Глава 27. Вторая ложь, которую я только что сказал своей девушке, — я буду с ней честен

Луис

 

Вторая ложь, которую я только что сказал своей девушке, — я буду с ней честен. Первой было то, что я не в КЛ. Если бы она знала, что у меня есть задание от Кровавых, и то, что мне было приказано спрятать пушку, я бы ее потерял.

Я понимаю, что я эгоистичный ублюдок, но я не могу отказаться от шанса сделать Никки частью своей жизни.

Задняя дверь открывается. Бриттани держит на руках Пако. Она удивленно вздыхает, заметив нас.

— Упс, извините, — говорит она, отступая назад. — Я не хотела вам мешать. Пако искал тебя, Луис, и твоя мама сказала, что ты на улице. Я не знала, что ты с кем-то. — Она щурится в замешательстве, пытаясь понять, кого видит перед собой. — Никки Круз, это ты?

— Да, — говорит Никки, отходя от меня.

— Ох. Вау, хорошо. Я не думала, что вы с Луисом, гм, друзья.

— Мы, как бы, больше, чем друзья, — говорю я своей невестке.

— Что происходит? Вы, ребята, как бы встречаетесь?

Я обнимаю Никки рукой, потому что считаю, что это то, что я должен сделать, и, к тому же, я хочу ее ближе. Она смотрит на меня, и я могу поклясться, что готов смотреть в ее карие выразительные глаза до конца моих дней.

—Да, мы встречаемся, — говорю я, не отводя взгляда от моей девушки. — Так, mi chava?

Наши глаза всё ещё сосредоточены друг на друге, когда Никки улыбается и кивает.

— А твоя мама знает? — спрашивает Бриттани.

— Пока нет, — говорю я ей.

Бриттани смеётся.

— Я думаю, она догадывается. Я ловила её выглядывающей из кухонного окна по крайней мере дюжину раз, с тех пор как я пришла. Я понятия не имела, что ты здесь с девушкой... что полностью объясняет, почему шла слежка. Mamá Фуэнтес защищает своих мальчиков, как наседка. Я уверена, что не буду отличаться, когда мой сын начнет знакомиться с девочками. Запомни это, Пако.

— Уаа! — кричит Пако и извивается, чтобы вылезти из маминых объятий.

— Пако, Tío[31] Луис занят, — говорит она ему. — Он не может поиграть с тобой прямо сейчас.

— Всё в порядке, — говорит Никки, разрывая наш зрительный контакт. — Мне всё равно нужно возвращаться домой.

Как только Британи отпускает его, Пако бежит ко мне.

— Как мой маленький taquito? — спрашиваю я, беря его на руки и давая ему пять. — Разве ты не должен сейчас спать?

— Да, должен, — раздражённо вмешивается Бриттани. — Моему сыну нравится бодрствовать всю ночь и спать весь день... как и его отцу. — Она кладёт руку на растущий живот. — Этот тоже каждую ночь мне спать не дает. Да поможет мне Бог.

— Он Фуэнтес, — говорю я с гордостью. — Правда, Пако? Скоро станешь боссом младшего брата? Он кивает.

Не Бриттани.

— Надеюсь, это девочка. Мужчины-Фуентес этой семьи истощают меня. Я не знаю, как ваша мама выжила рядом с вами тремя под одной крышей.

— Было не скучно, — слышу я тихий смех Карлоса. — Это все еще не скучно.

Алекс зовёт Бриттани в дом, оставляя меня с Пако на руках.

— Помнишь меня? — спрашивает Никки, щекоча животик моего племянника. — Я Никки.

— Ки-ки! — кричит Пако. — Ки-ки-ки-ки. Ки-ки-ки-ки. — Он кивает из стороны в сторону, как будто поет песню.

— Мы работаем над его вербальными навыками, — говорю я ей.

Она нежно проводит рукой по волосам Пако.

— Он прекрасен.

— Как и ты. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, и на мгновение изображение нас в такой же момент в будущем вспышками проносится в моей голове... я, Никки, наш собственный сын.

— Мне действительно нужно идти. Знаешь, нам завтра в школу, — говорит Никки.

— Я не хочу, что бы ты уходила.

— Я знаю, что тебя взяли в футбольную команду. Я могу понаблюдать за вашей тренировкой после школы. Мы можем встретиться потом.

— Я должен сделать кое-что после практики. — Небольшая задача от Чу, но Никки не нужно об этом знать. — Но я встречусь с тобой позже.

— Ладно, — говорит она, кивая. Я не могу сказать, есть скептицизм в этом движении или нет.

Мы идем обратно в дом. Все, к сожалению, еще здесь. И, к сожалению, все глазеют на нас.

— Я собираюсь проводить Никки к её машине, — объявляю я своей семье и вручаю Пако моему брату.

— Пока, — смущенно говорит Никки, чувствуя всеобщее напряжение в комнате. Она подходит к mi'amá. — Было здорово снова встретить вас, миссис Фуэнтес.

— Спасибо, — вежливо отвечает mi'amá. — Передавай привет своим родителям.

Передавай привет своим родителям? Внезапно mi'amá превратилась в светского человека. Или она разыгрывает сцену перед офицером Рейесом? В любом случае, я ей благодарен.

Мы с Никки выходим к ее машине, припаркованной снаружи. Она облокачивается на дверцу, прежде чем открыть ее.

— Эй, — говорит она, нервно прикусывая нижнюю губу.

— Эй.

— Ты знаешь, это уже наша традиция, да? Ты всегда мне говоришь «Эй», на что я отвечаю «Эй». Или наоборот.

Я улыбаюсь. Она бы обратила внимание на что-то подобное. Я смотрю на эти сладкие губы, которые я до смерти хочу попробовать снова.

— Эй, — шепчу я, наклоняясь, чтобы поцеловать её.

— Эй, — тихо отвечает она в мои губы, кладя руку мне на грудь. — Хм, прежде, чем мы пойдем дальше и поцелуемся... Я думаю, ты должен знать, что твоя семья смотрит на нас.

Я оглядываюсь на дом. Огни внезапно выключены, и я могу разобрать тени своей семьи, шпионящей через переднее окно.

— Это стрёмно, — бормочу я.

— Позвони мне позже, — говорит она, открывая дверь машины.

— Погоди, мы не поцелуемся? — Серьёзно, теперь, когда у меня есть девушка, я собираюсь извлекать из этого выгоду. Чёрт, эта неделя всё ещё продолжается, и я думаю, что поцелуй с ней сохранит меня нормальным.

Она легко целует меня.

— Вот.

— Дурацкие поцелуи моей кузины Елены и то лучше, чем это, Ник. Давай, mi chava, уступи мне тут.

— Я же сказала тебе, у нас тут зрители, — объясняет она.

Я пожимаю плечами.

— Мне плевать. Давай дадим им для просмотра нечто стоящее. Моя спина всё закрывает, так что они много не увидят.

Она обхватывает руками мою шею.

Я стону, наслаждаясь ощущением её тела, прижимающегося к моему.

Снаружи темно и тихо, только уличные фонари испускают жёлтое свечение. Никки знает, как разжечь меня простым прикосновением своих губ, и она пользуется своим преимуществом. Ее мягкие губы касаются моих, снова и снова. Мы начинаем по-настоящему целоваться. Хорошо, что моя спина скрывает наши горячие объятия.

Подъезжает автомобиль, неоднократно сигналя, и останавливается рядом с её машиной, разрушая момент.

— Повезло, Фуэнтес, — знакомый голос кричит в окно. Это Марко.

Никки замирает, затем прижимает лицо к моей груди, пытаясь скрыть свою личность. Но это бесполезно, потому что ее машина выдает ее с головой. Мои руки лежат на машине, скрывая Никки, но я знаю, что это не помогает.

— Как дела, Дельгадо? — спрашиваю я.

Он высовывается в окно.

— Очевидно, не так хорошо, как у вас с Никки. Просто совет: ей нравится, когда ей проводят языком за ухом.

— Спасибо за совет, чувак, но я думаю, я смогу понять это самостоятельно, — говорю я ему, — а теперь проваливай отсюда.

Смех Марко еще хорошо слышен, когда машина визжит шинами и исчезает в конце квартала.

— Он уехал? — спрашивает она, её голос приглушён, потому что она всё ещё держит голову у меня на груди.

— Да, не волнуйся. Я скажу Марко прекратить. — Я слегка приподнимаю её подбородок, чтобы я снова мог потеряться в её проникновенных глазах. — Моя цель — заставить тебя забыть, что ты когда либо встречалась с ним.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее снова, но она отступает.

— Я просто, знаешь, должна сказать тебе кое-что, прежде чем уеду. Я не хочу волноваться по этому поводу всю ночь.

— Давай.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — выпаливает она.

Ее слова врезаются в мое либидо, как ведро воды, вылитое на пламя, полное тестостерона. Я думаю, что мой член дернулся просто в знак протеста.

— Никогда? — спрашиваю я.

— Я просто не хочу, чтобы наши отношения были только сексом и ничем больше, — говорит она. — Если убрать сексуальное ожидание прямо сейчас, то так будет лучше.

Лучше для кого?

— Я не хочу, чтобы наши отношения были только сексом, Ник, но я буду честным... я надеялся, что это будет частью их, в какой-то момент.

Она смотрит налево, затем направо, как будто убеждаясь, что никто не подслушивает наш разговор.

— Я просто не могу. Знаешь, это слишком сложно.

Нет, не знаю. А хочу я знать? Дерьмо. Это из-за Марко? Или из-за меня?

— Я пойму, если отсутствие секса испортит все для тебя, — говорит она застенчиво.

Я не буду врать. Только смотря на Никки, я уже возбуждаюсь, но это больше, чем просто возбуждение. Она мне нравится. Сильно. Достаточно, чтобы хотеть называть её моей девушкой. Мне нравится просто сидеть с ней и говорить. Остальное придет, когда она будет готова.

— Хорошо, — говорю я ей. — Я согласен с этим правилом без секса. Но, эм, мы можем оставить себе возможность открыто говорить об этом в будущем? Ну, знаешь, в случае, если ты изменишь своё мнение.

—Да, — говорит она, слегка целуя меня в губы. — Хотя не думаю, что я это сделаю. Но мы можем делать и другие вещи.

Я поднимаю брови, интересно.

— Какие, например?

— Я покажу тебе позже. — Она закрывает рот, и улыбка появляется на ее лице. — Я не могу говорить об этом, когда твоя мать наблюдает за нами. Увидимся завтра.

Она садится в свою машину и отъезжает, как раз когда mi'amá открывает двери нашего дома.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать? — спрашивает она, прежде чем я захожу домой и сталкиваюсь с остальными членами семьи.

— Да. У меня есть девушка.

— Тебе не кажется, что девушка будет только усложнять тебе жизнь?

— Sí, Mamá. Это усложнит мне жизнь. — Но не в том смысле, о каком она думает. Кровавые Латино, словно черное облако у меня над головой. Как бы мне хотелось, чтобы была какая-то возможность узнать, что замышляет Чу, не связываясь с Кровавыми. Но ее нет. — Все будет нормально.

— Колледж гораздо важнее, — говорит она. — Важнее девчонок. Не позволяй ничему отвлечь тебя от твоей цели, Луис. Ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Сейчас моей целью является пережить завтрашний день, особенно после футбола, когда мне нужно будет быть в Эванстоне. Это мое первое поручение Чу и еще один способ доказать, что я готов идти на риск ради Кровавых. Я бы солгал, если бы не признал, что часть меня с нетерпением ждет этого задания.