Славяне. Эпоха владычества догерманских народов арийской расы 2 страница

Сарматы [13], последние из арийских переселенцев, пришедшие в Европу во II в. до н. э. и, следовательно, сохранившие наибольшую расовую чистоту, сразу дали почувствовать древним завоевателям славян силу своих рук и своего ума, потому что вражда началась в самые первые дни. И вскоре они заняли ведущие позиции. Они поселились на больших просторах между Каспийским и Черным морем и начали угрожать северным равнинам. А северные склоны Кавказа оставались их плацдармом. Именно там, в горных ущельях, несколько веков спустя, когда они потеряли власть над понтийскими землями, их племена находили убежище у сородичей, поселившихся в горах [14]. Благодаря этому обстоятельству они сохранили свою этническую целостность и честь, которой они так дорожат сегодня и которая заключается в том; что, по мнению физиологов, их внешность представляет совершенный тип белой расы. Нынешние горцы славятся красотой, воинственностью, энергичностью и еще тем, что упорно сопротивляются процессу всеобщей деградации, который охватил семитов, татар и славян, их соседей. Мало того, они способствовали улучшению крови османов и персов. Здесь уместно вспомнить, сколько видных деятелей они дали турецкой империи, а также славную эпоху правления черкесских беев в Египте.

Не стану останавливаться на подробностях бесчисленных перемещений сарматов в западную часть Европы. Некоторые из их племен, например, лимиганты, оспаривали власть в Польше у кельтской знати и основали государства, в которых построили такие города, как например, Берсовия, или нынешняя Варшава. Другие, язиги, завоевали восточную Паннонию, сломив упорное сопротивление фракийцев и кимрийцев, которые еще раньше подчинили себе славянские массы. Эти завоевания не отличались особым размахом и не оказали большого влияния на завоеванные народы. Иначе складывались дела у большой группы племен того же семейства, выходцев из крупной арийской ветви, - аланов, аранов или арийцев, объединенных родовым названием «роксоланы» [15]. Они были активны в VII-VIII вв. до н. э. в устье Двины, на волжских и днепровских просторах, т. е. в Центральной России. Этот период, отмеченный большими переменами в этническом и географическом положении многих азиатских и европейских народов, является новой отправной точкой для северных арийцев и важной эпохой в истории их переселений.

Прошло лишь две или три сотни лет после их прихода в Европу, и за это время произошли бурные конфликты с соседними племенами. Вынужденные вести постоянные войны - нападать или обороняться, - они не имели времени и возможности развивать свою общественную систему, но с точки зрения будущего это досадное обстоятельство было с лихвой компенсировано этнической изоляцией, залогом расовой чистоты. Тогда им пришлось искать новое место обитания.

Сила, теснившая их, двигалась с юго-востока. Это были их сородичи, очевидно, очень сильные, потому что сопротивление не увенчалось успехом. Поэтому арийцы-сарматы-роксоланы не могли двигаться в этом направлении. Не могли, они направиться и на запад, поскольку там уже укрепились саки, геты, фракийцы, кимрийцы. Не менее трудно было идти на северо-восток. Кроме финских масс, которые там обитали, присутствие сильных арийских племен, метисов, желтых арийцев, численность которых увеличивалась с каждым днем, делало невозможным возвращение на родину белой расы. Оставался путь на северо-запад. Там тоже были препятствия, но не столь непреодолимые. Там было мало арийцев, много славян, финнов, правда, меньше, чем на востоке. Роксоланы понимали это и добились успеха. Среди разнообразного населения, среди разношерстных групп, которых они называли «ваны», «иотуны» и «алфары» и среди которых были уже знакомые нам феи и карлики, им удалось создать устойчивое государство, отблеск которого виден до сих пор сквозь толщу времени - яркий свет зари скандинавских народов.

В «Эдде» эта страна называется «Гардарика», т. е. «город арийцев» [16]. Сарматы-роксоланы распрягли там своих быков и сняли колеса со своих повозок. Они наконец узнали там, что такое отдых после долгих и трудных веков скитаний, и построили постоянные жилища. Их столицей стал Асгард, город асов или арийцев. Скорее всего это был крупный город с дворцами, напоминавшими резиденции первых завоевателей Индии и Бактрии. Кстати, его название не в первый раз встречается в истории. Недалеко от южного побережья Каспийского моря долгое время существовало мидийское поселение Асагарта. Население этой страны Птолемей называет «сагарты», а по данным Геродота, в армии Дария было восемь тысяч сагартов.

Известно много легенд, созданных в Асгарде. Они описывают отцов богов, самих богов, которые осуществляют в этом царском городе свои высшие функции, отправляют судопроизводство, решают вопросы войны и мира, оказывают гостеприимство своим воинам и гостям. Среди них есть несколько ванских [17] и иотунских принцев, т. е. вождей финских племен. Беспокойное соседство и военная опасность заставляли роксоланов искать поддержку то у одних, то у других племен, чтобы обезопасить себя от всех. При этом были неизбежны этнические союзы, о которых повествует «Эдда». Тем не менее таких союзов было немного, во-первых, потому что конфликты случались реже, чем в ту пору, когда роксоланы обитали в предгорьях Кавказа, а во-вторых, потому что Гардарика, хоть и стала славной страницей в древней истории арийцев-скандинавов, продержалась не очень долго, и завоеватели не успели за это время деградировать. Она была основана в VII-VIII вв. до н. э. и развалилась в начале IV в. [18] несмотря на храбрость и упорство ее создателей; они снова смирились с судьбой, которая вела их к мировому господству через трудные испытания, посадили свои семьи в повозки, погрузили туда имущество, оседлали своих скакунов и покинули Асгард, отправившись по мрачным северным болотам навстречу новым приключениям, которые были им уготованы и сулили, в будущем, благополучный конец..

 

Примечания

 

1) Первым районом в Европе, где поселились славяне, считается территория между Одером, Вислой, Неманом, Бугом, Днепром, Днестром и Дунаем, хотя ее границы очень часто менялись.

 

2) Эту ситуацию точно описал Геродот: когда скифы напали на киммерийцев, те стали думать, что делать. Скифские цари предлагали сопротивляться, народ хотел просто-напросто уйти в другие места. В конце концов, после жарких споров и междоусобных кровопролитных стычек, народ, т. е. славяне, одержал победу над знатью, похоронил мертвых и отступил. В другом месте рассказывается о том, как скифы, атакованные Дарием, попросили помощи у соседей. Тогда собрались цари тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинийцев и савроматов. В данном случае слово «цари» означает благородные племена чужаков, которые властвовали над кельтскими таврами, славянскими агафирсами, неврами и андрофагами, финскими меланхленами, гелонами, будинийцами и славянскими саброматами. Надо отметить, что последние составляли самый низший слой населения, хотя они приняли название своих господ и относились к вендской расе. Один из их царей носил арийское имя: Спаргапиф.

 

3) Геродот идентифицирует гетов с фракийцами, что служит еще одним подтверждением арийского происхождения последних. Об этом же свидетельствуют медали и монеты. Те, что принадлежат народам, жившим к северу от Хемуса и к западу от Каспийского моря, отличаются грубым исполнением; большая их часть - арийского происхождения, встречаются славянские, но нет ни одной финского типа. Например, монеты Готиса V славянского типа, или монеты города Пантикапея арийского типа.

 

4) Китайцы называли их «таюеты», т. е. «большие геты». Кроме того, китайцы упоминают другие гетские племена, возможно, более многочисленные: «юеты» или «юей-чи». Первая форма близка к скандинавскому названию «иотуны». Особый интерес историки Поднебесной Империи уделяли арийским народам после II в. до н. э.; это значит, что в ту эпоху, т. е. намного позже после исхода племен, из которых вышли скандинавы, затем германцы, на западе Китая все еще жили большие массы белой расы и что они носили почти такие же имена, что и их европейские сородичи, прославившие их на Рейне и Дунае. Можно представить, как благотворно сказался их приход на желтых или малайских расах Китая.

 

5) Задолго до Птоломея страны Балтики и Финского залива назывались Скифией.

 

6) Слово «сака» следует читать с двумя «к», что заменяет глухой звук «с», которого персы не имели. То есть саки и хакасы - это один народ, упоминаемый в китайских хрониках.

 

7) Имя «саксон» ошибочно производят от слова «sax» - «нож». Такая этимология неприемлема, тем более, что у саксонов были длинные тяжелые мечи, а чаще всего они пользовались боевыми топорами.

 

8) Медали с изображениями бородатых сакских царей, которые со крушили греко-македонскую империю, не оставляют сомнений в том, что завоеватели говорили на арийском языке, исповедовали арийский культ и имели внешность, типичную для арийского семейства.

 

9) «Мать» по-санскритски - «амаба». Здесь мы наблюдаем укороченную диалектную форму. Уместно напомнить в этой связи замену «r» и «s» в арийских языках. Отсюда можно предположить, что «Аrуа» и «Asa» имеют одно и то же значение, т. е. Азия - это «страна арийцев».

 

10) Трех сыновей Феридуна звали Иредж, Тур и Кхавер. Это персони фицированные названия трех белых ветвей Персии, Ирана, затем всей Пе редней Азии и, наконец, западного мира. Родство этих трех групп доста точно доказано. В имени «Кхавер» можно обнаружить транскрипцию древнего имени «Явана».

 

11) Подробных описаний вооружения и доспехов много у римских и греческих авторов, рассказывающих о сарматах. Мы уже встречали в «Рамаяне» сакасов в золотых доспехах, с тяжелыми боевыми топорами и длинными мечами. Геродот изображает массагетов с перевязью через плечо, в кирасе и в шлеме, покрытых золотом, с копьями, дротиками и стрелами, наконечники которых были сделаны из меди. В походе Ксеркса арийцы-персы носили кирасы из железных пластинок в виде рыбьих костей. Геродот считает, что такие доспехи они заимствовали у мидийцев. То же самое можно сказать о парфянах, хорасмийцах, согдийцах, ганда-рийцах, бактрийцах и т. д. Вообще металлические кольчуги были распространены у всех арийских народов, которых индусы называли «саками» или «сакасами».

 

12) Украшения и форма крыш российских изб, пристройки и крыльцо, ведущее в дом, напоминают швейцарские шале.

 

13) Это название состоит из двух корней «cap» и «мат» и означает «истребитель народов». «Сар» имеет мидийское происхождение. «Мат» соответствует санскритскому глаголу «рвать». Туранским словам труд но найти прямое соответствие в санскрите, так что значение проясняет ся опосредованным путем.

 

14) Кавказские осетины, называемые русскими «ясы» или «осы», а также «аланы» и «ассы», сами себя называли «ироны», а свою страну «Иронистан».

 

15) Этимология этого слова неизвестна. Некоторые объясняют его следующим образом: точно так же, как славяне называли германцев «немцами», т. е. «немыми», поскольку не понимали их языка, те же славяне дали этому народу имя «ротсланы» (от корня «рот»), т. е. «люди, которые умеют говорить».

 

16) «Гарта» используется в «Ведах» в двойном значении: «повозка» и «дом». На одной ахаменидской надписи слово «karta» означает «замок». В этом значении оно входит в состав названий некоторых азиатских столиц: Тиграносерта или «замок Тиграна». На латыни, готском и других производных языках «hortus», «gard», «iardin», «garden» значит «ограждение», и в этом заключается основное значение слова. К этому также следует прибавить греческое «хортое» и италийское «chore», а также военный термин «когорта».

 

17) «Эдда» помешает асов, роксоланов на восточном берегу Дона, меж ду тем как независимые вендские народы занимали западный берег.

 

18) Крах Гардарики, очевидно, был вызван натиском саков, которые сменили сарматов на Кавказе, а их самих вытеснили оттуда ахамениды.

 

 

ГЛАВА II

Арийцы-германцы

В определенный момент своего долгого пути благородные роксоланские народы разделились на две части. Одна направилась к нынешней Померании и обосновалась там, а оттуда приступила к завоеванию соседних островов и южной окраины Швеции. В первый раз арийцы стали мореплавателями и освоили новый вид деятельности, в котором им было суждено превзойти отвагой и умением все остальные цивилизации. Другая ветвь, которая в свое время также стала знаменитой в этой области, продолжала двигаться в направлении Ледовитого моря и достигла сурового побережья, обошла его и, снова повернув на юг, ступила на землю Норвегии, т. е. «северного пути», мрачную страну, недостойную родину для этих славнейших воинов. Там оставшиеся племена перестали называться сарматами, роксоланами, асами, т. е. отказались от имен, отличавших их от остальных белых рас. Теперь они стали саками.

А страна получила имя «Скандия», «полуостров саков». Вполне возможно, что эти народы по-прежнему называли друг друга «благородными людьми», т. е. кетами, саками, арийцами или асами. На новой родине это было их второе имя, между тем для группы, которая остановилась в Померании и в соседних землях, название «кеты» стало распространенным. Тем не менее соседним племенам никогда не нравилось это имя, суть которого они не понимали, поэтому финны еще сегодня продолжают называть шведов «руотсланы», а русские являются для них вендами.

Скандинавские арийцы только обживали новую страну обитания, когда один знаменитый путешественник эллинского происхождения случайно оказался на этих широтах, внушавших страх грекам и италийцам. Это был массалиот Пифий, который добрался до южного берега Балтики.

В нынешней Дании он встретился только с тевтонами, в то время кельтами, о чем свидетельствовало их название [1]. Эти народы отличались утилитарной культурой своей расы, но к востоку от их территории жили гуттоны, в которых и следует видеть кельтов: это была часть померанской колонии [2]. Греческий путешественник встретился с ними в нижнем бассейне моря, который он назвал Ментономон. Судя по всему, речь идет о реке Фрише-Хафф, а город, стоявший на ее берегу, - Кенисгберг [3]. За рекой до самого Рейна с одной стороны и до Дуная с другой стороны властвовали кимрийцы. Однако вряд ли возможно, чтобы саки Норвегии, кеты Швеции, островов и континентальной части, с их предприимчивостью, храбростью, и учитывая скудную землю, доставшуюся им, оставили в покое метисное население, обитавшее по соседству.

Северным арийцам были открыты два направления для колонизации. Готская ветвь могла естественным образом направиться на юго-восток и на юг и снова захватить территории, которые прежде были частью Гардарики, и те земли, где в прежние времена разные арийские племена управляли славянами и финнами и впитали в себя их кровь. Что касается скандинавов, им предстояло двинуться на юг и запад, захватить Данию, Кимрию, затем неизвестные им земли центральной и западной Германии, затем Голландию и Галлию. И готы, и скандинавы сполна воспользовались шансом, который предоставила им фортуна.

Это разделение первых германских народов на скандинавов и готов диктовалось обстоятельствами, и я не согласен с мнением Тацита и Плиния, которые производят северные расы от некоего первочеловека по имени Туисто и его троих сыновей - Истэво, Ирмино и Ингэво. Все говорит за то, что такого мифа никогда не существовало в чисто германских странах, и он был распространен в основном в центральной и южной Германии. Поэтому он имеет кельтское происхождение и в измененном виде попал к германским метисам. Все попытки Мюллера отыскать скандинавских богов с такими именами ни к чему не привели. В слове «Туисто» можно узнать название «тевт», ставшее эпонимом кельтской расы. Вместо него хроники дают «Аланус», а его сыновьями были Гисицион, Арменон и Невгио.

Начиная со II в. до н. э. норвежские народы встречаются рядом с кимрийцами, самыми близкими их соседями. Сильные отряды захватчиков вышли из лесов, навели страх на жителей кимрийского Херсонеса и, преодолев все препятствия и пройдя земли десяти народов, перешли через Рейн, вступили в Галлию и остановились только у Реймса и Бовэ.

Этот поход был скоротечным, удачным и плодотворным. Однако при этом переселенцы не изгнали ни одного племени с его территории. Они были слишком малочисленны, и это им было невыгодно. Они шли к своей цели. Тем не менее они перемешались с завоеванным населением, сформировав в результате германизированные племена, о которых высоко отзывался Цезарь - как о самом активном народе Галлии, который сохранил древнее кимрийское название «бельгийцы».

Тогда с кельтами Запада произошло то, чего многие века на востоке Европы не случалось с другими кельтскими племенами, в частности, со славянами. С ними начали смешиваться хозяева-арийцы, которые затем приняли их родовое имя. Это одна из причин, почему римляне так долго путали эти две группы, а Страбон предложил свою этимологию слова «германцы» от галльского слова «germani», т. е. «братья», как называли их галлы. Они действительно были братьями в тот момент, когда с ними встретился географ Апамей, но не братьями по крови. Как когда-то первые германские кланы Востока, пришедшие из Норвегии, смешались с галлами, точно так же первые готские переселенцы вступали в союзы, которые сильно изменяли их состав. Так, готины Силезии приняли язык своих подданных кимрийской расы, о чем пишет Тацит. Я особенно подчеркиваю этот факт, т. к. он проясняет много исторических загадок, хотя до сих пор его игнорировали.

Этот первый поток был весьма благотворным для народов, которых он затронул. Он обеспечил их жизнестойкость, ослабил влияние финской крови и на какое-то время сделал их завоевателями и позволил им захватить часть Галлии и восточные районы Британского острова; короче говоря, он придал им такое убедительное превосходство над остальными галлами, что когда кимбры и тевтоны, в свою очередь, перешли Рейн, они прошли мимо территории бельгийцев, не осмелившись напасть на них. Напомню, что эти же кимбры и тевтоны смело вступали в сражение с римскими легионами! Дело в том, что на Сомме и Уазе они признали сородичей и достойных соперников.

Ярость в бою, которую проявляли эти враги Мария, их невероятная храбрость и хладнокровное упорство заслуживают особого упоминания, потому что такого еще не было среди, собственно говоря, кельтских народов. Эти кимрийские и тевтонские племена, особенно кельты, получили хорошую поддержку в виде скандинавского элемента. С тех пор, как северные арийцы стали их близкими соседями и начали ощущать их присутствие, с тех пор, как на их территории появились иотуны, они претерпели большие изменения и тем самым возвысились над своим древним семейством; как правило, это были чистые кельты.

В таком качестве они все-таки не сделались равными тем, кто передал им часть своего могущества, и когда скандинавы, устроив массовый исход с полуострова, пришли на земли этих метисов с намерением подчинить их, последним пришлось уступить. Таким образом, большая их часть, не желая примириться с бедностью и притеснениями, превратилась в шайки отчаянных головорезов, которые напомнили римскому миру о смутном времени Бреннуса.

Не все тевтоны и не все кимбры избрали для себя такую судьбу и покинули родную землю. Ушли только самые отважные, самые благородные и германизированные. В самых воинственных и гордых племенах всегда есть люди, стремящиеся к мирным сельским трудам и готовые к политическому подчинению. Германизированный слой исчез со сцены, уступив место более однородному населению. Кельты, смешанные с финскими элементами, сохранились. Об этом со всей очевидностью говорит нынешний датский язык [4]. В нем остались глубокие следы контакта с кельтами, который мог иметь место только в ту эпоху. Немного позже мы увидим у различных германских народов этих стран многочисленные верования и обряды друидов.

Эпоха ухода тевтонов и кимбров - это второе переселение северных арийцев, более массовое, чем первое: в результате этого появились бельгийцы второй формации, и произошли важные события, которые ощутили на себе римляне. Я уже отметил одно из них: кимрийскую катастрофу. Вторым событием, затронувшим скандинавов Норвегии на южном побережье Зунда, был приход на север Германии до самого Рейна новых народов смешанной расы, более арианизированных, чем бельгийцы. Третьим событием в I в. до Рождества Христова, в центре Галлии, явилось германское нашествие, возглавляемое Ариовистом. На двух последних фактах следует остановиться подробнее. Сначала рассмотрим первый, который показывает, как плохо знал диктатор зарейнские племена. Перед ним были уже не кимрийцы, о которых когда-то писал Аристотель, а народности, говорившие на незнакомом языке, в чьей доблести он мог убедиться лично. Он приводит неполный перечень, причем включает тревиров и нервийцев в число бельгийцев, а покоренных боийцев вместе с гельветами называет полугерманцами, и он недалек от истины. Суэвов, несмотря на кельтское происхождение их названия, он сравнивает с воинами Ариовиста [5]. Наконец, в эту последнюю категорию включены и другие группы за Рейном, которые с мечом в руках пришли в страну арвернцев и обосновались там. Кстати, этот факт объясняет упорное сопротивление этих жителей Галлии, подданных Версинжеторикса, в чем их можно сравнить с самыми отважными северянами [6].

Пожалуй, этим и ограничиваются в I в. до н. э. знания римлян об этих храбрых народах, которые позже оказали такое большое влияние на цивилизованный мир. И в этом нет ничего удивительного; они только что пришли, едва сформировались и пока ничем не обозначили свое присутствие. Мы вообще не имели бы сведений о германских племенах второй волны, если бы автор истории галльской войны не оставил записок о лагере и личности Ариовиста.

В глазах великого римлянина Ариовист предстает не просто главарем банды: это - талантливый политик и завоеватель. До того, как вступить в открытую борьбу с империей, он уже доказал сенату свое могущество, и сенату пришлось объявить его союзником Рима. Этот титул, такой вожделенный для богатых азиатских монархов, его вовсе не прельстил. Когда диктатор, прежде чем начать войну, пытался изучить его характер и во время переговоров упомянул о своем праве вступить на территорию Галлии, тот высокомерно заявил, что у него тоже есть такое право. Что он также призван галльскими народами, чтобы навести у них в стране порядок. Он еще некоторое время играл роль законного арбитра, затем бесцеремонно разорвал паутину лицемерия, которой хотел его опутать собеседник, сказав: «Ни ты, ни я не собираемся защищать галлов и улаживать их ссоры в качестве незаинтересованных мирителей. Мы оба хотим завоевать их».

Этими словами он сделал беседу откровенной и заявил о своем праве на добычу. Он хорошо знал ситуацию в этой стране, знал конфликты, страсти и интересы враждующих групп. Он так же хорошо говорил на галльском языке, как на своем родном. Одним словом, он вовсе не был варваром в своих привычках и не был слабее соперника по уму.

Он потерпел поражение. Судьба отвернулась от его армии, но не от его расы. Его воины, не принадлежавшие к рейнским племенам, рассеялись в разные стороны. Те, кого Цезарь, восхищенный их храбростью, не взял к себе на службу, постепенно смешались с разными соседними народностями и принесли в их среду свое воинское искусство.

В сущности они были не народом, а всего лишь войском [7], и от них Запад впервые узнал название «германцы». И Цезарь находил что-то германское у таких племен, как тревиры, боийцы, суэвы, нервийцы, только судя по их мощному телосложению и мужеству. Именно к ним относится это славное имя, о котором мы будем говорить ниже.

Поскольку люди Ариовиста были не народом, а войском, которое совершало походы и путешествия по обычаю арийцев вместе со своими женами, детьми и своим имуществом, им было не до того, чтобы обзавестись родовым названием; возможно, они, как это нередко случалось с их сородичами, находились на службе у разных племен. Итак, лишенные коллективного имени, что они могли ответить на вопрос галлов: «Кто вы?» Воины, отвечали они, благородные люди, «ариманны», «хеерманны», или, в ким-рийском произношении, «германны». Это и было общим названием, которое они давали всем свободнорожденным. Вплоть до IX или X в. «германном» или «ариманном» называли свободного человека в среде германского населения Италии. А в XII в. слово «Аримания» означало совокупность свободных людей одной расы, а также свободную собственность аримана. Синонимичные названия саков, кетов, арийцев перестали обозначать совокупность их народов: они стали относиться лишь к некоторым ветвям и племенам [8]. Но всюду, как в Индии и Персии, это имя в той или иной форме продолжало применяться к самому многочисленному или влиятельному классу общества. Ариец у скандинавов был главой семьи, преимущественно воином, тем, что сегодня называется гражданином. Что касается предводителя похода, о котором идет речь, который, как и Бреннус, Версинжеторикс и многие другие, получил от истории только титул, но не имя собственное, Ариовист, он был господином героев: он кормил их, платил им, т. е., согласно всем известным традициям, был их полководцем. Ариовист - это Ариогаст или Ариагаст, т. е. господин арийцев.

Во II в. н. э. начинается эпоха, когда в Германии увеличился приток скандинавов, что стало беспокоить римских государственных мужей. Беспокойством переполнена душа Тацита, и он не знает, чего ожидать от будущего: «Я молю всех богов, чтобы дольше продолжалась не дружба, которую эти народы предлагают нам, а их взаимная ненависть, которой они уничтожают друг друга. Нашему обществу остается лишь надеяться, что фортуна продлит раздоры среди наших соседей».

Однако эти естественные опасения не оправдались. Германцы, соседи империи во времена Траяна, вопреки своему устрашающему виду, оказали Риму неоценимые услуги и почти не приложили руку к его распаду. Не им было суждено возродить мир и создать новое общество. Несмотря на их активность, превосходившую активность граждан республики, они были уже слишком заражены кельтскими и славянскими элементами, чтобы выполнить задачу, которая требовала юных и самобытных инстинктов. Имена большинства их племен бесславно исчезли из истории еще до X в. Сегодня мы знаем очень немногих, связанных с эпохой великих переселений, да и те не относятся к самым славным. Их также охватило римское разложение.

Чтобы найти исток больших нашествий, которые заложили семена нынешнего общества, перенесемся на побережье Балтики и на скандинавский полуостров. Именно этот район самые древние историки справедливо считают колыбелью народов. К нему следует прибавить те восточные земли, которые после исчезновения Гардарики Асаланда арийская ветвь готов избрала своей новой родиной. В эпоху, когда мы оставили их, эти народы вынуждены были спасаться бегством и довольствоваться очень малыми территориями. Мы возвратимся к ним в пору их всемогущества и встретимся с ними на огромных просторах, завоеванных силой их оружия.

Римляне вначале столкнулись не с главными силами, а только с теми, которые находились вдоль границ: это было во время войны с маркоманами, т. е. с «приграничными жителями». Траян остановил их нашествие, но победа досталась римлянам дорогой ценой и не была полной и окончательной. Она никак не отразилась на судьбах германцев: они уже дошли до нижнего течения Дуная и пустили корни в самых северных краях, оставаясь самыми чистокровными и активными представителями своего семейства.

Действительно, когда к началу V в. начались массовые нашествия, на сцене появились многочисленные готские племена: по всей линии римских границ, от Дакии до устья Рейна, двигались прежде малоизвестные народы, постепенно ставшие опасными и непобедимыми. Их имена, упомянутые Тацитом и Плинием как принадлежавшие самым северным племенам, казались этим авторам очень варварскими, и они считали народы, носившие их, самыми безобидными для спокойствия Рима. Но они жестоко ошибались.

Как я только что отметил, это были в первую очередь готы, пришедшие в большом количестве со всех уголков своих владений, откуда их изгнал Аттила, которого поддерживали как некоторые арийские или арианизированные расы, так и монгольские орды [9]. Империя амалунгов и государство Германариха рухнули под этим страшным ударом. Даже их система правления, более стабильная и прочная, чем у остальных германских народов [10], опиравшаяся на принципы древнего Асгарда, не могла избежать краха, хотя население совершало чудеса храбрости. Несмотря на жестокое поражение, они сохранили свое величие, их цари, принадлежавшие к благородному роду, не выродились, и не потускнело их родовое имя – «амалы», т. е. «небесные», «чистые» [11]. Наконец, превосходство готского семейства нашло признание среди германских народов, и этот факт фигурирует на каждой странице «Эдды»: эта книга, составленная в Исландии по мотивам норвежских песен и саг, прославляет главным образом Висигота Теодорика, и эта почести вполне заслуженны. Люди, заслужившие их, стояли выше римлян в Том смысле, что лучше осознавали ценность памятников древней цивилизации и осуществляли благотворное воздействие на весь западный мир. Намного позже последние отзвуки готской славы вдохновляли гордую испанскую знать.

После готов почетное место в истории общественного обновления могли бы занять вандалы, если бы они продержались дольше: их многочисленные группы не были чисто германскими, в них преобладал славянский элемент [12]. Вскоре судьба забросила их в среду более цивилизованных народов и более многочисленных, чем они сами. Союзы, которые заключались между ними, были губительны для германской основы и чужды первоначальному сочетанию вандальских элементов, поэтому они способствовали еще большему хаосу. Славянская, желтая и арийская смесь в Италии и Испании все сильнее пропитывалась романизированной кровью, приобретая всевозможные меланийские оттенки, распространенные на африканском побережье, и тем самым вырождалась до такой степени, что скоро перестала вообще принимать германский элемент. Вандалы быстро приняли дряхлую карфагенскую цивилизацию, которая испускала дух, и исчезли. Кабилы, считающиеся потомками вандалов, в какой-то степени сохранили свою северную сущность, тем более, что некоторые привычки, приобретенные в результате упадка, ставили их на одну ступень с соседними племенами и продолжали поддерживать равновесие между этническими элементами, из которых они состояли. Но при внимательном рассмотрении оказывается, что у них осталось очень мало тевтонского, зато появилось большое сходство с местными расами. Однако даже эти выродившиеся кабилы были самыми трудолюбивыми, умными и прагматичными из жителей западной Африки.