Греческие земли в конце XVIII — начале XIX в. Ионическая республика

В XVIII в. в состав Османской империи входили почти все тер­ритории, полностью или частично заселенные греками: континен­тальные области —Беотия, Аттика, Акарнания, Эпир, Фессалия,, часть Македонии, именуемые обычно Румелией по названию турец­кого эялета, в который они входили; п-ов Пелопоннес (Морея)^ острова Эгейского архипелага, Крит, Самос. Власти Венецианской республики подчинялись населенные греками Ионические острова и расположенные на побережье Ионического моря города Парга,. Превеза, Воница и Бутринто. Кроме того, во многих областях Бал­канского полуострова, во всех крупных портах Средиземного и Черного морей, в европейских государствах имелись греческие фактории. Многочисленными были греческие колонии в столице Турции — Стамбуле.

Порта рассматривала своих подданных-греков как членов православного миллета — автономной религиозной общины, воз­главляемой константинопольским патриархом, пользовавшимся в отношении своей паствы не только абсолютной религиозной властью, но отчасти и гражданской. Это не означало, однако, что греческие земли были исключены из общей системы администра­тивного устройства балканских владений Османской империи. Так,, большая часть Румелии входила в состав крупных военно-админи­стративных единиц — санджаков и управлялась пашами (санджак-бегами). Но в рамках местной администрации обычно имелись и представители турецкой власти, назначаемые центральным прави­тельством, и выбранные представители населения. Функции си­стемы местного самоуправления постепенно расширялись, особен­но в таких областях, как Пелопоннес и острова Архипелага, где в XVIII в. отношения с Портой ограничивались уплатой налогов. Представители местного самоуправления избирались на долж­ность, но в выборах участвовала лишь небольшая часть населения.. Система самоуправления была аристократической по характеру¹. В некоторых горных, труднодоступных районах Греции сущест­вовали общины, в которых турки так и не смогли утвердить свою власть. К таковым относились Мани в Пелопоннесе, Сули и Хима-ра в Эпире и Сфакья на Крите, сохранявшие большие пережитки патриархальных отношений. Ими управляли капитаны, должность которых постепенно стала переходить по наследству в наиболее богатых и влиятельных семьях. В Мани окружными капитанами избирался верховный правитель области — бей, утверждавшийся Портой². Эти военно-административные объединения имели много общего с черногорскими и герцеговинекими племенами.

На греческие земли распространялась турецкая военно-ленная система, некоторые области и острова являлись владениями (хаеа-ми) крупных чиновников. Так, например, острова Эгейского архи­пелага были хасом капудана-паши —министра и командующего ' военно-морскими силами империи османов и находились в его уп­равлении. В XVII—XVIII вв. в греческих землях, как и в других провинциях Турции, вместо ленов стали создаваться частные земельные владения — чифтлики, что обычно являлось следствием развития товарно-денежных отношений и разрушения натурально­го хозяйства. Притом владельцами чифтликов здесь становились не только турки, но и греки. Это были коджабаши, или приматы,— землевладельцы и представители местного самоуправления. Они распределяли и собирали налоги с населения, имели некоторые судебные функции, что позволяло им обогащаться и приобретать большое влияние. Каджабаши иногда превращались в фактиче­ских правителей целых провинций, населенных греками, и эксплуа­тировали население не меньше, чем турки. Привилегированный об­щественный слой греческой национальности имелся и в самом Константинополе. Это было высшее православное духовенство и тесно связанные с константинопольской патриархией фанариоты — греческая аристократия и торгово-ростовщическая верхушка. Выс­ший греческий клир, фанариоты сосредотачивали в своих руках крупные денежные средства и пользовались громадным политиче­ским влиянием в Османской империи. Фанариоты иногда занимали высокие чиновничьи посты, назначались на должности господарей Дунайских княжеств, драгоманов Порты и т. д.³ Высшая иерархия среди греческого духовенства угнетала и эксплуатировала право­славное население балканских областей, входивших в состав Кон­стантинопольской патриархии.

В последней четверти XVIII в. греческие земли, в особенности острова Эгейского и Ионического морей, быстро вовлекались в ор­биту международных торговых связей Европы, стали поставщиком сельскохозяйственной продукции и сырья. Часть накопляемых таким путем капиталов вкладывалась в производство товаров, появлялись некоторые мануфактурные предприятия. Наибольшее развитие при этом получило торговое судоходство и судостроение на некоторых островах Архипелага. Греческий флот занял важное место в средиземноморской торговле. После заключения Кючук-Кайнарджийского мира в 1774 г.. когда Черное море и проливы открылись для международной торговли, стали быстро расширять­ся торговые связи греков с Россией. Смирна, Салоники и сам Кон­стантинополь стали важными центрами греческой торговли. Это были первые шаги на пути капиталистического развития, но по сравнению ° другими балканскими владениями Порты греческие земли отличались более высоким уровнем производительных сил и торговли. Торговая буржуазия формировалась как новая соци­альная сила, особенно значительная на островах. В эту прослойку входили и представители греческих колоний в различных частях Османской империи и в европейских странах, поддерживавшие прочные связи с родиной.

Таким образом, общественно-экономические условия в Греции имели ряд специфических особенностей. Но здесь, как и в других балканских землях, находившихся в составе Турции, отсутствовали благоприятные условия для экономического и общественного про­гресса. Жизнь и имущество предпринимателей и купцов оставались совершенно необеспеченными в обстановке царящей в империи анархии и беспорядков. В исключительно тяжелом положении находилась масса трудового населения, ибо в роли эксплуататоров выступали не только турецкие феодалы, но и крупные земельные собственники греческой национальности. Это крайне обостряло социальные противоречия в некоторых областях, в частности на Пелопоннесе. Недовольство турецким режимом нарастало*, захва­тывая подчас даже привилегированные слои греческого общества, тесно связанные с Портой. Угроза падения Османской империи побуждала их устанавливать политические контакты с европейски­ми государствами, в частности с Россией.

Политическая программа освободительного движения греков первоначально сводилась к возрождению с помощью европейских держав погибшей под ударами османов Византийской империи или государства, подобного феодальным монархиям, во главе с само­стоятельным владетелем-христианином. Строились планы преобра­зования Турецкой империи в греческую. Распространение получили произведения, в которых предвещалось близкое падение Турции. Но модель государства, которое предполагалось создать на ее раз­валинах, оставалась феодальной по типу и не строилась на нацио­нальном принципе. Большинство такого рода планов исходило из феодально-клерикальной среды⁴. Имели хождение и оказывали воздействие на греков также всевозможные планы сокрушения | Османской империи, возникавшие у европейских деятелей в конце XVIII в. Велико было, например, идеологическое влияние извест­ного «греческого проекта» Екатерины II и Иосифа II, исходившего из замысла возрождения греческой империи. План политического переустройства Османской империи, сформулированный в «грече­ском проекте», полностью совпадал с замыслами высшего грече-| ского духовенства, фанариотов и торгово-роетовщических кругов. Прогресс в общественно-экономическом развитии Греции вел к формированию нации и национального самосознания. Среди об­разованных греков распространялись идеи европейского Просве­щения. Большое влияние на греческих просветителей и передовых общественных деятелей оказала Великая французская революция. Конкретно это выразилось в идеях знаменитого греческого просве-| тителя Адамантиса Кораиса о создании республики «греко-фран-| цузов» и особенно в политической программе Ригаса Велестинли-I са, выдвинувшего идею создания демократической «Греческой рее-публики» и основавшего первую балканскую революционную орга­низацию— «Этерию». В 1797 г. Ригас издал в Вене брошюру под названием «Новое политическое правление для народов Румелии, Малой Азии, островов Средиземного моря, Валахии и Молдавии». Это была конституция, составленная по образцу якобинской кон­ституции 1793 г., в которой развивались принципы «Декларации прав человека и гражданина»: равенство всех членов будущей «Греческой республики» независимо от религиозной и националь­ной принадлежности, от имущественного положения. Но при этом Ригас не учитывал многонациональный состав жителей Балкан и Малой Азии, предполагая, что все они образуют единый «эллин­ский народ», а греческий язык станет государственным языком республики. Создание такого унитарного республиканского госу­дарства на месте Османской империи было нереальным, не соот­ветствовало тенденциям общественного и национального развития балканского региона \ Идеи Ригаса Велестинлиса свидетельству­ют, что процесс складывания греческой нации и национального самосознания в конце XVIII в. еще не зашел достаточно далеко. Отчасти поэтому в качестве основного принципа государственного объединения национальная общность греков не выступала.

Реальный же ход развития оказался иным: происходило посте­пенное освобождение от иноземной власти населенных греками земель и формирование Греческого буржуазного государства на национальной основе. Первым кратковременным, но немаловаж­ным эпизодом в этом длительном процессе было создание полуне­зависимой Ионической республики.

После падения Венецианской республики по миру в Кампофор-мио в октябре 1797 г. Франция оставила за собой Ионические ост­рова, которые занимали очень важное стратегическое положение в Восточном Средиземноморье, как бы прикрывая собой подступы к Балканскому полуострову. Но уже в следующем году французы были выбиты с островов соединенными русскими и турецкими военно-морскими силами под общим командованием адмирала Ф. Ф. Ушакова. По Константинопольской конвенции 21 марта (1 апреля) 1800 г. Россия и Турция определили статус Ионических островов как полунезависимой республики, находящейся под сюзеренитетом султана и уплачивающей Порте дань (правда, чис­то символическую) при гарантии и покровительстве русского им­ператора. Зависимость от Османской империи Республики Семи Соединенных островов была почти фиктивной. Она имела свой флаг, широкую автономию во внутренних делах, право разрабо­тать собственное конституционное устройство, которое должно было утверждаться Россией и Турцией. «Сказанная республика и подданные ее,— говорилось в конвенции,— имеют пользоваться в рассуждении политических своих дел, внутренней их конституции и торговли всеми преимуществами, которыми пользуется Респуб-

лика 1\пузенская и ее подданные»".

История создания и существования в течение почти 10 лет
Ионическом республики перш реческого национального госу- дарства нового времени, участие России и русских государствен­ных деятелей в разработке ее конституции, в общественной борьбе детально', на большом архивном материале освещены А. М. Стани­славской в книгах «Россия и Греция в конце XVIII—начале XIX в.» (М., 1976), «Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции. 1798—1800» (М., 1983), а также в ряде статей⁷. Основываясь на этих исследованиях, можно суммарно изложить особенности госу­дарственного развития Республики Семи Соединенных островов и роли в этом России.

Ионическое общество имело ярко выраженный сословный ха­рактер. Первым его «разрядом» являлись наследственные дворяне (нобилитет), являвшиеся в большинстве крупными землевладель­цами (по местным масштабам). Они составляли замкнутую касту, объединявшуюся в Большом совете и имевшую привилегии не только экономические, но и политические. Ко второму «разряду» относились купцы, владельцы промышленных предприятий, интел­лигенция. Народные низы объединялись в «нижний народ», среди которого особую категорию постепенно заняло крестьянство. Во время венецианского господства острова управлялись чиновниками из числа венецианских патрициев. Высшую власть составляли: губернатор (проведитор); капитан-инспектор, ведавший военным делом и полицией; казначей.

После ухода из Ионических островов французов вопрос о госу­дарственном строе островов стал предметом серьезной обществен­ной борьбы. Выступая против господства нобилитета, крестьянство добивалось ликвидации феодальных институтов, а буржуазные слои — политических прав и участия в управлении. Во время пре­бывания на островах российской эскадры в 1798—1800 гг. Ушаков вел политику, имевшую цель предотвратить назревавший общест­венный конфликт путем компромисса между буржуазной верхуш­кой и нобилями. Составленная в 1799—1800 гг. и утвержденная Ушаковым конституция («План временного правления») ограни­чивала права наследственного дворянства, предоставляя «второ­классным» участие в управлении и политические права. Порта не одобрила этого проекта, заменив его составленной нобилями кон­ституцией, утверждавшей дворянско-олигархическую систему прав­ления (так называемая Константинопольская, или Византийская, конституция 1800 г.). Но крестьянство и буржуазные слои воспро­тивились введению таких порядков. Антифеодальное крестьянское пшжение стало быстро расширяться, превратившись в восстание. Происходил захват земель, принадлежавших нобилям, их убийст­ва, поджоги и разгром поместий. Крестьянские отряды успешно сражались с правительственными войсками, на некоторых островах занимали города и создавали новые органы управления. Выступ­ления против конституции имели место и в городах, смыкаясь с крестьянским восстанием. Управление в Республике было рас­кроено, она оказалась на грани гражданской войны. Осенью 1801 г. собрание народных представителей — «Досточтимая депу-1нция юродов п селений о. Корфу» провозгласило себя времен- ным правительством и вскоре подготовило новый проект конститу­ции, демократической по содержанию. Но по требованию Турции конституционный проект не был.введен в жизнь, а «Досточтимая депутация» вскоре вынуждена была самораспуститься. Внутреннее положение на островах оставалось крайне обостренным.

Эти события, а в особенности угроза, что в Республике утвер­дится Франция или какое-либо другое европейское государство, побудили правительство Александра I в 1802 г. направить свои вой­ска на Корфу. Прибывший туда полномочный представитель импе­ратора граф Г. Д. Мочениго должен был контролировать админи­стративные органы Республики, направлять их деятельность. При этом предполагалось добиться примирения нобилитета и верхушки буржуазии путем компромисса, разработать и ввести такую кон­ституцию, которая в какой-то мере удовлетворяла бы интересы среднего буржуазного класса и интеллигенции, возможно меньше вызывала недовольство массы народа.

Проект такой конституции был составлен Г. Д. Мочениго и пос­ланником в Неаполе А. Я. Италийским при участии представителя островов С. Наранци, рассмотрен в Петербурге и после этого дора­ботан. Учредительный Законодательный корпус Республики в ноябре 1803 г. утвердил эту четвертую по счету конституцию. Со­ответственно ей государственный строй островов приобретал характер централизованной аристократической республики, все политические права в которой принадлежали нобилям и лицам, отвечающим определенным цензам (прежде всего имущественно­му), т. е. зажиточной прослойке второклассных. Законодательная власть передавалась Законодательному собранию (корпусу), а ис­полнительная—сенату во главе с принцем или князем, избирав­шимся Законодательным собранием на два года. На каждом из островов имелось местное управление — регентство. Суд объявлялся независимым от административных органов. Жителям Республики гарантировалась свобода личности, неприкосновенность собствен­ности, домашнего очага. В литературе конституция 1803 г. оцени­вается как проявление политического либерализма, как плод влияния принципов Великой французской революции (конкретно — конституции Французской республики 1795 г.)

Правительство Александра I договорилось с Портой об утверж­дении ею конституции, но само оно лишь выразило удовлетворение по поводу организации Законодательного корпуса и подготовки но­вой конституции. Кроме того, было оговорено, что какие-либо из­менения в ней могут делаться с позволения и при утверждении Тур­ции и России. Конституция 1803 г. не изменила давно сложившихся на островах аграрных отношений, но некоторые преобразования в это время были осуществлены. Так, десятина, уплачиваемая госу­дарству в натуральном виде, заменена денежным налогом. Была организована регулярная армия и милиция и введено нечто вроде всеобщей воинской повинности независимо от социальной принад­лежности.

Международная обстановка в Восточном Средиземноморье, не- I. юнпо обострявшаяся в связи с нараставшей угрозой агрессии

п. лсоиовской Франции в этом регионе, способствовала отходу

правительства Александра I от либеральной линии по вопросу о государственном устройстве Ионической республики. В 1805 г. Прежняя конституция была отвергнута и разработан новый ее про­ект, преследовавший цель сделать правительственную власть более сильной и концентрированной, а компетенцию сената — более ши­рокой. Но этот проект не был введен в жизнь. Правительство Алек­сандра I проявило колебания и нерешительность при разработке принципов государственного устройства Ионической республики и иг сумело довести дело до конца. Отчасти это было следствием чрезвычайно сложной международной обстановки и поражений, которые терпели участники третьей и четвертой коалиции в войнах с наполеоновской Францией. Но именно эти войны поддерживали иинтересованность России в проведении активной политики в отношении Ионических островов, являвшихся важной базой рус­ских военно-морских сил. В планах создания автономных или пол­ностью независимых государств на Балканах, которые выдвигались в правительственных кругах Петербурга (и конкретно. — А. А. Чар-торыйским) в 1804—1806 гг., учитывалось реальное существование Республики Семи Соединенных островов. Так, во время перегово­ров с Великобританией весной 1806 г. русская сторона выдвинула предложение создать на Балканах славянское государство и госу­дарство «из всех греческих народностей, объединенных с Иониче­ской республикой». Внутренний строй таких государств должен был соответствовать статусу Республики Семи островов. Такого рода замыслы не были поддержаны в Лондоне и сошли с повестки дня. По Тильзитскому миру, заключенному между Россией и Фран­цией после поражения четвертой коалиции летом 1807 г., Иониче­ские'острова вновь переходили к Франции и были оккупированы ее поисками.

После падения империи Наполеона 24 октября (5 ноября) 1815 г. в Париже был заключен русско-английский договор, соглас­но которому Ионические острова превращались в «одно свободное и независимое государство под названием Соединенных областей островов Ионических». Это государство должно было «состоять» под непосредственным и исключительным покровительством Вели­кобритании, но пользоваться внутренней автономией, иметь собст-венные органы управления и конституцию. Английскому королю поручалось «особенное попечение как о законодательстве, так и общем управлении государством». Он назначал в Соединенные области лорда-верховного комиссара, становившегося фактически перховным правителем на островах. Под его руководством Законо­дательное собрание должно было составить новую «конституцион­ную хартию», которая затем подлежала утверждению английским

оролем. Все порты и крепости, военные силы островов поступали Под начальстве и контроль Великобритании. Гарантами такого птического статуса островов становились Россия, Австрия и Пруссия ⁸.

ным правительством и вскоре подготовило новый проект конститу­ции, демократической по содержанию. Но по требованию Турции конституционный проект не был введен в жизнь, а «Досточтимая депутация» вскоре вынуждена была самораспуститься. Внутреннее положение на островах оставалось крайне обостренным.

Эти события, а в особенности угроза, что в Республике утвер­дится Франция или какое-либо другое европейское государство, побудили правительство Александра I в 1802 г. направить свои вой­ска на КорФУ- Прибывший туда полномочный представитель импе­ратора граф Г. Д. Мочениго должен был контролировать админи­стративные органы Республики, направлять их деятельность. При этом предполагалось добиться примирения нобилитета и верхушки буржуазии путем компромисса, разработать и ввести такую кон­ституцию, которая в какой-то мере удовлетворяла бы интересы среднего буржуазного класса и интеллигенции, возможно меньше вызывала недовольство массы народа.

Проект такой конституции был составлен Г. Д. Мочениго и пос­ланником в Неаполе А. Я. Италийским при участии представителя островов С. Наранци, рассмотрен в Петербурге и после этого дора­ботан. Учредительный Законодательный корпус Республики в ноябре 1803 г. утвердил эту четвертую по счету конституцию. Со­ответственно ей государственный строй островов приобретал характер централизованной аристократической республики, все политические права в которой принадлежали нобилям и лицам, отвечающим определенным цензам (прежде всего имущественно­му), т. е. зажиточной прослойке второклассных. Законодательная власть передавалась Законодательному собранию (корпусу), а ис­полнительная— сенату во главе с принцем или князем, избирав­шимся Законодательным собранием на два года. На каждом из островов имелось местное управление — регентство. Суд объявлялся независимым от административных органов. Жителям Республики гарантировалась свобода личности, неприкосновенность собствен­ности, домашнего очага. В литературе конституция 1803 г. оцени­вается как проявление политического либерализма, как плод влияния принципов Великой французской революции (конкретно—■ конституции Французской республики 1795 г.)

Правительство Александра I договорилось с Портой об утверж­дении ею конституции, но само оно лишь выразило удовлетворение по поводу организации Законодательного корпуса и подготовки но­вой конституции. Кроме того, было оговорено, что какие-либо из­менения в ней могут делаться с позволения и при утверждении Тур­ции и России. Конституция 1803 г. не изменила давно сложившихся на островах аграрных отношений, но некоторые преобразования в это время были осуществлены. Так, десятина, уплачиваемая госу­дарству в натуральном виде, заменена денежным налогом. Была организована регулярная армия и милиция и введено нечто вроде всеобщей воинской повинности независимо от социальной принад­лежности.

Международная обстановка в Восточном Средиземноморье, не- уклонно обострявшаяся в связи с нараставшей угрозой агрессии наполеоновской Франции в этом регионе, способствовала отходу правительства Александра I от либеральной линии по вопросу о государственном устройстве Ионической республики. В 1806 г. прежняя конституция была отвергнута и разработан новый ее про­ект, преследовавший цель сделать правительственную власть более сильной и концентрированной, а компетенцию сената — более ши­рокой. Но этот проект не был введен в жизнь. Правительство Алек­сандра I проявило колебания и нерешительность при разработке принципов государственного устройства Ионической республики и не сумело довести дело до конца. Отчасти это было следствием чрезвычайно сложной международной обстановки и поражений, которые терпели участники третьей и четвертой коалиции в войнах с наполеоновской Францией. Но именно эти войны поддерживали заинтересованность России в проведении активной политики в отношении Ионических островов, являвшихся важной базой рус­ских военно-морских сил. В планах создания автономных или пол­ностью независимых государств на Балканах, которые выдвигались в правительственных кругах Петербурга (и конкретно — А. А. Чар-торыйским) в 1804—1806 гг., учитывалось реальное существование Республики Семи Соединенных островов. Так, во время перегово­ров с Великобританией весной 1800 г. русская сторона выдвинула предложение создать на Балканах славянское государство и госу­дарство «из всех греческих народностей, объединенных с Иониче­ской республикой». Внутренний строй таких государств должен был соответствовать статусу Республики Семи островов. Такого рода замыслы не были поддержаны в Лондоне и сошли с повестки дня. По Тильзитскому миру, заключенному между Россией и Фран­цией после поражения четвертой коалиции летом 1807 г., Иониче­ские острова вновь переходили к Франции и были оккупированы ее поисками.

После падения империи Наполеона 24 октября (5 ноября) 1815 г. в Париже был заключен русско-английский договор, соглас­но которому Ионические острова превращались в «одно свободное и независимое государство под названием Соединенных областей островов Ионических». Это государство должно было «состоять» под непосредственным и исключительным покровительством Вели­кобритании, но пользоваться внутренней автономией, иметь собст­венные органы управления и конституцию. Английскому королю поручалось «особенное попечение как о законодательстве, так и общем управлении государством». Он назначал в Соединенные области лорда-верховного комиссара, становившегося фактически верховным правителем на островах. Под его руководством Законо­дательное собрание должно было составить новую «конституцион­ную хартию», которая затем подлежала утверждению английским королем. Все порты и крепости, военные силы островов поступали под начальстве и контроль Великобритании. Гарантами такого политического статуса островов становились Россия, Австрия и Пруссия ⁸.

ным правительством и вскоре подготовило новый проект конститу­ции, демократической по содержанию. Но по требованию Турции конституционный проект не был введен в жизнь, а «Досточтимая депутация» вскоре вынуждена была самораспуститься. Внутреннее положение на островах оставалось крайне обостренным.

Эти события, а в особенности угроза, что в Республике утвер­дится Франция или какое-либо другое европейское государство, побудили правительство Александра I в 1802 г. направить свои вой­ска на Корфу. Прибывший туда полномочный представитель импе­ратора граф Г. Д. Мочениго должен был контролировать админи­стративные органы Республики, направлять их деятельность. При этом предполагалось добиться примирения нобилитета и верхушки буржуазии путем компромисса, разработать и ввести такую кон­ституцию, которая в какой-то мере удовлетворяла бы интересы среднего буржуазного класса и интеллигенции, возможно меньше вызывала недовольство массы народа.

Проект такой конституции был составлен Г. Д. Мочениго и пос­ланником в Неаполе А. Я. Италийским при участии представителя островов С. Наранци, рассмотрен в Петербурге и после этого дора­ботан. Учредительный Законодательный корпус Республики в ноябре 1803 г. утвердил эту четвертую по счету конституцию. Со­ответственно ей государственный строй островов приобретал характер централизованной аристократической республики, все политические права в которой принадлежали нобилям и лицам, отвечающим определенным цензам (прежде всего имущественно­му), т. е. зажиточной прослойке второклассных. Законодательная власть передавалась Законодательному собранию (корпусу), а ис­полнительная—сенату во главе с принцем или князем, избирав­шимся Законодательным собранием на два года. На каждом из островов имелось местное управление — регентство. Суд объявлялся независимым от административных органов. Жителям Республики гарантировалась свобода личности, неприкосновенность собствен­ности, домашнего очага. В литературе конституция 1803 г. оцени­вается как проявление политического либерализма, как плод влияния принципов Великой французской революции (конкретно — конституции Французской республики 1795 г.)

Правительство Александра I договорилось с Портой об утверж­дении ею конституции, но само оно лишь выразило удовлетворение по поводу организации Законодательного корпуса и подготовки но­вой конституции. Кроме того, было оговорено, что какие-либо из­менения в ней могут делаться с позволения и при утверждении Тур­ции и России. Конституция 1803 г. не изменила давно сложившихся на островах аграрных отношений, но некоторые преобразования в это время были осуществлены. Так, десятина, уплачиваемая госу­дарству в натуральном виде, заменена денежным налогом. Была организована регулярная армия и милиция и введено нечто вроде всеобщей воинской повинности независимо от социальной принад­лежности.

Международная обстановка в Восточном Средиземноморье, не- уклонно обострявшаяся в связи с нараставшей угрозой агрессии наполеоновской Франции в этом регионе, способствовала отходу правительства Александра I от либеральной линии по вопросу о государственном устройстве Ионической республики. В 1805 г. прежняя конституция была отвергнута и разработан новый ее про­ект, преследовавший цель сделать правительственную власть более сильной и концентрированной, а компетенцию сената — более ши­рокой. Но этот проект не был введен в жизнь. Правительство Алек­сандра I проявило колебания и нерешительность при разработке принципов государственного устройства Ионической республики и не сумело довести дело до конца. Отчасти это было следствием чрезвычайно сложной международной обстановки и поражений, которые терпели участники третьей и четвертой коалиции в войнах с наполеоновской Францией. Но именно эти войны поддерживали заинтересованность России в проведении активной политики в отношении Ионических островов, являвшихся важной базой рус­ских военно-морских сил. В планах создания автономных или пол­ностью независимых государств на Балканах, которые выдвигались в правительственных кругах Петербурга (и конкретно — Л. А. Чар-торыйским) в 1804—1806 гг., учитывалось реальное существование Республики Семи Соединенных островов. Так, во время перегово­ров с Великобританией весной 1806 г. русская сторона выдвинула предложение создать на Балканах славянское государство и госу­дарство «из всех греческих народностей, объединенных с Иониче­ской республикой». Внутренний строй таких государств должен был соответствовать статусу Республики Семи островов. Такого рода замыслы не были поддержаны в Лондоне и сошли с повестки дня. По Тильзитскому миру, заключенному между Россией и Фран­цией после поражения четвертой коалиции летом 1807 г., Иониче­ские острова вновь переходили к Франции и были оккупированы ее войсками.

После падения империи Наполеона 24 октября (5 ноября) 1815 г. в Париже был заключен русско-английский договор, соглас­но которому Ионические острова превращались в «одно свободное и независимое государство под названием Соединенных областей островов Ионических». Это государство должно было «состоять» под непосредственным и исключительным покровительством Вели­кобритании, но пользоваться внутренней автономией, иметь собст­венные органы управления и конституцию. Английскому королю поручалось «особенное попечение как о законодательстве, так и общем управлении государством». Он назначал в Соединенные области лорда-верховного комиссара, становившегося фактически верховным правителем на островах. Под его руководством Законо­дательное собрание должно было составить новую «конституцион­ную хартию», которая затем подлежала утверждению английским королем. Все порты и крепости, военные силы островов поступали под начальстве и контроль Великобритании. Гарантами такого политического статуса островов становились Россия, Австрия и Пруссия ⁸.

Провозглашение Ионических островов «свободным и независи­мым государством» носило по существу декларативный характер, ибо на островах был введен режим, близкий к колониальному. Экономические интересы населения постоянно приносились в жертву интересам Англии. По новой конституции 1817 г. население не получило политической свободы. Все же формальное провозгла­шение независимости Ионических островов, достигнутое благодаря усилиям русской дипломатии, в дальнейшем облегчило борьбу их населения за воссоединение с Грецией⁹.

Краткое существование Ионической республики, ее конститу­ционное устройство оказали воздействие на формирование идеи о греческой национальной государственности, на освободительное движение.