Взгляды А.П. Журавского

Особое место в истории статистической мысли первой половины XIX сто­летия, по мнению В.В. Святловского, следует отвести Д.П. Журавскому.

Журавский Дмитрий Петрович (1810— 1856) — видный статистик и эко­номист демократической ориентации, противник крепостничества. Окончил Петербургский кадетский корпус, служил в министерстве го­сударственных имуществ. В 1845—1856 занимался статистикой, напи­сал свои основные труды, разработал систему показателей для изучения всех областей общественной жизни России, а также программу иссле­дования производительных сил России. Одним из первых оценил боль­шое значение метода статистических группировок. Считал статистику наукой «категорического вычисления». Подчеркивал, что все отрасли знания могут и должны иметь «свою численную сторону, свойственную существу каждой». Социальные явления изучал в разрезе общественных классов. Н.Г. Чернышевский охарактеризовал его работу «Статистичес­кое описание Киевской губернии» (т. 1-3, 1852) как одно из самых цен­ных приобретений русской науки XIX в. Появившийся в 1846 г. его труд «Об источниках и употреблении статистичес­ких сведений» представляет собой «один из наиболее ценных в статистической литературе не только того времени, но, пожалуй, и во всей русской статистичес­кой литературе»³⁴. Асогласно Л.В. Ходскому, это «наиболее оригинальный и вы­дающийся труд по теории статистики»³⁵ за всю первую половину XIX столетия.

3j!?^татистический Журнал. Т. 1. Ч. 2. Спб., 1806. С. 25-27.

Там же. С. 32. 35 ^Вятл°вский В.В. К истории политической экономии и статистики в России. СПб., 1906. С 1У4. °Дский Л.В. Основания теории и техники статистики. СПб., 1896. С. 25-26.

По своему содержанию книга Журавского состоит из двух частей: кри­тической и теоретической. В первой автор рассматривает достоинства и не­достатки своих предшественников по статистической науке, прежде всего представителей русской административной статистики, полагая их главной заслугой хаотическое накопление бесчисленных эмпирических фактов. Ос­новная задача нынешней статистической науки заключается поэтому не в сборе новых фактов, а в их очищении и критическом анализе. В связи с чем Журавский предлагает очень правильный методологический прием: пост­роить систему «статистических категорий, которые, будучи однажды уста­новлены, служили бы неизменными рамами для беспрерывных работ по части материальной статистики»³⁶. Несомненно, разобраться в груде эмпи­рических фактов можно лишь после того, как разработана непротиворечи­вая система теоретических понятий. Именно она выполняет по отношению к статистическим фактам руководящую роль, но не наоборот. Прошлая ста­тистика потому и зашла в тупик, что шла индуктивным путем, собирая факты и из них выводя теоретические категории. Но очевидно и другое. Си­стематизация и анализ категорий возможны лишь после того, как наука накопила богатый опытный материал, но никак не раньше. Стоило внача­ле выдвинуть якобы непротиворечивые понятия и под них подбирать фак­ты, как статистика превратилась бы в совокупность бесполезных догматов и схоластических положений. Собственно говоря, все это присутствовало в отечественной статистике и раньше, но было неочевидным. И лишь на более зрелом ее этапе, когда наука наделала достаточно много ошибок и запуталась в собственных теоретических построениях (а без этого не может развиваться ни одна наука вообще), обнаружился методологический застой. Но разве дело заключалось только в нагромождении эмпирии? Мысль Жу­равского, видимо, надо понимать глубже, а именно как очищение не толь­ко эмпирического, но и теоретического этажа статистики. Плохую эмпи­рию способна породить только плохая теория, а сама по себе эмпирия из ничего не возникает.

Сами по себе теоретические суждения Журавского вряд ли можно назвать новым словом в науке. Категории он трактует в узкотехническом смысле как статистические термины (отсюда выражения типа «количественные содер­жания», «категорическая нумерация» и «категорическое исчисление», судь­ба которого, кстати сказать, оказалась более удачной, нежели первых двух, ибо им пользовались в конце XIX в. А.И. Чупров, а в начале XX в. А.А. Чуп-ров), имеющие свои числовые значения, а не в широком философском смыс­ле, как можно было бы ожидать. И не совсем понятно, почему в утвержде­нии Журавского о том, что статистика, будучи применена ко всему челове­ческому обществу, должна обнимать «все факты общественной и частной жизни, которые могут быть сосчитаны, соединены или разделены на разря­ды или категории одного рода и вида»³⁷, А. Кауфман находит «вполне отчет­ливо формулированным современное представление о статистике, как о ме­тоде, приложимом ко всем областям знания»^.

Журавский Д.П. Об источниках и употреблении статистических сведений. Киев, 1846. С. 179-180. ³⁷ Там же. С. 175.

Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806—1917 Историко-крити-ческий очерк. М, 1922. С. 19.

Правда, для современников Д.П. Журавский оставался фигурой малоз; метной. Его подлинный ренессанс начинается в последней четверти XIX i в 1876 г. его выделяет среди всех русских статистиков Н.Х. Бунге, в 1894 его ставит на особое место в истории отечественной статистической нау* выдающийся русский статистик А.И. Чупров.

На протяжении первой и второй половины XIX в. в развитии теории, mi тодологии и практики статистической науки доминировали Петербурге^ ученые. Преподавание экономической теории и статистики началось Санкт-Петербургском университете еще в 1819 г. Научный уровень в \ преподавании задавал профессор М.А. Балугьянский. Наряду с ним эти курс читали профессора М.Г. Плисов (политическая экономия), К.Ф. Герман К.И. Арсеньев (статистика). В дальнейшем здесь преподавали известнь российские экономисты И.Я. Горлов³⁹, Э.Р. Вреден, Ю.Э. Янсон, И.И. К; уфман, А.Н. Чупров, П.Г. Георгиевский, А.А. Исаев, М.И. Туган-Барано] ский. Экономический факультет Санкт-Петербургского университета \ только положил начало университетскому экономическому образованию стране, но и стал общепризнанным центром подготовки экономических Kaj ров. Отсюда исходили многие либеральные идеи, послужившие теоретиче< кой основой последующей модернизации российского общества и переход России от феодализма к капитализму. Статистики 1850-х гг. внесли евс вклад в освобождение крепостных крестьян: они провели огромную работ подготовив в значительной степени проведение реформы 1861г. Они сост; вили характеристики крепостного населения России, исследовали состоят помещичьего землевладения, характер землепользования, крепостных ш винностей и задолженностей помещиков.

Первая половина XIX в. отмечена для отечественной статистики сильны влиянием немецкой научной мысли. Господствовавшее тогда научное н; правление в статистике получило название «старой школы», а преимуще ственным методом изучения событий был не аналитический, а описател! ный. Предметом статистики, по аналогии с географией или историей, коте рые лишь фиксировали, но не измеряли и не исчисляли явления, считалис «земля и народ», которые, статистика в отличие от первых двух дисциплш преломляла через политическую систему общества, иными словами, чере государство.