Специфически конфликтное поведение подростков во многом определяется психологическими особенностями групповых реакций, к которым принято относить реакции «оппозиции», «имитации», «компенсации» и «гиперкомпенсации», «эмансипации», «группирования» и др., обусловленные формирующимся половым влечением.
Оппозиция — активный протест, причиной которого могут быть слишком высокие требования, предъявляемые к подростку, непосильные нагрузки, недостаток внимания со стороны взрослых. Возникая в детстве, оппозиция усиливается в подростковом возрасте.
Имитация проявляется в стремлении подражать определенному образцу, модель которого диктуется, как правило, компанией сверстников. Реакция может быть причиной нарушения поведения, если образец для подражания — асоциальный.
Компенсация выражается в настойчивом стремлении подростка добиться успеха в той области, в которой он слаб; неудачи в некоторых случаях заканчиваются нервным срывом и острым конфликтом с окружающими.
Эмансипация проявляется в стремлении освободиться от опеки, контроля и покровительства старших, распространяется на порядки, законы и «стандарты» взрослых. Потребность в эмансипации связана с борьбой за самостоятельность и самоутверждение. В повседневном поведении это — стремление сделать все «по-своему», в крайних вариантах — уходы и побеги из дома.
Группирование — филогенетический стадный инстинкт. Группы в среде подростков возникают и функционируют по своим, еще недостаточно изученным социально-психологическим законам, среди которых наибольшую опасность представляет так называемая «автономная мораль», не совпадающая с требованиями родителей, школы, законов. Особенно она сильна у несовершеннолетних правонарушителей и преступников. Именно группа становится регулятором поведения для педагогически запущенных подростков. Особенно легко объединяются наркоманы, социально распущенные, неустойчивые подростки, имеющие опыт асоциального поведения.
Типичная черта подростковых групп — высокая конформность. С яростью отстаивая свою независимость, подростки зачастую некритически относятся к мнению собственной группы и ее лидеров. Неокрепшее диффузное «Я» нуждается в сильном «Мы», которое в свою очередь утверждается в противоположность каким-то «Они».
Страстное желание быть как «все» (а «все» — это исключительно «свои») распространяется на одежду, вкусы и стиль поведения. Такое противоречие, когда индивидуальность утверждается через единообразие, становится источником юношеской тревожности. Тем не менее, это единообразие тщательно поддерживается, и тому, кто рискует бросить вызов, приходится выдерживать нелегкую борьбу. Чем примитивнее сообщество, тем нетерпимее оно к индивидуальным различиям, инакомыслию и непохожести.
Юношеские группы и их соперничество — всеобщий факт человеческой истории. Явление это многоуровневое. Самый глубинный, универсальный его пласт — противопоставление «Мы» и «Они» по территориальному принципу. Такой вид существует практически везде, однако ослабление влияния семьи, 
особенно отцовского начала, повышает степень идентификации мальчика-подростка с группой, создавая так называемый «эффект стаи». Иногда в подростковые группировки проникает, подчиняя их себе, организованная преступность. Существующие сегодня периферийные группы и течения чрезвычайно разнообразны: футбольные «фанаты», «металлисты», «рокеры», различные «фэны», экзотические «панки», «митьки», всевозможные «фуфаечники», «ватники», «системщики», «байкеры» и т.д.
Следует отметить, что за последние годы существенно расширилась мотивация таких групп: если раньше это были группы общения, то теперь в них представлены разные мотивы участия. Что же касается идеологической направленности, то здесь тенденции противоречивы. С одной стороны, увеличилось число явно или потенциально антиобщественных групп, с другой — все больше групп хотят или готовы получить официальный статус и сотрудничать с властями. Формируются также молодежные движения и организации с конструктивными, общественно полезными целями и задачами.
