Драма, поднятая Марло и Шекспиром на недосягаемую прежде высоту, в конце XVI— начале XVII в. продолжала все же оставаться «золушкой» среди других поэтических жанров. Сойдя со сцены, пьеса умирала, и сами драматурги не стремились увековечить ее. Шекспир, заботясь об издании своих сонетов, не намеревался печатать драмы. Ранние издания пьес были, как правило, «пиратскими», записанными со слуха и изобиловавшими ошибками. Тем не менее их появление отражало растущий спрос и общественный интерес к театру. Первым, кто при жизни издал свои пьесы, подвергнувшись за это насмешкам современников, стал Бен Джонсон (1573—1637), младший товарищ и постоянный соперник Шекспира в литературных спорах. Один из лучших английских комедиографов, он взял на себя роль адвоката драмы, которая, по его мнению, была равноправным родом литературы. Заочно полемизируя с Ф. Сидни, который весьма критически оценивал театр своего времени (а он умер, не узнав ни Марло, ни Шекспира), Джонсон настаивал на высоких этических функциях драматургии.
Неутомимый полемист, в теории он выступал за соблюдение классических канонов и правила трех единств и призывал очистить английскую сцену от старомодных пьес, в которых «вся Столетняя война изображена 3—4 ржавыми мечами», порицая за это Шекспира. Современники оставили живую зарисовку того, как они вели долгие споры в таверне Сирена, причем тяжеловесный Бен Джонсон атаковал, а Шекспир парировал остроумными аргументами. На деле «академизм» Джонсона оказывался относительным, так как он сам не всегда соблюдал классические правила, а когда ему это удавалось, пьеса выходила чересчур скучной и не имела успеха, и тогда Шекспир помогал ему приспособить ее к сцене. В трагедиях Джонсона звучали близкие шекспировским мотивы: осуждение мятежей и распрей, угрожавших миру и общему благу государства и его граждан. Однако он вошел в историю английского театра главным образом благодаря своим комедиям. В них он воплотил мечту о чистоте жанра и подлинной правде жизни, избавившись от «романтических выдумок», потусторонних сил, фей и эльфов. Его стихия — бытовой реализм, а комедии — зеркало, в котором отразилась современная ему Англия. Веселые и чрезвычайно популярные пьесы «Каждый в своем нраве», «Варфоломеевская ярмарка», «Черт выставлен ослом», «Алхимик», «Вольпоне» были населены десятками легко узнаваемых персонажей — промотавшимися аристократами, бахвалами-офицерами, жеманными дамами и рыночными торговками, адвокатами и шулерами, ханжами-пуританами, и все они интриговали, чтобы обмануть ближнего, урвать лучший кусок, добиться наследства, выгодно жениться и т.д. Считая своей задачей исправление нравов, Джонсон демонстрировал пороки каждого из этих социальных типов, бичуя и дворян, и буржуа, и простонародье. Уязвленные прототипы его героев подавали на драматурга в суд, а за сатиру на всю елизаветинскую Англию, написанную вместе с Т. Нэшем («Собачий остров»), он попал в тюрьму. Б. Джонсон заложил традицию морализующего направления в английской литературе XVI—XVII вв.
В итоге полувекового развития Англия обрела богатый и звучный язык, великолепную литературу европейского уровня и мощную драматургию, которая будет определять этот уровень в эпоху нового времени и по сей день.
Во второй половине XVI в. гуманистические идеи в Англии получили широкое распространение в литературе и драматургии, к философским исканиям авторов приобщалась обширная и многосословная аудитория. Взгляды английских гуманистов этого периода подчеркнуто секулярны. Ключевой этической проблемой становится вопрос об отношениях между индивидом и обществом и о границах свободы человеческой личности.
«Любители достопочтенной древности»
Одним из важнейших следствий распространения образования, а также подъема национального самосознания стал интерес к истории, который стимулировало знакомство с трудами греческих и римских авторов в ходе занятий филологией в школах и университетах, однако ни всемирная, ни гражданская история собственной страны не входила в учебный цикл. Реформация и последовавшая за ней политическая изоляция Англии, а затем всплеск патриотических чувств повлияли на общественное умонастроение, вызвав потребность обрести опору в прошлом и осмыслить свое место во всемирной истории. Пример Шекспира, зачитывавшегося историческими хрониками Р. Холиншеда и Э. Холла и переносившего их материал на сцену, не был уникальным. Его современник Сэмюэл Дэниэл написал чрезвычайно популярную стихотворную историю войн Алой и Белой роз. Еще больший успех выпал на долю Майкла Дрейтона, автора поэм «Исторические послания Англии», которые в короткий срок выдержали 13 изданий.
Наряду с историографами — создателями традиционных по жанру и стилю обобщающих хроник, такими, как Р. Холиншед (автор «Хроник Англии, Шотландии и Ирландии»), — во второй половине XVI в. в Англии появилось немало образованных людей, собиравших для собственного удовольствия исторические «древности» — документы, предметы старины, монеты, карты, коллекции гербов и генеалогий и отдававших себе отчет в огромной ценности письменных и материальных памятников. Они предпочитали называть себя не громким именем историков, а скромным — антиквариев. Таким коллекционером документов был Р. Хаклюйт, создавший впоследствии на базе собранных им отчетов о путешествиях «Основные плавания английской нации», Т. Бодлей, из собрания которого со временем выросли архив и библиотека в Оксфорде, его собрат Р. Коттон, лондонский антикварий Дж. Стау и У. Кемден — самый авторитетный из елизаветинских историков, называвший себя «усердным исследователем и почитателем досточтимой древности». Кемден вынашивал проект введения преподавания отечественной истории в школах, считая это делом государственной важности. Именно ему поручили написать официальную историю правления королевы Елизаветы.
Во введении к своему труду У. Кемден определил принципиальный подход к написанию истории, ставший манифестом елизаветинской исторической школы, в основе которого лежал факт, подтвержденный источником. Истина провозглашалась главной целью, а взвешенность и объективность суждения — средством ее достижения. Кемден осознанно отвергал распространенный в гуманистической историографии его времени пышный риторический стиль и чрезмерную политизированность ангажированных заказчиками авторов: «Выставить историю на продажу... всегда казалось мне низким и раболепным». Утверждая ценность «эрудитского» объективистского подхода к истории в противовес «политическому», Кемден критически оценил последний: «Хотя в настоящем это может нравиться, для будущего в этом нет никакого проку».
Его «кредо» разделяли многие единомышленники, образовавшие в 1572 г. ученое общество антиквариев. Одной из самых примечательных фигур среди них был Дж. Стау — автор «Анналов Англии и Ирландии» и «Описания города Лондона и Вестминстера». Опираясь на «множество древностей», которые он сам видел или собрал, а также на документы из архивов городских корпораций, Стау создал удивительную историю Лондона, подлинное его открытие, совершенное антикварием и топографом.
Интерес к локальной истории городов и графств — характерная черта елизаветинской эпохи. Он вырастал «снизу» и был следствием насыщенной политической и культурной жизни местного сообщества, а также его специфического патриотизма. Уже в начале XVI в. здесь появились первые исследования историко-топографического характера, подобные «Итинерарию» Дж. Лиланда, описавшего группу графств, прилегающих к столице. За ними следовали историко-географические описания Кента (У. Ламбард), Эссекса и Мидлсекса (Дж. Норден), Девона и Корнуолла (Р. Кери), наконец, полное описание Альбиона — «Британия» У. Кемдена (1586). Поэты не отставали от антиквариев: М. Дрейтон создал огромную по объему поэму «Полиальбион», стихотворный аналог кемденовского труда. Антикварии следующего поколения — Гловер, Дагдейл и другие на основе накопленного местного материала создали обобщающие труды по истории английского дворянства. К концу XVII в. практически каждое графство Англии обзавелось собственной историей.
Специфика английской исторической науки состояла, таким образом, в утверждении приоритета строгого знания, обоснованного источниками над произвольными построениями, что благотворно сказалось на совершенствовании научных методов познания прошлого.
Параллельно шло «освоение» Британии учеными-картографами, еще один аспект познания англичанами собственной страны, ее пределов и богатств. Подробное картографирование Англии началось в 60-х годах и получило поддержку правительства и лично У. Берли, одного из самых «топографически мыслящих» государственных деятелей ренессансной Европы. В 1576 г. группа картографов во главе с Кр. Сэкстоном получила от него задание создать карты всех графств. Через два года Англия стала первой из европейских государств обладательницей полного национального атласа.
