Предыстория

То, что метафизическое и теологизирующее мышление, не только в жизни, но и в науке, сегодня вновь усиливается, утверждается многими. Имеем ли мы здесь дело со всеобщим явлением или же только с некоторой тенденцией (Wandlung), имеющей ограниченное распространение? Само это утверждение легко подтвердить, бросив лишь взгляд на темы лекций, читаемых в университетах, и на названия философских публикаций. Однако и противоположный дух просвещения и антиметафизического исследования фактов в настоящее время усиливается, осознавая свое существование (Dasein) и свою задачу. В некоторых кругах, опирающийся на опыт и отвергающий спекуляцию способ мышления жив как никогда, лишь укрепляемый вновь поднимающимся сопротивлением.

Этот дух научного миропонимания жив в исследовательской работе всех отраслей опытной науки. Систематически продуман и основательно представлен он, однако, лишь немногими ведущими мыслителями, и эти последние лишь редко оказываются в состоянии собрать вокруг себя круг единомышленников. Мы находим антиметафизические устремления прежде всего в Англии, где все еще продолжается традиция великих эмпиристов; международное признание обрели исследования Рассела и Уайтхеда в области логики и анализа действительности. В США эти устремления принимают самые разнообразные формы; в определенном смысле сюда можно было бы причислить также и Джеймса. Новая Россия отчетливо стремится к научному миропониманию, даже если и опираясь при этом отчасти на более старые материалистические течения. В континентальной Европе средоточие продуктивной работы в направлении научного миропонимания можно найти, в частности, в Берлине (Рейхенбах, Петцольд, Греллинг, Дубислав и другие) и Вене.

Исторически понятно, почему Вена предоставила для этого развития особенно благоприятную почву. Во второй половине 19-го столетия либерализм давно уже был в Вене господствующим политическим направлением. В духовном плане он происходит из Просвещения, эмпиризма, утилитаризма и движения за свободу торговли в Англии. В Венском либеральном движении ведущее место занимали ученые с мировой репутацией. Здесь заботились об антиметафизическом духе; вспомним Теодора Гомпреца, который переводил работы Милля (1869-80), Зюса, Йодля и других.

Этому духу Просвещения мы должны быть благодарны за то, что Вена занимала ведущие позиции в деле научно ориентированного народного образования. В это время, при содействии Виктора Адлера и Фридриха Йодля, было основано и осуществляло свою деятельность Общество народного образования; Людо Гартман, известный историк, чья антиметафизическая ориентация и материалистическое понимание истории нашли выражение во всех его деяниях, наладил "популярные (volkstümliche) университетские курсы" и учредил "народный дом". Из того же самого духа происходит движение за "свободную школу", которое подготовило сегодняшнюю школьную реформу.

В этой либеральной атмосфере жил Эрнст Мах (род. 1838), который был в Вене студентом и приват-доцентом (1861-64). Он вернулся в Вену уже в зрелом возрасте, когда для него была создана собственная профессура по философии индуктивных наук (1895). Особые усилия он уделял тому, чтобы очистить эмпирические науки, в первую очередь физику, от метафизических идей. Можно вспомнить его критику абсолютного пространства, которая сделала его предшественником Эйнштейна, его борьбу против метафизики вещи в себе и понятия субстанции, также как и его учение о строении научных понятий из последних элементов, чувственных данных. Развитие науки показало, что в некоторых моментах он ошибался, например, в своем негативном отношении к атомистике и в своем предположении, что психология ощущений может быть полезна для физики. Однако существенные пункты его понимания были с пользой реализованы в ходе их дальнейшего развития. Затем (1902-06) кафедру Маха занимал Людвиг Больцман, который отстаивал резко выраженные эмпиристские идеи.

Деятельность физиков Маха и Больцмана на философской кафедре наглядно показывает, что здесь господствовал живой интерес к теоретико-познавательным и логическим проблемам, примыкавшим к основаниями физики. Через эти проблемы оснований выходили также на усилия по обновлению логики. Для этих усилий в Вене была подготовлена почва также и совсем с другой стороны, а именно через деятельность Франца Брентано (с 1874 до 1880 профессор философии на теологическом факультете, позднее доцент на философском факультете). Как католический священослужитель, Брентано разбирался в схоластике; он исходил непосредственно из схоластической логики и усилий Лейбница по реформированию логики, а Канта и идеалистических систематических философов он оставил в стороне. Все отчетливее проявлялось понимание Брентано и его учениками таких людей как Больцано (Наукоучение, 1837) и других, которые добивались нового строгого обоснования логики. В частности, Алоиз Хёфлер (с 1853 по 1922) выдвигал на передний план эту сторону брентановской философии в рамках одного форума, в котором, под влиянием Маха и Больцмана, были сильно представлены сторонники научного миропонимания. В Философском обществе при Венском университете под руководством Хёфлера велись многочисленные дискуссии по вопросам оснований физики и связанным с ними теоретико-познавательным и логическим проблемам. Этим Философским обществом были изданы "Предисловия и введения к классическим трудам механики" (1899), также как и отдельные произведения Больцано (под редакцией Хёфлера и Хана, 1914 и 1921). В окружение Брентано в Вене входил молодой Алексиус фон Мейнонг (позднее профессор в Граце), теория предметов которого (1907) все же обнаруживает определенное родство с современными теориями понятия и ученик которого, Эрнст Малли (Грац), тоже работал в области логистики. Также юношесткие произведения Ханса Пихлера (1909) происходят из этого круга идей.

Примерно в одно время с Махом в Вене работал его ровесник и друг Йозеф Поппер-Линкейс. Наряду с его достижениями в физике и технике, здесь можно упомянуть его всесторонние, даже если и несистематические, философские наблюдения (1899), также как и его рационалистический хозяйственный план (Всеобщая продовольственная обязанность, 1878). Он осознанно служил духу Просвещения, о чем также свительствует его книга о Вольтере. Его отказ от метафизики разделяли вместе с ним некоторые другие венские социологи, например Рудольф Гольдшейд. Стоит отметить, что в Вене также и в области национальной экономии в рамках учения о предельной полезности (Grenznutzenlehre) заботились о строго научном методе (Карл Менгер, 1871); этот метод нашел свою опору в Англии, Франции, Скандинавии, но не в Германии. Также и марксиская теория культивировалась и развивались в Вене с особой энергией (Отто Бауэр, Рудольф Хильфердинг, Макс Адлер и др.).

Эти разносторонние усилия имели в Вене, особенно с началом нового столетия, тот результат, что большое число людей часто и с азартом обсуждали общие проблемы в тесной связи с опытными науками. Прежде всего, речь шла о теоретико-познавательных и методологических проблемах физики, например о конвенциализме Пуанкаре, о понимании Дюгемом целей и структуры физических теорий (его переводчиком был венец Фридрих Адлер, сторонник Маха, в то время приват-доцент физики в Цюрихе); далее также о вопросах оснований математики, проблемах аксиоматики, логистики и тому подобном. Среди научно- и философско-исторических направлений можно в особенности выделить нижеследующие, объединившиеся на этой почве; мы отмечаем тех представителей этих направлений, чьи труды здесь главным образом читались и обсуждались.

1. Позитивизм и эмпиризм: Юм, Просвещение, Конт, Миль, Рич, Авенариус, Мах.

2. Основания, цели и методы эмпирической науки (гипотезы в физике, геометрии и т.д.): Гельмгольц, Риман, Мах, Пуанкаре, Энрике, Дюгем, Больцман, Эйнштейн.

3. Логистика и ее применение к действительности: Лейбниц, Пеано, Фреге, Шрёдер, Рассел, Уайтхед, Витгенштейн.

4. Аксиоматика: Паш, Пеано, Вайлати, Пьери, Гильберт.

5. Эвдемонизм и позитивистская социология: Эпикур, Юм, Бентам; Милль, Конт, Фейербах, Маркс, Спенсер, Мюллер-Лайер, Поппер-Линкейс, Карл Менгер (отец).