Густой туман, из которого выходит Елена. На лице Елены смирение со всем, что было и что будет.
Следом за Еленой выходит Станислав Борисович, он смотрит на Елену сочувственно и даже как-то виновато.
Станислав Борисович. Лена? И ты сюда же.
Елена (вздрагивает). Куда?
Станислав Борисович. Да, что-то вы, покойники, зачистили ко мне в последнее время. А зачем? Всё равно ведь скоро встретимся. Как там, кстати, а?
Елена.Где?
Станислав Борисович. Или вы все в Раю, а мне в другую сторону?
Елена. Как там Боря?
Станислав Борисович. Нормально.
Елена. Хорошо кушает?
Станислав Борисович. Хорошо кушает. И даже пьёт, курит и, наверное, сношается с кем попало.
Елена. Бедный. А ты как?
Станислав Борисович. Да тоже ничего, угасаю стремительно.
Молчание.
Ты знаешь, я по тебе скучал. А ты по мне?
Елена. И я скучала.
Станислав Борисович. Смотрю на Борю, узнаю твои черты, сразу тебя вспоминаю. Свой испуг, когда узнала, что беременна, помнишь?
Елена. Не хочу ничего помнить.
Станислав Борисович. Я тоже не хочу, но всё помню. Я же тогда только на ноги вставал. Помню, как ты умирала, а у меня сделка горела. И я оставил совсем еще маленького Борю с тобой, а сам улетел контракт подписывать. Так ты и преставилась без меня… И знаешь, что самое смешное? Сделка та так и не состоялась по некоторым причинам.
Елена. Пожалуйста, передай Боре, что нехорошо это – с кем попало. Пусть лучше жену себе найдёт.
Станислав Борисович. Поздно. Упустил я своего первенца. И остальных тоже.
Елена. А ты все равно передай.
Станислав Борисович. Передам, Леночка, передам.
Елена пятится назад - в туман.
Елена (кричит). Что, Стасик, одиноко тебе!?
Станислав Борисович кивает.
И мне было с тобой одиноко. (Исчезает.)
Некоторое время Станислав Борисович стоит без движения, затем уходит вслед за женой.
Сцена седьмая
Света и Тоха сидят на потёртом диване в репетиционном гараже. У Тохи в руках акустическая гитара, в руках Светы айфон. Гараж усеян бесчисленными проводами, запчастями от музыкальной аппаратуры. Несколько электрических гитар, микшерский пульт, полуразобранная барабанная установка.
Света (задумчиво глядя в айфон). Оказывается, шутить - это так сложно.
Тоха ударяет о струнам - делает противный, нарочито громкий, мажорный аккорд.
Не психуй.
Тоха. Я устал.
Света. Я не обещала, что будет легко.
Тоха. Ну, у тебя же что-то вертелось там, что-то про подбородок Иван Романыча, это кто, кстати?
Света. Папин главный конкурент.
Тоха. Думаешь, прокатит?
Света. Идея оборжать конкурента, на самом деле, клевая. Папаня его ненавидит просто. Вот только не смешно все как-то. Может, мы бездарные?
Тоха. Начинается…
Света. Нет, реально. Даже черт с ним с юмором. Я иногда думаю, зачем мне музыка, тем более, рок-музыка? Так ли я нуждаюсь в этих агрессивных звуках, от которых, говорят, даже структура воды меняется в худшую сторону?
Тоха (оглядывается по сторонам, встает, начинает рыскать по углам, швыряя и пиная все, что попадается под руки и под ноги). Где пивас?
Зачем искать единомышленников, создавать группу, потом искать своих фанов, а потом от них же шарахаться? Ведь большинство рокеров конченные интроверты и… как их… мизантропы.
Тоха ничего не находит и садится обратно на диван, берется за гитару и снова издает на ней противный нервный аккорд.
И мне, кажется, я поняла. Все это борьба с одиночеством такая. Понимаешь? Ну, в случае с музыкально одаренными людьми. Хотя какая там одаренность опять же…
Тоха. Где пивас?
Света. Нет его, вчера же сам все выжрал.
Тоха. Fuck.
Света. Найди пока лучше гармонию посаркастичнее.
Тоха. Yes, mem! (Начинает что-то наигрывать.)
Света. С его подбородка… стекает… («Забивает» слова в айфон.)
Тоха. Все-таки про подбородок?
Света. Да… попробуем… С его подбородка стекает…
Тоха начинает наигрывать что-то более-менее слаженное.
Кровь его подопечных,
Он давно в этой теме, он знает,
Его способ быть сверху так безупречен!
Здесь припев:
Тоха переходит на другой гитарный бой.
Иван Романыч Карамыслов!
Жизнь богата, но без смысла!
Коромыслов Иван Романыч!
Всё не сдохнет, старый хрыч… ой, блин, то есть сыч…
Тоха: И здесь раскалбас!
Из под рук Тохи выходит причудливое импровизированное соло, Свете оно явно нравится. Акустический «расколбас» продолжается ещё несколько секунд, в конце концов, его прерывается звук лопнувшей струны.
Ах, ты тварь…
Света. Что, струна?
Тоха. Да, блин, первая.
Света. Которая самая тонкая, «ми»?
Тоха. Она, блин.
Света. Вот видишь, запомнила. Не порезался? Есть на что заменить?
Тоха. Нет. Есть, сейчас… (Встаёт с дивана начинает поиски струны по всему гаражу.)
Света. Вроде что-то получается.
Тоха. Ага.
Света. Я пока второй куплет накидывать начну.
Тоха: ОК.
Напевая получившийся мотив, Света что-то печатает в айфоне. Тоха продолжает поиски струны. Занавес закрывается.
Сцена восьмая
Занавес закрыт. Посреди авансцены на стойке стоит микрофон. Под неинтересную и ритмичную музыку к микрофону выходит Демьян и круговыми движениями рук вызывает на себя аплодисменты, которые не заставляют себя ждать.
Музыка уходит вдаль, Демьян также жестом утихомиривает вяло аплодирующую публику.
Демьян. Всем привет, меня зовут Демьян, и я мечтаю развестись со своей любимой женой. (Ждет смеха публики.) Да, я хочу развестись, но знаете, что меня останавливает? Она, сука, слишком много про меня знает! (Ждет смеха публики.) Нет, серьёзно. Чтоб вы понимали, она видела меня голым. Вижу в ваших глазах вопрос: «ну и что?». А то, что она видела меня голым, сидящем на унитазе, совершающим акт дефекации. (Ждет смеха публики.) Ну, то есть, я прям сидел и какал, а моя супруга зашла почистить зубы и повыщипывать волосы из носа. В нашей съемной «однушке» совмещенный санузел, а ей зубы (у неё, кстати, кариес на верхней шестерке) надо было почистить срочно! (Ждет смеха публики.) И волосы подергать, она это делает пинцетом. Самые длинные волосы из левой ноздри растут, по крайней мере, мне так кажется. (Ждет смеха публики.) И вот, что я вам посоветую: закрывайтесь в туалете, закрывайтесь! Супруг вам, может, и родня, но когда вы захотите развестись, то пожалеете о том, что он или она (у кого как) столько про вас знает! (Ждет смеха публики, окидывает взглядом зрительный зал, меняется в лице.) Да, не получается. Знаю все, знаю. Стендапер чертов... Но, что поделать, если я больше ничего не хочу? Трагедия моей жизни: мне интересно заниматься тем, что у меня не получается... Ей-богу, когда-нибудь я довеселюсь в ковычках и наложу на себя руки...
На сцену выходит Ирина, она в деловом костюме.
Ирина. Привет. (Бросает свою деловую сумочку в дальний угол.) Готов?
Демьян. Привет. К чему?
Ирина (начинает раздеваться). К труду без обороны, к чему…
Демьян. Опять вот так сразу?
Ирина. Что значит «опять»?
Демьян. Может быть, поговорим сначала?
Ирина (снимает блузку). Потом, Димочка, потом разговоры.
Демьян. Как-то не по-людски это, а по-звериному. (Начинает раздеваться.)
Ирина (снимая юбку). По-звериному?
Демьян. Да. Встретились, совокупились, разбежались опять...
Ирина (подходит к Демьяну, начинает расстегивать ему брюки). Не мы такие, жизнь такая.
Демьян. А, может быть, всё-таки мы такие?
Ирина. Поругаться хочешь? (Встаёт на колени, стягивает с Демьяна штаны, тот не сопротивляется.)
Демьян. Поговорить.
Ирина тяжело вздыхает и садится на пол, прямо у ног Демьяна.
Ирина. ОК, давай поговорим. После хотела спросить, ну раз так... Задание мое выполнил?
Демьян. Какое задание?
Ирина. Сегодня четверг, неделя прошла.
Демьян. А, вспомнил. Я пишу.
Ирина. Много написал?
Демьян. Сорок четыре строчки.
Ирина. Отлично.
Демьян. Потом стер.
Ирина. Так... почему?
Демьян. Говно получилось потому что.
Ирина. Кто тебе это сказал?
Демьян. Я себе это сказал.
Ирина встает и начинает одеваться.
Что?
Ирина. Короче секса не будет пока.
Демьян. Ну, Ир...
Ирина. Садись и пиши монолог для отца, он уже скоро сам кони двинет. Неделя прошла, Димочка, не-де-ля!
Демьян. Я напишу.
Ирина. Давай, Димочка, на тебя вся надежда. У меня-то с юмором вообще никак. А если компания... когда мы победим, и отцовская компания останется за мной, я в долгу не останусь. Возьму тебя к себе главным креативщиком, хочешь? И открытие твоего личного клуба комедийного в силе.
Демьян. Заманчиво, конечно. А секса точно не будет?
Ирина (берет сумочку). Точно, Дима, у меня все точно. (Целует Демьяна в лоб.) Надевай штанишки и работай. (Уходит.)
Надевая штаны и рубашку, Демьян смотрит прямо в зал.
Демьян. Всем привет, меня зовут Демьян, и я хочу быть знаменитым. Я хочу, чтобы о моём существовании знала каждая собака, даже бродячая. (Застегивает ширинку, ждет смеха публики.) Нет, серьезно, я могу быть артистом, стендапером, только я не умею начинать все с чистого листа. Ну, то есть, чтоб вы понимали, я начинаю что-то писать на чистом листе... а потом стираю... Потому что говно получается. И сам я – говно. Но я больше ничего не хочу. Я только хочу, чтобы как они там, в ящике – яркий свет, публика, круглосуточная ржака и бабло. И секс. Спасибо за внимание, берегите себя. (Уходит, не дожидаясь аплодисментов.)
