Пистолеты. По его просьбе оружейник зарядил их.
Колокол прогудел трижды; во французских деревнях этот хорошо знакомый
Благовест после многозвучных утренних перезвонов возвещает, что сейчас же
Вслед за ним начинается богослужение.
Жюльен вошел в новую верьерскую церковь. Все высокие окна храма были
Затянуты темно-красными занавесями. Жюльен остановился позади скамьи г-жи де
Реналь, в нескольких шагах от нее. Ему казалось, что она усердно молится.
При виде этой женщины, которая его так любила, рука Жюльена задрожала, и он
не в состоянии был выполнить свое намерение. "Не могу, - говорил он себе, -
не в силах, не могу".
В этот миг служка, прислуживавший во время богослужений, позвонил в
Колокольчик, как делается перед выносом святых даров. Г-жа де Реналь
Опустила голову, которая почти совсем потонула в складках ее шали. Теперь
Уже Жюльен не так ясно ощущал, что это она. Он выстрелил и промахнулся; он
Выстрелил еще раз - она упала.
XXXVI
НЕВЕСЕЛЫЕ ПОДРОБНОСТИ
Не думайте, я не проявлю малодушия: я отомстил за себя. Я заслуживаю
Смерти, вот я, берите меня. Молитесь о моей душе.
Шиллер.
Жюльен стоял не двигаясь; он ничего не видел. Когда он немного пришел в
Себя, то заметил, что прихожане бегут вон из церкви; священник покинул
Алтарь. Жюльен медленно двинулся вслед за какими-то женщинами, которые
Бежали с криками. Одна из них, рванувшись вперед, сильно толкнула его, и он
Упал. Ноги ему придавило стулом, опрокинутым толпой; поднимаясь, он
Почувствовал, что его держат за ворот, - это был жандарм в полной форме
Жюльен машинально взялся было за свои маленькие пистолеты, но другой жандарм
В это время схватил его за локоть.
Его повели в тюрьму. Ввели в какую-то комнату, надели на него наручники
И оставили одного; дверь захлопнулась, и ключ в замке щелкнул дважды. Все
Это произошло очень быстро, и он при этом ровно ничего не ощущал.
- Ну вот, можно сказать, все кончено, - громко произнес он, приходя в
Себя. - Значит, через две недели гильотина... или покончить с собой до тех
Пор.
Мысли его не шли дальше этого; ему казалось, точно кто-то изо всех сил
Сжимает ему голову. Он обернулся, чтобы посмотреть, не держит ли его
Кто-нибудь. Через несколько секунд он спал мертвым сном.
Госпожа де Реналь не была смертельно ранена. Первая пуля пробила ее
Шляпку; едва она обернулась, грянул второй выстрел. Пуля попала ей в плечо и
- удивительная вещь! - отскочила от плечевой кости, переломив ее, и
Ударилась о готический пилон, отколов от него здоровенный кусок.
Когда, после долгой и мучительной перевязки, хирург, человек серьезный,
сказал г-же де Реналь: "Я отвечаю за вашу жизнь, как за свою собственную", -
Она была глубоко огорчена.
Она уже давно всем сердцем жаждала умереть. Письмо к г-ну де Ла-Молю,
Которое ее заставил написать ее теперешний духовник, было последним ударом
Для этой души, обессиленной слишком длительным горем. Горе это - была
Разлука с Жюльеном, а она называла его угрызениями совести. Ее духовник,
Доброди тельный и усердный молодой священник, только что приехавший из
Дижона, отнюдь не заблуждался на этот счет.
"Умереть вот так, не от своей руки - ведь это совсем не грех, -
Говорила себе г-жа де Реналь. - Быть может, бог меня простит за то, что я
радуюсь смерти". Она не смела договорить: "А умереть от руки Жюльена - какое
блаженство!"
Едва только она, наконец, освободилась от хирурга и от всех
Приятельниц, сбежавшихся к ней, как она позвала к себе свою горничную Элизу.
- Тюремщик очень жестокий человек, - сказала она ей, страшно краснея, -
Он, конечно, будет с ним очень скверно обращаться, думая, что он мне этим
Угодит... Меня очень мучает эта мысль. Не могли бы вы сходить к этому
тюремщику, как будто от себя, и отдать ему вот этот конвертик? Тут несколько
Луидоров. Скажите, что религия не позволяет ему обращаться с ним жестоко...
