Поворот к человеку в социальном и гуманитарном обществознании определяет сегодня потребность в междисциплинарной и внутридисциплинарной интеграции для решения задач социальной и, конкретно, управленческой практики. Этот синтез происходит в поведенческой экономике, где новое знание, полученное нобелевскими лауреатами Д. Акерлофом, М. Спенсом, Д. Стиглицем, Д. Канеманоми В.Смитомпоявилось благодаря применению когнитивного и социально-психологического анализа рационального, как считалось ранее, поведения участников рынка. Этот сдвиг происходит и в исследовании управления как социального явления, о чем говорит анализ психо-социологической концепции Н.А. Куртикова, как и работы Г.М. Мануйлова, В.В. Новиковаи многих других в этой области. Если теория может быть дисциплинарной, то ее полезное практическое применение может быть скорее междисциплинарным, так как не делится на дисциплины и сама практическая деятельность, суть которой как раз в обратном процессе, в получении новых сочетаний и комбинаций средств деятельности и их свойств, чтобы получить конечный результат. Если такие результаты не получаются, то вероятнее всего, что применяемые средства были неадекватны. Как заметил М. Доган: «Сети междисциплинарных взаимодействий изживают старую классификацию социальных наук. Сегодня обозначилась тенденция перехода от старых формальных дисциплин к новым гибридам социальных наук»[22]. В этом ключе были созданы Т.М. Дридзеи две связанные между собой парадигмы экоантропоцентрической социологии и семиосоциопсихологии для решения проблем социальноуправленческой практики, а также прогнозная социально-проектная технология для сближения социального управления и социального участия.
Теоретико-методологические основания концепции Т. М. Дридзеблизки мировому направлению поиска нового знания в системе «человек-природа-общество»: «Социальные институты общества, - пишет она, - представляют собой кристаллизацию непрерывно происходящего метаболизма (обмена веществом, энергией и информацией) между человеком и средой его обитания. Соответственно работающий в этой парадигме исследователь акцентирует свое внимание не столько на человеке и/или среде в их обособленности, сколько на тех обменных (метаболических) процессах, которые происходят между ними»[23]. Для эконантропоцентрической парадигмы изначально важны не статусные и другие анологичные социальные группы (этнические, профессиональные, конфессиональные, возрастные и т.п.) с предписанными им готовым или среднестатистическим сознанием и поведением, а люди, которые, осуществляют собственный выбор или делая его под влиянием внешней среды, сами образуют такие группы и общности. Идентифицируя себя с ними сегодня, они могут завтра по каким-то мотивам, в том числе и под давлением внешних общественников, сменить свою ориентацию.
Концепция Т.М. Дридзеблизка по исходным посылкам теории экологической рациональности нобелевского лауреата В. Смита. Она направлена на изучение «механизмов и социально значимых следствий интерактивного обмена (метаболизма) человека с его природным, культурным и социальным окружением, опосредованным социальной структурой и инфраструктурой, а так же жизненными и вытекающими из них социокультурными ситуациями»[24].
Однако у Т.М. Дридзеразработан более полный интерактивный аппарат, позволяющий совершить переход к описанию и исследованию этих механизмов. К нему, в частности, относится понятие «интенции», под которой понимается равнодействующая мотива и цели (искомого результата) деятельности, общения и взаимодействия с окружающим миром, а также понятия «ситуации». Последняя раскладывается на три уровня: конкретно-историческая, социокультурная и непосредственно жизненная и два состояния: устоявшаяся и проблемная. Проблемная жизненная ситуация возникает тогда, когда нарушается упорядоченность привычного течения жизни, а снятие такого нарушения требует от человека повышенной активности, выработки стратегии (линии поведения), принятия решения, нахождения средств и способов его осуществления. При этом, по словам Т.М. Дридзе, «культурная субстанция» циркулирующая в более широких масштабах социально-пространственных сообществ, зарождается именно в этих проблемных жизненных ситуациях различной степени напряженности, которые и нужно уметь диагностировать. При этом (и это особое место в концепции Т.М. Дридзе), решение этих ситуаций сводится к выработке образцов поведения путем текстовой (коммуникативной) деятельности, что является одним из основных механизмов социокультурной регуляции. Текст трактуется как единица коммуникации, а «эффект диалога» как критерий отличия коммуникации от псевдо- и квазикоммуникации и просто от информационного потока. «Применительно к обеспечению социальных связей и контактов меду людьми речь идет о взаимной (субъект-субъектной) ориентации партнеров, стремящихся войти в положение друг друга, придавая, говоря фигурально, «моносубъектный» характер этому процессу. Результат подобной идентификации – адекватная интерпретация коммуникативной интенции партнеров по общению»[25].
Далее вводится целый блок понятий для исследования механизма коммуникативного взаимодействия: связь коммуникации с материальной практикой, смысловой контакт, коммуникативные доминанты, «группы сознания», нормативные и ценностные предписания как «ограничители» свободы социокультурного выбора.
Парадигмы Т.М. Дридзепредназначены для расширения диапазона познания социальной реальности и для приведения в соответствии с современными научными знаниями практики социального управления. Мост от системы управления к человеку строится ею на основе технологии социально-прогнозного проектирования, суть которой не в том, чтобы сделать прогноз последствий неадекватной управленческой практики, а в предотвращении таких последствий уже на этапе принятия управленческих решений. Т.М. Дридзене занималась разработкой понятийного аппарата социального управления. Она исходила из своих эмпирических обобщений и впечатлений от совместной работы с градостроителями, архитекторами, юристами и администрацией различных уровней, считая субъектно-объектную модель управления, которую демонстрировала практика, ущербной для социальной и природной экологии. Поэтому предложила и многократно опробовала с коллегами технологию социально-прогнозного проектирования на основе диагностических исследований, эмпирически закрепляя, введенное ею, понятие «социально ориентированного управления».
