Миф о прошлом

История эго (та вещь, которую мы привыкли называть «я») есть миф, бессознательно созданный нами, чтобы утвердить образ себя, к которому мы так привыкли и с которым всецело себя отождествляем. Вот почему человек так привязан к своему прошлому. Оно может быть самым ужасным, но он ни за что с ним не расстанется, ибо прошлое поддерживает наше эго.

В отношении этого самого «прошлого» перепросмотр открывает поразительные факты: люди, всю жизнь считавшие себя кроткой жертвой, на самом деле оказываются жестокими мучителями; те, кто полагал, что постоянно печётся обо всех ближних и дальних, видят, что ничто, по большому счёту, их не волнует (причём противоположные случаи также нередки) и т.д. Это очень похоже на ситуацию, когда кто-то считает, что совершенно не любит своего отца, – и только в момент его смерти (или в процессе перепросмотра) отчётливо осознаёт, как глубоко любил его всю свою жизнь.

Давайте я расскажу историю про моего близкого друга, дающую ярчайший пример всему вышесказанному.

Когда Хуан Карлос впервые пришёл в нашу группу, все заметили, насколько он тих и застенчив. Только он намеревался с кем-либо заговорить, как его одолевало заикание. Постепенно преодолев зажатость в атмосфере доверия, он сумел высказать нам сокровенное признание: «Мне уже тридцать лет от роду, а я ни разу не целовал женщину! Не было у меня никогда подружки! Но я вовсе не хочу быть один, просто совсем не знаю, как с людьми общаться, а особенно с женщинами. Что же мне делать?»

Все поражённо замолчали. Хуан Карлос не имел никаких физических изъянов, наоборот – славный, симпатичный парень, не безработный, отнюдь не бедняк. «Что же столкнуло его в эту бездну отверженности и отчаяния?» – читался в наших глазах немой вопрос. И тогда он рассказал историю своего детства: «Сколько себя помню, мой отец никогда не играл со мной, и я совсем не знал, как это делается. Рос замкнутым, крайне застенчивым. Ребята со двора находили меня странноватым и поэтому не принимали в свою весёлую компанию. Вот почему теперь я одинок и несчастен. Ведь если уж мой отец не хотел со мной общаться, что тогда говорить о других людях?» Никто за время этой исповеди не проронил ни слова, каждый в душе глубоко сопереживал проблемам Хуана, явственно видел корень всех его бед.

Вскоре подошло время совершения перепросмотра, и Хуан Карлос вместе с пятьюдесятью другими участниками погрузился в двухнедельный суровый интенсив, который происходит у нас только раз в год. Пятнадцать ночей подряд проводит каждый участник в специальном индивидуальном боксе, где ничто не отвлекает его от выполнения практики. Обычно ночь в конце первой недели отличает особая бурность происходящих процессов – из боксов доносятся пронзительный смех, безутешные рыдания, крики, пение, стоны. Одним словом, полным ходом идёт проживание уже однажды прожитого.

В боксе Хуана было особенно неспокойно, так что инструкторы даже стали чаще обычного поглядывать в ту сторону. Внезапно – было это около трёх часов ночи – Хуан выскочил из бокса, от счастья смеясь и плача одновременно.

– Это ложь! – кричал он. – Это всё ложь!

– Что ложь? – Мы подбежали к нему. – О чём ты говоришь?

– Моя жизнь! Это всё ложь! – не унимался он. – Неправда, что мой отец никогда не играл со мной. Я вспомнил, я вспомнил!

Когда волна эмоций несколько поутихла, Хуан продолжал уже более спокойным голосом: «Я вспомнил: мой отец, хотя и был строг и погружён в заботы, уделял мне много внимания, мы так хорошо проводили время вместе. И с другими детьми я тоже играл, даже весело подшучивал над ними. Куда же со временем поделась вся эта радость? Ведь я, выходит, абсолютно нормален. Откуда пришло одиночество?» – задавал он вопрос за вопросом нам и самому себе. История печального, нелюбимого с детства мальчика оказалась выдумкой эго, единственная цель которого – избежать риска перемен.

Но на этом не закончилось – не прошло и месяца, как была решена проблема с поцелуями и противоположным полом (честно отмечу, Хуан зашёл значительно дальше простых лобызаний). А ещё через месяц он стал настолько популярен у женщин, что у нас непроизвольно вырывались восклицания вроде: «Остынь, парень. Не всё так сразу».

Поучительная история, не правда ли, – как прочно привязываемся мы к своему прошлому, часто ужасному и не менее часто выдуманному, боясь перемен, неустранимого свойства самой жизни. А ещё эта история – яркий пример могучей исцеляющей силы перепросмотра.

Обычная память мало что «помнит» о вашей реальной жизни, но зато она прочно хранит историю эго. Подлинно же прожитое всплывет лишь тогда, когда свою историю начнёт рассказывать тело.

Всё в этом рассказе будет не так, как в хронике эго: категории «приятно-неприятно», «выгодно-невыгодно», «повезёт-не повезёт» исчезнут, зато станет доступен полный и точный перечень всего, что претерпело тело в бесчисленных энергетических взаимодействиях и какие последствия это имеет в настоящем. Не странно ли, что эту ценнейшую информацию обычная память и оттесняет на самые свои задворки!

Чтобы извлечь её оттуда, и нужна особая техника, дающая телу возможность расширить осознание человеком важных событий прошлого. Мы получаем шанс вновь встретиться с травматической ситуацией, но уже с куда большей свободой адекватно отреагировать на суровый вызов жизни (детальнее об этом – на следующих страницах).

Перепросмотр, как уже говорилось, процесс естественный. Это значит, что раз уж удалось вызвать в памяти тела какое-либо событие, то далее тело «берёт всё в свои руки» и осуществляет перепросмотр само, без нашего участия. Причём причинившую вред ситуацию не обязательно отделяют от нас годы и десятилетия, она может касаться самого недавнего прошлого – позавчерашней, вчерашней, даже давностью всего в минуту назад. Если урон телу нанесён – целительный перепросмотр запускается автоматически.

Так дело обстоит в теории. Почему же так редко мы видим это на практике, в каждодневной своей жизни? Потому, что сами блокируем этот спонтанный процесс. Почему мы делаем это? – Бережём свое эго, участливо заботясь обо всех его нуждах.