Глава 10. Солдаты Карров засели у брода в ожидании появления отряда Аргайлла

 

Солдаты Карров засели у брода в ожидании появления отряда Аргайлла. Дорога была не чем иным, как неширокой тропой: решительное преимущество, поскольку люди Аргайлла растянулись вдоль нее тонкой цепью.

«Зарядите пистолеты», – пробежал шепот по лежавшим в укрытии людям. Но это была простая формальность для закаленных в боях солдат.

Когда вдалеке послышался конский топот, они в последний раз проверили оружие. За кустами и густой порослью молодых березок их почти не было видно. Люди Робби залегли по высоким берегам реки, откуда можно было наблюдать за дорогой и руслом реки. Для того чтобы договориться о необходимой стратегии, понадобилась очень короткая дискуссия. Хорошо знакомые с ночными набегами, они прекрасно владели тактикой мгновенного нападения и столь же мгновенного исчезновения с поля битвы. Это позволяло уменьшить количество потерь и получить максимальную награду. А сегодня их призом был Аргайлл.

Все молчали. Глаза воинов были устремлены на то место, где должен был появиться враг. Ночные тени затрудняли наблюдение. К тому же местность густо поросла деревьями. Луна зашла за облако, и мужчины про себя проклинали плохую дорогу и сгущавшуюся темноту.

В мутной дымке неожиданно блеснул металл, и руки солдат мгновенно потянулись к оружию. Передовой отряд Кэмпбеллов в панцирях и шлемах показался на небольшом возвышении и медленно направился к броду. Как только всадники добрались до реки, внимание сидевших в засаде привлек отделанный золотом мундир Аргайлла.

Взгляды всех устремились на командира. Тот улыбнулся и кивнул. Такой щеголеватый фат, как Аргайлл, может стать легкой добычей, даже будь он в центре своего отряда. Но для засады требуется терпение. Тем более что враги превосходят их численностью.

Солдаты Робби терпеливо выждали, пока половина вражеского отряда перешла брод. Все понимали необходимость разделить силы Кэмпбеллов. Неподвижные, безмолвные, они выжидали.

Робби, окруженный родственниками, лежал у самого брода, подсчитывая количество проезжавших Кэмпбеллов. Аргайлл вместе с теми, кто был в центре, неумолимо продвигался вперед. Робби едва себя сдерживал, его так и подмывало броситься в схватку.

– Черт возьми, да поспеши же!.. – прошептал он.

Прошла целая вечность, прежде чем Аргайлл наконец оказался у брода. Робби поднял затянутую в перчатку руку. Сигнал был передан по цепочке. Каждый наблюдал за соседом и повторял жест. Когда Аргайлл оказался на середине мелководья, Робби резко опустил руку и пришпорил коня. Тишину ночи разорвал боевой клич Карров. Сотни воинов, стреляя на скаку, ринулись на Кэмпбеллов из тьмы, словно слуги ада.

У людей Аргайлла едва хватило времени развернуть коней и встретить нападающих. Многие пустили лошадей в галоп и стали трусливо удирать. Те, кого захватили на броде, старались не свалиться под ноги обезумевшим животным. Передние ряды были отрезаны, задние – пытались сражаться. Аргайлл и его стража оказались изолированными от общего боя. Оружейный огонь сменился звоном стали. Врага явно застали врасплох. Стража Аргайлла геройски сопротивлялась, но Карры буквально прорубали себе дорогу, исполненные решимости завоевать свой приз. Первая линия защитников пала. Все были убиты или смертельно ранены. Вторая тоже была сжата стальными серпами. Здесь вершилась не только личная месть Kappa против Кэмпбелла, но и решался исход старой, как мир, вражды между жителями равнин и гор.

Аргайлла и его телохранителя вскоре обезоружили. Когда Робби прижал к горлу Джона Кэмпбелла кончик своей шпаги, наступила мертвенная тишина.

– Отзови своих людей – или я тебя убью! – резко приказал Робби.

Аргайлл понял, что битва проиграна. Теперь он отчетливо осознавал, что ни одна женщина не стоит того, чтобы за нее умереть, и поэтому поспешно велел трубить отход.

– А теперь прикажите своим солдатам возвращаться в Эдинбург, – скомандовал Робби. Аргайлл подчинился.

– До чего же вы благоразумный человек, – заметил Робби, возвращая шпагу в ножны.

Все еще сидя в седлах, мужчины пристально вгляделись друг в друга. Королевский комиссар был вне себя от ярости, но притворялся спокойным.

– А вот о вас этого не скажешь, – холодно бросил он. – Могли бы без особых трудов и очередной мушкетной пули получить назад свои земли. Королева всегда готова простить своих сторонников.

– Мне не нужно королевское прощение, – отмахнулся Робби.

– Где вы набрались этих глупых моральных принципов?

– Не всем же быть политиками.

Взяв повязку у одного из своих людей, Робби принялся обертывать ею поврежденную правую руку. Рукав куртки был разорван пролетевшей по касательной пулей, и недавняя рана опять открылась. Рубашка уже была пропитана кровью.

– Я могу до бесконечности затягивать ваше дело в суде, – пригрозил Аргайдл. – Следовало бы подумать об этом, прежде чем нападать на меня.

– А вам следовало бы подумать, как ваша тщеславная задница выдержит жесткие камни какой-нибудь хорошо запрятанной тюрьмы. Будете сидеть в заточении, пока я не получу все, что пожелаю.

Аргайлла никак нельзя было назвать глупцом. Он знал, что в Шотландии имеется достаточно подземелий, где человек может исчезнуть навсегда.

– И чего ты желаешь?

Робби поднял спокойный взгляд:

– Только того, что принадлежит мне. Я не жаден.

– А если все получишь, тогда что?

– Тогда ты не будешь сидеть в сырой темной дыре, где никто не оценит по достоинству тонкое золотое кружево, – пообещал Робби.

– И что, по твоему мнению, принадлежит тебе?

– Графиня Килмарнок – моя. Держись от нее подальше. А если затянешь наше дело, мы позаботимся о том, чтобы твое пребывание в Шотландии стало крайне неприятным.

– Я могу согласиться сейчас и передумать потом.

– Я тоже.

– Поэтому нужно быть безмозглым болваном, чтобы спорить.

– И поскольку ты в свои годы достиг таких высот, сомневаюсь, чтобы тебя можно было назвать безмозглым болваном.

Облака на несколько минут разошлись, и лунный свет упал на хитро усмехавшегося Аргайлла.

– Согласен. – Робби кивнул. Он был не настолько прост, чтобы верить Аргайллу. Однако следовало выиграть время, чтобы увезти Роксану. – Тебя проводят до Эдинбурга.

Вскоре Аргайлл под надежной стражей уже скакал в Эдинбург окольной дорогой, подальше от той, по которой следовали его солдаты, увозившие с собой мертвых и раненых. Получившие увечье Карры уехали в ближайшее поместье верного друга, а Робби с несколькими сопровождающими продолжил путешествие в Эдгархоуп-Вуд.

Коттедж выглядел заброшенным, и на какой-то мучительный момент Робби решил, что и он, и Аргайлл ошиблись. Но с более близкого расстояния он увидел, что единственное окно с задней стороны дома тускло освещено.

Оставив своих людей, Робби спешился и приблизился к кухонной двери. Дверь оказалась заперта на засов. Робби постучал.

Свет немедленно погас.

Робби позвал Роксану, и через секунду свеча снова зажглась, а засов отодвинули. Дверь открылась, и Роксана удивленно уставилась на позднего гостя:

– Что ты здесь делаешь?

– А ты ожидала кого-то другого? – насторожился Робби.

Его все еще снедало подозрение – неужели Роксана ждала Аргайлла?

– О нет! Кто может приехать в эту дальнюю деревушку? Я просто поражена, вот и все. По-моему, мы договорились не видеться до сентября.

– За тобой гнался Аргайлл, поэтому я передумал.

– Гнался?

– Да. Но сейчас он решил, что овчинка не стоит выделки, и убрался отсюда. Однако нам нужно немедленно уходить. Ему нельзя доверять.

– Минутку! – вскинулась Роксана. – Я имею право на собственное мнение?

– Ты предпочла бы провести с ним следующие несколько месяцев?

– Если бы я этого хотела, то не сбежала бы. Я тоже могу быть грубой.

Робби шумно выдохнул:

– Итак, повторю все сначала. Мы поскакали на юг, чтобы не дать Кэмпбеллам привезти тебя в Эдинбург. Не будешь ли ты любезна последовать за мной в более безопасное место? Несмотря на данное слово, Аргайлл может вернуться за тобой.

Его объяснение было встречено удовлетворенной улыбкой.

– Так-то лучше.

– Я учусь, – ухмыльнулся Робби. – Хотя ты чертовски обидчива.

– Я не слишком хорошо реагирую на приказы.

– Буду иметь в виду. Теперь, когда мы снова стали друзьями, – пробормотал он, продолжая ухмыляться, – может, объяснишь, что ты сделала со своими волосами?

– Пришлось состричь, чтобы сойти за младшего конюха. Я должна была незамеченной сбежать из дома. Тебе не нравится?

Она провела рукой по коротким завиткам.

– Я обожаю твои волосы, – весело заверил Робби. – Достаточно дипломатичное выражение? Хотя мне кажется, что у меня волосы и то длиннее.

– Значит, мне придется взять на себя роль мужчины, – поддразнила Роксана.

Прищурившись, Робби покачал головой:

– Вряд ли, дорогая. – Он шагнул вперед и протянул руку. – Нам действительно пора.

– Ты снова ранен! – ахнула Роксана, когда Робби выступил на свет.

– Чертова рана открылась. Ничего страшного. У тебя много вещей?

– Робби, смотри – кровь льется!

Даже в тусклом свете свечи было видно, что кровотечение очень сильное.

– Как только доберемся до Чевиот-Хиллз, я наложу новую повязку, – ответил Робби.

– Но пройдет несколько часов, прежде чем мы туда доберемся.

– Если кровь потечет сильнее, я немедленно сменю повязку. Согласна?

– Тебе следует сменить ее сейчас, чтобы не произошло заражение.

– С моими ранами такого не бывает, – отмахнулся Робби. – Дорогая, нам действительно пора! Собирай вещи.

Поскольку вещей у Роксаны не было, они почти немедленно выехали на дорогу и скакали до рассвета, после чего, опасаясь, что вооруженный эскорт привлечет к ним внимание, разделились на развилке к югу от Галашилса.

– Мы направляемся в Литхоуп-Глен, где нас никто не найдет, – сообщил Робби своим людям. – Как только вернетесь в Эдинбург, пошлете записку в Голландию, моему брату, и расскажете о моих планах. Только не путешествуйте днем. Аргайлл уже повсюду разослал своих шпионов.

– Моссбернфорд-Форестдаст вам укрытие, по крайней мере на сегодня, – заметил Холмс.

Робби кивнул.

– И пусть врач осмотрит руку. – Холмс вручил Робби сверток с повязками и лекарствами, собранными миссис Битти. Рукав его куртки был насквозь пропитан кровью. – Вы все равно не сможете ехать дальше, не оставляя следа.

– Я предупрежден, Холмс, – ответил Робби, слегка улыбаясь, хотя боль терзала его все сильнее. – Графиня позаботится о том, чтобы твои приказы были выполнены.

– Как только мы остановимся, – твердо пообещала она. – Я и без того едва сдерживаюсь.

– Ну вот видишь, – ухмыльнулся Робби.

– Будьте осторожнее. Даже в горах вас могут увидеть пастухи или дровосеки. Теперь, когда Аргайлл не стесняется покупать свидетельства людей деньгами или угрозами, никому нельзя верить.

– Ты прав, и мы будем стеречься каждого шороха.

– Я пообещала детям, что мы увидимся через две недели, – вмешалась Роксана. – Не могли бы вы попросить кого-нибудь рассказать Амелии обо всем, что случилось?

– И передай, что через две недели мы поедем на север, – добавил Робби.

Роксана покачала головой:

– Это не обязательно, Холмс. Дети поймут, если Амелия поговорит с ними.

Холмс почтительно кивнул:

– Мы обязательно все ей расскажем.

Когда первые бледные лучи солнца осветили горизонт, Робби и Роксана вновь отправились в путь. Ландшафт, состоящий из невысоких холмов, мелких речек и долин, поросших маленькими рощицами березы и дуба, был абсолютно безлюден, но до Моссбернфорд-Форест еще оставалось много миль, у них же имелось чуть меньше часа, чтобы найти убежище.

А тем временем Аргайлл, ехавший между воинами Карров, замышлял месть. Он мысленно вспоминал карту южных графств и отмечал лучшие места, где беглецы могут спрятаться. В такой маленькой стране, как Шотландия, долго скрываться невозможно. Он велит разослать по всей стране объявления о поимке преступника с предложением награды за Робби Карра, живого или мертвого. Молодой граф и без помощи Аргайлла объявлен вне закона. Что же до прекрасной Роксаны... она тоже заплатит за все причиненные Аргайллу неприятности. И за его унижение...

Сначала он отстегает ее кнутом, не так сильно, но достаточно для того, чтобы преподать урок смирения. И серебряный ошейник ей тоже не повредит. Да еще такой, к которому можно пристегнуть цепь. И тогда он сделает так, чтобы она предлагала себя, когда и где он пожелает. Может, он даже заставит Робби Карра наблюдать... если его привезут живым.

После таких мыслей Аргайллу пришлось поерзать в седле, чтобы немного успокоить вздыбленную плоть: слишком ярки оказались чувственные фантазии.

Робби Карр все больше слабел от боли, вызванной сменой повязки. Он и Роксана нашли убежище в хижине дровосека, грубо сколоченной из бревен и крытой мхом. Рука его опасно распухла, плоть побагровела и была горячей на ощупь. Роксана едва не ахнула при виде ужасного зрелища.

Поняв, что дело плохо, Робби выругался. Пришлось стиснуть зубы, пока Роксана промывала рану бренди.

– Тебе нужен доктор.

– Никакого доктора! – Робби судорожно вздохнул. – Миссис Битти положила в сумку мазь, Обработай рану.

– Возможно, нарыв следует вскрыть.

– Сделаем это позже. Я искупаюсь в озере рядом с Литхоуп-Глен. Его вода творит чудеса.

– Нам еще долго ехать?

– Целую ночь.

– Осмелимся ли мы путешествовать сегодня?

Роксана сомневалась, что к вечеру Робби будет способен сесть в седло.

Он оглядел рану и густую поросль деревьев.

– Перевяжи руку, и мы поедем к опушке.

Бледный как полотно, он поковылял к лошади. А когда садился в седло, едва не потерял сознание.

– Дай мне выпить, – прошептал Робби, вцепившись обеими руками в луку седла.

Сердце Роксаны сжалось от страха, однако она поскорее вытащила из седельной сумки серебряную фляжку с бренди, Робби может умереть от загноившейся раны, и все потому, что у нее не хватило решимости отослать его. Ей стоило бы думать о чем-то еще, кроме собственного удовольствия! Следовало еще в первую ночь настоять, чтобы он покинул Эдинбург!

– Я бы все равно не уехал, – прошептал Робби, словно прочитав ее мысли.

Роксана растерянно уставилась на него.

– Ты не виновата. Ни в чем. И со мной все будет хорошо. – Он вымученно улыбнулся. – После того... как я выпью.

Роксана поспешно сунула фляжку в его руку. Робби одним, глотком осушил половину содержимого.

– Вот теперь лучше, – со вздохом заверил он, зубами закрывая пробку, висевшую на цепочке. – Брось волноваться, дорогая, все не так плохо. Это не первая моя рана, А теперь – вперед.

Робби допил бренди из первой фляги и опустошил вторую, прежде чем они добрались до опушки леса. Немного приглушив боль, он даже порозовел и смог слегка двигать рукой.

– Нельзя ли ехать проселочными дорогами? – спросила у него Роксана, чувствуя необходимость поскорее добраться до безопасного убежища. – Даже если кто-то увидит нас, мы сможем его подкупить, чтобы он забыл о том, что видел.

–.Аргайлл путешествует в сопровождении устрашающего количества солдат, – пояснил Робби. – Не уверен, что кто-то из местных жителей сумеет выдержать такое давление. Может, даже и к подкупу прибегать не придется.

– Но приграничные жители терпеть не могут солдат. В особенности горцев. Думаю, нам можно рискнуть путешествовать днем.

– Не стану спорить.

Робби понимал, что сил у него осталось не много. И даже бренди не поможет ему еще один день удержаться в седле.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептала Роксана, встревоженная таким быстрым согласием.

– Если я потеряю сознание до того, как мы подъедем к Бранденлосу, привяжи меня к седлу, оставайся на той дороге, что справа от Аппер-Хинд, и продолжай ехать до выступа на вершине холма. Только тогда приводи меня в чувство, и я доведу нас до цели. Там всего несколько миль.

– Тебе нужен доктор.

– Я не могу никого подвергать опасности. И доктор все равно тут не поможет. Доставь меня к озеру у Литхоуп-Глен и затащи в воду.

Роксана взяла поводья его лошади, и Робби не стал спорить, что испугало ее еще больше.

Следующие несколько часов они ехали молча, если не считать редких случаев, когда на перекрестках Робби тихо указывал «налево» или «направо» или показывал на веху, на случай, как говорил он, «если это понадобится ей потом».

Ужасные предчувствия одолевали Роксану, стоило ей только взглянуть ему в лицо. Но поскольку дорога проходила через абсолютно дикую местность, приходилось прислушиваться к его словам.

Дважды они видели пастухов, правда, на расстоянии, и единственную встретившуюся им деревню они объехали стороной.

– Тревожные вести еще не добрались сюда, – пробормотал Робби голосом, в котором чувствовалась боль. – Как и правительственные войска.

– Сколько еще осталось?

– На четверть мили ближе, чем когда ты спрашивала меня в последний раз.

Его тихий смешок закончился придушенным стоном. Робби снова замолчал, и так продолжалось до тех пор, пока возглас «Вон тот выступ!» не заставил Роксану вскинуть голову.

– Бренди... – прошептал Робби едва слышно.

Расстегнув свою седельную сумку, Роксана вытащила последнюю фляжку, остановила лошадей и помогла Робби поднести фляжку ко рту. Он медленно проглотил оставшиеся капли.

– Позволь мне привести помощь, – взмолилась Роксана.

Робби горел в жару. Куртка и рубашка были мокрыми от пота. Лицо было белее полотна.

– Мы почти дома, – выдавил он, посылая коня вперед.

Роксана быстро догнала его, стараясь держаться как можно ближе. Тропа совсем сузилась, и, пока они поднимались на холм, низко нависшие ветви деревьев рвали на них одежду. Они пробирались сквозь густую поросль еще почти полчаса, и только неукротимый дух Робби удерживал его в седле и в сознании.

Его пальцы, вцепившиеся в луку, побелели от напряжения, но он знал, что в маленькой рыбацкой хижине в Чевиоте они найдут не только убежище, но и большой запас спиртного. Лишь мысли об этом помогали ему выдерживать боль.

Когда они наконец добрались до маленькой потаенной лощины с уютным домиком, едва видным среди серебристых елей, Роксана стала свидетельницей акта невиданного мужества.

Робби подъехал прямо к небольшому озеру, похожему на зеркало в раме из альпийских цветов, и упал с лошади, прежде чем она успела помочь ему спешиться. Очевидно, он потерял сознание еще до того, как ударился о землю, потому что, приземлившись на мягкую, покрытую цветами траву, не издал ни единого звука.

Воспользовавшись его обмороком, Роксана схватила Робби за ноги и потащила к воде. Разрезав рубашку и куртку кинжалом, она оставила его в одних штанах, а когда немного отдышалась, потянула его на мелководье. Сделав нечто вроде подушки из их курток, так, чтобы его лицо держалось над водой, она присела рядом.

Когда холодная вода просочилась в загноившуюся рану, Робби пошевелился и застонал. Но глаза его открылись лишь на мгновение, а потом он вновь погрузился в темноту. Роксана не знала, сколько просидела рядом с ним, наблюдая, как он тяжело дышит, и постоянно осматривая рану, словно могла одним взглядом заставить ее закрыться. Но когда солнце село и воздух стал прохладным, ее охватил озноб. Она не смела покинуть Робби и не могла развести огонь на открытой местности – ведь преследователи шли по их следам. Сбитая с толку, не зная, что делать, Роксана засомневалась, стоит ли держать Робби в ледяной воде... Не заболеет ли он еще больше? Что, если, послушавшись Робби, она тем самым убивает его? С другой стороны, у него жар!

Кроме того, она не сможет сдвинуть с места его тяжелое тело! Как она дотащит его до хижины?!

Когда на небе стали появляться первые звезды, Роксана решила, что должна доставить его в хижину, иначе оба насмерть замерзнут. Она не может тащить полуголого Робби по земле, а их куртки просто не выдержат его веса.

Совершенно потеряв голову, Роксана выругалась.

– Нужна помощь?

При благословенных звуках его хоть и слабого голоса она разрыдалась. Услышав ее плач, Робби попытался приподняться, но боль в руке была такой мучительной, что он снова повалился на спину.

Разбрызгивая воду, Роксана подобралась к нему, упала на колени и стала целовать.

– Слава Богу, о, слава Богу, – бормотала она, лаская теплыми губами его ледяную кожу.

– Мне холодно, – пожаловался Робби, не смея пошевелиться: отголоски боли были еще живы в нем.

– Прекрасно! – выдохнула она, пощупав его лоб. – Это означает, что жара у тебя нет. Теперь нужно добраться до хижины.

– Мне нужно спиртное, чтобы подняться. В хижине его много.

– Но могу ли я оставить тебя?

– Я, пожалуй, подожду здесь, – невесело усмехнулся Робби.

Роксана вскочила и побежала к хижине. Взлетев на крыльцо, она широко распахнула дверь. В глубине комнаты виднелись очертания буфета, в нем-то Роксана и отыскала бутылки с бренди.

Вернувшись к озеру, она поднесла бутылку ко рту Робби. После хорошей порции бренди у него заметно прибавилось сил, он медленно встал на колени и прислонился к Роксане.

– Когда я досчитаю до трех, помоги мне подняться, – прошептал он. – И продолжай держать меня, даже если буду кричать.

Еще некоторое время ушло на то, чтобы собраться с силами и привыкнуть к мыслям о предстоящей пытке. На счет «три» он героическим усилием поднялся и вцепился в Роксану.

Опираясь на нее, скрипя зубами, тяжело дыша, покрытый холодным потом, преодолевая сокрушающую боль, он заставил себя идти.

К тому времени как Робби добрался до крыльца, голова его кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Он чувствовал, что силы покидают его, но нужно было еще взобраться по ступеням. Упав на колени, Робби попытался преодолеть это последнее препятствие, однако не смог и потерял сознание.

Роксане так и не удалось привести его в чувство. Пришлось сделать постель прямо на полу передней. Она принесла со второго этажа тюфяк, уложила на него Робби и укрыла одеялами.

Роксана развела в камине огонь, завела в конюшню лошадей, вычистила их и накормила. Наносила в дом воды. Разложила по местам вещи и переоделась в сухое платье.

В домике стало заметно теплее, Робби спал, опасность им пока не грозила. Теперь нужно было позаботиться о еде. Роксана прошла на кухню и, к своему восторгу, обнаружила немало запасов: сушеные фрукты, соленья, овсяные лепешки, вино. Похоже, с голоду они не умрут! Их обстоятельства значительно улучшились по сравнению с тем, что было час назад.

Роксана положила на поднос еду и удобно устроилась на полу рядом с Робби. Пока он спит, она могла спокойно перекусить...

Через некоторое время Робби приоткрыл глаза.

– Мне нужно выпить, – пробормотал он уже более сильным голосом.

– И поесть тоже, – сказала Роксана.

Она положила его голову себе на колени и дала ему выпить бренди.

– Поем позже, – отказался Робби.

– У меня есть финики, абрикосовый и апельсиновый джем и лепешки.

– Хорошо. Но не сейчас.

Он поморщился, когда Роксана уложила его голову обратно на подушку.

– Озерная вода помогла прогнать лихорадку, – сообщила Роксана.

– Попозже я еще полежу в воде. Холмс научил меня этому лечению. У него больше ран, чем у итальянского дуэлянта.

– Я хочу, чтобы ты поел.

– Да, мамочка!

В полумраке блеснули белоснежные зубы Робби.

– Я не шучу. И не напоминай о том, как ты молод, – пробормотала Роксана, вскинув брови.

– Я достаточно старый, чтобы любить тебя, – усмехнулся он. – Любить долго и страстно.

– О, если бы не твоя любовь, ничего бы не случилось! Теперь о твоей любви знает вся страна.

– В таком случае придется всю страну пригласить на нашу свадьбу.

– Ты бредишь!..

– Возможно, но я все равно женюсь на тебе, так что лучше привыкнуть к этой мысли.

– Может, я не хочу снова выходить замуж? – весело парировала Роксана. – Об этом ты задумывался?

– Ни на секунду. Я, как любой пуританин, питаю отвращение к жизни во грехе.

– И давно ты стал пуританином? – ехидно осведомилась Роксана.

– Недавно, но какая разница?.. – Его улыбка была поистине ослепительной. – И я намереваюсь заставить тебя передумать.

– Это вряд ли возможно.

– Дай мне полчаса, пока не подействует спиртное, и как только я смогу пошевелиться, я немедленно начну тебя убеждать.

Роксана послала ему предупреждающий взгляд:

– И не мечтай!

– Надо бы выпить, – попросил Робби. – Люблю, когда мне бросают вызов.

Но даже спиртное не смогло заглушить острую боль. Сил хватило только на то, чтобы приподнять голову, когда она его кормила.

Уже ночью, когда у Робби снова начался жар, они, шатаясь, побрели к озеру, где он погрузился в прохладную, целительную воду. До утра им пришлось проделать это путешествие еще дважды. Наконец усталость сморила их. Они уснули, держась за руки.