Глава 26

Никки

 

Я стояла рядом с домом Луиса в течение нескольких минут, успокаивая нервы, прежде чем позвонить в звонок. У них явно вечеринка. Через окно я вижу полный дом людей. Дверь открывает Алекс. Он знает, кто я. Каждые несколько месяцев мои родители приглашают его c женой и сыном к нам в дом на ужин или воскресный бранч. Он зовет Луиса, и мое сердце колотится в ожидании.

Луис подходит к двери с большим красным следом от помады на щеке.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он напряженным голосом. Очевидно, он не рад меня видеть.

— Заходи, — говорит Алекс, обнимая меня и подталкивая внутрь.

— У тебя по-прежнему чертова помада на лице, брат, — бормочет Алекс Луису, когда мы проходим мимо него.

Луис выругивается, затем начинает энергично вытирать щеки.

— Моя кузина любит ставить на нас отметки, — объясняет он. — Это своего рода ненужная и раздражающая традиция.

Я прохожу, замечая полицейского, стоящего рядом с мамой Луиса. Карлос тоже здесь, наряду с другой парой. Супруги, должно быть, в пылкой ссоре, потому что они не выглядят счастливыми.

Карлос указывает на меня:

— Это та девчонка? — спрашивает он Луиса. — Из стихов.

— Каких стихов? — спрашиваю я, из-за неожиданно возникшего любопытства.

— Нет никаких стихов, — настойчиво отвечает Луис. — Мой брат бредит от обезболивающих. Не слушай его.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я Карлоса.

Карлос поднимает штанину, обнажая страшноватый порез, идущий через все его бедро, вплоть до икры, стянутый рядом скоб.

— Это доказательство того, что свобода не является бесплатной.

— Ауч. Как это произошло? — съёживаясь, спрашиваю я. Даже смотреть на это больно.

— Осколок от IED. — Он прищуривается, глядя на меня. — Ты мексиканка?

— Карлос! — восклицает его мама осуждающим тоном.

— Серьёзно, брат, заткнись, — произносит Луис.

Карлос поднимает руки в знак капитуляции. 


— Что, это преступление, спросить девушку, мексиканка ли она?

— Нет. Это просто грубо, — говорит Луис.

Карлос от души смеется.

— Братан, когда я не грубил?

Я отвечаю Карлосу:

— Я американка больше, чем мексиканка. Это имеет значение?

— Только если ты не отрицаешь своё наследие. Ну, знаешь, не хочу разжижать культурную вражду.

— Карлос, кто бы говорил, — произносит Aлекс в тон ему. — Его собственная девушка — белее не бывает.

— Ты шутишь, Алекс? Ты смотрел на свою белую, как лилия, жену в последнее время? — игриво спорит Карлос.

— Эй, — говорит Алекс. — Перед тем, как критиковать белых людей, ты может вспомнишь, что твой племянник наполовину белый.

— Не та половина, которую я считаю, — с гордостью говорит Карлос. — Послушайте, я — американец и то, что я борюсь за эту страну, не значит, что я игнорирую своё мексиканское наследие, будто стыжусь этого.

— Я не стыжусь этого, — говорю я. — Я не знаю испанского и не хожу, размахивая мексиканским флагом. Я не собираюсь притворяться, когда я не очень много знаю об этом.

— Никогда не поздно учиться, — отвечает Карлос.

— Луис, ты собираешься представить меня своей подруге? — вмешивается его мать.

Луис колеблется, поэтому я делаю шаг вперёд.

— Я Никки, — говорю я с улыбкой.

— Никки Круз, — говорит Алекс. — Дочь доктора Круза.

— Ах, я помню тебя. — Она наклоняет голову, глубоко задумавшись. — Ты была на свадьбе Алекса?

Я молча молюсь, чтобы она не упомянула, как я ударила коленом Луиса в пах на танцполе. Я бы не хотела вспоминать этот случай прямо сейчас. Но Карлос не позволяет этому проскользнуть мимо. Он оживляется.

— О да! Никки, это не ты ли ударила Луиса в...

— Никки ходит в Фейрфилд, — объясняет Луис. — Мы вместе в классе химии.

Теперь все молчат в ожидании, что скажу я. Я тихо обращаюсь к Луису:

— Мы можем поговорить?

— Да. Иди за мной. — Я следую за ним через кухню и чёрный выход. — Хорошо, — произносит он. — Говори.

Я откашливаюсь и смотрю на небо, зная, что Луис хочет подняться туда однажды. Он будет следовать своим мечтам, или он изменил свои планы?

— Я думала о том, что ты сказал на химии сегодня. Ты знаешь, часть меня осудила тебя прежде, чем у меня были все факты. Ну, а после, я подумала об этом... и ты был прав.

— Это неважно. — Он пожимает плечами.

— Важно... для меня, — говорю я.

— Почему? У тебя сложилось мнение обо мне. — Он коротко усмехается. — У всех есть мнение обо мне.

— Скажи мне прямо сейчас, что ты не торговал наркотиками, и я поверю тебе. Посмотри мне в глаза и скажи правду.

Он смотрит прямо мне в глаза.

— Я не дилер, — говорит он, его взгляд абсолютно прямой. — Наркотики были не моими. Я не Марко, так что прекрати ставить нас на одну и ту же ступень.

— Ты дружишь с ним.

— Я так же дружу с Дереком. Я не знаю, что, чёрт возьми, произошло у тебя с Марко. И честно, я не хочу знать, потому что, если бы я знал, я бы, наверное, хотел выбить из него все дерьмо.

— Мне не нужно, чтобы ты защищал меня.

— Что, если я хочу?

Я наблюдаю, как он смотрит на небо и разглядывает звезды.


— Черт, Ник, ты не имеешь понятия, какие сумасшедшие мысли проносились в мой голове с тех пор, как мы были на лодке Дерека, и потом после субботней ночи... Ты хочешь игнорировать то, что случилось, но я не могу.

— Честно говоря, я тоже не могу. — Я сглатываю комок в горле. — Я должна знать, если ты состоишь в КЛ, потому что ты не должен там быть.

— Посмотри на меня, — говорит он. Когда я смотрю, он вздыхает. — Я не бандит, Ник.

— Ты был прав. Я хотела думать худшее о тебе, потому что так я могла игнорировать связь между нами, которую я чувствую, когда мы вместе. Это как будто мы без слов понимаем друг друга, а потом в субботу вечером, когда мы были одни в доме у бассейна …

— Ты сказала, что это было веселье.

— Я сказала так, только чтобы оттолкнуть тебя. Хантер однажды сказал мне, что большинство парней могут сделать больно девушкам, которых любят с такой же легкостью, с какой имеют однодневные связи. Марко был последним парнем, с которым я встречалась, и он практически уничтожил мое сердце, душу, и все между ними. Это было более, чем весело в субботу ночью, Луис. Мне нужно знать, если ты думаешь, что мы можем сделать так, чтобы это сработало между нами.

— Ничего себе. Судя по тому, как проходит моя неделя, это последнее, что я ожидал услышать. — Луис проводит рукой по волосам. Я чувствую, что он напряжен. — Моя жизнь сейчас так чертовски сложна.

— Прости, — говорю я. — Я не хочу усложнять всё ещё больше. — Я смотрю на землю, потому что не хочу видеть его лицо, когда он скажет мне, что я сбрендила.

— Это не твоя вина, — Он делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает. — Ник, я должен быть честным. Я не знаю, хорошая ли это идея, связываться со мной прямо сейчас.

— Я понимаю, — отвечаю я. — Ты не должен объяснять.

Он не пытался скрыть тот факт, что был бабником, когда я встретила его. Я была глупа, думая, что наша связь могла бы вдруг изменить его.

— Нет, ты не понимаешь, — уголки его губ изгибаются в небольшой улыбке. Моё дыхание сбивается, когда он протягивает руку и кладет ее мне на затылок, побуждая меня посмотреть на него. — Я не хочу быть ни с кем, mi chava. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.

— Правда?

— Да, правда.

Его слова успокоили мои увеличивающиеся сомнения.

— Я тоже не хочу быть с кем-то другим, — говорю я.

Я не хотела позволять любому быть рядом со мной, но это было прежде, чем Луис вернулся в мою жизнь. Возможно, это просто мы, пытающиеся выяснить, где мы находимся. Времена изменились, я изменилась, и я готова оставить прошлое позади. Момент проходит, и я чувствую, что умиротворение накрывает меня, как одеяло. Я надеюсь, что он не видит слез, угрожающих пролиться из моих глаз.

— Иди сюда, — говорит он, притягивая меня к себе. — Ты вся дрожишь.

Я закрываю глаза, и слеза стекает по моей щеке. Луису удалось разрушить мою невидимую защитную броню, и я чувствую себя очень уязвимой.

— Мне страшно.

— Мне тоже. — Он крепче обхватывает меня и целует в макушку.

Так хорошо снова быть в его объятиях. Я упираюсь головой в его грудь, впитывая тепло его тела.

— Обещай, что ты всегда будешь со мной честен, Луис.

— Я обещаю.