Патологическое изменение смысловой иерархии адаптивных задач значительно упрощает систему организации поведения. Оно снимает ее внутренние противоречия и перекладывает трудности на плечи окружающих, которые в этом случае имеют дело с потенциально опасным для них человеком.
Эмоциональный контроль перестает доминировать, и на первый план для субъекта выступают задачи удовлетворения собственных, желаний. Причем, диапазон доставляющего удовольствие качества расширяется до такой степени, что под угрозой оказывается сама избирательность в определении конкретного объекта потребности и способа ее удовлетворения. Жадность в удовлетворении потребности может стать причиной потери чувства брезгливей. Привычные способы жизни перестают быть устойчивой опорой субъекта, уклад жизни не направляет и не поддерживает социальные установки.
При сохранении иерархической структуры сознания остается возможность целенаправленной организации действий, но эта целенаправленность связана теперь уже не столько с преследованием конкретной, жестко фиксированной цели, сколько просто с удовлетворением потребности, которое обслуживают теперь механизмы всех других уровней. Поведение при этом может становиться даже более пластичным и гибким, т.к. организация первого уровня уже в меньшей степени подавляется устойчивыми аффективными стереотипами. Резкое импульсивное отвержение неприятного сменяется более естественным отстранением и уходом.
Теперь субъект может проявить и большую хитрость, изворотливость в стремлении удовлетворить свои желания. Его аффективные стереотипы уже не так определенно очерчены, не столь активно подавляют ориентировку третьего уровня, и это позволяет субъекту лучше различить характер препятствий на пути к удовлетворению потребности. В то же время, потеряв свою прямолинейность и импульсивность в движении к аффективной цели (как и саму определенную аффективную цель), субъект не сосредоточен и на преодолении препятствия. Поэтому его поведение в поле привлекательных возможностей и барьеров может в большой степени определяться пластичностью первого уровня - желанием выйти из неприятной или напряженной ситуации и удовлетворить желание доступными подручными способами. Проще говоря, он может выглядеть алчным и неразборчивым, хитрым, изворотливым и трусоватым.
В отсутствии эмоционального контроля четвертого уровня другой человек предстает для него безлично - как аффективная цель, средство удовлетворения потребности или, наоборот как препятствие на пути к цели. Понятно, что на этом фоне могут возникать тенденции к асоциальному поведению.
Как одного из наиболее приятных представителей этого типа можно было бы, как нам кажется, вспомнить сэра Джона Фальстафа, представленного в "Виндзорских проказницах" самим У. Шекспиром. Обжора и неженка, трусливый, ленивый, льстивый и хитрый, паразитирующий ради вкусного куска и сладкого глотка, он все же вызывает у нас симпатию в силу своей неудержимой жажды жизни, способности в полной мере оценить ее дары.
Понятно что в условиях отсутствия эмоционального контроля и уменьшения упорядоченности в удовлетворении потребностей могут очерчиваться устойчивые влечения к телесным удовольствиям - сексуальные, стремление к обжорству. Развитие влечений, как уже отмечалось, создает угрозу нарушения баланса адаптивной функции и аутостимуляции, что может привести к полной потере адаптивной направленности самого второго уровня и распаду системы сознания и поведения. Распад смысловой структуры означает для субъекта невозможность целенаправленной организации поведения и ставит под вопрос его самостоятельное физическое выживание.
