Конфликтогенные особенности подростковых групповых реакций

Специфически конфликтное поведение подростков во мно­гом определяется психологическими особенностями группо­вых реакций, к которым принято относить реакции «оппози­ции», «имитации», «компенсации» и «гиперкомпенсации», «эмансипации», «группирования» и др., обусловленные фор­мирующимся половым влечением.

Оппозиция — активный протест, причиной которого могут быть слишком высокие требования, предъявляемые к подростку, непосильные нагрузки, недостаток внимания со стороны взрослых. Возникая в детстве, оппозиция усиливается в под­ростковом возрасте.

Имитация проявляется в стремлении подражать опреде­ленному образцу, модель которого диктуется, как правило, компанией сверстников. Реакция может быть причиной наруше­ния поведения, если образец для подражания — асоциальный.

Компенсация выражается в настойчивом стремлении под­ростка добиться успеха в той области, в которой он слаб; неудачи в некоторых случаях заканчиваются нервным срывом и острым конфликтом с окружающими.

Эмансипация проявляется в стремлении освободиться от опеки, контроля и покровительства старших, распространяет­ся на порядки, законы и «стандарты» взрослых. Потребность в эмансипации связана с борьбой за самостоятельность и само­утверждение. В повседневном поведении это — стремление сделать все «по-своему», в крайних вариантах — уходы и побе­ги из дома.

Группирование — филогенетический стадный инстинкт. Группы в среде подростков возникают и функционируют по своим, еще недостаточно изученным социально-психологичес­ким законам, среди которых наибольшую опасность представ­ляет так называемая «автономная мораль», не совпадающая с требованиями родителей, школы, законов. Особенно она сильна у несовершеннолетних правонарушителей и преступников. Именно группа становится регулятором поведения для педагогически запущенных подростков. Особенно легко объеди­няются наркоманы, социально распущенные, неустойчивые подростки, имеющие опыт асоциального поведения.

Типичная черта подростковых групп — высокая конформ­ность. С яростью отстаивая свою независимость, подростки зачастую некритически относятся к мнению собственной груп­пы и ее лидеров. Неокрепшее диффузное «Я» нуждается в сильном «Мы», которое в свою очередь утверждается в проти­воположность каким-то «Они».

Страстное желание быть как «все» (а «все» — это исключи­тельно «свои») распространяется на одежду, вкусы и стиль поведения. Такое противоречие, когда индивидуальность ут­верждается через единообразие, становится источником юно­шеской тревожности. Тем не менее, это единообразие тща­тельно поддерживается, и тому, кто рискует бросить вызов, приходится выдерживать нелегкую борьбу. Чем примитивнее сообщество, тем нетерпимее оно к индивидуальным различи­ям, инакомыслию и непохожести.

Юношеские группы и их соперничество — всеобщий факт человеческой истории. Явление это многоуровневое. Самый глубинный, универсальный его пласт — противопоставление «Мы» и «Они» по территориальному принципу. Такой вид суще­ствует практически везде, однако ослабление влияния семьи, особенно отцовского начала, повышает степень идентифика­ции мальчика-подростка с группой, создавая так называемый «эффект стаи». Иногда в подростковые группировки проника­ет, подчиняя их себе, организованная преступность. Суще­ствующие сегодня периферийные группы и течения чрезвы­чайно разнообразны: футбольные «фанаты», «металлисты», «ро­керы», различные «фэны», экзотические «панки», «митьки», всевозможные «фуфаечники», «ватники», «системщики», «бай­керы» и т.д.

Следует отметить, что за последние годы существенно расширилась мотивация таких групп: если раньше это были группы общения, то теперь в них представлены разные моти­вы участия. Что же касается идеологической направленности, то здесь тенденции противоречивы. С одной стороны, увели­чилось число явно или потенциально антиобщественных групп, с другой — все больше групп хотят или готовы получить офи­циальный статус и сотрудничать с властями. Формируются также молодежные движения и организации с конструктив­ными, общественно полезными целями и задачами.