Провозглашение Черногории княжеством

Зарождение капиталистических отношений на Балканах и из­менения, происходившие в социальной структуре балканских зе­мель, оказывали влияние и на Черногорию. Хотя в ней еще не воз­никли условия для появления капиталистического производства, однако товарно-денежные отношения развивались, подтачивая патриархальные устои и способствуя усилению социального нера­венства.

В 1830—1850-х годах господствующее положение в экономиче­ской жизни страны занимали представители семейства Петрови­чей: племяник Петра I — Перо Томов, его отец — Томо Марков и родственники, которые имели монополии на торговлю различными товарами. Томо Марков расширил свои земельные владения за счет присвоения крестьянских земель. Воевода Перо Томов Петро­вич оставил наследникам капитал в 450 талеров, нажитый им бла­годаря активной торгово-ростовщической деятельности. Используя родственные связи, он не только завладел монополией на торговлю рыбой и солью, но и препятствовал торговым сделкам других чер­ногорцев. В его распоряжении имелись склады для хранения соли в различных местах Черногории, которую он продавал в стране и соседних областях Герцеговины. Богатыми торговцами были также сердар Мило Мартинович, Стеван Перович Цуца, Машан и Георгий Петровичи^,4. Накопленные денежные средства старейшины ссужа­ли в долг черногорцам на ростовщических процентах. Другим при­менением капиталов являлась покупка земельных участков разо­рявшегося крестьянства. Помимо Петровичей, землю скупали Ма-тановичи, Калуджеровичи и др. Торгово-ростовщической деятель­ностью занималось также духовенство⁷⁵.

Постепенно втягивавшийся в рыночные связи старейшинский слой все более нуждался в государственном аппарате для сохра­нения своего господствующего положения и обеспечения условий, необходимых для дальнейшего обогащения, в создании внутрипо­литической стабильности и утверждении государственной незави­симости Черногории. Укрепление государственной организации ста­новится необходимым условием дальнейшего общественно-эконо­мического прогресса.

Деятельность Петра I Петровича по созданию аппарата госу­дарственной власти в Черногории была с успехом продолжена Петром II Петровичем Негошем (1830—1851).

Смерть митрополита активизировала оппозиционную Петрови­чам группировку, возглавляемую гувернадуром Вуко Радоничем. Поэтому первой мерой молодого правителя, направленной на укрепление своей власти, явилась ликвидация должности гуверна-дура, который не оставлял попыток сосредоточить в своих руках все управление, а в ведении митрополита оставить только духов­ные функции. Политическая группировка, которую возглавляли гу-вернадуры, продолжала ориентироваться на Австрию, откуда они получали денежную помощь. Обнаружившиеся связи гувернадураг с Австрией послужили поводом для вынесения скупщиной решения о лишении его этого звания, что вызвало активный протест сторон­ников Радоничей и даже их вооруженные столкновения со сторон­никами Петровичей. Усиление политической борьбы в стране за­ставило Петра Негоша прибегнуть к более строгим мерам. В янва­ре 1832 г. Вуко Радонич и его брат по решению Сената были аре­стованы, а затем изгнаны из Черногории⁷⁶. Ликвидация гуверна-дурства лишила руководства оппозицию, выступавшую против со­средоточения всей власти в руках династии Петровичей Негошей.. Вместе с тем этот акт способствовал укреплению в Черногории рус­ской ориентации.

Уже осенью 1830 г. по завету покойного Петра I Негоша была созвана скупщина в Цетинье, на которой избрано от каждой нахии по два представителя, составивших некоторый род центрального правительства. Кроме того, был набран вооруженный отряд, кото­рый должен был поддерживать порядок в стране⁷⁷. Значительно укрепило положение Негоша прибытие в августе 1831 г. из России Ивана Вукотича, бывшего в прошлом доверенным лицом митропо­лита Петра I в Петербурге, и его племянника Матея Вучичевича. Их приезд в Черногорию принес молодому правителю не только моральную, но и материальную поддержку. Русское правительство, принимая во внимание неоднократные обращения черногорского митрополита по поводу государственной субсидии Черногории, вы­плата, которой не производилась в 1807—1825 гг., поручило Ивану Вукотичу передать 7.200 золотых рублей черногорскому правитель­ству. Деньги предназначались для «общественных потребностей», на борьбу против анархии и в помощь голодающему народу ⁷⁸.

По возвращении на родину Вукотич и Вучичевич совместно с народными старейшинами помогли митрополиту окончательно лик-видировать должность гувернадура, продолжавшего борьбу за восстановление своей власти, и оказали помощь Ъ создании госу­дарственного аппарата.

В конце того же года был учрежден Правительствующий сенат черногородский и брдский — высший административный и судеб­ный орган вместо упраздненного Правительства суда черногорско­го и брдского. В отличие от последнего, создававшегося по прин­ципу пропорционального племенного представительства, Сенат был более узким по составу. Его члены являлись чиновниками и дол­жны (были получать жалованье. Правда, в первое время не произо­шло полной ликвидации племенного представительства. Сенат был составлен из 16 советников, его президентом Петр Негош назначил Вукотича, а вице-президентом — Вучичевича. Таким образом, в отличие от проектов первых лет XIX в. митрополит не являлся председателем Сената и не входил в него. Это обособило функции Сената от функций митрополита как главы государства. Вскоре Вукотич и Вучичевич предприняли попытку сосредоточить в своих руках всю светскую власть, оставив в ведении митрополита лишь церковные дела⁷⁹.

Следующей мерой было создание регулярных военно-полицей­ских отрядов — гвардий и перяников (телохранителей), члены ко­торых получали жалованье. Гвардия набиралась из представителей племен и насчитывала несколько сот человек. Она должна была поддерживать порядок в нахиях, проводила в жизнь решения Се­ната, выступала посредником в урегулировании различных кон­фликтов, выносила судебные приговоры за незначительные нару­шения и приводила их в исполнение, разыскивала преступников и предавала их суду в Цетинье. Перяники — небольшой вооруженный отряд сначала из 8, а затем из 30 человек — имели преимуществен­но полицейские функции, обеспечивали 'безопасность митрополита и Сената, арестовывали нарушителей и даже выносили приговоры по мелким делам. Перяниками назначались молодые люди из ро­довитых семейств⁸⁰.

В 1833 г. председатель Сената Иван Вукотич составил и подго­товил для утверждения скупщиной старейшин так называемые За­коны отечества⁸¹. Проект состоял из 20 статей и частично повторял Законник 1798—1803 гг. В нем сопротивление государственным установлениям и законам каралось смертной казнью, гарантиро­валась безопасность жизни и имущества черногорцев и находящих­ся в стране иностранцев. Это была первая попытка введения норм буржуазного права. Проект не был, однако, введен в жизнь, и в стране продолжал действовать прежний кодекс законов и обычное право⁸². Митрополит Петр II настоятельно требовал выполнения всех законодательных норм. Неподчинение судебному приговору, участие в заговоре и измена карались самыми тяжелыми наказа­ниями.

Денежная помощь России облегчила проведение в жизнь всех этих преобразований. Благодаря 17 тыс. червонцам, полученным в счет выплаты государственной субсидии за 1807—1825 гг., стало возможным оплатить расходы, возникшие в связи с учреждением органов государственной власти⁸³.

В 1833 г. Сенат установил трехстепенное налогообложение со­гласно имущественному состоянию. В следующем году, хотя и с большим трудом, начал осуществляться сбор налогов. Особенно сильное сопротивление этой мере оказывало население Црмницкой, Риекской и Лешанекой нахий, где были сильны сепаратистические тенденции, получавшие поддержку со стороны шкодринского паши. В условиях межплеменной раздробленности обеспечить регулярное поступление налогов в государственную казну было трудно. Лишь постепенно, к середине XIX в. органы власти сумели добиться, что­бы уплата налогов стала восприниматься черногорцами как непре­менная обязанность.

В 1833 г. Негош совершил поездку в Петербург, где был по­священ в духовный сан епископа и получил от русского прави­тельства 5 тыс. дукатов на «устройство благосостояния и опокой- ствия»⁸⁴. Поддержка России, ее денежная помощь позволили Пет­ру II Негошу после возвращения на родину в 1834 г. значительно укрепить свою власть, полностью подчинив себе Сенат и умалив его функцию. Вукотич и Вучичевич, заправлявшие делами Сената, покинули Черногорию. Владыка, как и его предшественник Петр I Петрович, являлся фактически самовластным правителем. Однако Сенат остался главным органом центральной власти. Велико было его значение как высшей судебной инстанции. Стали создаваться и местные органы управления. Во главе каждого племени прави­тельство поставило капитана, находившегося на содержании госу­дарства и имевшего в своем распоряжении нескольких гвардейцев. Вследствие этого значительная часть племенных старейшин поте­ряла свои былые привилегии.

Петр II Негош— одаренный поэт, человек широко образован­ный, собравший большую 'библиотеку, принимал меры и для разви­тия в стране просвещения, положив начало школьному образова­нию и возобновлению издательской деятельности. Но бедность ма­териальных ресурсов препятствовала быстрому развитию произво­дительных сил, просвещения и культуры. Денежных средств едва хватало на содержание государственного аппарата и оборону.

Экономическое положение страны оставалось тяжелым. В 1836 г. был неурожайный год. Угроза голода, а также ухудшение (вслед­ствие наговоров Вукотича) отношения петербургского двора к Не­гошу побудили его в 1837 г. вновь отправиться в Россию⁸⁵. Доверие к митрополиту было восстановлено. Черногории была назначена дополнительная субсидия в размере 80 тыс. р. или 35.560 гульде­нов ежегодно сроком на 10 лет, что вместе со старой субсидией составило 40 226 гульденов золотом ⁸⁶.

Вместе с Негошем приехал в Черногорию Я. Н. Озерецковский,. которого русское правительство направило туда, поручив «узнать о нуждах черногорцев». Последний сообщил в Петербург, что рус­ская помощь «осветила страну», утвердила власть митрополита⁸⁷. Озерецковский передал Петру II Негошу в счет субсидии 26.666 р.» пожалованные «на пользу народа». Сообщая в министерство иност­ранных дел о потребностях страны, о«указывал, что Черногория крайне нуждается в денежной помощи России по крайней мере в течение 10 лет. Почти вся эта помощь, заключал Озерецковский, должна быть употреблена на устройство «прочного правитель­ства»⁸⁸. В 1838 г. в Черногорию прибыл горный инженер Е. П. Ко­валевский, присланный русским правительством в ответ на хода­тайство Негош а для исследования в стране полезных ископаемых (на что было ассигновано 16 тыс. р.). Ковалевскому удалось нала­дить производство пороха, что в некоторой степени решало про­блему о боеприпасах, но полезных ископаемых (золота) он не обнаружил.

1837 год явился значительным рубежом в развитии русско-чер­ногорских отношений. По заключению югославского историка Бранко Павичевича, с этого времени Черногория, несмотря на ее экономическую неразвитость и небольшие территориальные разме- ры, «становится важной точкой опоры русской политики на Балка­нах, а материальное и политическое посредничество России — пер­воразрядным фактором для дальнейшего развития Черногорского государства»⁸⁹.

Улучшение отношений с Россией, ее финансовая помощь спо­собствовали укреплению власти Петра II Негоша, позволили про­должить государственные преобразования. Он увеличил число пе-ряников и гвардию, значительно изменил личный состав Сената, введя в него своих родственников и приверженце^, председателем Сената назначил своего брата Перо Томова Петровича. Сенат стал принимать более энергичные меры для поддержания в стране по­рядка и личной безопасности граждан. Как справедливо отмечал еще Ровинский, митрополит занимал в стране положение «почти абсолютного монарха»⁹⁰.

Правительство взяло на себя обязанность частично снабжать население хлебом. В начале 1838 г. в ответ на* просьбу митрополи­та Россия согласилась предоставить Черногории безвозмездно де­нежные средства для создания запаса на случай неурожайного года. В Черногории были открыты государственные магазины, в которых в голодные годы население покупало хлеб. Русская по­мощь зерном помогла черногорскому народу пережить страшный голод в 1846 г.⁹¹

Расширение государственной территории путем присоединения соседних югославянских земель, входивших в состав Боснийского и Шкодринокого санджаков, получение выхода к Адриатическому морю — таковыми оставались главные внешнеполитические зада-чи Черногории в 1830—1840 гг. Петр II Негош продолжил усилия своего предшественника, добиваясь их разрешения. Он развил внешнеполитическую активность тотчас после прихода к власти. В 1831 —1832 гг. черногорцы дважды, но безуспешно пытались овладеть Подгорицей с плодородными землями зетской равнины.

Накануне второй поездки в Россию Петр II в своем обращении к русскому правительству, указывая на тяжелое положение черно­горского народа, просил оказать содействие в расширении преде­лов Черногории путем присоединения плодородных земель Зеты⁹². Просьба об уступке о-круга Верхняя Зета — вещь невозможная, от­ветил Нессельроде Негошу, хотя и выразил согласие с тем, что этот округ «составлял древнее достояние Черногории», а потому, как и другие османские владения, представляет «чужую собствен­ность». Вице-канцлер ставил в известность митрополита, что никто не решится оспаривать право Порты на эти владения, «ибо права всякой державы находятся ныне в нравственном ручательстве всех европейских держав»⁹³. Таким образом, проводя принцип поддер­жания целостности Османской империи, правительство Николая I в это время не могло идти навстречу попыткам Черногории расши­рить государственную территорию. Вместе с тем при возникавших спорах по некоторым территориальным вопросам оно поддержива­ло интересы черногорцев перед Портой.

Под давлением русской дипломатии Черногория старалась со- хранить мирные отношения с Османской империей и Австрией. Не* смотря на это на ее границах нередко возникали конфликты, пере­ходившие в кровопролитные столкновения. Так, войскам шкодрин-ского паши удалось захватить два небольших острова на Скадар­ском озере— Вранина и Лесендро (1843 г.), северные окраины которого принадлежали черногорцам и использовались для прино­сившей доходы рыбной ловли. Из-за вопроса о принадлежности Грахова постоянно осложнялись отношения с Турцией, которая стремилась удержать город в своих руках. Его жители, хотя и пла­тили подати Порте, считали себя черногорцами и всегда принима­ли участие в отражении турецких нападений⁹⁴. Вместе с ними гер-цеговинские области Жупа, Дробняк, Пива стали стремиться войти в состав Черногории, из-за чего происходили пограничные кон­фликты ⁹⁵.

В 1838 г. было заключено соглашение о Грахове, которое, одна­ко, турецкие власти ^в Герцеговине не стали соблюдать. Прекраще­нию конфликтов 'Способствовали трактаты, подписанные с герцего-винским визирем Али-пашой Ризванбеговичем и его представите-лем в 1842—1843 гг. Была достигнута договоренность относитель­но черногоро-герцеговинской границы, определялась уплата насе­лением Грахова харача и налога за землю, утверждалась наслед­ственная власть граховско'го воеводы Якова Даковича и про«ч. Во всех этих договорах Черногорское государство называлось «неза­висимой областью», а в трактате 1843 г. упоминалось о «независи­мой Черногории»⁹⁶.

В дальнейшем Петр II предпринимал меры по укреплению гра­ниц Черногории, которые были ограждены множеством крепостных башен, небольшие гарнизоны которых отражали внезапные втор­жения турецких войск. Хотя пограничные конфликты не были пре­кращены, но их масштабы значительно уменьшились, сократились и людские потери ⁹⁷.

Указанные выше договоры с турецкими властями приучали их смотреть на Черногорию как на самостоятельную страну. Однако Порта продолжала считать ее частью своей империи. Черногорцы были лишены возможности иметь свои дипломатические и торго­вые представительства в европейских государствах. Защиту их ин­тересов на международной арене и перед турецким правительством осуществляла Россия в качестве покровительствующей державы. Так, по просьбе черногорского правительства российское посоль­ство в Константинополе несколько раз вело переговоры относи­тельно захваченных шкодринским пашой черногорских островов на Скадарском озере, отстаивая права Черногории на рыбную лов­лю ⁹⁸. Российский посланник А. П. Бутенев занимался также раз­решением вопроса относительно устройства черногорцев, прибыв­ших в турецкую столицу в поисках работы и пр."

Важным шагом к упрощению внешнеполитического положения Черногории явилось разграничение с Австрией. В 1841 г. благода­ря посредничеству России была определена пограничная линия с австрийскими владениями ¹⁰°.

В 40-е годы, когда среди югоелавянеких народов получила рас­пространение идея создания объединенного южнославянского госу­дарства, Негош становится ее горячим сторонником. Выдвижение Сербией объединительной программы, известного «Начертания»-(конец 1844 г.), он воспринял как политический шаг большого по­ложительного значения. В 1848—1849 гг. Петр II Негош поддер­живал внешнюю политику сербского правительства. Он признал за Сербией право на руководящую роль в организации антитурец­кого восстания на Балканах и вступил в переговоры с сербским правительством о совместной борьбе против Порты и создании фе­деративного государства. Негош соглашался отречься от своих ди­настических прав и удовлетвориться,признанием его главой церкви в федеративном югославянском государстве¹⁰¹.

Создание в Черногории основ централизованного управления^ сосредоточение в руках митрополита всей полноты светской вла­сти при сохранении лишь по внешнему виду теократической формы правления поставило на повестку дня задачу ее окончательной лик­видации. Это должно было способствовать дальнейшему развитию Черногорского государства по буржуазному пути, устранило бы условия для возникновения борьбы за власть, что было чревато тяжелыми последствиями, могло быть использовано Портой для установления господства над Черногорией.

Учитывая эти обстоятельства, митрополит Петр II Негош при­нял меры для обеспечения преемственности власти. Незадолго пе­ред смертью он назначил своим наследником шестнадцатилетнего племянника Данилу Станкова Петровича и отправил его в Петер­бург для завершения образования. Завещание он отдал на хране­ние в русское консульство в Дубровнике. Несмотря на эти меры после кончины Петра II Негоша 19 октября 1851 г. в семье Петро­вичей разгорелась борьба за власть. С претензией на черногорский престол выступили братья митрополита: президент Сената Перо Томов, который издавна лелеял мечту стать светским правителем Черногории, и вице-президент Георгий Савов. 2 ноября 1851 г. вое­вода Перо Томов добился утверждения своих прав на скупщине в качестве господаря Черногории. После этого он присвоил себе титул князя.

Данила, которого известие о смерти Петра II застало в Вене,, на пути в Петербург, решил обратиться за поддержкой к России. Он надеялся, что это сыграет большую роль в утверждении его прав и просил царя признать его наследником черногорского пре­стола. Правительство Николая I считало необходимым принять срочные меры для восстановления в стране спокойствия, чтобы «не дать повода к корыстному вмешательству турок»¹⁰². Из трех пре­тендентов на верховную власть была избрана кандидатура Дани­лы, которого определил сам митрополит Петр II Негош. 14 ноября 1851 г. государственный канцлер К. В. Нессельроде направил уве­домление посланнику в Вене П. К. Мейендорфу о том, что Нико­лай I признал Данилу законным наследником, и он находится под покровительством России¹⁰³. Для восстановления «законного по- рядка» в стране было решено направить в Черногорию доверенное лицо от российского правительства¹⁰⁴. Эта миссия возлагалась на Е. П. Ковалевского. Его задачи определялись следующим обр-азом: добиться торжественного провозглашения Данилы главой Черно­горского государства и публичной присяги на 'верность ему Перо Томов а с утверждением последнего в качестве регента; определить время поездки Данилы в Россию для получения там духовного образования и высшего церковного сана; оказать содействие в раз­решении конфликта, связанного с капиталом Петра II Негоша¹⁰⁵; способствовать сохранению Черногорией мирных отношений с Тур­цией и Австрией ¹⁰⁶.

20 ноября 1851 г. послание Николая I было зачитано на заседа­нии Сената, на котором, -помимо сенаторов, присутствовали упра­вители нахий. Через открытые окна и двери его слушало более двух тыс. черногорцев. При одобрении собравшихся Сенат признал права Данилы как верховного правителя Черногории¹⁰⁷.

По возвращении в Цетинье Данила начал брать бразды прав­ления в свои руки, проявив себя энергичным государственным дея­телем, способным добиться укрепления своей власти. Его действия в этом направлении облегчились тем, что в глазах черногорцев он был единственным законным наследником Петра Негоша и к тому же имел поддержку России. Своим обещанием ввести контроль за расходованием государственных средств он сумел за короткое вре­мя приобрести всеобщее доверие.

1 января 1852 г. на скупщине в Цетинье Данила был прововгла-шен верховным правителем Черногории. Однако он не захотел на­деть монашескую рясу-и решил отправиться в Россию, чтобы, за­ручившись поддержкой петербургского двора, провозгласить себя князем. Такое важное преобразование могло- вызвать отрицатель­ную реакцию Порты и европейских держав, поэтому Данила хотел представить дело так, что инициатива в этом исходила от самого черногорского народа. После соответствующей подготовки общест­венного мнения 1 марта 1852 г. скупщина в Цетинье большинством голосов приняла решение о необходимости преобразования Черно­гории в светское государство под управлением наследственной кня­жеской династии Петровичей Негошей. Это решение мотивирова­лось тем, что отсутствие законных наследников приводит к возник­новению междоусобиц между членами семьи Петровичей. Функции митрополита было решено ограничить только духовными делами. Извещения об этих решениях были направлены Даниле в Вену, где он задержался на пути в Петербург. Кроме того, было состав­лено прошение к Николаю I с просьбой поддержать изменение формы правления, которое было представлено как желание всего народа. Его подписали влиятельные старейшины, представители духовенства, члены Сената. Для поднесения прошения Николаю I из Черногории направилась особая депутация¹⁰⁸. В Вене^черногор-ских депутатов принял российский посланник П. К. Мейендорф и посоветовал им возвратиться'в Черногорию, а прошение перепра­вил в Петербург¹⁰⁹.

Правительство Николая I положительно отнеслось к этой важ­ной для дальнейшего развития Черногории просьбе. В докладе Ни­колаю I канцлер Нессельроде, признав справедливым требование черногорцев, исходил из того, что Россия как покровительствую­щая держава может давать советы, но не вправе вмешиваться во внутренние дела Черногории или противиться воле, изъявляемой народом. Кроме того, было принято во внимание то обстоятельство, что провозглашение Черногории княжеством не должно привести к каким-либо политическим переменам или вызвать внутренние раздоры, поскольку церковная власть будет подчинена светской. Было решено учесть также молодой возраст Данилы и отсутствие у него призвания к монашескому сану, поэтому совершение над ним обряда пострижения явилось бы нарушением церковных пра­вил. На основании этого Нессельроде предложил царю в случае со­гласия Данилы на принятие княжеского титула объявить, что Рос­сия, «желая единственно блага и спокойствия сей страны», под­держивает просьбу черногорского народа и Сената об установ­лении светской формы правления, но при этом «не должно изме­няться политическое бытие Черногории». Помимо этого, канцлер полагал необходимым дать Даниле совет повременить с назначе­нием епископа до тех пор, пока не упрочится государственная власть и черногорцы не привыкнут в его лице видеть единственного верховного правителя, после чего учреждение церковной власти не будет иметь отрицательных последствий для страны¹¹⁰.

После беседы Данилы в российском министерстве иностранных дел состоялась его аудиенция у царя, который заявил о готовности поддержать желание черногорского народа. Было решено, что Чер­ногория будет провозглашена- княжеством самим Данилой после его возвращения на родину. 18 июня 1852 г. управляющий Азиат­ским департаментом МИД Л. Г. Сенявин вручил Даниле письмо, в котором объявлялось о поддержке Россией установления свет­ской формы правления в Черногории¹¹¹.

После возвращения Данилы в Цетинье в августе 1852 г. были всенародно оглашены привезенные им из России письма, произве­дено награждение некоторых старейшин русскими орденами. 9 сен­тября перед собором на Цетинском поле в присутствии 4 тыс. чело­век состоялось торжественное провозглашение Данилы князем¹¹². Теократическая форма правления в стране была ликвидирована. Этот акт вызвал отрицательное отношение со стороны Порты и не­которых европейских держав, особенно Австрии. Однако они были поставлены перед свершившимся фактом.

Провозглашение Черногории княжеством, отделение светской власти от духовной явилось прогрессивной мерой, так как ликви­дировало в ней архаическую форму правления, ставшую тормозом на пути ее дальнейшего развития, способствовало укреплению меж­дународного положения страны, которая стала самостоятельно вступать в отношения с европейскими государствами.

В начале 50-х годов финансовое положение страны по-прежне­му оставалось тяжелым. Все доходы Черногории исчислялись не-большой суммой в 4 тыс. гульденов. Этих средств было недостаточ­но, чтобы удовлетворить все государственные нужды. Содержание государственного аппарата и расходы на оборону оплачивались в основном за счет субсидий России, которые, за вычетом банкир­ских расходов и пересылки, составляли сумму в 38 тыс. гульде­нов ¹¹³.

Крестьяне в Черногории уплачивали налог, который собирали капитаны — представители местной государственной власти. Это до некоторой степени препятствовало возникновению таких зло­употреблений, какие существовали в Османской империи при от­купной системе. В 1853 г. был введен подоходный налог (дация) на движимую и недвижимую собственность, что установило равно­мерное обложение всех граждан согласно их имущественному по­ложению. Самые беднейшие крестьяне, не имевшие 10 овец и 2 во­лов, и те семьи, у кого отсутствовали трудоспособные мужчины, были освобождены от уплаты налога. Подоходный налог составил важную часть доходов Черногории, так как первоначально все кос­венные налоги были невелики¹¹⁴. В дальнейшем правительство при­нимало решительные меры по увеличению государственных дохо­дов: вводились новые налоги, увеличивалось налогообложение. При этом при сборе налогов стали применяться карательные меры. Осенью 1857 г. ввиду угрозы турецкого нападения каждому селу был назначен срок уплаты, и у тех, кто не смог своевременно вне­сти деньги, конфисковывалось имущество¹¹⁵. Военные приготовле­ния потребовали дополнительных денежных затрат, вследствие чего в начале 60-х годов было увеличено налогообложение на не­движимое имущество — землю, скот и проч.¹¹⁶

Наряду с укреплением внутренней стабильности государствен­ная власть приняла целый ряд мер, направленных на создание бо­лее благоприятных условий для развития внутренней и внешней торговли. В 1852 г. в Черногории были установлены таможенные тарифы на все ввозимые, вывозимые, а затем и транзитные това­ры. Введение пошлин явилось важным рубежом в экономической жизни страны, так как выделило черногорский рынок из австрий­ского и турецкого ховяйственного комплекса. Вместе с тем черно­горские власти стремились наладить продажу внутри страны необ­ходимых населению товаров. В 1854 г. был разрешен беспрепят­ственный ввоз тех промышленных изделий, на которые существо­вал спрос в стране¹¹⁷. Был установлен налог (кантарина) на това­ры, продававшиеся на чернорорских базарах (1858 г.). Результа­том этого явилось оживление в стране товарного обмена и увели­чение в ее экономической жизни роли торговых центров — Риеки Црноевича, Вирпазара и др.

Правительство регламентировало ввоз хлеба и экспорт скота, рыбы и технических растений. Торговля солью, спиртными напит­ками, табаком и другими товарами отдавалась на откуп. При по­мощи откупной системы производился также сбор торговых по­шлин¹¹⁸. Таможенная политика осуществлялась в интересах не­большой группы крупных торговцев-откупщиков. В их роли высту- пали влиятельные старейшины, родственники и приближенные кня­жеского дома. С целью облегчения продажи в Черногории моно­польных товаров для всех остальных лиц был введен строжайший запрет на их ввоз и вывоз.

Укрепление централизованной системы управления происходи­ло в упорной борьбе с племенным сепаратизмом. Активное проти­водействие этому по-прежнему оказывали старейшины, выступав­шие против лишения их власти и привилегий. Сепаратистские тен­денции продолжали сохраняться в пограничных областях (Црмниц-кая нахия Кучи и др.), которые экономически зависели от сосед­них торговых центров Османской империи — Шкодры, Подгорицы, Жабляка и Бара. Населению этих областей в их сопротивлении укреплению государственного порядка оказывали поддержку со­седние турецкие паши, прибегая при этом к подкупам и раздаче хлеба в голодные годы. Другим фактором, являвшимся результа­том политической незрелости населения некоторых окраинных областей, было сопротивление уплате налогов.

Борьба государственной власти против племенного сепаратиз­ма зачастую приобретала острые формы. Временами даже стави­лась под сомнение принадлежность отдельных пограничных обла­стей Черногории. Крупными сепаратистскими выступлениями были мятежи в Нижней Црмнице (1847 г.) и Пиперах (1852 г.), населе­ние которых заявляло о своем признании власти шкодринского паши. Имелись случаи протеста против произвола княжеской вла­сти— мятеж в 1854 г. в Белопавличах. Все эти сепаратистские вы­ступления были подавлены. Князь Данила расправился также в 1855 и 1856 гг. с протурецкими элементами в Кучах, заставив на­селение платить налоги¹¹⁹. С созданием централизованного госу­дарства был положен предел попыткам османских властей устано­вить свое господство в пограничных районах Черногории.

Важным событием в развитии Черногорского государства яви­лось принятие конституционного акта — Общего государственного законника, или так называемого Законника Данилы I, регулиро­вавшего различные области общественно-политической и хозяйст­венной жизни¹²⁰. Новый законодательный кодекс был утвержден на скупщине 23 апреля 1855 г. Его автором являлся секретарь кня­зя Милорад Медакович. По всей вероятности, в разработке Закон­ника участвовал и сам князь Данила. Этот документ включал 95 статей, из которых 8 — статьи, регулирующие вопросы уголов­ного права и судопроизводства, были целиком заимствованы из Законника Петра I.

Общий государственный законник вводил некоторые нормы буржуазного права — равенство граждан перед законом и охрану государством их имущества, жизни и свободы. Каждый, независи­мо от его социального и имущественного положения, нес одинако­вую ответственность за совершенные преступления. Проникновение в Черногорию принципов буржуазного права свидетельствовало о постепенном приспособлении маленького балканского государства к общим условиям европейской жизни, и главное —о заметных сдвигах в его общественных отношениях, в социальной структуре..

Новым моментом явцлоеь ©ведение конституционных норм, ре­гулирующих права и обязанности князя. В Стране окончательно за­креплялась самодержавная система правления. Княжеская власть не ограничивалась каким-либо институтом. Князь являлся главой государства, неприкосновенным лицом. Нанесение ущерба его до­стоинству и власти каралось как тяжкое преступление. Князь имел исключительное право вынесения смертных приговоров и помило­вания. Ему принадлежала вся законодательная власть, право на­значать сенаторов и чиновников. Он являлся руководителем внеш­ней политики, а во время войн — главнокомандующим. Сенат, чи­сло членов которого уменьшилось, включал высших чиновников, преимущественно родственников и приверженцев князя, исполняв­ших все его распоряжения. Скупщина могла лишь формально утверждать изданные князем законы и вынесенные решения. До 1868 г. государственная казна не была отделена от княжеской¹²¹.

Законником 1855 г. определялись права и обязанности государ­ственных органов, вводились строгие наказания за злоупотребле­ние властью. За взяточничество со стороны судебных органов штра­фы уплачивались как взяточником, так и взяткодателем. Строго каралось нарушение общественного порядка. В Законнике нашло отражение имущественное неравенство. Значительное внимание уделялось защите интересов состоятельных слоев населения. Пре­дусматривалось применение строгих мер против воровства, поджо­га дома. 20 статей регулировали наследственно-правовые и семей­ные отношения.

Кровная месть в отношении невиновных родственников и близ­ких по-прежнему каралась смертью, хотя пострадавшая сторона имела право расправиться с самим убийцей. Но по сравнению с Законником Петра I Негоша кровной мести теперь уделялось го­раздо меньше внимания, ибо в середине XIX в. она перестала быть массовым явлением. По этому поводу Е. П. Ковалевский, посетив­ший в 1852 г. Черногорию, заметил: «Кровомщение, которое так сильно терзало страну, теперь почти уничтожено»¹²².

В Черногории наблюдался прогрессирующий распад задруг на индивидуальные семьи, что вело к усилению значимости частной собственности. Законник фиксировал наличие семейных общин (куча), состоявших из двух — трех поколений и сообща владевших имуществом. Поскольку государственная власть была заинтересо­вана в сохранении крепкого платежеспособного семейного коллек­тива, делалась попытка законодательным порядком воспрепятство­вать распаду задруг. СьГновья могли выделяться при жизни роди­телей только с их согласия (ст. 47).

Законник 1855 г. сыграл большую роль в процессе укрепления централизованного Черногорского государства. В-его статьях вос­произведена вся специфика общественной жизни страны середины XIX в. Помимо издания конституционного акта, в 50-х годах были проведены преобразования в военной организации и администра­тивной системе.

Черногория не имела регулярной армии. Ее главная боевая сила — народное войско —формировалась по братствам, племенам и нахиям. При объявлении о его созыве все военнообязанные муж­чины одного братства шли совместно на войну во главе со своим старейшиной. Эти отряды объединялись в более крупные воинские подразделения, соответствующие племенам. Последние являлись хранителями боевых традиций¹²³. Некоторая реорганизация черно­горского войска была произведена во время войны с Турцией 1852—1853 гг. и затем продолжена в 1856 г. в ходе подготовки к отражению турецкого нападения. В 1853 г. проводилась перепись всех военнообязанных (от 18 до 50 лет). В дальнейшем правитель­ство усилило военную подготовку. В составе черногорской армии, основой которой по-прежнему оставалось ополчение, вводилось подразделение на десятки, сотни и тысячи. Была учреждена гвар­дия, численностью в 1 тыс. человек¹²⁴.

Проводились преобразования и в системе местного управления: • произведено разделение крупных территориальных единиц на бо­лее мелкие, ликвидирована должность кнезов. Административную, судебную и военную власть в племенах сохраняли в своих руках капитаны (до новой реформы 1871 г.). Им были подчинены сотни­ки и десятники, которые, помимо военной и административной вла­сти, вершили ограниченные судебные функции.

Таким образом, в 30—50-х годах произошли ощутимые переме­ны в общественно-политической жизни Черногории. В 1852 г. была уничтожена теократическая форма правления. Были проведены значительные преобразования в государственной организации, спо­собствовавшие укреплению центральной власти, созданию местных органов управления. Государственная организация, призванная охранять интересы господствующего класса, существенно укрепи­лась и стабилизировалась. И хотя еще не было разделения воен­ной, административной и судебной власти, все чиновники действо­вали под строгим надзором правительства. Но Черногория, будучи фактически самостоятельным государством, по-прежнему не имела в таком, качестве признания Порты и европейских правительств, исключая русского. Незначительность территории, отсутствие вы­хода к морю — все это создавало препятствия на пути становления Черногорского княжества как полноценного государства.

Борьба

за расширение государственных границ.