"Престранное существо этот Жюльен, - раздумывал г-н де Фрилер. -
Поступок его поистине необъясним, а для меня таких вещей не должно быть.
Может быть, его можно будет изобразить мучеником... Во всяком случае, я
Найду концы, дознаюсь, в чем тут дело, и, кстати, мне может подвернуться
Случай припугнуть эту госпожу де Реналь, которая не питает к нам ни
Малейшего уважения и, в сущности, терпеть меня не может. А попутно мне,
Может быть, удастся найти путь к блистательному примирению с господином де
Ла-Молем, который явно питает слабость к этому семинаристу".
Мировая по тяжбе была подписана несколько недель тому назад, и аббат
Пирар, уезжая из Безансона, не упустил случая обронить несколько слов насчет
Таинственного происхождения Жюльена; это было как раз в тот самый день,
Когда несчастный покушался убить г-жу де Реналь в верьерской церкви.
Жюльен опасался теперь только одной неприятности перед смертью -
Посещения отца. Он посоветовался с Фуке, не написать ли ему прокурору, чтобы
Его избавили от всяких посетителей. Этот ужас перед встречей с родным отцом,
Да еще в такую минуту, глубоко возмутил честную мещанскую натуру
Лесоторговца.
Ему даже показалось, что теперь он понимает, почему столько людей
Искренне ненавидят его друга. Но из уважения к его несчастью он скрыл свои
Мысли.
- Уж во всяком случае, - холодно заметил он Жюльену, - этот приказ о
Недопущении свиданий не может коснуться твоего отца.
XXXVIII
МОГУЩЕСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
Но какое загадочное поведение! Какая благородная осанка! Кто бы это мог
быть?
Шиллер.
На другой день ранним утром дверь башни отворилась. Жюльен был разбужен
Внезапно.
"О, боже милостивый! Это отец, - подумал он. - Какая неприятность!"
В тот же миг женщина в платье простолюдинки бросилась ему на грудь. Он
С трудом узнал ее. Это была м-ль де Ла-Моль.
- Ах, злюка! Я только из твоего письма узнала, где ты. То, что ты
Называешь преступлением, это только благородная месть, которая показывает,
Какое возвышенное сердце бьется в твоей груди, - так вот, я узнала об этом
Только в Верьере...
Несмотря на предубеждение против м-ль де ЛаМоль, в котором он, впрочем,
И сам себе не вполне признавался, она показалась Жюльену прелестной. Да и
Как не увидеть было во всех ее поступках и речах подлинно благородное,
Бескорыстное чувство, настолько превосходящее все то, на что способна была
бы отважиться мелкая, заурядная душонка? Ему снова показалось, что он любит
Королеву, и через несколько минут, настроившись как нельзя более возвышенно,
он обратился к ней в самых изысканных выражениях:
- Будущее представлялось мне вполне ясно. Я полагал, что после моей
Смерти вы сочетаетесь браком с господином де Круазенуа, который женился бы
На вдове. Благородная, хоть несколько взбалмошная душа прелестной вдовы,
Потрясенная и обращенная на путь жизненного благоразумия необычайным
Событием, знаменательным для нее и трагическим, соизволит признать подлинные
Достоинства молодого маркиза. Вы примиритесь с уделом быть счастливой тем,
Что признается за счастье всеми, - почетом, богатством, положением. Но,
Дорогая моя Матильда, ваш приезд в Безансон, если только он как-нибудь
Обнаружится, будет смертельным ударом для господина де Ла-Моля, а этого я
себе никогда не прощу. Я и так причинил ему много горя! Ваш академик не
Преминет сказать, что господин маркиз пригрел на своей груди змею.
- Признаюсь, я совсем не ожидала такой холодной рассудительности и
Таких забот о будущем, - полусердито сказала м-ль де Ла-Моль. - Моя
Горничная, почти такая же осмотрительная, как вы, взяла паспорт на свое имя,
И я приехала сюда в почтовой карете под именем госпожи Мишле.
- И госпоже Мишле удалось так легко проникнуть ко мне!
- Ах, ты все тот же удивительный человек, кого я предпочла всем.
