Артиллерия 17-го и 18-го веков.

В самом начале 17-го века были сделаны еще несколько существенных нововведений расширивших возможности артиллерии. Так в конструкции орудийных лафетов стали применяться стальные оси, а клиновой механизм вертикальной наводки был заменен винтовым. Конечно, мысль, что дерево не лучший материал для оси колес 2-х тонной пушки, достаточно тривиальна, - применение железа для изготовления этой детали не было чьим-то гениальным озарением, просто железных сплавов годных до этой цели в 16-м веке еще не могли получить. Пушка могла годами стоять на арсенале, что было бы если б железная ось согнулась под ее весом? Требования к качеству металла для оси были очень высоки.
Одновременно, для литья орудийных стволов стал применяться чугун. На самом деле, чугун был в этом качестве хуже бронзы, и пушки делались из бронзы по преимуществу до середины 19-го века. Во всяком случае, - полевые пушки, требования к весу которых были наиболее жесткими. Но с распространением чугунного литья появилась возможность изготавливать массы дешевых орудий для вооружения кораблей и крепостей.
В свою очередь, совершенствование техники бронзового литья позволило отливать более прочные стволы. В полевой артиллерии кулеврины в первой половине 17-го века вытесняются пушками, чему, кстати, способствовало и применение железных осей, так как сила отдачи связана с отношением веса ствола к весу снаряда. Пушки, у которых это отношение, в сравнении с кулевринами, было меньше, скорее разрушали лафет.
В течение 17-го века материальная часть артиллерии приняла тот вид, который и сохраняла до середины 19-го века.

Полковая пушка.

Идея придать каждому полку пехоты пару легких пушек, которые всегда сопровождали бы его и поддерживали огнем, принадлежит Густаву-Адольфу. Таким образом, первые полковые пушки появились в начале 17 века в Швеции.
С 17 до середины 19 веков полковые пушки почти не изменились. Все они имели калибр 3 - 6 фунтов (по чугунному ядру) или 72 - 94 миллиметра, стреляли ядром до 600 - 700 м или картечью до 300 - 350 метров. Ствол был, обычно, не длиннее 12-ти калибров. Полковая пушка могла делать по 3 выстрела в минуту, - следовательно, стреляла много чаще чем мушкетер. На полк приходилось обычно 2, реже 4 орудия. Только в русской гвардии (Семеновском и Преображенском полках) было по 6-8 орудий. Такая ситуация возникла случайно. Во время нарвской конфузии шведам досталась почти вся русская артиллерия, но семеновцы и преображенцы от шведов отбились, отступили в полном порядке, увезли 14 случившихся по близости пушек, и, с тех пор, должны были таскать их с собой по всюду, - как награду. Обычно полковая артиллерия составляла около 60% всей артиллерии армии.
Густав-Адольф некоторое время использовал в качестве полковых орудий кожаные пушки, но прочность их оказалась недостаточной, - кожа прогорала. Хотя задача уменьшения веса таким образом решалась.
Снарядом к полковым орудиям служила картечь, ядро или не применялось вовсе, или применялось в качестве исключения. Рикошеты легких ядер были непредсказуемы и неэффективны.

Полевая пушка.

Почти все полевые пушки 17 - 19 веков в Европе имели стандартный калибр - 12 фунтов по чугунному ядру, или 120 миллиметров. Ствол имел длину 12 - 18 калибров, а вся система весила в 250 -350 раз больше снаряда, то есть около 1500 кг. Начальная скорость снаряда достигала 400 м/с, а максимальная дальность - 2700 м.. Фактически, однако, возвышение ствола ограничивало дальность стрельбы дистанцией 800 - 1000 м. Стрельба на большие расстояния не практиковалась, так как рикошеты были возможны только при стрельбе на треть максимальной дистанции. Стрельба картечью из полевых орудий велась на дистанцию до 400-500 метров. Пушка делала, как и хороший мушкетер 1 - 1.5 выстрела в минуту, а картечь со 150 -200 метров могла пробивать кирасы.
Количество полевых орудий на 10 000 пехоты и конницы в 17, начале 19 веков составляло 10 - 60 штук, причем постепенно сокращалось. Число стволов заменялось маневром на поле боя.
Кроме чугунного ядра и картечи мог использоваться и зажигательный снаряд, - теперь брандскугели делали из чугунных ядер.

Осадная пушка.

В течение 17-го века 30-ти фунтовые осадные пушки постепенно заменялись 24-х фунтовыми, - уменьшенного до 150 мм калибра, но увеличенной втрое мощности. Если у полевых орудий ствол стал короче, то у осадных удлинился вдвое, - до 26-ти калибров. Пушки большего калибра использовались очень редко, так как и у шести дюймовых осадных орудий вес достигал 5 тонн, что близко к пределу для условий гужевой тяги. Кстати и в более поздние эпохи этот калибр остался наиболее распространенным. Поскольку разрушение преграды обеспечивалось только кинетической энергией снаряда, начальная скорость ядра достигала теперь 500 м/с. Однако стреляли осадные пушки по крепостным сооружениям с дистанции 150-300 метров, - с уменьшением дистанции энергия ядра росла в квадрате.
В осадные парки включались и орудия меньшего калибра, - 3 - 6 фунтов, главным образом для самообороны батарей.

Гаубица.

Вплоть до начала 18 века гаубицы ограниченно использовались при осаде и обороне крепостей, - в общем, не пользуясь особой популярностью. Сказывались и дороговизна бомб, и быстрое разрушение лафетов при навесной стрельбе, и сложность прицеливания.
Начиная с 18 века, их стали применять и в полевой войне. В европейских армиях и в 18 и в 19 веках употребляли только легкие гаубицы калибром по бомбе 7 - 10 фунтов, или 100 - 125 миллиметров. В русской армии гаубицы были распространены на много шире, обычно имели калибр 12 - 18 фунтов (до 152 миллиметров) и лучшую баллистику. Большим энтузиастом использования гаубиц был граф Шувалов, изобретатель "единорогов" - гаубиц с удлиненным стволом, состоявших на вооружении русской армии с середины 18 до середины 19 века.
По замыслу самого Шувалова единороги должны были полностью заменить всю прочую артиллерию: полковую, полевую и осадную. А так же морскую и крепостную. Казалось, длинные гаубицы имеют для этого все предпосылки. Во-первых, можно было употреблять снаряды всех известных в то время видов: ядра, картечь, брандскугели и бомбы. Причем, при том же собственном весе, что и пушка, единорог выстреливал в 1.5 - 2 раза больше картечи, более тяжелое ядро, да еще и бомбы. Во-вторых, из-за более короткого ствола стрелять можно было чаще, а из-за больших углов возвышения - еще и в 1.5 раза дальше, чем могла стрелять пушка. В-третьих, с единорогами оказывалась возможной тактика боя доселе неведомая - стрелять можно было через головы своих войск.
Характеристики единорогов были приблизительно таковы: вес системы - около 150 весов снаряда (в двое меньше, чем у пушки); начальная скорость снаряда - около 300 м/с (для ядра); дальность стрельбы - до 1500 м (для 150 мм систем, ядром). Характеристики прусских гаубиц были скромнее: вес - около 80 весов снаряда, начальная скорость - 230 м/с (для бомбы), дальность стрельбы бомбой - 600 -700 м (для 10 фунтовых). Такие же (по ТТХ) гаубицы, позже, были и у Наполеона.
Однако, скоро выяснилось, что "вундер-ваффе" из единорогов не получится. Стрельба на предельные дальности ядром для единорогов, очевидно, не имела смысла, - падая под большим углом к горизонту, ядро не давало рикошетов. Вообще ядром эти орудия доставали немногим дальше, чем пушки картечью. Картечи единорог выбрасывал много, но начальная скорость у нее оказывалась небольшой. Картечью пушки стреляли дальше, хотя на короткой дистанции единорог поражал втрое большую площадь. Бомбы в то время были достаточно дорогим боеприпасом, а качество их изготовления оставляло желать лучшего. Очень велик был процент не разорвавшихся или преждевременно разорвавшихся снарядов, падая на камни, чугунные корпуса бомб разбивались (понятно, что по крепостным стенам, гаубицы стрелять вовсе не могли). Из-за асимметрии корпусов бомб, точность стрельбы ими на предельные дистанции оказывалась совсем уж никудышней. Наконец, если бомба все-таки куда-то попадала и взрывалась эффект был не велик. Заряд черного пороха раскалывал чугунный корпус на небольшое число крупных осколков - для 18 фунтовой всего 50-60 штук. Фугасный эффект был уже совсем незначительным. Таким образом, единороги не смогли заменить пушек, но прекрасно их дополняли. В русских батареях с тех пор был принят смешанный состав - половина пушек, половина единорогов.
Вообще, увлечение стрельбой на большие дальности быстро прошло. К концу 18 века, пушки стали короче и легче, и задача поражения целей на дистанциях более 900 метров перед ними уже не ставилась. На такую же дистанцию стреляли и гаубицы.
В конце 18 века к гаубицам стал применяться переменный заряд, - для достижения большей крутизны траектории. Некоторые образцы гаубиц даже не имели механизма вертикальной наводки, - дальность стрельбы устанавливалась зарядом пороха.
Любопытно, что Фридрих, увлекшись облегчением артиллерии, завел для своей армии пушки по весу и баллистике равные единорогам, имевшие, таким образом, все недостатки единорогов, но не имевшие их достоинств. Позже Фридрих вернулся к орудиям традиционных пропорций.
Граф Шувалов, кстати, не ограничился только введением единорогов, но и спроектировал ряд других систем, - оказавшихся, однако, неудачными, но привлекающих внимание экзотичностью замысла. В частности он предлагал в качестве полкового орудия двуствольную (2х6 фунтов) гаубицу.
Иногда, (очень редко) на один лафет действительно укладывалось более одного пушечного ствола. Так поступали изготовители бомбард в 14 - 15 веках, - перезаряжение бомбарды на поле боя не предусматривалось, так что был смысл использовать пакет из трех - четырех маленьких бомбард. В 16 веке многоствольные системы были уже пережитком. Конечно, двуствольная пушка на одном лафете имела некоторое преимущество. Хотя, в среднем, темп стрельбы был не выше, чем у одноствольной (заряжать-то надо вдвое дольше), возможность в критической ситуации сделать подряд два выстрела была соблазнительной. Проблема была в другом. Вместо, например, двух шести фунтовых стволов всегда можно было использовать один 12 фунтовый. Такое решение имело массу преимуществ: при том же весе система получится дешевле, стрелять можно так же часто, но дальше, выстрел ядром эффективнее.
Для шуваловских "близнят" далее проекта дело не зашло. Но другую свою идею - "секретную гаубицу" - он сумел даже оформить малой серией.
"Секретной" называлась самая мощная полевая гаубица 18 (да и 19 тоже) века. При том же весе, что и стандартная 12 фунтовая пушка, она выстеливала вдвое больше картечи. Могла также стрелять бомбами и ядрами до 1500 метров. Изюминка конструкции заключалась в том, что на некотором расстоянии от дульного среза канал ствола имел форму не цилиндра, а сплющенного по вертикали конуса. Предполагалось, что это обеспечит больший разлет картечи в горизонтальной плоскости. Ошибочно предполагалось. Раструб не более способствует разлету картечи, чем укорочение ствола на такую же длину. Для достижения желаемого эффекта необходимо было либо придать всему каналу ствола вид сплющенного конуса (что исключило бы возможность использования иных, кроме картечи, снарядов), либо рассверлить ствол так, чтобы он у дульного среза не расширялся в горизонтальной плоскости, а сужался в вертикальной (эффект, в плане применения ядер, будет тот же). В 18 веке это известно не было. Однако, то, что секретные гаубицы не более эффективны при стрельбе картечью, чем все прочие гаубицы, быстро вскрылось.
Секретных гаубиц было изготовлено 50 штук. Несколько из них захватили пруссаки. Остальные после войны были сняты с вооружения.

Конная артиллерия.

Для сопровождения кавалерии Петр Великий придумал увеличить количество лошадей в упряжке обычной полковой пушки с 2 - 4 до 6 -8, а весь расчет орудия так же посадить на лошадей. При этом скорость возки возросла на столько, что пушки не отставали от кавалерийских полков. Для шведов, а затем, для пруссаков появление пушек там, где их в принципе не могло быть оказывалось большим сюрпризом. В середине 18 века идею конной артиллерии заимствовала сначала Пруссия, а затем и другие европейские нации.
Кроме конной существовала еще и ездящая артиллерия, у которой расчет помещался на сидениях устроенных на передке и лафете. Расчету так конечно было удобнее, но ни каких новых тактических свойств пушка не приобретала.
В качестве конных использовались всегда те же орудия, что и в качестве полковых. В русской армии, кроме 3 - 6 фунтовых пушек были и 9 фунтовые конные единороги.

Крепостная артиллерия.

В крепостной артиллерии использовались орудия всех типов. Общими свойствами крепостной артиллерии 17 - 18 веков были обилие устаревших и мелкокалиберных орудий и ее огромная численность. На каждую мобильную пушку могло приходиться до 20 стационарных. Для стран с многочисленным флотом это соотношение было меньше. Крепости того времени представляли собой настоящие музеи разнообразных трофеев и артиллерийских пережитков. Относительно среднего возраста крепостных орудий достаточно сказать только, что гигантские бомбарды 16 века на дарданельских укреплениях состояли на действительной службе до середины 19 века, а в начале 20 еще стреляли по британским дрендноутам. Однако, в 16 и отчасти 17 веках до 90% крепостной артиллерии составляли 1-2 фунтовые пушки предназначенные для стрельбы картечью. Конечно, на вооружении крепостей были и сильные пушки.
Крепостная артиллерия имела меньшую мощность, чем полевая, а тем более осадная. Когда говорят, что крепость была вооружена 500 орудиями, то, если речь идет о 16 веке, можно предположить, что 450 из них - фальконеты, если о 17, начале 18 века, то если не 400, то уж наверняка 350. Так любили фальконеты в крепостях не из-за их высоких боевых качеств, а потому, что на изготовление фальконета требовалось 50 - 100 килограммов бронзы или просто меди, и делать их можно было в самой маленькой мастерской, имевшейся, как правило, в самой крепости.
Турки менее европейцев любили фальконеты. В Азии (от Турции до Китая) ту функцию, которая в Европе возлагалась на фальконеты, выполняли мощные крепостные ружья.

Береговая артиллерия.

Для вооружения береговых батарей употреблялись самые мощные орудия, - 12-ти, 24-х, а иногда и 48-ми фунтовые пушки своей баллистикой подобные осадным, но имеющие большой угол возвышения ствола. Кроме того, только для береговой артиллерии практиковалась стрельба на предельные дистанции, чуть ли не до 3000 м. Эффективной для гладкоствольной артиллерии стрельба на такие дистанции могла быть, только если большая толпа пушек залпами стреляла по цели класса "большая толпа линейных кораблей". Стрелять на такие дистанции береговым пушкам приходилось потому, что вражеский флот мог и не захотеть подойти ближе, например, если батарея обороняла пролив.

Ружейная мортирка.

Это оружие настолько оригинально по замыслу (хотя отнесение его к артиллерии достаточно спорно), что заслуживает отдельного упоминания.
Когда Петр Великий стал создавать армию по европейскому образцу, его неприятно удивило, что гренадеры, называясь гранатометчиками, гранат, однако, не бросают. В самой Европе к этому давно привыкли, но Петра это стремало, - непорядок! В ходе несложного расследования выяснилось следующее: граната 18 века состояла из чугунного корпуса, фитиля и заряда черного пороха, и, при взрыве давала небольшое количество крупных осколков сохранявших убойную силу на расстоянии 200 метров. Метнув гранату, гренадер должен был лечь, но устав запрещал даже пригибаться под обстрелом. Петр, однако, любил и уставы и гранаты, а трудностей не боялся. Так появилась ружейная мортирка, - петровский подствольник.
Мортирка калибром 57 или 73 миллиметра помещалась на ружейной ложе и заряд воспламенялся стандартным кремневым замком. Стрельба стандартной 1-2 фунтовой гранатой велась на расстояние до 200 метров. Было произведено большое количество таких гранатометов для вооружения гренадерских полков. О боевом применении этого оружия ничего не известно, но таковое, безусловно, имело место, хотя бы в качестве войсковых испытаний. Определенно можно сказать только то, что применение было неудачным. Мортирки долго на вооружении не продержались. Возможно, граната оказалась не эффективной, возможно, точность была не удовлетворительна, или сыграло роль то, что гранатометчик не имел чем вести штыковой бой. Но роковую роль мог сыграть и тот же устав. Отдача этого оружия допускала только стрельбу без прикладки, - с упором приклада в землю, или из-под локтя, но уставы 18 века таких способов стрельбы не предполагали.
Забракованные мортирки потом пытались приваривать к стволам полковых пушек, - типа, для самообороны орудия. Но и эта идея Петра не выдерживала критики. Позже, уже в середине 18 века, изобретатель Нартов предложил собирать из них многоствольные батареи, и, даже, изготовил опытный экземпляр. 44-х ствольная мортирная батарея Нартова отличалась от прочих многоствольных систам в том плане, что положить на лафет короткие мортирки, да еще и с раструбом, параллельно, не представлялось возможным. По этому Нартов расположил их радиально. Проблема, однако, оказалась в том, что система не предполагала возможности стрельбы с большим возвышением, - гранаты улетали совсем не далеко. Короткий ствол мортирки не давал возможности стрелять картечью.