участия в Совете - "не более одной десятой от числа членов Совета". Перечисление возможного состава Совета заканчивается оговоркой "иные лица". Это совершенно неправильно. Недопустимо, определяя состав столь важного общественного образования, делать такую неопределенную оговорку. Эти слова надо исключить из текста ч. 5 коммент. ст., а содержащийся здесь перечень возможных участников Совета дополнить указанием на представителей ПДАУ, их объединений, которые, несомненно, будут создаваться, причем доля их участия должна быть больше доли участия представителей госаппарата и составлять не менее 1/3 состава Совета.

Конечно, должно быть принято Положение о порядке создания и деятельности Совета, но это Положение должно утверждаться не уполномоченным органом, т.е. Министерством, а вышестоящим по отношению к нему органом, т.е. Правительством РФ. Не следует нарушать одну из аксиом теории управления системами: исполнитель должен руководствоваться положением, утвержденным вышестоящим по отношению к нему органом. В таком Положении должны быть предусмотрены перечень документов, представляемых вновь образуемыми ПДАУ, и порядок их рассмотрения.