Брачные союзы ежегодно возобновляются по жребию так, чтобы каждый мужчина мог иметь одну за другой от 15 до 20 жен, и то же самое каждая женщина. По мнению Платона, индивидуальная семья ввиду интимности ее привязанностей является причиной множества беспокойств и самых мучительных огорчений, связанных с состоянием здоровья супругов, детей, болезнью, смертью близких. Общественная семья освободит человека от всех этих переживаний, не сняв тем не менее удовольствия от общения полов Только в общественной семье можно соединить все общественные и личные добродетели. Только такое общественное устройство Платон считает справедливым. Господство справедливости сплачивает разнородные части государства в гармоническое целое. Общность жен и детей основана на общности имуществ. Созданная Платоном утопическая система оказала влияние на множество философских школ стоиков, эпикурейцев, есеев (школа, из которой по преданию вышел Христос). Известно, что есеи - предшественники христианства – призывали к равенству, основанному на общности имуществ. Социальная утопия получила развитие в учении раннего христианства об общечеловеческом равенстве, братстве и потребительском коммунизме. Идея социального равенства носят общечеловеческий характера. Так, на рубеже V и VI вв. широкое народное движение маздакитов в Иране развивалось под влиянием учения Маздака. Маздакиты выступали за восстановление первоначального равенства людей, случайно нарушенного победой зла над добром, что в свою очередь привело к появлению нищеты, зависти, лживости. Маздакиты призывали к обобществлению собственности, установлению свободного брака среди членов общины.
У всех народов идея социального равенства содержится в фольклорных источниках, в разного рода социально-религиозных учениях, ересях и т. д. В период европейского феодализма социально-утопические мотивы развивались в ересях вальденсов, катаров, беггардов, апольстольских братьев, лоллардов, таборитов, анабаптистов и других сект[73].
Идея общности имуществ особенно распространилась в период первых буржуазных революций. Вождь крестьянской войны в Германии Томас Мюнцер в религиозной форме проповедовал уничтожение частной собственности и обобществление имуществ. Через несколько лет после гибели Мюнцера была основана Мюнцерская коммуна в Вестфалии во главе с Яном Матисом и Иоанном Лейденским. Эта община просуществовала больше года. Революционеры конфисковали церковно-монастырское имущество, отменили долги и ввели уравнительное распределение. Коммуна была разгромлена феодальным войском.
Идея равенства, основанного на общности имущества, лежит в основе представления о совершенном устройстве отношений между полами в учении Томмазо Кампанеллы, мыслителя XVI в. Кампанелла не просто застал засилье средневековой инквизиции, а сам почти тридцать лет провел в ее страшных застенках. В тюрьме он написал свою знаменитую книгу "Город солнца" о счастливом обществе соляриев. Кампанелла прямо ссылается на свое идейное родство с Платоном: "На основании собственных моих наблюдений... я соглашаюсь с Платоном"[74]. Порядок отношений между полами составляет остов учения Кампанеллы о новом обществе. Вслед за Платоном он считает, что моногамия и общественная собственность несовместимы. Для него моногамия – олицетворение частной собственности, индивидуализма, эгоизма: "Собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей. Отсюда возникает себялюбие... когда мы отрешимся от себялюбия, у нас останется только любовь к общине"[75].
Солярии – народ, бежавший из Индии от поработителей, принявший философский образ жизни общиной. Общность жен у них "принята на том основании, что у них все общее"[76].
Кампанелла, живший во времена Средневековья, охоты на ведьм, был одним из первых провозвестников равенства между полами. В городе солнца мужчины и женщины носят одинаковую одежду (почти как в XXI в.), обучаются всяким наукам совместно. Общность жен не связана с насилием, кровосмешением, развратом, напротив, солярии преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы"[77].
Забота о потомстве - государственное дело, начальник деторождения - опытный врач, подчинен правителю носящему имя Любовь.
Отношения между полами строго регламентированы. Брачный возраст для женщин – 19 лет, для мужчин - 21 год. Добрачные отношения категорически запрещены как для женщин, так и для мужчин. Дома, спальни, кровати - все у соляриев общее. Через каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в каком круге спать и кому в; первой спальне, кому во второй; каждая из них обозначается буквами на притолоке. Даже час любви определяется врачом и астрологом. Опасная мысль о необходимости строжайшей регламентации личной жизни, о полном растворении личного в общественном в утопическом социализме восходит к идеям Кампанеллы, воспринятым у Платона. Кампанелла на деторождение смотрел как на общественное, а не личное дело. Он почти цитирует Платона, когда утверждает, что женщины статные и красивые соединяются только со статными и крепкими мужчинами; полные – с худыми, худые – сполными, дабы они хорошо и с пользою уравновешивали друг друга[78]. Деторождение не связано с чувствами людей. Опытный врач отбирает соляриев для деторождения, подбирая конкретные пары. Если же кто-нибудь страстно влюбился в женщину, то он может дарить ей цветы, читать стихи, но без разрешения врача они не имеют права сближаться под страхом тяжелого наказания.;
Тех, кого уличат в нарушении брачных законов, заставляют в виде наказания два дня носить на шее башмаки в знак того, что они извратили естественный порядок, перевернув его вверх ногами. При повторном преступлении наказание увеличивается вплоть до смертной казни.
Солярии ведут здоровый образ жизни, много занимаясь физическим упражнениями, гимнастикой, бегом, метанием диска, спортивными играми.
Исключительное внимание солярии уделяют воспитанию детей. Цель воспитания - выявление человеческих способностей, чтобы привести в действие все физические и умственные силы человека, избавить его от скуки, добиваться гармонического развития. Основа развития личности - всесторонность образования и любимый труд.
На мрачном фоне драматической истории средневековой Италии узник инквизиции, которого десятилетиями подвергали ужасающим пыткам, создает образ светлого города солнца. Стены лучезарного города украшены прекрасной и поучительной живописью. Во всем городе стены, внутренние и внешние, верхние и нижние, расписаны превосходнейшей живописью, с удивительно стройной последовательностью, отображающей все науки. Детей с раннего возраста закаляют, они до семи лет ходят всегда босиком и с непокрытой головой. Девочки и мальчики обучаются совместно. В два-три года дети обучаются говорить и учат азбуку, гуляя вокруг стен города. Обязательно изучение нескольких иностранных языков. Дети занимаются гимнастикой, бегом, играми. Одновременно с овладением грамотностью дети постигают ремесла; их водят в мастерские к сапожникам, пекарям, кузнецам, столярам, живописцам для выявления наклонностей каждого.
К восьми годам дети овладевают начальным образованием и начинают изучать естественные науки. Затем все они приступают к изучению математики и медицины[79]. Обучение ведется в форме обсуждения, спора. Стержень воспитания – увлеченность трудом. За жесткой, раздражающей регламентацией деторождения и половых отношений нельзя не увидеть, что бессемейный коммунизм Кампанеллы предполагает высокий моральный климат общества. Соляриям чуждо притворство, фальшивость чувств, манерность. Самым тяжелым пороком они считают чванливость. За общностью жен стоит не обесчеловечивание половых отношений, а взаимное равенство мужчин и женщин во всех сферах жизнедеятельности.
Радостный труд, взаимопонимание, отзывчивость, интеллектуальная насыщенность, здоровый образ жизни делают соляриев долгожителями, они живут до 100 и даже 200 лет. Вера в высокое предназначение человека на Земле делает сочинение Кампанеллы понятным, близким и созвучным нашим сегодняшним идеалам. Как часто современные историки общественной мысли, уподобившись счетоводам, дотошно считают "плюс", "минус", характеризуя мыслителей далекого прошлого. Непременные стереотипные суждения переходят из книги в книгу: Платон создал "реакционную утопию", в учении Кампанеллы – "реакционные черты". Вечное стремление, не считаясь с контекстом истории, навязать прошлому нынешние взгляды, которые выдаются за безусловную истину. Потомки великих гуманистов обязаны защищать эти идеи от пошлых оценок; их при жизни достаточно обвиняли в безбожии и безнравственности. Измученный пытками узник инквизиции Кампанелла провозгласил идеи равенства, человеческого достоинства и счастья, гармонической жизни для всех людей. В условиях, когда общественный закон диктовал неограниченное господство мужчин над женским полом, брак часто являлся деловой сделкой, которую устраивали родители. Церковь строжайше запрещала развод. Кампанелла, понимая, что это рабство основано на власти денег, видел выход только в общественных формах бытия, включавших общность жен. Идея раскрепощения личной жизни человека - одна из коренных для мыслителей Возрождения. Философы, поэты, драматурги, живописцы провозглашали идеи, противоположные схоластической идеологии и морали. Современники Томмазо Кампанеллы - драматург Пьер Корнель, призывавший к восстанию личности против духовного абсолютизма; Вильям Шекспир, один из первых почувствовавший пропасть между гуманистическими идеалами, надеждой на человеческое счастье и действительностью; Лопе де Вега, ратовавший за истинную любовь как единственную основу союза между мужчиной и женщиной; Мигель де Сервантес, воспевший истинно рыцарские чувства к женщине, - делали одно великое дело строительства гуманистической нравственности.
Рене Декарт, Пьер Гассенди боролись против клерикального аскетизма за земное счастье людей. Гуманистический общественный поток в те времена сталкивался с господством абсолютизма, церковной инквизицией, феодальной моралью.
Голос мученика инквизиции Кампанеллы раздавался из-за тюремных решеток в защиту Джордано Бруно, Галилео Галилея. Последователь Джордано Бруно Лючилио Ванини, отрекшийся от духовного звания, провозгласивший право человека быть счастливым на Земле, призывавший улучшить условия жизни людей, оздоровить быт, был подвергнут жуткой пытке - ему вырвали язык, а затем сожгли за отказ от покаяния и атеистические взгляды.
Разделявший взгляды Ванини, Гассенди и Кампанеллы знаменитый бунтарь поэт Сирано де Бержерак выступил против ханжества, лицемерия в отношениях между полами в своей утопии "Иной свет, или Государства империи луны"[80]. Жители Луны живут 3–4 тыс. лет, питаются запахами; эквивалентом стоимости у них являются не деньги, а стихи. В Государстве луны (в названии есть явное созвучие с городом солнца Кампанеллы) принята общность жен: "Всякий мужчина, исключая осужденных преступников, имеет здесь право на любую женщину, а всякая женщина может привлечь к суду любого мужчину, отказавшегося от нее"[81]. В этом замечательном обществе отцы с величайшим почтением относятся к детям. Общество возглавляют молодые, пылкие люди. Старики относятся к молодым благоговейно и предупредительно. На Луне есть говорящие книги. Желающий почитать книгу заводит с помощью множества ключиков механизм, поворачивает стрелку на ту главу, которую он хочет услышать, и в тот же час из книги, как из человеческого горла или из музыкального инструмента, начинают раздаваться разнообразные отчетливые звуки, служащие обитателям Луны для выражения мыслей и чувств. Дети учатся читать одновременно с овладением речью, поэтому интеллектуальное развитие молодежи происходит очень быстро, и молодые люди обладают большими познаниями. Каждый может иметь при себе в кармане или привязанную к кушаку говорящую книгу и знакомиться с великими умами - как живыми, так и усопшими, и все они сами разговаривают[82]. Малоизвестный исторический пример утопического предвидения магнитофонной эпохи будущего. Современникам Сирано описанная картинка представлялась сказочной выдумкой. Главное завоевание жителей Луны – свобода мысли, торжество разума.
Рассматриваемое направление социального утопизма отрицало моногамное устройство семьи в связи с критикой патриархальных устоев, обрекавших женщину и детей на! внутрисемейное рабство. Отождествление частной собственности и моногамии – основной мотив многих ранних утопий. Их авторы были глубоко убеждены, что всякая собственность, даже личная, безнравственна, что "мой дом", "мой ребенок", "моя жена" - такой порядок вещей, который сам по себе деформирует личность, порождает эгоизм, стремление к накоплению богатства за счет других. Понятие общественного и личного потребления в ранних утопиях не разделено. Серьезным доводом в пользу общественной семьи являлась необходимость общественного воспитания детей. В реальной действительности того времени ребенок был рабом в семье. Для XVI–XVII вв. сама идея эмансипации детей путем обязательного общественного воспитания великолепна. В ней верно предугадывался действительный демократический принцип - ответственность общества за судьбу и воспитание подрастающего поколения.
Великие гуманисты Возрождения черпали представление о системе общественного воспитания не из реальной действительности, а из античных утопий. Популяризировал эти идеи Дени Верас, автор "Истории севарамбов", фантастического племени, не знавшего частной собственности и индивидуальной семьи.
Историей севарамбов, написанной в конце XVII в., зачитывались, как детективным чтением, современники. В следующем веке она будет переведена на английский, немецкий, итальянский, польский языки; ее будут читать Вольтер, Монтескье, Лейбниц, Кант.
Популярность идей, высказанных Кампанеллой, Сирано де Бержераком, Верасом, объясняется их глубоким гуманизмом и антифеодальной направленностью. В XVIII в. не было прямых самобытных продолжателей этой трактовки будущего семьи. Идею "общности жен", ссылаясь на Платона, делает центральной в своем трактате "Рассуждение о политической справедливости" один из ярких мыслителей начала XIX в. виднейший представитель демократического движения в Англии Вильям Годвин. Годвин был уверен во всемогуществе разума, который определяет все поведение человека. При несовершенных условиях жизни разум пропитан предрассудками и заблуждениями. Здоровая социальная среда обеспечивает управление обществом на принципах разума и морали. Чтобы разум пробудился, ему необходимо представить полную свободу. Годвин мыслит справедливость как исчезновение всякого принуждения. Общество будущего не признает никакой регламентации, никакого принудительного единообразия. Годвин высказал ценную мысль, что цель разумной политики не противопоставлять интересы людей, а содействовать их сочетанию. Он больше всего страшится превращения человека в машину. Выступая последовательным противником частной собственности, он дает чрезвычайно оригинальный набросок будущего. Критикуя казарменный коммунизм, он доводит идею свободы человеческой личности до абсурдного предела. Опасаясь навязанного личности единообразия, вполне возможного в практике общества, прозорливо почувствовав эту опасность, Годвин дает свое совершенно своеобразное решение противоречия между личностью и обществом. Он сохраняет лишь свободное воздействие людей друг на друга в форме общественной оценки поведения индивидов.
Общество будет влиять на людей только доводами разума. Будущий общественный строй Годвин изображает в виде общин типа приходов. Чем крупнее размеры общества, тем легче в нем возникают споры, народные волнения, которые создают кажущуюся потребность в организации правительственной власти.
Сам по себе индивид является отдельным независимым государством, в котором разум служит одновременно и законодательной, и исполнительной, и судебной властью. Общество не имеет никаких прав на индивида.
Крайний политический индивидуализм Годвина наложил отпечаток на его конструкцию семейных отношений. Годвин – враг всякой кооперации, всякого объединения. Резко осуждая общественный порядок, основанный на частной собственности, он критикует буржуазную моногамию как брак-монополию. Семьи как постоянной связи между мужчиной и женщиной, супругами и детьми не должно существовать. Мужчины, женщины и дети должны жить в различных помещениях.
Взгляды Годвина поразительным образом соединяли великолепную трезвость, критичность, тонкость анализа и абсурдные заблуждения. При этом ему никогда не изменяли демократизм и острое неприятие социальной несправедливости.
Именно эти убеждения продиктовали ему мысль, что "брак основан на законе и на законе, худшем из всех... что бы ни говорил нам наш разум об особе, жизнь с которой должна привести нас к наибольшему совершенствованию, брак основан на собственности, причем на худшем ее виде... До тех пор, пока я стремлюсь присвоить одну женщину себе одному, запрещаю своему соседу проявить свои достоинства и пожать заслуженные им плоды, я виноват в самой отвратительной монополии"[83].
Годвин полагал, что брак препятствует развитию способностей человека. Институт брака - это система обмана, поскольку брак является одной из сторон существующей системы собственности, без его уничтожения нельзя покончить с частной собственностью. Этот вывод не оригинален, он восходит еще к платоновской идее общности жен.
Годвину претит всякая мысль о кооперации и сотрудничестве, поскольку они посягают на человеческую индивидуальность, растворяют человека в массе. Это положение касается и брака, поскольку он предполагает совместное жительство. Обязать людей совместно жить, значит обречь их на ссоры, злобу и несчастье. Поскольку в новых социальных условиях человечество будет иметь высочайший интеллектуальный уровень, люди всегда будут предпочитать умственные радости чувственным. Ум развитой и сильный имеет склонность делать нас равнодушными к чувственным наслаждениям. Годвин выступил оппонентом известной идеи Т. Мальтуса о перенаселении. Сам Мальтус гневно осуждал трактат Годвина о политической справедливости. Идее Мальтуса Годвин противопоставил собственный прогноз о том, что, когда земля станет тесной для многочисленного населения, люди обретут бессмертие и перестанут плодиться. Годвина раздражает сама природная необходимость общения между полами. Он мечтает о том времени, когда развитие интеллекта приведет к уничтожению половой потребности, к полному исчезновению полового инстинкта. Этот момент истории и станет вершиной развития человеческого разума. Народ будет состоять только из зрелых людей, а не из детей. Поколения не будут сменяться поколениями. Не будет войн и преступлений. Не потребуется правосудия, правительств и торговли. Не будет болезней, страданий, печали, злопамятства. Каждый человек будет ревностно стремиться к общему благу, и это произойдет в не очень отдаленном времени: "...не исключается, что кто-нибудь из живущих теперь увидит осуществление; части этих предсказаний"[84].
Эта часть учения Годвина является модернизацией эротической теории Платона, согласно которой люди, достигнув бессмертия, прекратив плодиться, постепенно утратят половые различия и превратятся в бесполое существо, с высоко развитым интеллектом. Только тогда установится на земле гармоничное и совершенное социальное устройство.
Традиционным аргументом утопистов в пользу идеи общности жен была необходимость общественного воспитания детей. Годвин уходит от этой традиции. Он доводит систему индивидуализма до отрицания общественной системы образования и воспитания, так как они составляют разновидность кооперации и сотрудничества. Обучение он сводит только к самообразованию. Идею индивидуализма Годвин доводит до мелочного абсурда: он в своем счастливом обществе запрещает даже оркестры как вид совместной деятельности. Годвин объявляет отмену брака единственным путем к нравственному совершенству человечества. "Отмена брака не будет сопровождаться ничем дурным... При таком состоянии общества не будет известен отец ребенка. Но можно утверждать, что это обстоятельство не будет иметь никакого значения... Я не должен ни одному существу оказывать предпочтение перед другим потому только, что это мой отец, жена или сын, но предпочитать надо такого человека, который имеет к тому основания по причинам одинаково убедительным для всех"[85].
Жизнь сыграла с Годвином злую шутку и рассыпала в прах его гордые построения. Известный английский поэт, друг Байрона, Шелли, увлекся идеями Годвина и стал его верным последователем. Бывая в доме Годвина, он пылко влюбился в его дочь Мэри Годвин. Следуя теоретической позиции Годвина, Шелли и Мэри вступили в гражданский брак, не оформляя официально свои отношения. Как был ошеломлен доверчивый и искренний поэт, когда Годвин-отец обрушил на молодую пару обывательские претензии, лишив их материальной помощи и порвав общение с ними за то, что они не освятили свой союз обрядом венчания. Только после заключения церковного брака Годвин возобновил отношения с дочерью[86].
Поучительно, что холодные, демонические построений Годвина-мыслителя разбились о конкретную жизненную коллизию, связанную с отцовскими чувствами.
В наиболее целостном и законченном виде концепция, отрицающая моногамное устройство семейных отношений как условие социальной справедливости, была выражена нашим соотечественником Владимиром Ивановичем Танеевым, братом известного композитора. Владимир Иванович – личность примечательная. Родился он в 1840 г., был идейно близок Белинскому, Герцену, Чернышевскому, Писареву. Был лично знаком с М. Е. Салтыковым-Щедриным. Находился в дружеских отношениях с К. А. Тимирязевым. Этого выдающегося представителя русской демократической мысли К. Маркс называл "преданным другом освобождения народа"[87]. Владимир Иванович дожил до Октябрьской революции и умер от голода в 1921 г. в своем имении Демьяново, около г. Клина Московской области, несмотря на полученную охранную грамоту, подписанную В. И. Лениным, в которой говорилось: "Всем советским властям предписывается оказывать гражданину Владимиру Ивановичу Танееву содействие в деле охраны как его самого, так его семьи, жилища, имущества"[88]. По свидетельству сына Танеева, Павла Владимировича Танеева, Владимир Иванович высказывал большое удовлетворение, что власть принадлежит народу, одобрил передачу земли крестьянам.
Нарком просвещения А. В. Луначарский получил сведения об исключительной ценности библиотеки В. И. Танеева и поручил историку М. Н. Покровскому провести переговоры о ее покупке за весьма высокую цену. Голодавший Владимир Иванович категорически отказался продать библиотеку и передал ее государству безвозмездно. В отечественной историографии взгляды В. И. Танеева малоизвестны. Впервые выборочно его основные произведения были изданы в 1959 г. Свои социологические идеи он изложил в двух произведениях – "Ейтихиология" (учение о счастье) и "Коммунистические государства будущего".
В. И. Танеев, будучи фурьеристом, был хорошо знаком с марксистской литературой и считал, что вторая половина XIX в. должна называться веком Дарвина и Маркса, как первая половина XIX в. - веком Ламарка и Фурье. "Ла-марк и Дарвин не только убили Бога. Они указали путь усовершенствования человеческого рода. Все средства, необходимые для усовершенствования человека, известны.
Нужно только распространить это усовершенствование на всех. Путь к этому распространению указал Фурье. Начало практического движения человечества к совершенствованию и счастью положено Марксом"[89].
Значение своей теории В. И. Танеев видел в попытке соединить теорию Дарвина с теорией Фурье, оказав этим "услугу европейским рабочим"[90].
Высшая форма социальной жизни, по теории Танеева, – коммунизм. Чтобы иметь возможность жить в коммунизме, человек должен согласовывать свои интересы с интересами других людей, должен иметь привычку к постоянному труду и быть способным к высшему умственному развитию. При этом "все обязательное должно быть заменено непринужденным" - это главный тезис. Брак, стесняющий мужчину и женщину, должен быть вовсе отменен[91]. Владимир Иванович родился в семье помещика, он застал крепостное право и всей душой ненавидел семейный деспотизм, безусловное повиновение отцовской власти, когда дети не могли иметь ни своей воли, ни своих суждений. Он мечтал о равноправном положении женщин и детей.
Подобно Годвину, Танеев считал, что в будущем, когда люди будут обеспечены и образованы, они будут предпочитать чувственным радостям наслаждение мозговой деятельностью[92].
В счастливом обществе люди живут не семействами, а сельским общинами. Общественная единица не семья, а община – деревня. Община состоит из 2000 человек. Все жители – мужчины и женщины – равны и независимы. Каждый работает, занимаясь своим любимым делом по выбору, чередуя разные виды труда: занятие земледелием, труд по бытовому обслуживанию общины, общественному питанию, воспитанию детей, управлению, занятие искусством, науками, фабричный труд и т. д. В общине каждый в одно и то же время и господин и слуга. Сегодня ты господин, а я слуга. Завтра ты слуга, а я господин. Даже в один и тот же день можно меняться ролями. Утром вы мне чистите сапоги, а я прислуживаю вам за обедом. На другой день я вам чищу сапоги, а вы мне прислуживаете за обедом. После обеда отправляемся вместе на прогулку, на бал, в театр[93].
Самый тяжелый и непривлекательный труд – фабричный, он сосредоточен в городах. Люди в городах постоянно не живут, они туда командируются на временную работу. В городах нет постоянных жилищ, только гостиницы. Жизнь сосредоточена в деревне. Каждая община имеет один большой дом, который соединяет все удобства домашней и коллективной жизни. Дети живут по возрасту в общих помещениях. Каждый взрослый человек имеет одну или две комнаты – в зависимости от трудового вклада. Никто не может иметь более двух комнат. В общем доме находится столовая, баня, библиотека, театр, почта. Служебные помещения расположены в близком соседстве от общего дома. Мастерские, школа, кухни, столовая устроены комфортно, даже роскошно. Все удобства и удовольствия доступны всем и каждому. При коллективной собственности должна быть коллективная роскошь. Жилище каждого неприкосновенно, священно. Каждый живет совершенно отдельно от других. Проникнуть к нему можно только с его согласия[94].
Социальный идеал у Танеева связан с созданием таких условий быта, когда возможна быстрая смена общения уединением и уединения общением. Ценна для наших дней ясно выраженная в утопии Танеева идея выбора. Так, человек может пользоваться общественной столовой, может получать пищу на дом; может заниматься в библиотеке и брать книги на дом. Каждый может за счет большего трудового вклада обеспечить себе больший или меньший комфорт. Так, кто желает иметь что-нибудь лишнее, должен вознаградить за это общину. "Вознаградить ее он может только личным трудом, который составляет в социализме единственный источник личного дохода[95]. Община ведет расчеты не с семейством, а с отдельными лицами. Каждый член общины – мужчина, женщина, ребенок – имеют свой отдельный счет. Имеется страховой фонд для больных и дряхлых[96].
Касаясь будущего семьи, Танеев считал, что она должна утратить индивидуальный характер.
Поскольку семья – создание общественной системы, с ее изменением должна меняться и семья. Моногамия не может обеспечить равенства полов, следовательно, она должна смениться новой исторической формой[97].
В. И. Танеев последовательно придерживается традиционной утопической схемы, идущей от Платона: от критики моногамии, основанной на частной собственности, к отрицанию возможности моногамного устройства семейных отношений при господстве общественной собственности.
В рассмотренном направлении идея отрицания моногамии связана с критикой существующей семьи как формы рабства для женщин и детей и со стойкой убежденностью, что всякая частная собственность безнравственна. Общий для всех мыслителей этого направления вывод: исчезновение индивидуальной семьи, домашнего хозяйства является непременным условием утверждения социального равенства и справедливости.
Моногамия в обществе
Социальной справедливости
Совершенно противоположный прогноз будущего семьи предполагает направление, восходящее к Томасу Мору.
В "Утопии" Мора мудрый правитель, философ Утоп, уничтожил на острове Абракса частную собственность. При этом сохраняется индивидуальная семья в качестве производственной ячейки общества, основанного на ремесленном производстве.
Семья у Мора патриархальная: во главе стоят отец и мать. В ее состав входит не менее 40 человек, весь родственный клан.
Такой семейный коллектив и составляет производственную ячейку. Семья занимает большой трехэтажный дом, который она меняет по жребию каждые десять лет, чтобы не создавать привычку к собственности. Из каждого семейства 20 человек ежегодно переселяются в город для ремесленной работы, а затем возвращаются в деревню, которая является центром социальной жизни. Таким простым путем разрешается противоречие между городом и деревней. Все трудятся в общественном производстве: и мужчины и женщины. Домашнего хозяйства нет. Пищу готовят поочередно женщины из каждой семьи. Утопийцы питаются в великолепных дворцах. Трапезы тщательно и пышно обставлены. Мужчины и женщины носят одинаковую одежду, "покрой ее остается одинаковым, неизменным и постоянным на все время, будучи вполне пристойным для взора, удобным для телодвижений и приспособленным к холоду и жаре"[98]. Брачные законы строго регламентированы и неукоснительно соблюдаются утопийцами. Мор тщательно заботится о прочности моногамного союза. Брачный возраст для женщин – 18 лет, для мужчин – 22 года. Утопийцы имеют право свободного выбора супруга. Женщины, вступая в брак, переходят в дом мужа. Добрачные отношения - позор и влекут за собой строгие наказания. Развод разрешен только в случае супружеской измены. Оскорбители брачного союза караются тягчайшим рабством, вторичное грехопадение ведет к смертной казни. Эти злодеяния утопийцы карают так сурово потому, что "заботятся о будущем: если же не удерживать людей от случайного сожительства, то в супружестве редко укореняется любовь, а ведь надобно будет всю жизнь провести с одним человеком, сверх того, придется переносить все тяготы, которые это с собою несет"[99].
