Суфизм в Осетии в преддверии XXI века

Логическим продолжением развития суфийских общин в конце XX — начале XXI века стали контакты и ориентированность суфиев Северной Осетии на обладающих большим опытом мюридские братства Дагестана. В Дагестане основную массу мусульман составляют приверженцы трех суфийских орденов-тарикатов. Первый из них — накшбандийский, в конце ХХ века представлен в республике несколькими ответвлениями: последователи Таджуддина из Хасавюрта; последователи Рамазана Гимринского (Гимринская община); Ободинская община (ветвь Абдуррахмана-Хаджи ас-Согратлинского; последователи даргинца Магомед-Эмина из Параула (в основном кумыки) и его ученика Магомеда Мухтара — духовного лидера кумыкской общины. К следующему, кадирийскийскому тарикату, проникшему в Дагестан в начале ХХ века из соседней Чечни, принадлежат многие андийцы и чеченцы-аккинцы из числа последователей Кунта-Хаджи. Третий тарикат — Шазилийя представлен в Дагестане так называемой ветвью Сейфуллы-Кади. К нему принадлежат, главным образом, последователи авторитетного в республике богослова Саида Чиркейского.518

Как было сказано выше, при советской власти суфийские тарикаты, как и религия вообще, преследовались. В начале 1990-х они вышли из «подполья», однако исследователи отмечают, что даже некоторые шейхи плохо разбираются в тонкостях суфизма.519 Тем не менее, тайная пропаганда мистического учения распространяется не только в Дагестане, но и в других регионах Северного Кавказа, в том числе среди осетин. Вполне возможно, что некоторые из осетин-мусульман стали мюридами дагестанских шейхов.

В 2001 году в РСО-Алания распространялись «Нормы поведения служителей культа — исполнителей религиозных традиций по отношению к тарикатскому шейху — духовному наставнику». Эти наставления гласили, что каждый мусульманин («мужчина и женщина, ученый и неученый, начальник и подчиненный, старый и молодой») обязан обрести своего духовного наставника-шейха. В наставлениях также говорилось, что «речи некоторых людей о том, что к шейху нельзя идти, не имеют под собой никакого основания...», а «тот, кто говорит, что на самом сложном, длинном, тяжелом пути, ведущем к Аллаху, не нужен проводник, просто является глупцом».520

В распространяемых среди мусульман Осетии «Адабах» роли мюршидов-шейхов отводилось огромное значение. В частности, говорилось о том, что мюрид должен быть убежден не только в святости своего наставника, но и в том, что он — «наиболее совершенный из тех, кто есть сейчас на земле». При этом, шейх не застрахован и от ошибок, но совершив, а затем заметив ее и раскаявшись, может быть поднят Всевышним «так высоко, куда простой человек не мог бы подняться даже за долгие годы служения».

Правила этикета требовали особого уважения к шейху: прежде, чем идти к нему, необходимо совершить омовение, как перед совершением намаза. Перед тем как идти к мюршиду, мюрид должен совершить многократное (до 25 раз) прочтение нескольких сур из Корана, при этом необходимо «отдать вознаграждение за прочитанное шейху». Правила этикета запрещают идти к шейху рано утром, поздно вечером и в пятничный день. В присутствии шейха нельзя говорить повышенным тоном и обращаться к другим присутствующим, все свое внимание мюрид должен сосредоточить на своем духовном наставнике. Также нельзя громко смеяться; максимально возможным при проявлении положительных эмоций является улыбка. Свою речь мюрид не может начать до тех пор, пока наставник не договорит и не закончит свою мысль. Нельзя садиться на место наставника, пить из его посуды, смотреть в глаза шейху, при нем нельзя спать или совершать намаз у него на глазах. Согласно правилам суфийского ордена, шейх является наместником Пророка на земле, поэтому «нужно любить его больше, чем своих детей, родителей, имущество и всех людей вообще. Любовь к нему есть условие радости в обоих мирах».

Выбрав себе духовного наставника, необходимо пойти к нему и взять задание-вирд. Особенно должен торопиться к шейху тот, у кого много грехов, подобно тому, как тяжело больной спешит к врачу. «Правила» настаивали, что тарикат нужно принимать без страха, и не бояться «лишения бараката» за то, что получив задание от шейха, мюрид не сумет его вовремя выполнить: в тот момент, когда шейх дает задание мюриду, Всевышний одновременно дает силы для его выполнения. Тарикатские «адабы» предупреждают: «Не каждый, кто называет себя шейхом, является истинным шейхом. Шейхом может быть тот, кто входит в цепочку шейхов, тянущуюся до самого Пророка.., тот кому передал [по цепочке, силсила] разрешение-иджазу другой шейх, который учит своих последователей тарикату, не меняя его основны, знающий шариат и следующий ему».521

В начале XXI века дагестанских шейхов избирали своими духовными наставниками как рядовые мусульмане, так и официальные мечетные служители. И эта тенденция была характерна не только для мусульман Осетии или Северного Кавказа в целом: автору известно, что за наставлениями к дагестанским суфиям ездили даже московские мусульмане.