Яблоко от яблони недалеко падает. 3 страница

Вы идете по пустыне. Перед вами знойное небо и пески без конца и без края. Вы смотрите вокруг и т. д.

Подобные отрывки характерны для очерковой прозы, для публицистики и обладают ярким стилистическим эффектом. Суть приема в использовании вместо авторского я второго лица — ты или вы. Автор приглашает читателя представить себя на его (автора) месте и испытать те же чувства, переживания. Такой прием приближает изображаемое к читателю, делает описываемое более ярким, наглядным, достоверным. Читатель как бы сам оказывается в гуще, в центре событий и собственными глазами смотрит на происходящее.

Иной стилистический характер имеет этот прием в художественной литературе. Представителями "нового романа" во Франции создан необычный, довольно редкий тип повествования во 2-м лице, который получает все же некоторое распространение. Вот, например, отрывок из романа польского писателя Юлиана Кавалеца "Танцующий ястреб":

После первого визита, нанесенного тебе в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и ты, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сидишь среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом с тобой сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и вы оба нетерпеливо поглядываете на двери другой комнаты, за которыми твоя вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени.

Как видим, весь отрывок построен от 2-го лица. "Авторское я " устранено, но "голос" автора все равно слышен, ведь ты теснейшим образом связано с я, и ты может сказать только говорящий, автор. И это как бы прямое обращение автора к герою (Ты уже сидишь...) создает особую доверительную интонацию, особые отношения между автором и героем. Получается, что автор рассказывает герою о нем самом, а читатель оказывается невольным свидетелем, слушателем. Такая манера дает своеобразный стилистический эффект: герой как бы находится на сцене под яркими лучами прожекторов, но он не действует, его поступки, переживания, впечатления описывает и комментирует голос всеведущего автора (как хор в древнегреческой трагедии).

Это повествование резко отлично как от I типа речи с его исповедальностью, так и от объективного рассказа, характерного для III типа речи (от 3-го лица — см. ниже). Чтобы убедиться в различных стилистических эффектах, переделаем этот отрывок от 1-го и от 3-го лица и сравним полученные варианты.

I тип речи (от 1-го лица):

После первого визита, нанесенного мне в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и я, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сижу среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом со мной сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и мы оба нетерпеливо поглядываем на двери другой комнаты, за которыми моя вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени.

III тип речи (от 3-го лица):

После первого визита, нанесенного ему в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и он, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сидит среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом с ним сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и они оба нетерпеливо поглядывают на двери другой комнаты, за которыми его вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени.

Переделка отрывка, как видим, очень проста: достаточно было заменить местоимения 2-го лица местоимениями 1-го или 3-го лица и изменить соответственно глагольные формы. Однако стилистические различия, связанные с разными типами речи, очень велики. Меняются интонация, тон рассказа, меняется авторский угол зрения. В первом случае (от 1-го лица) герой рассказывает о самом себе, все мысли и переживания принадлежат герою. Авторские оценки отсутствуют, они передоверены герою-рассказчику, персонаж характеризует себя сам. Общая интонация — интонация искренности, доверительности.

Во втором отрывке (от 3-го лица) перед нами повествование автора о человеке по имени Михаил Топорный. Из субъекта повествования (сам рассказывает о себе) он превращается в объект изображения (о нем рассказывает автор). И тон рассказа резко меняется. Это объективное изложение обстоятельств жизни, поступков, мыслей героя (значительно продвинулся вперед, многого достиг). Герой изображается и оценивается со стороны, отстраненно.

И, наконец, в оригинале (II тип речи — от 2-го лица) герой и автор соединены особыми узами. Герой — центр изображения, субъект и объект речи одновременно.

Если упрощенно и кратко сформулировать различия между тремя типами речи с точки зрения отношений "автор— герой— действительность", то I тип речи представляет изображаемое глазами героя, II — глазами автора и героя одновременно, а III —глазами автора. В цитированном отрывке из романа Юлиана Кавалеца есть характерная деталь: рядом с героем сидит отец его жены — мужчина дородный и видный. Возникает вопрос: чьими глазами увиден отец? Если перед нами I тип речи, то таким увидел отца Веславы сам герой-рассказчик. И, возможно, эта деталь— предмет гордости персонажа, что характеризует отчасти его мировоззрение. Во II типе речи (как в оригинале) дородный и видный — это взгляд и героя и автора, а в III типе речи (от 3-го лица)— авторская оценка.

Таким образом, II тип речи довольно редкий, но оригинальный, стилистически изысканный и изощренный тип построения литературных текстов, имеющий распространение в художественной литературе и в публицистике (в виде небольших контекстов). Он реализует структурные возможности русского языка, связанные со 2-м лицом личных местоимений (ты, вы).

Как используется II тип речи в публицистике и художественной литературе?

"Он рассказывает..." (III тип речи)

III тип речи — высказывания от 3-го лица: Ученик рисует; Снег лежит на полях; Завод выпускает комбайны. Здесь, как и в высказываниях II типа, фактический производитель речи не совпадает с ее субъектом. В высказывании Ученик рисует субъект речи — ученик (он), а производитель речи— некий говорящий, который может назвать себя я. Поэтому Ученик рисует можно интерпретировать так: "Я (говорящий) вижу (полагаю, считаю), что он (ученик) рисует. Я рисую есть действие, выполняемое мной, говорящим. Я— это субъект речи, от лица которого строится высказывание, и в то же время фактический производитель речи. Ученик рисует есть описание говорящим действия, которое производит не говорящий, а не участвующий в акте речи он (ученик).

Если высказывания I типа вносят вместе с я в высказывание, в речь интонации непосредственного разговора, свойственную ему естественность, эмоциональность, то высказывания III типа по самой своей природе более сдержанны, спокойны, лишены непосредственного чувства (на языке науки — субъективной модальности). Поэтому они предназначены для описания, повествования, рассуждения. Например:

Американский бизон — одно из тех животных, которых человек бездумно и бессмысленно довел почти до полного вымирания. До появления европейцев в Америке миллионы бизонов паслись в прериях. Белые охотники истребляли бизонов, используя только шкуру. Последний удар бизонам нанесла постройка трансконтинентальной железной дороги, пассажиры которой ради развлечения расстреливали из окон вагонов еще сохранившиеся стада, нимало не заботясь о дальнейшем использовании убитых и судьбе раненых животных. Сейчас бизоны сохранились только в некоторых местах. Охота на них запрещена.

Или другой пример— из "Капитанской дочки" А.С. Пушкина:

Мы собрались опять. Иван Кузмич в присутствии жены прочел нам воззвание Пугачева, писанное каким-нибудь полуграмотным казаком. Разбойник объявлял о своем намерении немедленно идти на нашу крепость; приглашал казаков и солдат в свою шайку, а командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей.

Широкое распространение имеет III тип речи в научной и деловой литературе, где роль я говорящего не столь существенна и где важно описать эксперимент, обосновать вывод, изложить статью закона и т. д. При этом эмоции пишущего (говорящего) как бы остаются за скобками, например:

Всякое размножение связано с увеличением живой массы. Что представляет собой живая масса? Ее главная составная часть — белок, первооснова живых образований, который наряду с нуклеиновыми кислотами является самым универсальным компонентом живой материи. Объясняется это прежде всего тем, что белки служат двигателями того бесчисленного множества химических реакций, которые лежат в основе всех явлений жизни. Сами по себе эти реакции протекали бы так медленно, что ни о какой жизни не могло бы быть и речи. В живой клетке они идут с огромной скоростью благодаря наличию биологических катализаторов — ферментов. А все ферменты являются белками. Таким образом, белки составляют не только материальный остов живой клетки, но и служат двигателями всего ее химизма (В. Энгельгардт).

Научная и деловая речь вырабатывает даже специальные глагольные временные формы (настоящее постоянное, настоящее вневременное), превращая высказывания III типа в полностью обезличенные и обобщенные:

Земля вращается вокруг солнца; Площадь прямоугольника равняется произведению основания на высоту.

По поводу таких высказываний даже не возникает вопроса, кто производитель речи, кому они принадлежат. Они принадлежат всем. Это общие высказывания.

Широко используется III тип речи и в художественной литературе, в публицистике. По-видимому, это самый распространенный тип речи. Везде, где возникают задачи описания, рассказа, рассуждения, вообще передачи какой-либо информации, используется речь от 3-го лица.

В художественной литературе, по сравнению с научной прозой, официально-деловым стилем, использование III типа речи имеет более сложный характер, сопряжено с художественно-эстетическими задачами, очень часто стилизовано. Характер изложения зависит от предмета изображения, от отношения к нему автора. Вот, например, фрагмент "Сценок из деревенской жизни" Вячеслава Пьецуха:

У среднего окошка сидит Толик Печонкин и смотрит на улицу, подперев голову кулаком.

Этот самый Толик Печонкин представляет собой круглолицего, не по-деревенски упитанного мужчину, лет пятидесяти с небольшим, который, видимо, не совсем здоров, ибо во всякое время года он носит стеганые штаны. Печонкин кладет всей округе печи, вяжет оконные рамы, мастерит двери с филенками и отличные обеденные столы, — одним словом, он человек сручный и деловой, но иногда на него нападает стих, некая непобедимая меланхолия, и тогда душа его требует праздника, как в другой раз требует покоя истерзанная душа. Эльвира Печонкина, жена Толика, женщина крупная, набожная и туговатая на ухо, сильно не любш такие дни, поскольку муж ее, случается, так усердно заливает свою тоску, что потом гоняется за ней с бензопилой по усадьбе, или, как говорят местные, "по плану".

Итак, Толик Печонкин сидит у окошка, подперев голову кулаком, а в глазах его светится непобедимая меланхолия, словно ему только что привиделся смертный сон. По полу в горнице ходит, вкрадчиво цокая, злющий петух Титан, любимец Печонкина, заклевавший на своем веку несколько поколений хозяйских кур, на дворе время от времени принимается брехать одноглазый кобель, окривевший по милости петуха, да сердито похрюкивает в сарае пятимесячный боров Борька.

Такое описание невозможно в научной или деловой литературе, ибо оно индивидуализировано, окрашено легкой, беззлобной иронией (непобедимая меланхолия; душа его требует праздника; смертный сон). Разумеется, описание стилизовано. Автор стремится изобразить героя, так сказать, изнутри, используя его представления о мире, его слова и выражения (нападает стих; заливает тоску), но при этом слегка иронизируя. Серьезность, строгость, почти научность описания вступает в противоречие с сущностью изображаемых чувств и переживаний (этот самый Толик Печонкин представляет собой...). Ср. также уменьшительное Толик применительно к мужчине лет пятидесяти с небольшим. Вот это несоответствие формы и содержания в совокупности с другими художественными деталями и рождает ироническую интонацию.

Стилистические ресурсы, заложенные в III типе речи, практически неисчерпаемы. Общее его структурное свойство (несовпадение фактического производителя речи и ее субъекта) позволяет бесконечно варьировать стили изложения — от объективно-бесстрастного до торжественно-поэтического. При этом используются самые разнообразные приемы и средства индивидуализации повествования. В принципе III тип речи используют почти все писатели, но под пером каждого мастера он принимает неповторимые выразительные формы. И полностью охарактеризовать использование III типа речи в художественной литературе — значит описать творчество всех писателей, проанализировать все индивидуальные стили (о них см. ниже).

Задача по своим масштабам громадная и вряд ли выполнимая.

Иной характер имеет III тип речи в публицистике. Здесь возможны самые разнообразные варианты: обезличенное, насыщенное цифрами и фактами изложение и повествование, пронизанное авторскими эмоциями, оценками, комментариями, причем в отличие от художественной литературы эти оценки (сарказм, ирония и т. д.) носят прямой и открытый характер, принадлежат конкретной личности — автору.

Каких только обвинений не наслушалась бедная девушка социология! И в продажности ее обвиняли, и фальшивки разбрасывали. Видный политик В. Щербаков, к примеру, заявил, что она обещала поднять ему рейтинг за 500 тысяч долларов. (Размечтался!) А уж совсем знаменитый руководитель "Мониторинга социологических публикаций" Вс. Вильчек взял да и свел в одну таблицу проценты прогнозируемых мест в парламенте, рассчитанные ВЦИОМом, и проценты поданных голосов, предсказанные другими социологическими службами. Что это было, заведомо недобросовестная фальсификация или следствие вопиющей некомпетентности, установить не удалось. Однако в итоге подобной манипуляции в герои дня попал великий мастер саморекламы Н. Бетанелли, который перед самыми выборами якобы точно назвал четверку, преодолевшую пятипроцентный барьер (на самом деле он назвал шестерку), и, что правда, правильно назвал второе место и процент голосов, полученных вскоре ЛДПР.

Итак, в русском языке речь может вестись от всех трех лиц: 1-го, 2-го и 3-го. Названные типы речи обладают определенными стилистическими особенностями и могут встречаться как в "чистом виде" (только I тип, или II, или III), что бывает довольно редко, так и совместно (наиболее частый случай), чередуясь, перекрещиваясь, взаимодействуя и создавая различные стилистические структуры, речевые формы, жанры.

Так, I тип речи используется в разговорно-обиходном стиле, в художественной литературе, в публицистике, II тип речи — в художественной литературе и отчасти в публицистике, III тип имеет универсальный характер и используется практически везде, меняя, разумеется, свои функции, строй, особенности.

В художественной литературе III тип речи взаимодействует, как правило, с I типом.

В публицистике также совместно используются III и I типы речи, а также II. Однако I тип речи используется своеобразно: для публицистики характерно прямое употребление I типа речи, составляющее одну из важных особенностей этого стиля. Если в художественной литературе я автора и рассказчика не совпадают, то для публицистики закономерно противоположное положение: я говорящего это и есть фактический производитель речи. Отсюда публицистическая речь — речь открытая, прямая, авторская, эмоциональная, призванная убедить, склонить на свою сторону.

Таким образом, с точки зрения строя речи, тексты на русском языке подразделяются на три типа (от 1-го, 2-го и 3-го лица). Взаимодействие типов речи порождает стилистическое многообразие текстов.

Чем отличается использование III типа речи в художественной литературе от его использования в научной и деловой речи?

1. Прочитайте строфу из II главы романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин", посвященную Ольге: "Всегда скромна..." или рассказ И.С. Тургенева "Лес и степь". Объясните, какую роль играет смена типа речи в зависимости от лица.

2. Подготовьте реферат на тему: "Что может обозначать я в художественном произведении. См.: Горшков А.И. Русская словесность.— М., 1995.— С. 252-271.

3. Составьте три текста, где одно и то же событие описано от 1-го, 2-го и 3-го лица.

7. СВОЕ И ЧУЖОЕ

В любом практически тексте можно выделить речь авторскую и неавторскую — речь персонажей в художественной литературе, цитаты в научной, деловой прозе. Издавна укоренившийся в грамматиках термин чужая речь и обозначает включенные в авторское изложение высказывания других лиц или же собственные высказывания рассказчика, о которых он вспоминает, напоминает.

Чужая речь противопоставляется авторской, т. е. "своей", принадлежащей рассказчику, говорящему. По способу, характеру передачи, оформления чужой речи различают прямую, косвенную и несобственно-прямую речь. Все эти виды чужой речи выделяются на фоне авторской, в которую они различным образом вплетаются, выполняя многообразные стилистические функции.

Разумеется, главная роль в любом стиле принадлежит авторской речи, составляющей основной корпус текстов и решающей основные информативные, коммуникативные, эстетические задачи. Элементы же чужой речи имеют характер своеобразной инкрустации, которая разнообразит авторскую речь, придает ей разнообразные стилистические оттенки.

Рассмотрим подробнее виды чужой речи.

Прямая речь

Прямая речь — один из способов передачи чужой речи, при котором говорящий (пишущий) полностью сохраняет ее особенности (лексические, синтаксические), не приспосабливая ее к своей речи. Поэтому прямая речь и речь автора четко разграничиваются:

Он вдруг остановился, протянул руку вперед и промолвил: "Вот куда мы идем" (И.С. Тургенев).

"Он же еще и угрожает!" — проговорил сестре вполголоса Ганя (Ф.М. Достоевский).

— Я к вам завтра приду, — сказала она, — и приведу с собой ваших внучек, Сашу и Лиду (А.П. Чехов).

Своеобразие прямой речи и значительные ее ресурсы заключаются в том, что она стремится не только передать содержание чужого высказывания, но и буквально воспроизвести его форму со всеми его лексическими, синтаксическими, интонационными, стилистическими особенностями — так, как она была воспринята говорящим. Поэтому прямая речь резко выделяется на фоне нейтральной авторской, составляя с ней стилистический контраст или разнообразно и сложно взаимодействуя с ней.

Прямая речь используется в различных видах литературы. В научной прозе она имеет вид цитат, которые призваны развивать, аргументировать, подтверждать мысль автора, например:

Очень тонкие и глубокие интерпретации на этот счет находили в работах А. Вежбицкой, Т. А. ван Дейка, Н. Э. Энквиста и др. Один пример из книги А. Вежбицкой (анализ отдельных высказываний — речевых актов):

Я благословляю тебя =

Желая быть причиной того, чтобы с тобой

произошло нечто хорошее,

предполагая, что я могу сделать так, чтобы

это произошло путем говорения этого,

я говорю: я хочу тебе хорошего (с. 270).

Поздравляю! =

Зная, что ты сделал так, что с тобой

произошло нечто хорошее,

предполагая, что тебе из-за этого приятно,

желая сделать так, чтобы ты знал, что

мне тоже приятно,

я говорю: мне тоже из-за этого приятно (с. 270).

Для функциональной стилистики, в особенности для стилистки художественных текстов, подобный анализ и его результаты представляют несомненный интерес (Стилистика научного текста, автор раздела — проф. М.Н. Кожина).

В научном стиле назначение прямой речи (цитат) чисто содержательное, информативное, не связанное напрямую с заботами о слоге, стиле, форме.

Иное дело— художественная литература. "Прямая речь, — пишет М.К. Милых, — является составной частью художественного произведения, ярко отличающей язык художественной литературы от языка литературы научной, общественно-политической и даже публицистической, ближе стоящей к художественной литературе по языковым приемам".

В чем назначение прямой речи в художественной литературе? Главное — это создание характеров. Вводя в словесную ткань прямые высказывания персонажей, автор тем самым использует их реплики, монологи, диалоги для речевой характеристики героев, которая нередко дополняется, комментируется замечаниями в авторской речи.

Вот характерный пример. В "Сценках из деревенской жизни" Вячеслав Пьецух рассказывает о столетней старушке по прозвищу Паучиха (миниатюрное согбенное существо с маленьким личиком и слезящимися глазами):

В тот раз, когда мне довелось быть гостем у Паучихи, она усадила меня за стол, сама устроилась напротив в откидном кресле и сразу изобразила на лице настороженное внимание, какое обыкновенно появляется у председательствующего на каком-нибудь деловом собрании после того, как он спросит: "Вопросы есть?"

— Интересно, а сколько вам, Мария Ильинична, лет? — справился я у хозяйки, не думая ее обидеть таким вопросом.

— Да уж я и со счета сбилась, — уклончиво сказала она, и в этом ответе можно было при желании усмотреть некоторое кокетство.

— Ну а все-таки? <...>

— Ну, вот еще разве что... Когда я совсем маленькой девочкой была и меня только-только приставили нянькой к младшему брату Ваньке, у нас в деревне лужок делили, вот тот, который сейчас находится сразу за магазином, - и при дележе случилась большая драка. У нас этот лужок каждый год на покос делили, а делалось это так. Собираются, значит, рано поутру всем миром, с бабами, детьми, стариками, и отправляются на лужок. Как придут, то сначала делятся на выти, то есть как бы на бригады по обоюдной симпатии, если по-современному говорить. Потом посылают стариков искать устья, такие отметины, которые остались от прошлогоднего дележа. Если найдут эти самые устья, то дело сладится просто, а если не найдут, то наши мужики разведут такую геометрию, что после водкой два дня отпиваются для поправления головы. Так вот, первым делом режут лужок на еми, и не просто режут, а с толканием в грудки, с криками, с матерком, точно они клад по нечаянности нашли. Емей у нас всегда выходило четыре: две цветковых, самых лучших, одна болотная и одна — кусты. Потом шестами делят еми на половины, половины на четвертины, четвертины на косья и полукосья, а уж эти делятся по лаптям.

Конечно, приведенный диалог можно было бы передать и в авторской речи, в авторском изложении. Однако, воспринимая прямую речь Паучихи — своеобразную, раздумчивую, лукавую, пересыпанную местными словечками, оборотами, читатель гораздо лучше, рельефнее представит себе образ старушки.

Прямая речь — яркая стилистическая краска, важнейшее средство создания характера персонажа (характерологическое средство).

Вторая функция прямой речи в художественной литературе — коммуникативно-эстетическая. Иначе говоря, прямая речь— средство живой, естественной, выразительной передачи содержания, информации, раскрытия художественного замысла. Прямая речь позволяет разнообразить авторский монолог, избегать однообразия. Однако эта функция не главная. Злоупотребление прямой речью, диалогами обычно вредит художественности произведения. "Сплошными диалогами, — замечал М. Горький, — нельзя писать и очерки, пусть даже материал их и насыщен драматизмом. Такая манера письма наносит вред картинности изложения. Начинать повесть с диалога— значит создавать впечатление эскизности, а преобладание диалога над описанием, изображением лишает рассказ яркости, живости".

Основу художественной прозы составляет авторское повествование, а прямая речь вплетается в него как один из существенных компонентов словесной ткани. В связи с большой ролью прямой речи в художественной литературе разрабатываются многообразные приемы индивидуализации речи персонажей, типология вводов в авторский текст.

Наиболее распространенный прием введения прямой речи — авторские слова, конструкция с глаголом речи (сказать, проговорить, промолвить, спросить, ответить и т. д.). Однако глагола речи может и не быть, если есть глагол, способный сопровождать глагол речи: вспомнить, удивиться, ужаснуться, обидеться и т. п.: Он обиделся и сказал: "Я ухожу".— Он обиделся: "Я ухожу ". Генерал Петряков улыбнулся: "Наградили капитана Власова, а орден вручаю майору" (Эренбург). Ср. также:

В дверь постучали: — Пора вставать!

"Из трех форм чужой речи, — пишет М.К. Милых, — прямая представляется более простой и легкой, так как она не требует синтаксической перестройки непосредственного высказывания, поэтому в разговорной речи конструкции с прямой речью преобладают". Широко использовалась прямая речь в летописях. По мнению Д.С. Лихачева, "одна из самых характерных особенностей русской летописи, резко отделяющих летописное изложение от изложения византийских и западноевропейских хроник, — это обилие случаев прямой речи... Это не книжная, а живая устная речь, близко отражающая действительно произнесенные слова". Особенно интересны приемы передачи посольских "речей". Посол передавал их от лица пославшего, "соблюдая грамматические формы первого лица". Причем он давал свои "речи" в конструкциях с прямой речью, начиная с вводящих слов от себя, с авторской ремарки типа: "Тако ти молвить князь", "а тако ти глаголеть". Д.С. Лихачев отмечает разнообразие стиля прямой речи в летописях: "Летопись донесла до нас многочисленные образцы различных типов устной речи. Яркою выразительностью и в известной мере традиционностью отличались, например, воинские речи, которыми русские князья перед битвой "подавали дерзость" своим воинам"...."Прямая речь, обильно включенная в летопись, сохраняла элементы своеобразной высокой культуры устной речи".

Особенность использования прямой речи в публицистике связана с иным качеством этой речи. Если в беллетристике это лишь один из способов характеристики персонажей, то в публицистике чаще всего средство передачи информации. Художественная же функция оттесняется на задний план. Стилистическое значение прямой речи в публицистике заключается в ее документальности, достоверности. Это живые голоса живых людей, а не литературных персонажей, устами которых говорит автор. "В художественном произведении, — справедливо замечает Г.Г. Инфантова, — по существу, всегда говорит автор, даже тогда, когда он передает слова и мысли героя в форме прямой речи". В публицистике же прямая речь людей, участников событий, усиливает эффект достоверности, документальности. Поэтому прямая речь — непременный компонент многих публицистических жанров. Например:

У пульта управления действующего телескопа мы застали молодого радиоастронома Бориса Павловича Рябова.

— Наш радиотелескоп "УТР-1" предназначен для приема излучения далеких радиогалактик, — говорит Б.П. Рябов. — Этот инструмент работает на наиболее длинных радиоволнах, которые можно принимать с Земли. Эти волны называются дециметровыми.

Ясно, что здесь основная функция прямой речи — передача информации, содержания, а не манера речи. Прямая речь воспроизводится дословно, документально, точно. Нейтральны вводящие формы прямой речи (говорить и подобные). Не выражена или очень слабо выражена индивидуализация. В деловых, рассчитанных на информирование жанрах она была бы и неуместна. Однако нередко она оправданна. Например:

— Земля Санникова, стало быть, вам спонадобилась? Старый якут Мушников сидит в высокой траве, низко опустив голову, и перебирает сети, пахнущие водорослями. Мы сгрудились над ним, как над единственным заговорившим по-человечески существом среди древних замшелых камней в заброшенном поселке. Булун — так называйся поселок на Лене — был когда-то знаменит. A теперь пять покосившихся домиков да обсохшая старая шхуна стоят среди стогов сена поминальными знаками былых отважных походов.

— А чего ее искать, Санникову землю, два шага в гору и тут она, — вздохнул Myшников, с трудом поднимаясь.

Здесь основная, информационная функция прямой речи осложняется стилистическими заданиями, в частности выразительной речевой характеристикой героя.

Основная стилистическая нагрузка прямой речи в публицистике — создание впечатления достоверности происходящего (говорят участники событий), нередко воссоздание атмосферы события, например:

Поминутно звонят телефоны.

— Алло! В районе Абрамково движется огромная льдина. Срочно пришлите взрывников!

— У Ракулы уровень воды достиг 12 метров 24 сантиметров!

— Пошла Пинега Большие заторы. Высылайте вертолет и взрывчатку.

Здесь только с помощью прямой речи очень удачно передана атмосфера напряженности, деловой суеты, вызванной паводком.