В период правления короля Оттона

Революции 1843 и 1862 гг.

Несмотря на то, что в итоге героической войны народа за неза­висимость Греческое королевство стало первым независимым го­сударством на Балканах, лишь небольшой части греков удалось освободиться от иноземного гнета. Под властью султана остались Эпир, Фессалия, Крит, многие острова Эгейского моря. Англия продолжала удерживать Ионические острова.

Греческое королевство, обремененное долгами, имевшее рас­строенное хозяйство,, не получило благоприятных условий для об­щественно-экономического прогресса, для развития капитализма. Прибывшие с королем Оттоном регенты-баварцы во главе с гра­фом Арманспергом, тесно связанным с английским правительством, должны были изыскать средства, чтобы вывести страну из тяжко­го финансового кризиса, решить аграрный вопрос, создать аппарат управления. Но выполнение этих задач оказалось им не ш> плечу.

Регенты с высокомерием и неуважением относились к стране, в которой они правили, вводили там баварские законы и порядки, не считаясь с греческими условиями и традициями. 3.500 наемников-баварцев заменили нерегулярные части, созданные еще во время восстания. Но никто не позаботился о дальнейшей судьбе грече­ских солдат, лишившихся средств к существованию. В результате в стране началось разбойничество'. Регенты раздавали государствен­ные земли аристократическо-феодальной прослойке. Крестьяне были не в состоянии уплачивать высокие налоги. Усилились гоне­ния, аресты, цензурные ограничения. Было введено централизо­ванное административное устройство: страна делилась на 10 номов и 40 более мелких территориально-административных единиц — эпархий. Во главе их стояли номархи и эпархи. Столицу государ­ства перенесли в Афины. Греческая церковь стала независимой от Константинопольской патриархии.

При регентстве был создан Государственный совет из 26 членов, наделенный законодательной, исполнительной и судебной властью, но в нем баварцы оттесняли на задний план местную буржуазию, что, естественно, вызывало ее нараставший протест. В борьбе за политическую власть буржуазия использовала недовольство крестьян, стремившихся закрепить свои права на землю,-освобо­дившуюся от турецких собственников и превращенную в государ­ственную, а также городских низов. При этом выдвигались лозун­ги борьбы за созыв народного собрания, за принятие конституции, установление республики.

В это время в Греции окончательно сложились три политиче­ских группировки, отличавшихся, однако, не какой-либо' програм­мой решения внутригосударственных проблем, а лишь по своей внешнеполитической ориентации. Проанглийскую группировку, включавшую крупную торговую буржуазию и землевладельцев,

часть фанариотов, возглавлял А. Маврокордатос, профранцузскую («национальную партию»), состоявшую преимущественно из пред­ставителей буржуазии,—И. Колеттис, а прорусскую, в которую входило немало участников восстания, духовенство, крестьянство и часть ^фанариотов,— Т. Колокотроние, а позднее — А. Метаксас. Каждая из этих «партий» рассчитывала на помощь соответствен­ной великой державы в деле осуществления национальных идеа­лов греков —освобождения от турецкой власти всех населенных эллинами земель. Наиболее мощной стала проанглийская группи­ровка, что обеспечивалось расширением экономических и полити­ческих позиций Великобритании в Греции и Восточном Средизем­номорье, и наоборот, несмотря на ведущую роль России в деле создания независимого Греческого королевства быстро упало влия­ние прорусской группировки, которая оказалась в изоляции. Это объяснялось отчасти слабостью экономических позиций России в балканском регионе, а также консервативными принципами поли­тики царизма в Восточном вопросе после окончания русско-турец­кой войны 1828—1829 гг. Регенты-баварцы поддерживали сторон­ников проанглийской и профранцузской ориентации.

Хотя в период правления регентов в Греции был осуществлен ряд мероприятий, направленных на оживление экономики, урегу­лирование "аграрных отношений, развитие просвещения и культуры, внутреннее положение в стране оставалось очень напряженным, население не раз выходило из повиновения правительству, вспыхи­вали крестьянские восстания⁶⁶. В 1834 г. Арманспергу удалось со­средоточить в своих руках всю власть, он начал проводить ярко выраженную проанглийскую политику. Но ставший совершеннолет­ним Оттон, вернувшись в 1837 г. из длительной поездки в Баварию, привез замену Арманспергу. Греческим премьер-министром был назначен немец Рудгарт, на которого тут же повела атаку англий­ская дипломатия. Вскоре Рудгарт был вынужден уйти в отставку. После этого Оттон решил доверить руководство правительством греку Константиносу Зографосу, хотя официально он не был наз­начен премьер-министром. Но и Зографос недолго удержался у власти, так как вызвал недовольство заключением невыгодного для Греции торгового договора с Османской империей, который был отвергнут.

Вмешательство во внутреннюю жизнь Греческоко королевства Великобритании и Франции, борьба между ними на протяжении второй половины 30 —начала 40-х годов не ослабевали. Стремясь повысить роль Франции в восточных делах, ее министр иностранных дел Ф. Гизо в марте 1841 г. обратился с нотой к великим державам, привлекая их внимание к греческой проблеме. Отвергая предложе­ние Англии о проведении в Греции конституционных реформ, он доказывал необходимость ввести там некоторые улучшения в об­ласти экономики, увеличить права Государственного совета, предо­ставить стране денежную помощь. Чтобы ослабить реакцию сент-джеймского кабинета, Гизо предложил назначить премьер-минист­ром Греции занимавшего должность греческого посланника в Лондоне А. Маврокордатоса. Это предложение король вынужден был принять. Но Маврокордатос выдвинул программу, которую Оттон не захотел удовлетворить: удаление от должностей бавар­цев, расширение прав Государственного совета, введение ответст­венности министров. В результате к власти пришел профранцузски настроенный Димитриос Христидис, правление которого продол­жалось с августа 1841 г. в течение более двух лет. Он старался уре­гулировать греко-турецкие отношения, что имело большое значе­ние для решения ряда важных проблем (греческой торговли в Османской империи, судьбы турецкой собственности в Греции и др.). В 1841 г. был создан национальный банк, что имело благо­приятные последствия для развития земледелия, морского дела, ремесла и торговли. Но страна по-прежнему находилась в тяжелом финансовом положении и имела постоянно дефицит в бюджете.

Практическое отстранение от реальной власти верхушки гре­ческого общества неизбежно привело к нарастанию внутренней оп­позиции оттоновскому абсолютистскому режиму. Оппозиция эта,, объединив в итоге представителей всех трех «партий», т. е. став «национальной», окончательно сформировалась осенью 1842 г. На решительные действия оппозицию подтолкнул финансовый кризис начала 1843 г., когда Греция оказалась не в состоянии платить по старым внешним займам, а великие державы не только отказали в новых займах, но и пригрозили усилением контроля за экономи­кой страны, и тогда правительство', с целью выхода из кризиса, приступило к сокращению расходов на управленческий аппарат и армию, что затронуло интересы не только греков, но и бавар­цев ⁶⁷.

Некоторые из руководителей оппозиции, такие как представи­тель английской «партии» А. Лутос, представитель русской «пар­тии» А. Метаксас, объединившись с К. Зографосом и представите­лями греческого' офицерства составили заговор против короля, собираясь заставить его принять свои условия или, лучше, прину­дить к отречению. 3(15) сентября 1843 г. командир кавалерии афинского гарнизона Димитрис Каллергис стянул свои части к королевскому дворцу, где собралась толпа народа и заговорщики.' Оттон оказался вынужденным подписать несколько' важных поста­новлений. Он обещал в течение месяца созвать Национальное соб­рание и принять на нем конституцию страны. Согласно одному из постановлений, все иностранцы, находившиеся на государственной службе, за исключением старых филэллинов, должны были уйти в отставку⁶⁸. Греческая революция 1843 г. завершилась, таким об­разом, быстро и бескровно. Она не решила каких-либо социальных задач, но привела к установлению в Греции конституционной мо­нархии.

8 (20) ноября начались заседания Национального собрания эл­линов в Афинах. Выборы в него производились отчасти на основе декретов времен греческой революции 1821-—1829 гг., чем подчер­кивалась связь с традициями национально-освободительной борь­бы. Каждый из 142 членов ассамблеи присягнул, что будет усерд- но трудиться над «составлением основного государственного зако­ла, благодаря которому интересы и привилегии... народа и конституционной монархии должны быть обеспечены»⁶⁹.

В начале работы ассамблеи Оттон держался осторожно, и в своей тройной речи утверждал, что Греции, уже при учреждении в ней королевства, были даны «различные либеральные институ­ты», которые являлись «предшественниками представительной си­стемы» и имели якобы конечной целью «подготовить введение окончательной конституции». Председатель же ассамблеи в ответ на это подчеркнул, что «греческий народ во время всего хода своей священной борьбы за свободу неоднократно освящал народнопра-вовые принципы и гарантии конституционной государственной си­стемы решениями своих национальных конгрессов»⁷⁰.

Тем временем державы-гаранты совместно с Баварией решали, какую позицию занять по отношению к событиям в Греции. Бавар­ский король настаивал на принятии мер, которые воспрепятство­вали бы «чрезмерному расширению демократического элемента и устранили любое посягательство на законную власть трона». 5(17) ноября 1843 г. представители Франции, Англии и России, собравшись в лондонском Форин Оффисе, заявили, что стоят за сохранение греческой монархии, за неприкосновенность личности •Оттона и не допустят нарушения мира и спокойствия на Востоке. Такая позиция была зафиксирована соответствующим протоколом. Английский статс-секретарь по иностранным делам лорд Абердин в ноте британскому посланнику в Афинах Э. Лайонсу сформулиро­вал принципы, на которых, по его мнению, должен был быть по­строен новый вариант государственного механизма Греции: непри­косновенность короля; его право назначать на все гражданские и военные должности; его участие в составлении законов; образова­ние двух палат, одной путем выборов, другой — посредством на­значения королем; предоставление королю права созывать и рас­пускать палаты.

В конце 1843 г. было объявлено о завершении работы по состав­лению первоначального проекта конституции. Окончательный ее текст, сохранивший в неизменности основные статьи первоначаль­ного проекта, был представлен Национальному собранию. 18(30) марта 1844 г. принятая им конституция была объявлена как королевское постановление. В ней предусматривались: личная сво­бода и равенство всех греков перед законом, их право доступа ко всем должностям, свобода прессы. Избирательное право ограничи­валось имущественным цензом. Законодательная власть вручалась королю, палате депутатов и Сенату, состоящему из несменяемых членов, назначаемых королем; исполнительная власть — королю, который осуществлял ее посредством назначаемых им министров. Они могли назначаться и из представителей партий, составлявших меньшинство в палате, и были перед ней ответственны. Король объявлялся главой государства и верховным главнокомандующим, ему предоставлялось право объявлять войну, заключать междуна­родные договоры, распускать палату депутатов. Таким образом, в Греции была установлена в полном соответствии с лондонскими' решениями конституционная монархия с широкими полномочиями и правами короля и назначаемого им несменяемого Сената. Кон­ституция 1844 г. была значительно консервативнее конституций' революционной эпохи 1820-х годов. В ней отсутствовал принцип народного суверенитета. Она имела определенное сходство с фран­цузской конституцией 1830 г. и бельгийской 1831 г. Будучи вынуж­денным согласиться на введение конституционного режима Оттон остался приверженцем абсолютной монархии. «Соглашение» меж­ду ним и нацией лишь симулировало сотрудничество короля с на­родными представителями⁷*.

С развитием капитализма менялись политические задачи грече­ской буржуазии, терявшей былую революционность и отказывав-..шёйся от прогрессивных идеалов эпохи войны за независимость. В отличие от мелкой и средней буржуазии, разделявшей либераль­ные идеи, представители крупной греческой буржуазии, видевшие единственную возможность достичь руководящих постов в государ­стве, заключив сделку с власть имущими, с течением времени сползли на консервативные позиции, близкие по духу монархиче­ским кругам во главе с королем Оттоном.

Выразителем интересов сильно поправевшей греческой буржуа­зии стал Иоаннис Колеттис, активнейший участник революцион­ных событий 1820-х и 1843 годов, сторонник конституционных пре­образований в Греции. Находясь дблгие годы в качестве врача при дворе Али-паши, а затем во Франции при Гизо, он прошел пре­красную школу дипломатического искусства и стал мастером по­литической интриги. С именем Колеттиса связывают оформление одного из сложнейших явлений общественно-политической жизни Греции XIX в.— великогреческого национализма. Его считают «от­цом» великодержавной доктрины мегали идеа (великая идея).. Выступая 15(27) января 1844 г. в Национальном собрании, И. Ко­леттис заявил, что собрание это призвано решать «не только судь­бы Греции, но и всей греческой нации». В нацию эту входят игреки Европейской Турции и Азии, оставшиеся за пределами Греческого королевства. Поэтому задача национального освобождения решена пока только частично. В речи подчеркивалась особая «историческая: миссия» греков: в течение многих лет они боролись за «освобожде­ние всех единоверных христиан», возрожденной Греции предназна­чено «просветить Восток, так же как своим падением она просве­тила Запад»⁷².

Идеи мегализма, которые для греческих правящих классов с этого времени играли роль орудия для достижения и удержания власти, имели широкую поддержку греческого народа, видевшего в них нечто иное. Мегали идеа возникла в результате сложного-процесса формирования греческой нации. Для большинства греков,, проживавших как в пределах Греческого королевства, так и вне его границ, мегали идеа стала как бы идеологическим обосновани­ем справедливой борьбы за освобождение оставшихся под ино­странным владычеством греческих областей, что в условиях 40—70-х годов являлось важнейшей задачей и условием дальнейшего самостоятельного развития Греческого государства.

Сочетая националистическую пропаганду с обещаниями ради­кальных реформ государственной жизни, Колеттис одержал значи­тельную победу на летних выборах 1844 г., обойдя своего соратни­ка по «партии», популярного в народе героя войны за независи­мость И. Макриянниса. Основным соперником Колеттиса и поддер­живавшего его французского правительства был А. Маврокорда-тос, возглавлявший с апреля 1844 г. первое конституционное правительство Греции. А. Метаксас и деятели «русской партии», хотя и пользовались популярностью в стране, не могли рассчиты­вать на покровительство Оттона, так как во время событий 1843 г. они стремились поставить на греческий престол вместо баварского принца православного монарха. Поэтому, хотя большинство голо­сов на выборах, методы проведения которых были далеки от кон­ституционных, было отдано за Метаксаса, король, как и ожида­лось, проигнорировал этот факт. Он назначил премьер-министром лидера «французской партии» Колеттиса, который в августе 1844 г. сформировал правительство.

Начался трехлетний период правления этого, по-своему талант­ливого государственного деятеля, вошедший в историю. Греции как «диктатура Колеттиса». Создав себе репутацию борца за нацио­нальные идеалы греков, Колеттис в то же время не останавливался ни перед чем для укрепления в стране своей диктатуры. Пропаган­дируя идею территориального расширения Греции, он завоевал широкую поддержку со стороны бывших участников войны за неза­висимость, революционно настроенной молодежи и студенчества. Но греческое правительство не готовило какой-либо серьезной ак­ции против Турции. Демагогическая пропаганда мегали идеа была выгодна и Оттону, так как отвлекала широкие народные массы от внутригосударственных проблем. Используя свое положение арбит­ра в межпартийной борьбе и широкие прерогативы своей власти Оттон вскоре безжалостно расправился с наиболее демократиче­ски настроенными участниками событий 3 сентября.

Заигрывая со своими бывшими сторонниками, с народом, Ко­леттис на деле стал ревностным защитником интересов монархии. Он последовательно проводил в жизнь принцип централизации бюрократического аппарата управления, обосновывая целесообраз­ность этого перспективой реализации национальных устремлений. Широко используя подкуп и угрозы, Колеттис расставил верных ему людей на всех наиболее важных государственных постах. Ссу­жая представителей местного управления—номархов, эпархов и ди-мархов— крупными суммами, он держал под контролем провин­ции. Он склонил на свою сторону большинство представителей прессы, судебных чиновников, жандармерию, офицерство. Попирая основы конституции, за которую еще недавно сам так ревностно боролся, премьер-министр постоянно вмешивался в законодатель­ный процесс, навязывая Национальному собранию принятие зако­нов, не соответствовавших нуждам народа.

В торговле были введены ограничения, и вместе с тем открыт широкий доступ на греческий рынок французских товаров, с кото­рыми не могли выдержать конкуренцию местные товары. Такие меры препятствовали развитию национальной индустрии. Колеттис тормозил решение насущного аграрного вопроса, налоговое бремя усилилось до предела, а финансы находились в самом плачевном состоянии.

В годы правления Колеттиса мегали идеа оформилась в офици­альную доктрину, которая, наряду с провозглашением права гре­ческого народа на свободное национальное развитие, пришла к отрицанию такого же права для других балканских народов⁷³.

Несмотря на то, что Колеттис получил абсолютное большинст­во голосов на новых выборах летом в 1847 г. и установил что-то вроде парламентской диктатуры, в стране нарастало недовольство его политикой со стороны наиболее прогрессивных слоев греческо­го общества. Принципы и методы управления государством, при­меняемые Колеттисом, вызывали возмущение даже среди большого числа его бывших соратников, вышедших в 1844 г. из «французской партии» и прежде всего — П. Софианопулоса и П.. Макриянниса, среди представителей мелкой и средней буржуазии. Макрияннис создал организацию, которая не на словах, а на деле призвана была способствовать освобождению греков, еще остававшихся под османским гнетом. В широкую сеть комитетов по всей стране при­влекались греки-единомышленники из турецких владений⁷⁴. Оппо­зиционная печать все громче осуждала Колеттиса за отступление от демократических, революционных принципов. Резкую оппози­цию имел греческий премьер в лице английского посланника Э. Лайонса. Пришедший к власти в июле 1846 г. Пальмерстон, обеспокоенный усилением французского влияния в Греции, под­держал Лайонса". Он обратился с нотой к греческому правитель­ству, указав на усиление в стране разбойничества, отсутствие безопасности и т. д. Своим резким ответом греческий премьер выз­вал еще большее раздражение Англии, которая в ответ потребова­ла уплаты долгов по займу 1832 г.

После смерти И. Колеттиса в сентябре 1847 г. наступил дли­тельный период спада политической активности; государственная жизнь зависела от победы при дворе той или иной партии; мини­стерские кризисы не прекращались; одно недееспособное прави­тельство заменялось другим. В этих условиях все большую власть сосредоточивал в своих руках король Оттон, немалое влияние на политическую жизнь оказывала королева Амалия и окружавшие ее баварцы. Настойчивые попытки англичан вновь поставить у власти своего сторонника Маврокордатоса не увенчались успехом. Правительство Греции с 1847 г. возглавляли К Тзавеллас, Г. Кун-дуриотис, К. Канарис, А. Криезис.

Начало в 1853 г. русско-турецкой войны вызвало общенацио­нальный подъем в Греции и усилило расхождение среди правящих кругов относительно путей Осуществления национальных чаяний, освобождения от османского гнета греков и расширения территории страны. Некоторые члены правительства, с одобрения Оттона и Амалии, выступали в Национальном собрании с призывом оказать помощь воюющей России, выступить против Турции. Пропаганду активных военных действий против Османской империи вела газе­та «Эон» — орган русофильской «партии»⁷⁶. На помощь восстав­шим в Фессалии, Южной Македонии и Эпире были направлены отряды добровольцев во главе с кадровыми греческими офицера­ми, а в Афинах создан центральный комитет помощи восстанию, находившийся под наблюдением Оттона ", поддерживавший связи с единомышленниками в других районах Греции, Турции и на Ионических островах. Существовали и другие тайные общества и организации, целью которых было освобождение оставшихся в Османской империи собратьев, такое, например, как «Братство про­свещенных», члены которого считали себя продолжателями дела «Филики Этерии» и др.⁷⁸

Повстанцы снабжались оружием и военным снаряжением. Пос­ле выдвижения частей греческой армии в пограничные районы ту­рецко-греческие отношения были разорваны. В свою очередь такие франкофильские деятели, как министр финансов Христиодис, премь­ер-министр Криезис и некоторые другие выступали за-сохранение нейтралитета и воссоединение греческих земель в случае падения Османской империи с согласия и с помощью западных держав⁷⁹.

Одновременно в Греции оформилось новое идеологическое те­чение, оказавшее сильное влияние на развитие греческой государ­ственной жизни. Его идеологом стал вождь англофильской «пар­тии» А. Маврокордатос. Разделяя основные положения мегали идеа, он намечал принципиально иной путь ее осуществления. Гре­ция, по его мнению, не была подготовлена к военным действиям, а международное положение не давало надежды «а падение Турции в ближайшее время. Поэтому сначала необходимо было добиться успехов в экономическом и военном отношениях, вызвав этим до­верие европейских держав. Следовало также наладить отношения с Константинопольской патриархией, объединявшей живущих в пределах Османской империи греков, создать сеть греческих учеб­ных заведений в порабощенных областях и т. д.⁸⁰ Подобные взгля­ды отвечали интересам как части греческой буржуазии, так и Анг­лии, стремившейся не допустить вступления Греции в войну. Одна­ко большинство греков высказалось за участие в войне на стороне России и считало необходимым готовиться к войне с Турцией.

В этот критический момент Англия и Франция решительно вме­шались в пользу своего союзника Турции. В мае 1854 г. к берегам Греции подошла англо-французская эскадра, высадившая в Пирее шеститысячный десант. Под дулами пушек союзной эскадры было сформировано новое правительство во главе с А. Маврокордатосом, прозванное народом «министерством оккупации», а греческий ко­роль Оттон был вынужден принять ультиматум союзных держав о сохранении нейтралитета. Повстанческие выступления, оставшиеся без помощи со стороны греческого правительства, были разгром­лены.

Первым шагом правительства Маврокордатоса было восстанов­ление дипломатических отношений с Турцией. Новый греческий по­сланник в Константинополе А. Кундуриотис приложил немало уси­лий для подготовки заключения первого греко-турецкого договора о торговле и мореплавании, который был подписан в мае 1855 г. Этот договор ознаменовал собой начало нового этапа в греческой политике по национальному вопросу, отразив изменившееся соот­ношение социальных и политических сил в Греческом королевстве. Растущая греческая буржуазия, связанная с англо-французским капиталом, приветствовала подписание договора, способствующего проникновению греческого элемента во все сферы экономической и государственной жизни Турции. Новая тенденция стала основной в последующей политике греческих правящих кругов.

Маврокордатос, открыто проводивший в стране проанглийскую политику, в результате дворцового скандала с военным министром Каллергисом вынужден был подать в отставку и закончить свою карьеру. Его место занял Димитриас Вулгарис, влиятельный по­литик консервативного толка. Он, как и его преемник А. Миаулис, завоевал большой авторитет у своих сограждан, твердо отклоняя постоянные попытки Англии и Франции через своих посланников в Афинах вмешиваться во внутренние дела молодого Греческого го­сударства. Д. Вулгарис возглавил кампанию за прекращение окку­пации греческой территории англо-французскими войсками, кото­рые оставались в Греции даже после подписания Парижского мира, и добился успеха. В феврале 1857 г. последний иностранный сол­дат покинул Пирей. Но, уходя, западные правительства навязали Греции создание международной финансовой комиссии, в задачи которой формально входило изучение возможностей погашения Грецией займа в 60 млн. франков, предоставленного ей в 1832 г. Англией, Францией и Россией. Деятельность этой комиссии, про­должавшаяся до мая.1859 г., стала проявлением прямого и непри­крытого вмешательства западных держав во внутренние дела Гре­ческого королевства. Создание ее встречало неодобрение России. Русский министр иностранных дел А. М. Горчаков стремился со­кратить срок существования комиссии, ограничить ее компетенцию и возможности для вмешательства во внутренние дела страны⁸¹. Негативное отношение к международной комиссии определялось общими установками петербургского кабинета, желавшего отмеже­ваться от наиболее неприкрытых проявлений вмешательства за­падных держав в дела Греции и таким, образом усилить там свое влияние. Царское правительство не могло также не считаться с чувствами взаимной симпатии и уважения, которые издавна свя­зывали русских и греков.

Работа комиссии, писал в одном из своих донесений российский посланник А. П. Озеров, состоит «в разборке по косточкам всей административной системы Греции, в анализе, по меньшей мере, неделикатном, ценности действующих законов, в подготовке новых законов. Одним словом, это обширное поле вмешательства во внут­ренние дела страны»*². Но его попытки как-то сузить рамки этого вмешательства были безрезультатны. Комиссия потребовала выде­ления ежегодно из бюджета страны 900 000 драхм для погашения займа 1832 г., и греческое правительство вынуждено было принять тяжкое условие. Итоговый документ международной финансовой комиссии звучал как обвинительный акт. Греческие министры об­винялись в небрежности и некомпетентности, заявлялось об отсут­ствии элементарного порядка в администрации ⁸³. Обрисованная в докладе комиссии безрадостная картина государственного управ­ления Греции была близка к действительности, и положение не улучшалось в последующие годы. В конце 50 — начале 60-х годов Греция переживала тяжелый политический кризис, приведший к буржуазно-демократической революции 1862 г.

Постепенно шел процесс социальной трансформации общества. Население Греции с 740 тыс. (1833 г.) увеличилось до 1.097 тыс. (1861 г.). Изменилась и его социальная структура. Возникла совер­шенно новая прослойка — дельцы и предприниматели капиталисти­ческого склада. В деревне сформировался слой состоятельных зем­левладельцев, тесно связанных с рынком. Особенно заметны были изменения в городах и портах, население которых значительно вы­росло ⁸⁴. Началось бурное строительство. В Афинах вокруг про­сторных площадей росли новые публичные здания, школы, больни­цы, частные дома, виллы. В городах сложилась прослойка интел­лигенции, «поставщиком» которой стал Афинский университет. При основании (1837 г.) в нем обучалось всего 52 студента, а в 1863 г.— уже около тысячи⁸⁵. Увеличилась сеть средних и низших учебных заведений, военных школ. Всего в 1860 г. было 45 тыс. учащихся⁸⁹. Активизировалась научная и культурная жизнь страны. Большое развитие получил столь существенный атрибут буржуазного обще­ства, как печать. В 1860 г. в Афинах выходило 22 газеты и 4 жур­нала⁸⁷. В большинстве своем издания эти представляли антипра­вительственный лагерь.

Изменения происходили и в политической жизни. Со сцены по­степенно сходили старые политики, служившие опорой королевской тирании. Вместе с ними кончили свое существование английская, французская и русская «партии» — политические группировки, слу­жившие орудием вмешательства держав-покровительниц в грече­ские дела. В начале 60-х годов на политической арене появилось новое поколение, получившее университетское образование,— вы­ходцы из семей растущей торговой и финансовой буржуазии, интел­лигенции. Они-то и составили ядро растущей в стране оппозиции режиму Оттона. Все это отражало постепенное усиление позиций национальной греческой буржуазии и имущих классов, свидетель­ствовало об их стремлении освободиться от союза со «старыми классами» — крупных землевладельцев, фанариотов, с монархиче­скими и дворцовыми кругами и выступить в качестве самостоятель­ной общественной силы.

Однако в целом греческое общество в этот период оставалось обществом аграрным с полуфеодальными чертами. Власть Оттона, несмотря на то, что после 1843 г. он превратился из короля «божьей милостью» в конституционного монарха, в действительности мало чем отличалась от власти феодального самодержца. Но даже со­хранение обширных прерогатив королевской власти не удовлетво­ряло его. Оттон стремился полностью избавиться от ограничений, которые налагала на него конституция 1844 г. и в результате ока­зался в конфликте с большей частью своих-подданных. И хотя в 50-х годах королевский двор фактически бесконтрольно управлял страной, трон уже шатался. Пропасть между монархией и общест­венным мнением становилась все очевидней. Практически все гре­ческое население вступило в борьбу за выдворение Оттона из Гре­ции. С 1833 по 1862 гг. в различных областях королевства вспыхну­ло более 30 восстаний и бунтов⁸⁸.

Оттон пытался, используя весь имевшийся в его руках аппарат насилия, во что бы то ни стало сохранить свою власть. В октябре 1859 г. было распущено Национальное собрание, где все громче звучали голоса противников режима. Оппозиционеров высылали на острова, заключили в крепости. Были арестованы видные про­грессивные деятели — Л. Вулгарис, А. Суцос и др.; в 1857■—1862 гг. закрыты наиболее радикальные газеты, открыто критиковавшие деятельность Оттона. Но жестокие репрессии не смогли приостано­вить рост оппозиционного движения, распространившегося и на армию. Опорой оппозиции была учащаяся молодежь и молодое офицерство. Постепенно в стране создавалась революционная си­туация ⁸⁹.

Подъему революционных настроений в Греции способствовали события в соседней Италии. Успехи итальянского объединительно­го движения, победы Гарибальди, подготовка им похода на Балка­ны вызвали большой энтузиазм у греков. Официальная позиция строгого нейтралитета по отношению к австро-итальянской войне 1859 г. рассматривалась греческим общественным мнением как проавстрийская. Объединение Италии на фоне отсутствия малей­шего прогресса в деле воссоединения греческих земель, бездействие греческого короля и правительства в ионическом вопросе еще бо­лее усилило непопулярность Оттона и вызывало дальнейший рост оппозиции.

Чествование в 1861 г. годовщины начала войны за независи­мость вылилось в массовую антимонархическую демонстрацию, де­визом которой стало изгнание Оттона и освобождение остававших­ся под властью Порты греков. В июне того же года был раскрыт военный заговор, а в сентябре совершено покушение на королеву Амалию. Видные греческие деятели — Л. Вулгарис, А. Метаксас, 3. Сотириу, К. Ломбардос и другие поддерживали за спиной у правительства оживленные контакты с итальянскими революционе­рами, одновременно выступая с критикой королевского абсолютиз­ма в Греции. В 1861 г. они создали в Афинах комитет по подготов­ке войны с Турцией⁹⁰. Призыв к антитурецким действиям все более звучал как призыв к свержению короля-баварца.

Назначенный в январе 1862 г. премьер-министром Греции адми­рал К- Канарис, герой войны за независимость, следуя пожеланиям национального собрания и большинства греков, представил Оттону программу реформ избирательного закона и образования нацио­нальной гвардии. С трибуны парламента он призвал короля к стро­гому соблюдению конституции, в частности, к действительному, а не фиктивному существованию свободы печати и был немедленно заменен более консервативно мыслящим деятелем А. Миаулисом. Это и послужило поводом для восстания, начавшегося 13 февраля в гарнизоне Навплии и поддержанного некоторыми другими гарни­зонами. Мятежники образовали временное правительство, но после двухмесячной борьбы гарнизон Навплии сдался. Однако массовое брожение не улеглось. В октябре 1862 г. вспыхнуло восстание в Акарнании, затем в Патрах, Коринфе и, наконец, 10(22) октября — массовое народное восстание, поддержанное войсками в Афинах, которое привело к падению монархии Оттона. 11(23) октября было выбрано временное правительство во главе с Д. Вулгарисом, К. Ка-нарисом и В. Руфосом, которое было признано во всей Греции. Тем временем посланники держав-покровительниц собрались на сове­щание и пришли к единодушному заключению, что «революция со­вершилась и царствование короля Оттона закончилось»⁹¹. Они посетили свергнутого короля и высказали убеждение, что ему сле­дует покинуть страну, не начиная безнадежной борьбы. Экс-монар­ху не оставалось ничего другого, как согласиться. Так завершился тридцатилетний период баварского правления в Греции.

Кабинеты Лондона, Парижа и Петербурга одобрили позицию своих представителей в Афинах в отношении свершившегося в Гре­ции переворота, весьма спокойно на него реагировали. Это объяс­нялось прежде всего тем, что руководство движением против вла­сти Оттона захватили с самого начала умеренные и консервативные политики, близкие к торгово-финансовым кругам. Выступая в На­циональном собрании с критикой правления баварской клики, они еще накануне революционных событий высказывали надежду, что Европа поспешит дать грекам нового, «честного» принца⁶². В об­ращении временного правительства к нации после победы восста­ния говорилось о низложении короля Оттона, создании временного правительства, назначении выборов и немедленном созыве Нацио­нального собрания для организации государственного управления и выбора государя ⁹³.

Вместе с тем победу революции 1862 г., которая имела буржу­азно-демократический характер, обеспечило участие самых широ­ких слоев городского населения, крестьянства, солдатских масс, офицерства, студенчества. Наиболее прогрессивные силы нации боролись за окончательную ликвидацию монархии, за республику. Однако руководство этими силами взяли в свои руки представите­ли буржуазных кругов, наиболее либеральная их часть во главе с Э. Делигиоргисом (с течением времени он не избежал перехода на более консервативные позиции). По-настоящему сплоченное рес­публиканское и последовательно демократическое крыло, которое могло бы предотвратить навязывание Греции нового монарха, в революции 1862 г. отсутствовало.

Временное правительство освободило заключенных и осужден­ных противников старого режима, создало национальную гвардию на добровольной основе с целью защиты демократии, прав и сво­боды граждан, постановило в ноябре 1862 г. провести плебиснит, а в декабре—-выборы во второе афинское национальное собрание греков для решения вопроса о греческом престоле. Однако, как и в 30-х годах, вопрос о главе греческого государства был решен за его пределами.

Между державами-покровительницами возникли серьезные раз­ногласия относительно выбора нового греческого короля. Несмотря на то, что Лондонский протокол от февраля 1830 г. между Англией, Россией и Францией исключал выбор правителя Греции из членов их правящих династий, Англия поощряла выдвижение на греческий трон принца Альфреда, второго сына королевы Виктории, Россия — герцога Лейхтенбергского, племянника Александра П. После ост­рых дипломатических споров Петербург и Лондон договорились не принимать избрания этих кандидатов на греческий престол, о чем 22 ноября (4 декабря) 1862 г. был произведен обмен нотами⁹⁴. Но.и после этого британское правительство, стремясь усилить свое влияние в Греции, продолжало тайно поддерживать кандидатуру принца Альфреда, за которого высказалось во время проведения плебисцита подавляющее большинство греков. Остальные голоса разделились между герцогом Лейхтенбергским, «православным ко­ролем», и республикой. 22 января (3 февраля) 1863 г. Националь­ная ассамблея избрала Альфреда королем Греции. Сент-джеймский кабинет, ссылаясь на «дипломатические обязательства и другие важные соображения», отклонил это решение³⁵.

К тому времени английское правительство, имея в руках такой важный козырь, как Ионические острова, задумало провести на греческий престол более удобного кандидата—17-летнего датско­го принца Вильгельма Георга Глюксбурга, которого «нашел» Паль-мерстон. Еще в декабре 1862 г. британский кабинет сообщил вре­менному греческому правительству о своем намерении отказаться от протектората над Ионическими островами и передать их Греции. Такое «щедрое» предложение о передаче островов, находившихся под протекторатом Великобритании с 1815 г., объяснялось следую­щими причинами. Во-первых, на островах, где был установлен по­луколониальный режим, нарастало национальное движение про­тив британского господства и за воссоединение с Грецией. Попытки английских властей посредством частичных реформ сбить накал национально-освободительной борьбы оказались безрезультат­ными.

Кровавые расправы над ионийскими греками, отстаивавшими сноп национальные права, портили в глазах Европы лик «либе­ральной» и «просвещенной» Британии. Во-вторых, стратегическая ценность Ионических островов после создания военно-морской базы на Мальте значительно уменьшилась. Словом, острова стали для английского правительства «неудобной собственностью», с которой оно было готово расстаться. Но, чтобы получить этот «дар», Гре- ции при выборе короля следовало сообразовываться с желаниями британского кабинета.

18(30) марта 18СЗ г. Национальное собрание избрало датского принца королем эллинов под именем Георга I (1863—1913). Усло­вия его вступления на греческий престол были определены специ­альным соглашением между державами-покровительницами и Да­нией, подписанным в Лондоне 30 июня (12 июля) 1863 г.⁹⁶ В част­ности, Англия, Франция и Россия назначили королю личную еже­годную дотацию в 12 тыс. фунтов стерлингов — сверх цивильного листа, который должен был определить ему греческий парламент. В отличие от Оттона Георг I с самого начала назывался государем «монархического, независимого и конституционного государства» ^э7. Наследники короля-лютеранина должны были принять правосла­вие. Объявлялось также о предстоящем расширении греческой тер­ритории за счет Ионических островов после получения натю согла­сия ионического парламента, а также Австрии, Англии, Пруссии и России⁹³. Все это свидетельствовало, что в 1863 г. державы-по­кровительницы в большей мере вынуждены были ■ считаться со стремлениями самих греков, чем 30 лет назад.

Таким образом, более чем за три десятилетия, прошедшие со времени создания Греческого королевства, в его государственном строе произошли крупные перемены. Самодержавный режим коро­ля-иностранца, засилие в органах власти баварской клики вызвали активный протест со стороны формирующейся греческой буржуа­зии и народных масс, что привело к революционным событиям 1843 г. и провозглашению в стране конституционной монархии при сохранении широких прав короля Оттона. Это свидетельствовало о стремлении греческой буржуазии, постепенно укреплявшей свои позиции в экономике страны, занять прочное место в системе госу­дарственного управления, ограничив королевскую власть. Феодаль­но-монархические круги во главе с Оттоном вынуждены были пой­ти на компромисс с греческой буржуазией, результатом чего и ста­ла конституция 1844 г. Но борьба за демократизацию государст­венного строя Греции на этом не завершилась. Она резко обостри-дась к началу 60-х годов, приведя к буржуазно-демократической революции 1862 г. и свержению Оттона.

Революция 1862 г. явилась значительной вехой в политическом, государственном становлении Греции: произошел важный для ут­верждения господства буржуазии поворот к парламентарной мо­нархии.