Ислам на Северном Кавказе в послевоенный период

После окончания Великой Отечественной войны, а затем и в послевоенный период координационные мероприятия в религиозной сфере были возложены на Совет по делам религиозных культов (СДРК) при СНК СССР, который был организован 19 мая 1944 года. Основная цель, определенная Советом Народных Комиссариатов для учрежденного им органа (постановление #572 от 19.05.44 г.), заключалась в осуществлении связи между правительством Советского Союза и духовными центрами следующих религиозных объединений: армяно-григорианской, старообрядческих, римско-католической, греко-католической, лютеранской и ряда протестантских церквей, мусульманского, иудейского, буддийского вероисповеданий. Вопросами Русской Православной Церкви занимался ранее созданный Совет по делам Русской Православной Церкви.

На Совет по делам религиозных культов возлагались предварительное рассмотрение вопросов, возбуждаемых духовными управлениями, разработка проектов законодательных актов по вопросам этих культов, своевременное информирование правительства о состоянии религиозных культов, общий учет молитвенных зданий, составление статистических сводок по данному направлению.479 Напомним, что в 30-е годы часть этих функций выполняла Постоянная Комиссия при Президиуме ВЦИК (затем — ЦИК СССР) по вопросам культов, созданная в 1919 году.

Постановлением СНК СССР #1603 от 19 ноября 1944 года «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов» был дан ход возвращению религиозным объединениям молитвенных зданий и открытию при необходимости новых.480 К постановлению была добавлена инструкция (1945), оговаривающая условия открытия культовых помещений. В ней, в противовес постановлениям военных лет, указывалось, что религиозные общества не имеют права юридического лица и права на собственность, вследствие чего на них опять же налагалась масса ограничений, в том числе запрет на воспитательную, производственную и прочие виды деятельности.

Таким образом, религия вновь загонялась в «подполье». В отчете за четвертый квартал 1947 года уполномоченный СДРК по Дагестанской АССР Закарьяев указывал на то, что в некоторых селениях Дагестана скрытно, на частных квартирах проводилось обучение детей Корану. Такие же сообщения поступали и от других уполномоченных, которые указывали, что религиозная пропаганда наиболее широко распространена в форме агитационных бесед верующих с неверующими (родственниками, знакомыми, соседями), после которых, как правило, неверующие приглашаются на молитвенные собрания, снабжаются религиозной литературой и т.п.481

Ввиду того что советское законодательство о культах носило несовершенный характер, отмечались его многочисленные нарушения как со стороны верующих, духовенства, так и представителей власти на местах. Например, по большим религиозным праздникам на улицах мусульманских сел и городов появлялись так называемые «бродячие» (незарегистрированные) муллы, которые призывали верующих принять участие в мусульманских богослужениях. С подобными призывами выступали и официальные служители культа. В связи с этим некоторые руководители стали применять незаконные административные меры по отношению к верующим. Даже муллы зарегистрированных мечетей облагались подоходным налогом. За неуплату ими этого налога отдавались распоряжения о закрытии мечети.482

Хотя существовали и примеры уважительного отношения советской власти к запросам верующих, однако это носило скорее характер исключения из общего правила. Власти были вынуждены постоянно держать мусульманский вопрос под контролем, поэтому 10 октября 1945 года распоряжением СНК СССР было утверждено предложение СДРК об открытии двух мусульманских медресе с числом учащихся в 30 и 60 человек в городах Ташкенте и Бухаре, в которых могли бы обучаться представители всех мусульманских общин СССР.

Открытие медресе в Бухаре было задержано до 1955 года по вине местных властей, в Ташкенте же, в соответствии с постановлением Узбекской ССР от 29 ноября 1945 года, вновь стало функционировать медресе «Мир-Араб», основанное еще в XVI веке видным мусульманским деятелем того времени Мири-Арабом. С 1946 года в «Мир-Арабе» началась подготовка кадров мусульманского духовенства для республик Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, а также и для других союзных и автономных республик. Слушатели «Мир-Араба» принимались на обучение только по рекомендации Духовных Управлений.483

Среди населения Северного Кавказа правительственные постановления относительно свободы отправления религиозных культов были восприняты с надеждой, и почти сразу же с момента их издания группы верующих стали обращаться к местным властям с ходатайствами по вопросу открытия молитвенных зданий. Поскольку большое число северокавказских народов к моменту завершения войны было выселено за пределы Кавказа, то и прошения шли преимущественно из двух республик — Дагестанской и Кабардинской. В течение пяти лет здесь открылось несколько десятков мечетей.484 Всего на 1 мая 1951 года по Северо-Кавказскому краю функционировали 35 мечетей, 26 — в Дагестане, 7 — в Кабарде, 2 — в Адыгейской автономной области. В Северной Осетии ни одна мечеть открыта не была.485

Приведенные выше цифры показывают, что позиции ислама у осетин были сильно поколеблены. Тем не менее, память о том, что их предки были мусульмане, сохранялась. И когда настанут более благоприятные времена для открытого выражения своей конфессиональной принадлежности, среди осетинских мусульман начнется массовый, идущий «от низов» возврат к своему духовному прошлому.

Мусульманский вопрос в годы «хрущевской оттепели»

С приходом к власти Н.С. Хрущева советское правительство стало демонстрировать свою демократичность перед иностранными державами. Это обусловило на первых порах известную либерализацию религиозной политики, что, в частности, выразилось в создании «карманных» религиозных организаций и поддержке конформистски настроенных духовных лидеров. СДРК устраивал приемы иностранных журналистов, которым сотрудники Совета и приглашенные религиозные деятели давали многочисленные интервью, утверждающие о полной свободе религиозных культов в Советском Союзе. Одновременно конформистские духовные лидеры, пройдя соответствующий инструктаж, направляются «для обмена опытом» в зарубежные страны. В этом русле проходили и паломничества советских мусульман к святыням ислама в Саудовской Аравии.

Первые спорадические хаджи состоялись уже в 1944–1945 годах, и к 50-м годам был накоплен определенный опыт работы с паломниками, выезжающими за рубеж. Инструктирования и реакция на них лиц, отправляющихся в мусульманские государства, подтверждает их полное подчинение госаппарату. Так, 22 июля 1955 года в Мекку направлялась группа мусульман в составе 20 человек из разных регионов Союза. Накануне поездки в течение четырех дней с ними вели беседы председатель СДРК И. Полянский, член СДРК Л. Приходько, инспектор Совета Басис. Во время бесед каждому паломнику объясняли, что, находясь за пределами своей страны, следует помнить, что паломники, это «не только верующие, но и граждане великого социалистического государства, и во всех своих взаимоотношениях с представителями других стран они должны руководствоваться интересами своей Родины».486

Советская власть пыталась использовать паломников в качестве каналов информации в тех странах, которые находились в сфере влияния иных политических сил. Согласно инструктажу, паломники должны были рассказывать своим собеседникам о достижениях страны в области экономики, культуры, науки, о свободе религии и политике мира и дружбы между народами, проводимой правительством Страны Советов. При встречах с паломниками из других стран следовало не только отвечать на их вопросы, но и самим проявлять активность — спрашивать о их жизни, быте, участии в борьбе за мир.

По возвращении в Москву паломники писали подробные отчеты о своих встречах и беседах, отвечая на самые детальные вопросы сотрудников СДРК. В то же время при беседах с паломниками из иностранных государств советским мусульманам категорически запрещалось выступать от лица государства. Беседы следовало вести строго от своего имени, в затруднительных случаях рекомендовалось обращаться за консультацией в посольство, особенно при ответах на вопросы иностранных журналистов, которые следовало принимать заранее в письменном виде. Каждому паломнику выдавалась валюта на суточные и квартирные расходы (по 33 золотых рубля на 30 суток). В случае перерасхода инвалюты оговаривалось взыскание утраченной суммы в пятидесятикратном размере.487

Неудивительно, что инструктированных таким образом советских паломников, боящихся, по сути, собственной тени, мусульмане других стран воспринимали весьма критически, называя их шпионами и советскими агентами. 24 августа 1955 года в турецкой газете «Миллиет» появилась статья под названием «Русские паломники съели в Анкаре по куску арбуза» и подзаголовком: «Паломникам, которым запретили с кем-либо разговаривать на аэродроме, не было разрешено как следует поесть». В статье о паломниках, сделавших остановку на пути в Джидду, приводилось яркое и саркастическое описание появления советских мусульман в турецком аэропорту.

Однажды жарким солнечным днем в 13 часов 45 минут по местному времени на дозаправку в аэропорте Анкары приземлился самолет из Советского Союза. Двадцать русских паломников в халатах и сапогах появились в здании аэропорта. Присутствующие с интересом разглядывали эту группу странных людей. «По тайному указанию одного-двух «паломников» мрачного вида, которые, казалось, никогда в своей жизни не улыбались, все паломники собрались в кучу», — писала «Миллиет». Судя по тому, что самолет приземлился в аэропорту уже после полудня, можно было предположить, что путники голодны. Кто-то из них попытался заказать себе обед, но руководители группы запретили это делать, по-видимому, с учетом, что при выделении инвалюты лишние расходы не были запланированы. После небольшого совещания все прибывшие дружно заказали себе по стакану чая и большому куску арбуза.

А дальше газета сообщала: «Они прекрасно знали, что в местах остановок на пути из России в Джидду их подозревали в том, что они являются шпионами. В этом случае им необходимо было доказать, что они не шпионы, а «паломники». Поэтому по указке одного-двух из их среды они в один миг встали из-за столов и отправились искать место для намаза. Им показали это место. Все вместе они совершили обеденный намаз...».

Возможно, в освещении визита советских мусульман газетой и имелась некоторая тенденциозность, тем не менее, запуганность советских людей перед закордонными «ужасами» была очевидна. Свою статью «Миллиет» заканчивала на весьма саркастической ноте: «Паломники посмотрели на часы, пришло время отлета. С вожделением поглядывая на недоеденные куски арбуза, они направились к самолету, находящемуся на аэродроме под охраной. Настало время прощаться со свободной страной. Когда они вышли из самолета, они, несмотря на давление своих шефов, знали, что пусть даже в течение двух часов, они будут дышать воздухом свободы...».488

Похожая заметка появилась и в газете «Халкчи» от 24 июля 1955 года. Она называлась «Красные паломники проследовали через Анкару» и сообщала следующее: «Пассажирский самолет Ил-12 #1826 с позывными РПВТ, поднявшийся с симферопольского аэродрома, имея на борту 20 паломников, сделал посадку на гражданском аэродроме Гюверджин. Как нам стало известно, пассажиры под видом паломников представляют собой агентурную организацию, которая встретится в Мекке с тайной советской организацией. Эта советская тайная организация, которая из Бейрута отправится в Джидду, будет следить за деятельностью арабских лидеров в Мекке. Русским кандидатам в паломники не было разрешено на аэродроме ни с кем встречаться. После заправки горючим самолет сейчас же поднялся в воздух».489

Всего в 1955 году Мекку посетили около 750 тысяч паломников, в том числе из зарубежных государств — почти 200 тысяч человек. На этом фоне 20 советских мусульман весьма красноречиво говорили о «свободе» вероисповедания в СССР. На вопросы иностранных журналистов о том, сколько всего мусульман в СССР, паломники затруднялись ответить. Стандартный ответ, которым их снабдили заранее: учета верующих в СССР ни в прошлом, ни в настоящее время не ведется, так как вера является сугубо личным делом каждого человека, и он хранит ее свято в своем сердце, поэтому установить точное количество верующих невозможно.490

Попытки верующих укрепиться в своих правах (в частности, визиты жителей мусульманских окраин в Москву с просьбами о регистрации общин и мечетей) привели к тому, что в 1961 году Совет Министров СССР вынес заключение об ослаблении контроля за выполнением духовенством и религиозными объединениями законодательства о культах со стороны местных советских органов. В связи с этим, с точки зрения советской администрации, возникли две негативные тенденции. С одной стороны, ослабление контроля облегчило духовенству возможность нарушать законодательство, а с другой — местные органы власти и должностные лица стали допускать действия, противоречащие законодательству, что опять же служило поводом для недовольства и сопротивления решениям структур власти со стороны верующих.