Использование детектора для выявления всевозможных форм обмана распространено весьма широко и имеет тенденцию увеличиваться. Трудно определить точное количество таких испытаний, проводимых в Соединенных Штатах; во всяком случае, не менее миллиона в год[124].
Чаще всего (около 300 000) их проводят частные работодатели. Эти испытания проводят как часть предварительного собеседования при приеме на работу, для выявления всевозможных правонарушений среди сотрудников внутри фирм и для составления рекомендаций на повышение. Предварительное собеседование с применением детектора «очень распространено среди членов Национальной ассоциации аптекарей и Национальной ассоциации бытового обслуживания...», а также среди работников бакалеи[125].
И несмотря на то, что в 18 штатах его применение запрещено, работодатели находят всевозможные обходные пути для этого. «Работодатель может обвинить работника в краже, но если тот найдет способ доказать свою невиновность, то уволен не будет»[126].
В 30 штатах использование детектора официально разрешено, и наиболее часто его используют банки и организации розничной торговли. Так, например, более половины из 4700 закусочных Мак-Дональдс применяют испытание на детекторе при приеме на работу[127].
На втором месте по использованию детектора находятся правоохранительные службы, занимающиеся расследованием уголовных преступлений. Причем испытаниям порой подвергаются не только подозреваемые, но и жертвы, и свидетели, особенно если есть сомнения в их показаниях. Министерство юстиции, ФБР и полиции применяют детектор только после того, как следствию удастся сузить круг подозреваемых до нескольких человек, а во многих штатах и вообще запрещено обнародовать результаты таких испытаний в суде. Однако двадцать два штата принимают эти результаты в качестве доказательств, если это было оговорено заранее и согласовано с обвинением и защитой. Адвокаты, как правило, используют такое соглашение в обмен на обещание прокурора закрыть дело, если детектор покажет, что подозреваемый говорит правду. Так было в случае с Жужжалкой Фэем, описание в начале главы. Но обычно, если у прокурора есть веские основания, достаточные для того чтобы убедить присяжных в виновности подозреваемого, он на такую сделку не идет.
В Нью-Мексико и Массачусетсе результаты испытаний могут быть оглашены вне зависимости от позиции сторон. Апелляционные федеральные суды результат испытаний обычно не признают, если это не было оговорено заранее. И ни один государственный апелляционный суд не отменит решения районного суда на основании того, что тот отказался от признания подобных результатов. Как утверждает Ричард К. Уиллард, второй помощник Генерального прокурора США: «Верховный Суд, в отличие от федерального, в своих решениях никогда не принимает в расчет результаты испытаний на детекторе лжи»[128].
Третье место занимают федеральные правительства. В 1982 году по сообщению различных федеральных агентств на детекторе лжи было проведено 22 597 испытаний. За исключением испытаний, проводимых Агентством национальной безопасности (АНБ) и Центральным разведывательным управлением (ЦРУ), большая часть из них относится к уголовным расследованиям. АНБ и ЦРУ, как правило, применяют детектор лжи в разведке и контрразведке. Сюда входят испытания людей имеющих допуск к секретной работе, но подозреваемых в деятельности, угрожающей поддержанию секретности, а также работников, стремящихся получить такой допуск, и людей, подозреваемых в шпионаже. По сообщениям АНБ, в 1982 году было проведено 9672 испытания, главным образом при приеме на работу. ЦРУ не дает отчета об использовании детектора, но известно, что оно применяет его практически в тех же случаях, что и АНБ.
В 1982 году Министерство обороны предложило несколько пересмотреть взгляд на применение детектора лжи, что могло означать более широкое его пользование в дальнейшем как для проверки работников, стремящихся получить допуск к секретной работе, так и для постоянных проверок работников, такой допуск уже имеющих. Это означало бы, что для работников и претендентов отказ пройти испытания на детекторе будет иметь «самые нехорошие последствия». В 1983 году президент Рейган предложил еще больше расширить применение подобных испытаний. Всем исполнительным министерствам было рекомендовано «требовать от работников прохождения испытаний на детекторе лжи в ходе расследований о недозволенном разглашении закрытой информации...» Как и в предложении Министерства обороны, отказ пройти подобное испытание влек бы за собой... административные санкции и снятие допуска к секретным материалам... Новая правительственная политика также разрешала бы широкое применение детектора лжи в испытаниях работников (равно как и кандидатов на места), имеющих допуск к секретности. Новая политика давала бы право руководству агентств проводить подобные испытания периодически или постоянно для произвольно избранных работников из числа имеющих высший допуск секретности и в случае отказа лишать их такого допуска»[129].
Конгресс ответил на такое предложение Министерства обороны законом об отсрочке применения детектора лжи до апреля 1984 года и потребовал от Бюро технологической оценки (БТО) подготовить заключение о научных доказательствах точности результатов проводимых на детекторе лжи испытаний.
Это заключение было опубликовано в ноябре 1983 года, и сейчас, когда я пишу эту главу, Белый дом пересмотрел свое предложение о расширении сферы применения детектора; на следующей неделе конгресс начинает слушания по этому делу.
Заключение БТО является беспримерным документом, дающим глубокий подробный обзор и критический анализ доказательств научной обоснованности испытаний на детекторе лжи[130].
Сделать подобное заключение было нелегко, ибо вопрос слишком ответственен и страсти вокруг законности применения детектора даже среди научного сообщества бушуют весьма сильно. Тем более было ценно, что консультативный совет, наблюдавший за его написанием, состоял из ведущих ученых, принадлежащих к противоположным партиям научного мира. Причем большинство из них и вообще сомневались, что смогут найти общий язык, но они нашли его и сделали заключение и объективным, и правдивым. И даже несмотря на наличие некоторых уверток, что конечно же слегка разочаровывает, надо признать, что, в общем, заключение сделано очень добросовестно.
Некоторые профессиональные операторы, не относящиеся к научному миру полагают, что заключение БТО трактует работу детектора лжи слишком негативно. Так, например, считают специалисты из Министерства обороны. В 1983 году появился отчет Агентства национальной безопасности «Точность и полезность испытаний на детекторе лжи», созданный главами отделов, занимающихся применением таких испытаний при армии, флоте, военно-воздушных силах и в самом АНБ[131].
Их отчет, приготовленный всего за 30 дней и не принявший во внимание советов научного сообщества, явил собой полную защиту детектора лжи. АНБ и БТО сошлись лишь в одном (хотя БТО и делает это более осторожно), что испытания на детекторе наиболее эффективны при расследовании отдельных уголовных преступлений. По поводу убедительности этого утверждения и конфликта между БТО и АНБ в отношении использования детектора в проверке допусков к секретности и к работе в контрразведке мы поговорим немного позже.
В заключении БТО, к сожалению, нет единого простого вывода, который можно было бы принять в качестве закона. Как и следовало ожидать, точность детектора лжи (так же, как и иных техник по обнаружению обмана) зависит от природы лжи, самого лжеца и верификатора (хотя БТО и не пользуется подобными терминами). Кроме того, она зависит и от конкретной техники постановки вопросов, и от умения оператора определить круг этих вопросов, и от того, как отлажена аппаратура.
