Во-первых, я сразу сунула сто франков судейскому, который уверял, что меня

Никак не пропустят в эту башню. Но, получив деньги, этот честный человек

Заставил меня ждать, начал придумывать всякие препятствия, я даже подумала,

Что он просто хочет обмануть меня... - Она остановилась.

- Ну и что же? - сказал Жюльен.

- Не сердись, пожалуйста, милый мой Жюльен, - сказала она, обнимая его.

- Мне пришлось назвать себя этому секретарю, который принял меня за

Молоденькую парижскую работницу, влюбленную в красавца Жюльена... Нет,

Правда, он так именно и выразился. Я поклялась ему, что я твоя жена, и

Теперь я получу разрешение видеть тебя каждый день.

"Сущее безумие, - подумал Жюльен. - Но разве я могу этому помешать? В

Конце концов господин де ЛаМоль такой важный сановник, что общественное

Мнение сумеет найти оправдание для молодого полковника, который женится на

этой прелестной вдовушке. Смерть моя скоро покроет все". И он с упоением

Отдался пылкой любви Матильды; тут было и безумие и величие души - все, что

Только можно вообразить самого необычайного. Она совершенно серьезно

Предложила ему покончить вместе самоубийством.

После первых восторгов, после того, как она досыта насладилась счастьем

Видеть Жюльена, острое любопытство внезапно овладело ее душой Она

Приглядывалась к своему возлюбленному и находила, что он неизмеримо выше,

Чем она себе представляла до сих пор. Ей казалось, что она видит воскресшего

Бонифаса де Ла-Моля, но только еще более героического.

Матильда побывала у лучших местных адвокатов и с самого начала обидела

Их тем, что сразу, безо всяких церемоний, предложила им деньги; но в конце

Концов деньги они приняли.

Она быстро уразумела, что в отношении всяких трудно разрешимых и вместе

С тем весьма важных вопросов здесь, в Безансоне, все решительно зависит от

Аббата де Фрилера.

Оказалось, что под никому неведомым именем госпожи Мишле проникнуть к

Всемогущему иезуиту мешают совершенно непреодолимые препятствия. Но по

Городу разнеслась молва о красоте юной модистки, которая, потеряв голову от

Любви, явилась из Парижа в Безансон утешать молодого аббата Жюльена.

Матильда носилась туда и сюда пешком, без провожатых, по безансонским

Улицам; она надеялась, что ее никто не узнает. Но как бы там ни было,

Произвести сильное впечатление на народ казалось ей небесполезным для дела.

Ее безумие доходило до того, что она уже видела, как по ее призыву народ

Поднимает восстание, чтобы спасти Жюльена, идущего на казнь. М-ль де Ла-Моль

Казалось, что она одета очень просто, как подобает одеваться женщине в горе,

В действительности же она была одета так, что не было человека, который бы

Не глазел на нее.

Она уже стала в Безансоне предметом всеобщего внимания, когда наконец,

После недельных хлопот, ей удалось добиться приема у г-на де Фрилера.

Как ни отважна она была, но мысль о могущественном иезуите так тесно

Связывалась в ее представлении с темным, непостижимым злодейством, что ее

Охватила невольная дрожь, когда она позвонила у дверей епископского

Подворья. Она поднялась по лестнице, которая вела в покои старшего викария.

Мороз пробегал у нее по коже. Пустынная уединенность епископского дворца

пронизывала ее холодом. "Вот я приду, сяду в кресло, а оно стиснет меня

Сзади за локти, и я исчезну. У кого тогда моя горничная будет справляться

обо мне? Жандармский начальник поостережется и пальцем двинуть... Я здесь

одна-одинешенька в этом большом городе!"

Но при первом же взгляде на апартаменты старшего викария м-ль де

Ла-Моль успокоилась. Прежде всего дверь ей отворил лакей в роскошной ливрее.

Гостиная, где ее попросили подождать, была обставлена с таким изысканным

Вкусом и тонким изяществом, резко отличающимся от грубой показной пышности,

Что, пожалуй, и в Париже только в самых лучших домах можно было встретить