К середине 10-х годов XVI в. признанным авторитетом среди английских гуманистов стал Томас Мор (1478—1535). Хотя он был профессиональным юристом, а не теологом, его лекции об Августине с интересом посещали доктора теологии. В эти годы яснее выявилось то, что роднило его с «христианским гуманизмом» Колета и Эразма и что отличало от них, составляя существо его собственной этической доктрины. В основе ее лежало понятие христианской любви и добродетели, благодаря которым можно достичь единства человеческого общества и справедливого его устройства, но это понятие получило у него новое гуманистическое наполнение: Мор полагал, что подлинная христианская добродетель требует от человека деятельного служения обществу, активной гражданской позиции и не допускает ухода от мира во имя индивидуального спасения или созерцательных досугов. Мотив гражданственности звучал у него гораздо сильнее, чем у Эразма. Собственная жизнь и политическая карьера Мора были прекрасным воплощением этого этического идеала: он был честным юристом, стремившимся облегчить участь слабых; избранный в парламент, Мор выступил с бесстрашной критикой правительства. Благо сограждан было главной его целью и на посту канцлера, который ему пожаловал Генрих VIII. В то же время мировоззрение Мора было более светским, чем у его старших друзей, и не чуждым эпикурейскому прославлению земных радостей.
Вся система его философских, этических и политических представлений нашла выражение в оригинальном труде, законченном Мором в 1516 г. и опубликованном в Лувене, который снискал ему общеевропейскую славу. Автор назвал его «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». Она положила начало целому направлению в ренессансной общественной мысли и литературе, получившему наименование «утопии», а вместе с ним и многолетней полемике ученых о значении утопических проектов XVI—XVII вв. в истории общественной мысли.
Современники сравнивали Мора с Платоном, так как в своей «Золотой книжечке» он намеревался проанализировать состояние современных ему государств и, отталкиваясь от этого, нарисовать картину идеального общественного устройства. Широта социологических взглядов Мора, его способность охватить основные общественные институты и механизмы, которые приводят в действие государство, отражала высокий уровень европейской ренессансной мысли, которая в это время ставит перед собой задачу обоснования принципов рационального и справедливо устроенного общества, основываясь при этом на синтезе античных, раннехристианских теорий и достижений современного гражданского гуманизма.
Опираясь на собственную практику юриста и парламентария, знание социальных бедствий страны, Мор пришел к выводу, что современное государство не выполняет функции хранителя общественного блага. Оно есть «заговор богатых», эгоистически преследующих лишь собственные интересы и заставляющих страдать огромную массу тех, кто трудится. Причину этого эгоизма он видел в частной собственности, которая отвращает людей от христианской любви и милосердия, порождая неравенство, паразитизм одних на труде других.
Поэтому совершенное общество его Утопии базируется на справедливости, принципе «общего владения всеми вещами» и всеобщности труда, что обеспечивает достаток, гармонию и счастье для всех. При этом труд — «телесное рабство» — в Утопии не обременителен, остальное же время отдано духовной жизни — занятиям наукой, искусством, развлечениям. Концепция счастья у Мора отрицает аскетизм и не ограничивается эразмианским признанием одних только духовных наслаждений, она ближе к эпикурейскому идеалу в интерпретации Баллы. Жизненной целью утопийцев неоднократно называется наслаждение, «в котором заключено все счастье или его важнейшая часть», причем подразумеваются и интеллектуальные, и чувственные удовольствия, предписанные человеку природой и уже в силу этого не вступающие в конфликт с добродетелью. При этом, разумеется, духовные удовольствия ставятся Мором выше чувственных, которые следует умерять разумом, но не отвергать.
Разумный гуманистический индивидуализм — один из основных этических принципов утопийского общества: никто здесь не пренебрегает собственными выгодами, но стремление к ним не перерастает при этом в безудержный эгоизм, так как пренебрежение благом ближнего не приносит выгод и может обернуться собственными неудобствами. Воспитать такое отношение к окружающим помогают традиции больших патриархальных семей, которыми живут утопийцы.
Разум делает их умеренными в потреблении, однако равенство у утопийцев не является примитивным уравнительством. Их материальные богатства хранятся на общих складах, а трапезы проходят в общественных столовых, но даже в таком виде наделение самыми простыми материальными благами осуществляется по потребностям. Во всем остальном — в распределении должностей, почестей и особых привилегий — соблюдается принцип справедливости и пропорциональности заслугам перед обществом. Так, самые способные к наукам освобождаются от обязательного физического труда. Таким образом, утопийское общество не стремится к унификации всего и вся и поощряет индивидуальность.
То, как Мор решает конфессиональный вопрос в своем идеальном государстве, ставит его в ряд самых выдающихся и свободных от догматизма мыслителей его эпохи, раздираемой жестокими религиозными столкновениями. Он проповедует веротерпимость: на острове Утопия — множество религий, но они мирно уживаются и никто не стремится к насильственному утверждению своей веры. Большинство утопийцев верят в той или иной форме в непостижимое и необъятное Единое, творческое начало, которое разлито повсюду и сливается с природой. Вера в него основывается на постижении разумом; рационализм и вера не противопоставляются друг другу, превращая таким образом убеждения утопийцев в религию разума или философскую веру. Толерантность утопийцев исключает религиозное лицемерие или необходимость скрывать свои убеждения, не поощряется только абсолютное неверие, которое запрещено публично проповедовать, но и оно может быть предметом научных диспутов.
Система политического управления в утопийских городах-государствах базировалась на всеобщих выборах, но избираться на управляющие должности должны были лишь ученые-интеллектуалы, люди безупречных моральных качеств, готовые всецело посвятить себя заботе об общественном интересе. По мнению Мора, ученые-философы, «аристократы духа» имели больше прав руководить обществом, чем «аристократы крови» в современном ему мире.
«Утопия» вместила в себя широкий спектр философских исканий европейских гуманистов и отразила стремление этой интеллектуальной и социальной силы занять в обществе новое место и переустроить его на тех этических принципах, которые она исповедовала.
* * *
Специфика английского гуманизма конца XV—первой половины XVI в. состояла в том, что на данном этапе он распространялся в довольно узкой среде ученых и придворных интеллектуалов. Его философской основой был неоплатонизм, а основным мотивом — гражданственность (утратившая уже былую актуальность у итальянских неоплатоников, под воздействием которых формировался оксфордский кружок). При несомненном антропоцентризме английский гуманизм отличали большее внимание к теологическим проблемам, чем на юге Европы, и сильный привкус традиционной христианской этики, роднивший его с эразмианским «христианским гуманизмом». Однако уже у Томаса Мора взгляды заметно секуляризируются, а объектом его главною интереса наряду с этикой делается социально-политическая проблематика, ставшая доминирующей в английской политической мысли в период Реформации.
