Трудности исследования языковых систем

Системы представляют собой языковые сущности (etres de langue), реальность которых столь же велика, что и у представля­ющих их форм. Но если до сих пор не было проведено их иссле­дования, то это объясняется тем, что сама эта реальность, сколь бы важной она ни была, является реальностью абстрактной, отно­сящейся не к воспринимаемой материальности языковой сущно­сти, а к системной связи более или менее широкого круга языко­вых сущностей, отвечающих в своей совокупности за выражение конечной суммы сложных отношений, которые подчиняются двой­ному закону когерентности и взаимоотносительности (этого зако­на всегда придерживаются языковые системы в процессе своего

построения).

Понятно, что исследование абстрактных сущностей, пред­ставляющих собой только сущности отношений, менее доступно, чем исследование конкретных сущностей, обладающих реальнос­тью иного рода, нежели та, с которой связан порядок, установлен­ный мышлением в своих глубинах для собственных представле­ний. Следует добавить, что исследование систем не уводит нас от рассмотрения языковых фактов, а приводит к их более широкому

пониманию и к пониманию того, что системная зависимость двух или большего числа форм представляет собой такой же факт язы­ка, что и существование самих этих форм.

(Лекция 10 февраля 1944 г., серия А) Язык как система систем

Любой язык представляет в своей совокупности обшир­ную, строго когерентную систему, состоящую из множества сис­тем, связанных между собой отношениями системной зависимо­сти, которые их объединяют в единое целое. Поскольку это касает­ся любого языка, то трудность психосистематической лингвисти­ки, занимающейся исследованием только абстрактных сущностей языка, сущностей чистых отношений, формирующих системы, за­ключается в идентификации различных систем, входящих в состав языка в рамках формирующей его обширной системы и пред­ставляющей собой не что иное, как соотносительную системати­зацию частных систем, сумевших в ней индиивидуализироваться.

Язык представляет собой системное целое, охватывающее всю протяженность мыслимого и состоящее из систем, каждая из которых относится только к одной конкретной части мыслимого. Эти частные системы имеют естественную тенденцию к индиви­дуализации и к созданию целого, выступающего составной частью общего и более широкого целого, каковым и является язык. Их определение как целого в рамках целого, часть которого они со­ставляют, является более или менее строгим, и теоретик языко­знания никогда не должен упускать из виду, что если различные системы в составе языка стремятся к индивидуализации в нем, то они также стремятся к сохранению между собой связи постоянно­го характера, которая позволяет почти незаметно переходить от одной к другой. Антиномия языкового построения состоит в том, что язык предполагает подчинение противоположным целям. На­пример, чтобы фраза получила смысл, надо, чтобы различались слова и в то же время чтобы на какой-то короткий момент их раз­личимость стиралась.

В своей внутренней структуре все языки стремятся к рас­пределению интегрирующей системы, которую они представля-

ют, между многочисленными интегрируемыми системами, каждая из которых образует некоторое целое; но в то же время в своем по­строении они подчиняются противоположной движущей силе, со­стоящей в возможно меньшем разделении интегрируемых систем. Эти две противоречивые тенденции - тенденция к разделению систем и их идентификации как целого и противоположная тен­денция к сохранению тесной и почти непрерывной связи между ними - находятся в постоянном поиске приемлемого равновесия, которое обычно достигается в развитых языках, особенно тех, которые принадлежат высокоразвитым цивилизациям.

(Лекция 2 марта 1944 г., серия В)